Уайлдинг помахал Ричарду рукой с другой стороны залы и, когда тот приблизился, потащил его в карточную комнату поиграть в ланскнехт с ним, Марчем и Селвином.
Карстерз нашел графа в прекрасном настроении, чему, по замечанию Селвина, причиной была оперная певица еще более прелестная, чем предыдущая пассия. От ланскнехта они перешли к игре в кости, вместе с другими подошедшими к их столу. Затем Карстерз извинился, вернулся в бальную залу, и вскоре оказался рядом с Изабеллой Фаншо, бойкой вдовушкой, красота и остроумие которой снискали ей известность. Карстерз лишь раз встречал ее прежде и был удивлен, когда она подозвала его и приглашающе похлопала рукой в кольцах рядом по дивану.
– Подойдите, посидите со мной, мистер Карстерз. Я давно хотела с вами поговорить, – говоря это, она приспустила свою маску и внимательно стала вглядываться в его лицо своими блестящими веселыми глазами.
– Право, сударыня, я польщен, – поклонился Ричард.
Она оборвала его.
– Я не в настроении слушать комплименты, сэр. Я не жажду говорить или внимать умным речам. Вы меня тревожите.
Ричард присел рядом, заинтригованный и привлеченный этой прямолинейной маленькой женщиной.
– Я, сударыня?
– Вы, сэр. То есть, меня беспокоит ваше лицо, – увидев его изумление, она рассмеялась, обмахиваясь веером. – Оно очень приятное, должна отдать вам должное! Но я к тому, что вы очень похожи на… одного моего друга!
Ричард вежливо улыбнулся и взял из ее рук веер.
– Неужели, сударыня?
– Да. Я знала этого джентльмена в Вене три года назад. Я сказала бы, что, по-моему, он моложе вас. У него синие глаза, очень похожие на ваши. Нос почти такой же, как у вас, но вот рот… н-нет. Но общее сходство…– она оборвала себя, заметив, как побледнел ее собеседник. – Вам нехорошо, сэр?
– Нет, сударыня, нет. Как звали вашего друга?
– Ферндейл, – ответила она. – Энтони Ферндейл.
Веер перестал обмахивать ее.
– Ах! – произнес Ричард.
– Вы его знаете? – пылко поинтересовалась она.
– Много лет назад, сударыня, я был с ним… знаком. Могли бы вы рассказать мне… каков он был, когда вы в последний раз его видели?
Она задумчиво поджала губы.
– Если вы хотите знать, был ли он весел, остроумен, то да. Но иногда мне казалось, мистер Карстерз, когда он замолкал, глаза его были такими грустными!.. Право, не знаю, почему я вам это рассказываю.
– Можете быть уверены, сударыня, ваше доверие не будет обмануто. Я испытываю к этому джентльмену большую… большую приязнь, – говоря это, он открывал и закрывал веер, дергая тонкие спицы. – Вы тоже испытываете к нему это чувство, сударыня?
– Я не думаю, чтобы кто-нибудь, кто знал его, не испытывал бы этого чувства. Есть что-то в его манере, его личности… не могу объяснить, сэр… но это сделало его очень дорогим мне человеком. А однажды… он очень помог мне… когда я оказалась в затруднительном положении.
Ричард, вспомнив обрывки сплетен касательно прошлого вдовушки, только наклонил голову.
Она на мгновение замолчала, опустив глаза и разглядывая свои руки, но потом, улыбнувшись, подняла их и забрала у него свой веер.
– Не выношу, когда что-то вертят в руках, сэр! – сказала она ему. – Кроме того, я вижу, что приближается лорд Фодерингем. Я обещала ему этот танец, – она встала, но Ричард удержал ее.
– Миссис Фаншо, не позволите ли вы мне посетить вас? Мне хотелось бы побольше услышать об… этом вашем друге. Возможно, это покажется вам странным, но…
– Нет, – отвечала она. – Не покажется. Конечно, навестите меня, сэр. Я живу на Моунт-Стрит со своей сестрой, номер 16.
– Вы так добры, сударыня.
– И снова нет. Я уже говорила вам, что мне нравится, когда мужчина разговаривает, как мужчина, а не как жеманная женщина. Я буду рада вам.
Она присела в реверансе и удалилась об руку с виконтом.
В ту самую минуту рядом с Ричардом чей-то голос протянул:
– Неужели я вижу вас у ног этой бойкой вдовушки, мой добрый Дик?
Карстерз обернулся и оказался лицом к лицу со своим шурином, полковником Бельмануаром.
– А разве не весть Лондон у ее ног? – улыбнулся он.
– О, нет! С момента появления прекрасных мисс Ганнинг, нет. Но должен признаться, она очаровательна. А Лавиния? Интересно, это не разобьет ее сердце? – он рассмеялся под нос, увидев, как сверкнули глаза Ричарда.
– Думаю, что нет, – ответил Карстерз. – Вы сегодня все здесь?
– Наш сиятельный глава рода, по-моему, отсутствует. Эндрю в Голубом салоне флиртует с девицей Флетчер, я здесь, а Лавиния развлекается с Лавлейсом. Да, Ричард, с Лавлейсом! Будьте настороже! – и с насмешливой улыбкой он отошел прочь, поклонившись проходившей мимо Элизабет Ганнинг. Она опиралась на руку его милости, герцога Гамильтона, весьма увлеченного ей.
В этот момент в залу вошли двое припозднившихся гостей и сразу направились к хозяйке, которая, судя по всему, была очень обрадована их появлением, особенно того, что был повыше и по чьей руке она хлопнула с добродушным упреком Второй был без маски, и полковник узнал в нем Фрэнка Фортескью. Он перевел взгляд на первого, который в отличие от большинства мужчин, только державших маски в руках, застегнул свою, прикрыв верхнюю часть лица, и глаза его изумленно расширились. Фиолетовое домино, небрежно распахнутое, приоткрывало черный атлас, расшитый серебром и усаженный бриллиантами. Ненапудренные волосы были черны, как вороново крыло, ноздри слегка раздувались, на тонких губах не было улыбки.
– Дьявол! – воскликнул Роберт и направился к нему.
Увидев, кто приближается, Фортескью отошел в сторону, и его милость герцог Эндоверский медленно повернулся к брату.
– Я почему-то думал, что вы еще в Париже, – протянул полковник.
– Мне всегда жаль вас разочаровывать, – поклонился его милость.
– Вовсе нет. Я в восторге, я рад видеть вас. Как, кажется, и Лавиния.
Леди Лавиния, узнав его милость, отбросила руку партнера, и опрометью кинулась к нему.
– Трейси, ты! – она радостно схватила его за руку.
– Очень трогательно, – с издевкой усмехнулся Роберт. – Теперь не достает только Эндрю, чтобы дополнить счастливое воссоединение семейства. Прошу меня извинить!
– С удовольствием, – ласково ответил герцог и поклонился ему, как постороннему.
– Он становится несносен, – заметил он, когда полковник отошел и не мог его услышать.
– О, Боб! Я не обращаю на него внимания. Но, Трейси, как вышло, что ты приехал сегодня? Я думала…
– Дорогая моя Лавиния, я не стремлюсь выглядеть загадочным. Я считал, что тебе известно мое обещание Долли Кавендиш быть сегодня здесь.
– Да, но… а, не все ли равно? Я так рада снова видеть тебя, мой дорогой.
– Ты мне льстишь, Лавиния.
– А теперь, раз ты приехал, я хочу услышать, почему ты вообще уезжал! Трейси, отведи меня в комнату за твоей спиной, я знаю, что она пуста.
– Хорошо, дитя, как хочешь, – он отвел занавес, чтобы она прошла, и вошел вслед за ней в безлюдную комнату.
– Ты хочешь знать, почему я уехал? – начал он, присаживаясь рядом с ней. – Я прошу тебя, моя дорогая, бросить взгляд в прошлое и вспомнить весну в Бате.
– Твой роман? Разумеется! Так, значит, леди оказалась недоброй?
– Да нет. Но я все напортил.
– Ты? Расскажи мне все немедленно! Немедленно!
Его милость вытянул ногу и задумчиво поглядел из-за полуприкрытых век на сверкающую пряжку туфли.
– Я все устроил, – проговорил он, – и прошло бы прекрасно, если бы не вмешался какой-то молодой нахал, случайно оказавшися на дороге, который счел нужным вступиться за мадам Диану, – он помолчал. – Он свалил меня каким-то приемом, а. затем… que veux-tu?
– Кто это был?
– Откуда мне знать? Сначала он показался мне знакомым. Он-то, во всяком случае, меня знал. Возможно, он уже мертв. Надеюсь, что так.
– Господи Боже! Ты ранил его?
– Мне удалось в него выстрелить, но он оказался проворным, и пуля попала в плечо. Однако, возможно, рана оказалась смертельной.
– И поэтому ты уехал в Париж?
– Да. Чтобы забыть о ней.
– И забыл?
– Не забыл. Она все время в моих мыслях. Я снова строю планы.
Сестра его вздохнула.
– Значит, она красивее, чем Помпадур? – многозначительно осведомилась она.
Трейси повернул к ней лицо.
– Помпадур?
– Да-а. Мы слышали, что тебе удалось там хорошо поразвлечься, Трейси!
– Неужели? Я понятия не имел, что людей так интересуют мои дела. Но поразвлечься — очень тонкое определение.
– Ах! Значит ты не был увлечен всерьез?
– Я? Этой низкорожденной кокоткой? Моя дорогая Лавиния!
Она рассмеялась его надменному тону.
– Ты не всегда был так щепетилен, Трейси! Но как же насчет твоей Дианы? Если ты столь ею околдован, то лучше женись на ней.
– Что ж, я так и решил.
Леди Лавиния ахнула.
– Трейси! Неужели ты это всерьез? Боже мой, брак!
– А почему бы нет, Лавиния?
– О, ты – почтенный женатый человек, ну, конечно же! Как же иначе! И сколько продлится эта страсть?
– Право же, вряд ли можно ждать от меня точного предсказания. Надеюсь, вечно.
– И ты свяжешь себя с этой девчонкой? Бог мой!
– Я могу представить себе и худшую участь для мужчины.
– Можешь? Что же, расскажи о ней еще! Это так волнующе интересно. Ты собираешься ухаживать за ней?
– В этой ситуации? Моя дорогая, с моей стороны это было бы бестактно. Я должен ее похитить, но проделать это надо более аккуратно. Когда она будет в моих руках, я могу умиротворить папу.
– Трейси, это самый безумный план, о котором я когда-либо слышала! Что же будут говорить?
– Ты действительно думаешь, что меня это заботит?
– Нет, полагаю, что нет. О, но как, наверное, Боб разъярится!..
– Стоит сделать это, хотя бы для того, чтобы помешать ему. Он хотел бы мне наследовать. Но я, право, не считаю, что так должно быть, – он опирался локтем на колено, а подбородком на руку, и на губах у него играла странная улыбка. – Можешь ли ты, Лавиния, представить себе, как он завладеет моим титулом?
– Очень даже легко! – вскричала она. – О, да, да Трейси! Женись на этой девушке!
– Если она захочет.
– Что это? Как непохоже на тебя! Недооценивать свою способность к убеждению!
Его милость слегка сморщил нос в непривычной гримасе.
– Полагаю, нельзя заставить девушку пойти к алтарю, – произнес он.
– Если она не дура, она примет тебя.
– На ее родителя мое герцогство произведет впечатление, но на нее… нет. Даже, если бы она знала о нем.
– А она не знает?
– Разумеется, нет. Я – мистер Эверард.
– Как мудро с твоей стороны, Трейси! Так что тебе нечего бояться?
– Бояться? – он щелкнул пальцами. – Мне?
Тяжелый занавес бесшумно распахнулся. За ним стоял Ричард Карстерз.
Трейси повернул голову и лениво оглядел его. Затем поднял руку и снял маску.
– Неужели муж заподозрил интригу? Мне сегодня приходится всех разочаровывать.
Лавиния, еще раздосадованная утренней обидой, зло рассмеялась.
– Более вероятно, что он принял меня за кого-то еще! – отрезала она.
Ричард поклонился, не опуская руку с занавеса. Он не выказал удивления при виде герцога.
– Весьма вероятно, дорогая моя. Я думал, что это не вы, а леди Чарлвуд! Простите, я удаляюсь, – и с этими словами он исчез.
Трейси хмыкнул и снова надел маску.
– Что это честный Дик так холоден? Но как он поставил тебя на место, Лавиния!
Ее маленькая ручка сжалась в кулак.
– О, как он смеет! Как он смеет так оскорблять меня?
– Дорогая моя сестрица, по всей справедливости тебе следует признать, что все обстоит наоборот.
– О, я знаю… я знаю! Но он меня просто вызывает на ссору! Такой ревнивый… такой неразумный!
– Ревнивый? А почему?
Нетерпеливо одернув юбку, она ответила, не глядя на него:
– О, я не знаю! И он не знает! Отведи меня снова в бальную залу.
– Конечно, дорогая моя, – он поднялся и предложил ей руку. – Я буду иметь честь посетить тебя… завтра.
– Да? Как это мило! Приходи обедать, Трейси! Ричард обещал быть у Фортескью.
– В таком случае, я с большим удовольствием принимаю твое приглашение… Ради неба, кто это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44