Что я продал.
— Ну? Врешь!
— Точно тебе говорю! Там еще царапина была. После аварии. Я из-за той царапины его дешевле продал. В общем, взял я этот крест и вторым заходом толкнул.
— Повезло.
— Не то слово!
— Ну, по этому поводу...
Но по этому счастливому поводу выпить не удалось. Потому что в дверь постучали.
— Слышь, похоже, кого-то привезли... В дверь протиснулись несколько одинакового роста улыбчивых парней.
— Чего вам?
— Вы, что ли, здесь главные?
— Ну? А вы чего, покойника, что ли, притащили?
— Нет. Мы не с покойником. Мы за покойником.
— За каким таким покойником?
— Которого вам вчера привезли. Вот за этим, — показали парни фотографию. — Есть такой?
— Ну есть.
— Нам бы его осмотреть надо.
— Зачем?
— Опознать. Папа он наш. А мы родственники ему.
— Не... Сейчас нельзя. Это не просто покойник. Это стреляный покойник. Его без милиции нельзя.
— А если очень надо?
— Если очень надо, то тогда главврачу звоните. Или в отделение.
— А без главврача? И отделения? Если с вами договориться? — вытащил один из парней из кармана толстую пачку денег.
— Договориться, конечно, можно. Только там замок...
— А это на замок, — добавил парень еще пачку.
— Ну, тогда ладно. Раз папа. А вы родственники. В покойницкой парни развернули мертвеца лицом вверх и с силой раскрыли рот. Потом развернули на живот.
— Пусто.
— Тогда давай прибор.
Один из парней раскрыл сумку. Вытащил из нее фиброскоп.
— Где у тебя здесь электричество?
— Розетка? Там.
Парень подключил к сети прибор и затолкал в рот покойнику «шланг».
— Вы чего это делаете? — настороженно спросил санитар.
— Чего делаем?
— Ну в смысле в рот ему кишку толкаете.
— Ах это. Это он нашу фамильную драгоценность проглотил. Папа. А мама просила вернуть.
— А-а... Тогда понятно.
Парень осмотрел желудок покойника.
— Ничего.
— Точно?
— Точно.
— Ну, тогда пошли... Извини, папаша. Ошибка вышла. Не наш это покойник. Чужой это покойник. Хотя и похожий. Так что ты никому об этом лучше не говори...
Парни ушли. Санитары закрыли дверь. Пересчитали деньги. И разлили по мензуркам недопитый спирт.
— Вот я же тебе и говорю — когда повезет, а когда не очень...
— Ну давай. Разливай. В дверь снова постучали.
— Кого это опять несет?
— Нам бы проконсультироваться.
— О чем?
— О покойнике одном. Который у вас.
— О каком?
— О том, что вчера поступил. С огнестрельными ранениями.
Санитары переглянулись.
— Без главврача нельзя.
— Мы вам будем очень благодарны. И визитеры показали через стекло пачку долларов.
— Открывай.
В дверь вошли несколько парней. Похожих на тех, первых, парней.
— Нам бы посмотреть...
— Папу?
— Ну да. Папу.
— Пошли за мной.
Санитар отвел парней в холодильник. И сразу подвел к нужному столу.
— Этот?
— Этот.
— — Розетка там.
— Какая розетка?
— Электрическая. Вам ведь розетка нужна?
— Нужна.
— Так вот она там...
Когда парни ушли, санитары вытащили спирт.
— Ну дела...
— И не говори.
— Ну, тогда давай за него.
— За кого?
— За того покойника. Который всем папа. И который всем так сильно нужен. Выпили.
— Слушай, а это как считается — повезло или не повезло?
— Сегодня? Сегодня — повезло. Еще как повезло! Чтобы за одного мертвяка двойной барыш! Такое редко бывает...
Глава девятая
Следователь по особо важным делам городского отдела милиции майор Старков Геннадий Федорович принимал дела у районного опера, ведшего предварительное расследование случившейся три дня назад коллективной, с использованием автоматического огнестрельного оружия мокрухи. Принимал с неохотой, по опыту зная, что вмешательство в расследование местного пошиба сыскарей только запутывает следствие. Потому что опыта у них чуть, а амбиций выше всякой меры. Потому что каждый из них, воображая себя Шерлоком Холмсом, вместо того чтобы собирать информацию, норовит изобличать убийц.
Следователь Старков слушал доклад и с отсутствующим видом перебирал разложенные на столе документы. Те, что были добыты в первые дни следствия его предшественником. Документов было много. Потому что потерпевших было тоже немало.
— Это отпечатки пальцев, обнаруженные криминалистами на месте преступления, — докладывал предшественник. — С северной стены. С восточной. Это с пола. Это с мебели. Со стекол. С ручек двери. С оружия...
— Чьи пальчики?
— Все — погибших потерпевших. Кроме одних...
— Дальше.
— Отпечатки подошв обуви на полу. Которые вляпались в кровь. В коридоре. На кухне. В комнате...
— Чья обувь?
— Покойников. Кроме одного...
Далее оружие.
Марки. Калибр. Номера. Отпечатки пальцев на рукоятках и рабочих поверхностях. Баллистическая экспертиза. Пули, извлеченные из тел убитых. Чертежи, изображающие предполагаемые траектории полета пуль...
Предметы, найденные в карманах убитых...
Кровь. Просто литры разлитой и размазанной по полу и одежде крови. Совпадающей по группе с кровью мертвецов...
Сомнительные, смазанные, нечеткие следы и полустертые отпечатки пальцев, которые могли принадлежать как потерпевшим, так и неизвестным злоумышленникам. И которые на этом основании были приобщены к делу...
В общем, следов в достатке. Но совершенно бесполезных следов. Потому что нет главного — установленных личностей потерпевших. И установленных личностей нападавших. Принадлежность трупов оставалась загадкой. Никаких документов при них не было. Об их пропаже никто не заявил. По архивам милиции в качестве преступников они не проходили. Их оружие ранее в преступлениях не использовалось. Соответственно нападавших никто из соседей не видел. Никаких выстрелов не слышал. И никакими сведениями не располагал.
Худший вариант ничего. Изобильное ничего!
Единственной зацепкой можно признать найденные на месте преступления посторонние, не принадлежащие покойным потерпевшим, штаны и пиджак и командировочное удостоверение на имя Иванова Ивана Ивановича. И показания соседки, утверждавшей, что он частенько бывал в этой квартире. И еще его отпечатки пальцев. В том числе на пистолете Стечкина, из которого ухлопали трех человек.
Он ухлопал? Или кто-то другой ухлопал?
— Он! — сказал закончивший доклад и перешедший к выводам опер. — Больше некому. Все остальные трупы. Он один ушел. Он один остался. Самый везучий. Или самый опытный.
— Опытный, говоришь? А как же быть с его биографией? Если судить по его биографии, по образу жизни, по полученным от близких родственников и сослуживцев на него показаниям, на преступника он не похож. Скорее на случайно оказавшегося на месте преступления свидетеля.
— Ну да, свидетеля! А как же отпечатки пальцев на пистолете? И пули, извлеченные из убитых? Три пули, выпущенные из его пистолета, которые нашли в чужих черепах! Он же их без промаха всадил. Как в яблочко мишени!
— Но он даже в армии не служил!
— Ну и что? Воры в законе тоже в армии не служат. А мочат так, что любо-дорого. Убийца он! Такой же, как все. Я точно говорю...
Может, действительно убийца? Или все-таки нет?
Он ухлопал тех троих? Или не он?
Ответить на эти вопросы мог только сам Иванов Иван Иванович. Но ответить не мог, потому что ни дома, ни на работе его не было. И где он в настоящий момент находится, никто сказать не мог. Что было крайне жаль, так как в интересах следствия найти его нужно было как можно быстрее. Чтобы задать несколько крайне важных для установления истины вопросов...
— Что вы предприняли для его обнаружения?
— Проверили и предупредили родственников на случай его у них появления, ну чтобы сообщили, если не хотят иметь неприятностей. Поговорили с сослуживцами. С друзьями... Да, еще распечатали несколько сотен ориентировок с портретом, переснятым с фотографии, изъятой из личного дела, и несколько сотен плакатов из серии «Их разыскивает милиция».
— Все?
— Все.
А собственно говоря, что еще? Что еще можно предпринять, кроме допросов по второму кругу потенциальных свидетелей? И еще отсмотра архивов ранее, совершенных преступлений. И установления личностей потерпевших, которые не могли ведь жить в безвоздушном пространстве и которых рано или поздно должны хватиться отцы, матери, братья, сестры, жены, любовницы и другие родственники и друзья-приятели и принести в милицию заявление о пропаже...
Что еще? На чем сконцентрировать свои усилия?
Наверное, в первую очередь на поиске единственного установленного свидетеля преступления. Или, может быть, не свидетеля... Потому что были отпечатки пальцев и три выпущенные из «стечкина» пули, обнаруженные в трех трупах... И убедительно звучащие предварительные выводы первой следственной бригады, на основании которых начальник отделения даже дело передавать не хотел. Так как считал преступление почти раскрытым и желал сам лично отрапортовать о досрочном завершении следственных мероприятий, осуществленных его отделом под его непосредственным руководством.
Так что, может, и не свидетель? Несмотря на биографию...
Так свидетель или не свидетель? Кто он, черт его возьми!..
Но в любом случае, кем бы он ни был, найти его следует как можно быстрее...
Глава десятая
Бригада заговорщиков, пытающихся найти и вернуть похищенную у них высокопоставленным предателем информацию, отсматривала подходы к квартире, где недавно в полном составе погибла их группа захвата.
Один боец под видом жэковского электрика прошел на верхний этаж и, открыв электрический ящик, стал копаться в проводах. Несмотря на то что было три часа ночи. Двое забредших в случайный подъезд «пьяниц» перегородили своими телами лестницу на нижнем этаже. Трое заклеили глазки выходящих на площадку квартир. И внимательно осмотрели пломбу, которой была опечатана дверь, ведущая в квартиру, где было совершено преступление. Еще двое остались в машине на улице.
— Ну что там? — спросил один из бойцов, копавшихся возле двери.
— Замок простейший. Открыть его — пара пустяков. Достаточно двух-трех минут.
— А пломба?
— Пломба стандартная. Почти ничем не отличается от той, что есть у нас. Но... Но такое впечатление, что эту пломбу уже вскрывали.
— Как так вскрывали?
— Так и вскрывали.
— Может быть, кто-нибудь просто ее случайно задел? Ну или пацаны баловались?
— Может, и задели. Может, и пацаны.
— Ну и что ты предлагаешь делать?
— Запроси-ка улицу. Что у них там?
— Третий вызывает Четвертого. Как слышите меня?
— Слышим тебя.
— Как там у вас?
— У нас все спокойно.
— Тогда мы начинаем работать.
— Добро. Работайте.
— Ну, что у них?
— Все чисто.
— Что будем делать?
— Делать? То, зачем пришли...
Бойцы отлепили от двери милицейскую пломбу и с помощью универсальной отмычки минуты за две вскрыли замок.
— Готово.
— Группе прикрытия внимание. Мы заходим в помещение.
И они потянули на себя заветную дверь...
— Слышишь? — тихо, одними губами спросил неизвестный в надвинутом на глаза приборе ночного видения другого, находящегося в комнате неизвестного с точно таким же прибором на глазах.
— Слышу.
— Что это?
— Не знаю. Возможно, кто-то балуется. А возможно...
Неизвестные были из лагеря «покупателей». Тех, что так неудачно пытались перекупить у беглого изменника интересующую их информацию. Но не перекупили, а лишь потеряли несколько дней назад чуть не всех своих бойцов в той квартире, где теперь проводили розыски. Неизвестные работали в комнате уже четыре часа. И успели обследовать уже две трети помещения. Проверили все ящики в столах, все чемоданы в шкафах и на антресолях, осмотрели каждый сантиметр пола, все щели между линолеумом и плинтусами, ощупали всю встретившуюся на пути одежду. Им оставалось совсем немного, когда со стороны коридора раздались подозрительные шумы.
— Запроси «наружку».
— Первый. Как слышите меня? Первый...
— Слышу вас. Вы почему так долго молчали?
— А что такое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52