Она снова почувствовала себя молоденькой девчонкой, собирающейся на свой первый бал.
Это ощущение безрассудства, усиливаемое огнями, веселым смехом и музыкой, росло с каждой минутой. Ей еще хватило благоразумия заколебаться, прежде чем принять приглашение сэра Уолдо на первый танец, но он быстро сломил ее сопротивление. На этом ее благоразумие закончилось. Она почувствовала себя на седьмом небе от счастья при мысли о том, что ее специально искал в зале мужчина, которого она выбрала, и когда он снова пригласил ее на вальс, она больше не сомневалась. Он был рядом с ней и во время ужина, а когда они вышли в сад посмотреть на фейерверк, он сам накинул ей на плечи шаль. Она была настолько очарована, что не замечала, что происходит вокруг, и совсем не думала, какое впечатление производит на матрон, следящих за ней завистливыми взглядами, и была совершенно шокирована, когда по едкому замечанию миссис Баннингхэм до нее дошло, что эта леди, как и некоторые другие, уверена, что она расставляет сети Совершенному, желая заполучить его в мужья. Она понимала, что та говорит это со злости, но готова была провалиться сквозь землю, и когда леди Коулбатч, смеясь, погрозила ей пальцем: «Опасно флиртовать с сэром Уолдо! Ай-я-яй, мисс Трент!» – от ее радостного оживления не осталось и следа и все страхи и сомнения вновь завладели ее душой.
Она понимала, что совершенно не искушена в любовных делах, и подозревала, что сэр Уолдо, напротив, весьма опытен в этом вопросе. Без сомнения, она ему нравилась, но было ли у него на уме что-нибудь, кроме флирта, она не могла понять. Когда из взгляды встречались и он улыбался ей, то ей казалось, что он не может так смотреть на нее и так улыбаться, если он всего лишь немного ей увлечен. Потом она вспоминала, что она не единственная женщина, подпавшая под очарование его улыбки, и она спрашивала себя, не льстит ли она себе, думая, что улыбка, предназначавшаяся ей, была какой-то уникальной. Ходили слухи, что у него было много романов, и она подумала, что покоритель дамских сердец должен уметь заставить женщину поверить, что ее безумно любят.
Почти такой же болезненной, как эти сомнения, была мысль о том, что позволяя Совершенному так выделять себя, она, которая так часто учила Теофанию правилам хорошего тона, внесла сумятицу в умы всей округи. Ее поведение, видимо, действительно было ужасным, если даже Кортни заметил, усмехнувшись:
– Боже мой, мэм, Теофания, должно быть, сойдет с ума от злости, видя, как Совершенный ухлестывает за вами!
Однако Теофании и в голову не пришло, что кто-нибудь, тем более джентльмен такого положения, как сэр Уолдо, может испытывать какие-то нежные чувства к гувернантке. Вспоминая бал, она как ни в чем не бывало заметила, что сэр Уолдо два вальса танцевал с мисс Трент, и поведала в качестве анекдота о том, что некоторые старые кошки зафыркали, вообразив, что он за ней приударил.
– Представляешь, Анцилла, ты – и сэр Уолдо! – захихикала она. – Я чуть со стула не упала от смеха! Такой абсурд!
– Я вовсе не считаю это абсурдом! – воинственно заявила Шарлотта. – По крайней мере, не такой абсурд, как считать, что он может приударять за тобой! Мне кажется, ты просто ревнуешь из-за того, что он не тебя пригласил на первый танец!
– У него не было возможности, – с вызовом ответила Теофания. – Мистер Кальвер его опередил! Он должен был ждать до второго танца! А бедный Линдет до третьего!
Мисс Трент посмотрела на нее долгим задумчивым взглядом, потом снова уткнулась в свою вышивку. Она была не настолько погружена в свои переживания, чтобы не обратить внимания на поведение Теофании на балу. Прекрасно зная, как она умеет наказать и одновременно еще больше приручить кого-либо из своей свиты, кто в чем-то перед ней провинился, мисс Трент не удивилась, когда увидела, как Теофания под восхищенными взглядами воздыхателей, которым лорд Линдет не оставил никаких шансов, танцевала с мистером Кальвером, подняв на него свои глаза и не обращая никакого внимания на Линдета. Мисс Трент была скорее удивлена, нежели шокирована, потому что такую тактику можно было оправдать разве что совсем юным возрастом Теофании. Это могло бы сработать с желторотыми юнцами, но у Линдета вряд ли подобные методы могли вызвать что-либо, кроме отвращения. Она только надеялась, что поведение Теофании на балу не так уж бросалось в глаза окружающим, не было для них таким очевидным, как для нее.
Однако для одного человека оно было совершенно ясным. Лоуренс Кальвер не обладал мощным интеллектом, но соображал он быстро, а что касается скандалов и интриг, то на эти дела у него был отменный нюх. Он отправился на бал, подозревая, что у его кузена Линдета есть интерес к известной красавице, и он в этом очень быстро убедился, так же как и в том, что какие-то обстоятельства сильно затруднили этот вне всяких сомнений многообещающий роман. Это было очень интересно и открывало массу возможностей. Девушка была кокеткой; конечно, очень мила, но совсем не пара Линдету. Уолдо должен это понимать, почему же он ничего не делает, чтобы предотвратить такой союз? Или он не знает, как себя вести? А если это так, то не будет ли он благодарен, если другой его кузен придет на помощь? Пожалуй, что будет, решил Лоуренс; если дело серьезное, то определенно будет. Это будет даже забавно и совсем нетрудно – красотка уже бросала на него недвусмысленные взгляды, а он не прочь на них ответить. Может быть, ей даже удастся заставить Линдета ревновать, что тоже будет весьма забавно, но если она рассчитывает отчаянным флиртом добиться от Линдета чего-нибудь серьезного, то она настолько же глупа, насколько очаровательна. Это слишком грубый прием для молодого Джулиана!
Все это было интригующим и приятно щекотало воображение. Он также испытал удовлетворение от того, что выяснил, почему Уолдо застрял в этой Богом забытой глуши – у него новое увлечение. Не слишком на него похоже – выбрать в качестве объекта ухаживаний гувернантку, но он никогда не увлекался девицами, которых выводили в свет, а кроме них в округе были только зануды типа леди Коулбатч или уж откровенные пугала вроде миссис Баннингхэм или жены сквайра.
Оценивая критическим взглядом мисс Трент, Лоуренс сомневался, что она подходит для флирта. Не такая уж ослепительная красавица, на его вкус слишком напоминающая Длинную Мэг, но сразу было видно, что это достойная девушка, не какая-нибудь легкомысленная особа. Если Уолдо не поостережется, он может здорово влипнуть, и тогда можно себе представить, что это будет за союз! Последний из рода Хокриджей и никому не известная учительница, преподающая юным провинциалкам чистописание и вышивание!
Странно, что Уолдо подает ей ложные надежды. Если подумать, то все его предыдущие увлечения были замужними светскими дамами, у него всегда было предубеждение против женщин, занятых поисками подходящей партии. Еще более странно, что он как будто не замечал, что эта его Длинная Мэг по уши влюблена в него.
Чувствуя настоящую, сочную сплетню, Лоуренс решил идти по горячему следу и добыть информацию у своего младшего кузена.
– Ты не говорил мне, что у Уолдо новое увлечение. Кто она такая? – спросил он как бы между прочим.
Джулиан уставился на него.
– Новое увлечение? У Уолдо?
– Не хитри, – протянул Лоуренс. – Высокая девушка, как я понял – чья-то гувернантка. Боже мой, Джулиан, не считай меня идиотом!
– Мисс Трент! Боже, что ты выдумываешь! Новое увлечение, надо же! Она компаньонка мисс Вилд – очень приятная женщина, но подумать, что она – новое увлечение Уолдо! Значит, ты плохо его знаешь!
– Не злись! Я только видел, что вчера вечером все старые сплетницы чуть не попадали со стульев!
– А ты что хотел? Это их пища – сплетни да слухи.
– Но все же, кто она? – настаивал Лоуренс. – Или это один из вопросов, которых задавать не следует?
– Да ради Бога. Возможно, ты знаком с ее кузеном, Бернардом Трентом. Ее отец был убит при штурме Гьюдад Родриго. Семья осталась в плачевном состоянии. Генерал Трент доводится ей дядей.
– В самом деле? – задумчиво произнес Лоуренс.
Он больше не стал задавать вопросов, потому что не хотел, чтобы Уолдо думал, что он сует нос в его дела, кроме того, Джулиан был такое трепло, что неизвестно, что он мог ляпнуть в самый неподходящий момент. К тому же, он мог больше ничего не знать. Он уже сообщил достаточно, чтобы взглянуть на все это дело другими глазами – похоже, что Уолдо всерьез подумывает о том, чтобы расстаться с холостяцкой жизнью. В этом не было ничего удивительного – когда-нибудь он должен был жениться. Удивительно было то, что, имея возможность выбирать среди роскошного цветника высшего света, он предложит свою руку всего лишь мисс Трент, которая хоть и была достаточно благородного происхождения, но почти никому не известна и не имела в своем активе ни положения, ни состояния, ни исключительной красоты. Господи, какая это будет сенсация! Лоуренс знал по крайней мере нескольких высокомерных светских красоток, которые позеленеют, когда об этом услышат. Приятно будет нашептать им эту новость на ушко.
Конечно, это еще может оказаться неправдой; ему надо еще раз хорошенько присмотреться. Он надеялся, что мисс Трент будет на черепаховом ужине у миссис Андерхилл, и тогда он сделает все, чтобы ей понравиться. Если существовал хоть малейший шанс, что она станет женой Уолдо, то было крайне важно завязать с ней дружеские отношения. Воистину, не зря он приехал в Йоркшир!
Мисс Трент действительно появилась на ужине, но если бы можно было этого избежать, не расстраивая тщательно распланированный миссис Андерхилл стол, она бы придумала какой-нибудь предлог для отказа. Она даже предложила остаться наверху с Шарлоттой, которая страдала в гостиной, но миссис Андерхилл не хотела и слышать об этом. Где она найдет леди на место мисс Трент? – спрашивала она.
– Может быть, раз Миклби собираются прийти, мэм, вы пригласите старшую мисс Миклби, – неуверенно предложила Анцилла.
– Не говори глупостей! – воскликнула миссис Андерхилл. – Как будто ты не знаешь, что миссис Миклби воспринимает как личную обиду, если ее проклятых дочерей приглашают не всех вместе! Кроме того, если я приглашу ее дочь в последнюю минуту, ей это тоже не очень понравится, и я ее могу понять!
В результате мисс Трент сдалась. Глядя на ее спокойное, сосредоточенное лицо, трудно было предположить, что она находится в сильном смущении. Гордой женщине, получившей такое воспитание, как она, сама мысль о том, что про нее подумали, что она пытается «окольцевать» Совершенного, была невыносима, и каждый раз, вспоминая об этом, она чувствовала дурноту. Как какая-нибудь вульгарная, расчетливая особа, без стыда и совести, которая, не гнушаясь ничем, пытается подцепить жениха, да не просто жениха! – такого богатого и знатного джентльмена, что он потянет на главный приз в подобных состязаниях! А она кто? Дочь офицера пехотного полка, к тому же без гроша в кармане! Она не винила себя за то, что вела себя не слишком благоразумно – она вспоминала все, что было за последний месяц между ними: прогулки верхом, вечера, проведенные в его компании, гулянье в саду в Степлзе, шутки, которые делили только они вдвоем, – и все это достигло кульминации на этом ужасном балу, лучше бы она на него не приходила! Как неосторожно она себя вела! Должно быть, всем стало очевидно, что она пришла на бал, нарушив свои правила, только для того, чтобы танцевать с Совершенным, и самое ужасное, что так оно и было на самом деле. И кто, видя, что она дважды с ним танцевала, пошла с ним под руку к столу, позволила накинуть себе на плечи шаль, поверит, что она вела себя так непристойно не с тайным умыслом, а потому, что она любит его и, находясь рядом с ним, уже не думает о деликатности своего положения и даже о приличиях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Это ощущение безрассудства, усиливаемое огнями, веселым смехом и музыкой, росло с каждой минутой. Ей еще хватило благоразумия заколебаться, прежде чем принять приглашение сэра Уолдо на первый танец, но он быстро сломил ее сопротивление. На этом ее благоразумие закончилось. Она почувствовала себя на седьмом небе от счастья при мысли о том, что ее специально искал в зале мужчина, которого она выбрала, и когда он снова пригласил ее на вальс, она больше не сомневалась. Он был рядом с ней и во время ужина, а когда они вышли в сад посмотреть на фейерверк, он сам накинул ей на плечи шаль. Она была настолько очарована, что не замечала, что происходит вокруг, и совсем не думала, какое впечатление производит на матрон, следящих за ней завистливыми взглядами, и была совершенно шокирована, когда по едкому замечанию миссис Баннингхэм до нее дошло, что эта леди, как и некоторые другие, уверена, что она расставляет сети Совершенному, желая заполучить его в мужья. Она понимала, что та говорит это со злости, но готова была провалиться сквозь землю, и когда леди Коулбатч, смеясь, погрозила ей пальцем: «Опасно флиртовать с сэром Уолдо! Ай-я-яй, мисс Трент!» – от ее радостного оживления не осталось и следа и все страхи и сомнения вновь завладели ее душой.
Она понимала, что совершенно не искушена в любовных делах, и подозревала, что сэр Уолдо, напротив, весьма опытен в этом вопросе. Без сомнения, она ему нравилась, но было ли у него на уме что-нибудь, кроме флирта, она не могла понять. Когда из взгляды встречались и он улыбался ей, то ей казалось, что он не может так смотреть на нее и так улыбаться, если он всего лишь немного ей увлечен. Потом она вспоминала, что она не единственная женщина, подпавшая под очарование его улыбки, и она спрашивала себя, не льстит ли она себе, думая, что улыбка, предназначавшаяся ей, была какой-то уникальной. Ходили слухи, что у него было много романов, и она подумала, что покоритель дамских сердец должен уметь заставить женщину поверить, что ее безумно любят.
Почти такой же болезненной, как эти сомнения, была мысль о том, что позволяя Совершенному так выделять себя, она, которая так часто учила Теофанию правилам хорошего тона, внесла сумятицу в умы всей округи. Ее поведение, видимо, действительно было ужасным, если даже Кортни заметил, усмехнувшись:
– Боже мой, мэм, Теофания, должно быть, сойдет с ума от злости, видя, как Совершенный ухлестывает за вами!
Однако Теофании и в голову не пришло, что кто-нибудь, тем более джентльмен такого положения, как сэр Уолдо, может испытывать какие-то нежные чувства к гувернантке. Вспоминая бал, она как ни в чем не бывало заметила, что сэр Уолдо два вальса танцевал с мисс Трент, и поведала в качестве анекдота о том, что некоторые старые кошки зафыркали, вообразив, что он за ней приударил.
– Представляешь, Анцилла, ты – и сэр Уолдо! – захихикала она. – Я чуть со стула не упала от смеха! Такой абсурд!
– Я вовсе не считаю это абсурдом! – воинственно заявила Шарлотта. – По крайней мере, не такой абсурд, как считать, что он может приударять за тобой! Мне кажется, ты просто ревнуешь из-за того, что он не тебя пригласил на первый танец!
– У него не было возможности, – с вызовом ответила Теофания. – Мистер Кальвер его опередил! Он должен был ждать до второго танца! А бедный Линдет до третьего!
Мисс Трент посмотрела на нее долгим задумчивым взглядом, потом снова уткнулась в свою вышивку. Она была не настолько погружена в свои переживания, чтобы не обратить внимания на поведение Теофании на балу. Прекрасно зная, как она умеет наказать и одновременно еще больше приручить кого-либо из своей свиты, кто в чем-то перед ней провинился, мисс Трент не удивилась, когда увидела, как Теофания под восхищенными взглядами воздыхателей, которым лорд Линдет не оставил никаких шансов, танцевала с мистером Кальвером, подняв на него свои глаза и не обращая никакого внимания на Линдета. Мисс Трент была скорее удивлена, нежели шокирована, потому что такую тактику можно было оправдать разве что совсем юным возрастом Теофании. Это могло бы сработать с желторотыми юнцами, но у Линдета вряд ли подобные методы могли вызвать что-либо, кроме отвращения. Она только надеялась, что поведение Теофании на балу не так уж бросалось в глаза окружающим, не было для них таким очевидным, как для нее.
Однако для одного человека оно было совершенно ясным. Лоуренс Кальвер не обладал мощным интеллектом, но соображал он быстро, а что касается скандалов и интриг, то на эти дела у него был отменный нюх. Он отправился на бал, подозревая, что у его кузена Линдета есть интерес к известной красавице, и он в этом очень быстро убедился, так же как и в том, что какие-то обстоятельства сильно затруднили этот вне всяких сомнений многообещающий роман. Это было очень интересно и открывало массу возможностей. Девушка была кокеткой; конечно, очень мила, но совсем не пара Линдету. Уолдо должен это понимать, почему же он ничего не делает, чтобы предотвратить такой союз? Или он не знает, как себя вести? А если это так, то не будет ли он благодарен, если другой его кузен придет на помощь? Пожалуй, что будет, решил Лоуренс; если дело серьезное, то определенно будет. Это будет даже забавно и совсем нетрудно – красотка уже бросала на него недвусмысленные взгляды, а он не прочь на них ответить. Может быть, ей даже удастся заставить Линдета ревновать, что тоже будет весьма забавно, но если она рассчитывает отчаянным флиртом добиться от Линдета чего-нибудь серьезного, то она настолько же глупа, насколько очаровательна. Это слишком грубый прием для молодого Джулиана!
Все это было интригующим и приятно щекотало воображение. Он также испытал удовлетворение от того, что выяснил, почему Уолдо застрял в этой Богом забытой глуши – у него новое увлечение. Не слишком на него похоже – выбрать в качестве объекта ухаживаний гувернантку, но он никогда не увлекался девицами, которых выводили в свет, а кроме них в округе были только зануды типа леди Коулбатч или уж откровенные пугала вроде миссис Баннингхэм или жены сквайра.
Оценивая критическим взглядом мисс Трент, Лоуренс сомневался, что она подходит для флирта. Не такая уж ослепительная красавица, на его вкус слишком напоминающая Длинную Мэг, но сразу было видно, что это достойная девушка, не какая-нибудь легкомысленная особа. Если Уолдо не поостережется, он может здорово влипнуть, и тогда можно себе представить, что это будет за союз! Последний из рода Хокриджей и никому не известная учительница, преподающая юным провинциалкам чистописание и вышивание!
Странно, что Уолдо подает ей ложные надежды. Если подумать, то все его предыдущие увлечения были замужними светскими дамами, у него всегда было предубеждение против женщин, занятых поисками подходящей партии. Еще более странно, что он как будто не замечал, что эта его Длинная Мэг по уши влюблена в него.
Чувствуя настоящую, сочную сплетню, Лоуренс решил идти по горячему следу и добыть информацию у своего младшего кузена.
– Ты не говорил мне, что у Уолдо новое увлечение. Кто она такая? – спросил он как бы между прочим.
Джулиан уставился на него.
– Новое увлечение? У Уолдо?
– Не хитри, – протянул Лоуренс. – Высокая девушка, как я понял – чья-то гувернантка. Боже мой, Джулиан, не считай меня идиотом!
– Мисс Трент! Боже, что ты выдумываешь! Новое увлечение, надо же! Она компаньонка мисс Вилд – очень приятная женщина, но подумать, что она – новое увлечение Уолдо! Значит, ты плохо его знаешь!
– Не злись! Я только видел, что вчера вечером все старые сплетницы чуть не попадали со стульев!
– А ты что хотел? Это их пища – сплетни да слухи.
– Но все же, кто она? – настаивал Лоуренс. – Или это один из вопросов, которых задавать не следует?
– Да ради Бога. Возможно, ты знаком с ее кузеном, Бернардом Трентом. Ее отец был убит при штурме Гьюдад Родриго. Семья осталась в плачевном состоянии. Генерал Трент доводится ей дядей.
– В самом деле? – задумчиво произнес Лоуренс.
Он больше не стал задавать вопросов, потому что не хотел, чтобы Уолдо думал, что он сует нос в его дела, кроме того, Джулиан был такое трепло, что неизвестно, что он мог ляпнуть в самый неподходящий момент. К тому же, он мог больше ничего не знать. Он уже сообщил достаточно, чтобы взглянуть на все это дело другими глазами – похоже, что Уолдо всерьез подумывает о том, чтобы расстаться с холостяцкой жизнью. В этом не было ничего удивительного – когда-нибудь он должен был жениться. Удивительно было то, что, имея возможность выбирать среди роскошного цветника высшего света, он предложит свою руку всего лишь мисс Трент, которая хоть и была достаточно благородного происхождения, но почти никому не известна и не имела в своем активе ни положения, ни состояния, ни исключительной красоты. Господи, какая это будет сенсация! Лоуренс знал по крайней мере нескольких высокомерных светских красоток, которые позеленеют, когда об этом услышат. Приятно будет нашептать им эту новость на ушко.
Конечно, это еще может оказаться неправдой; ему надо еще раз хорошенько присмотреться. Он надеялся, что мисс Трент будет на черепаховом ужине у миссис Андерхилл, и тогда он сделает все, чтобы ей понравиться. Если существовал хоть малейший шанс, что она станет женой Уолдо, то было крайне важно завязать с ней дружеские отношения. Воистину, не зря он приехал в Йоркшир!
Мисс Трент действительно появилась на ужине, но если бы можно было этого избежать, не расстраивая тщательно распланированный миссис Андерхилл стол, она бы придумала какой-нибудь предлог для отказа. Она даже предложила остаться наверху с Шарлоттой, которая страдала в гостиной, но миссис Андерхилл не хотела и слышать об этом. Где она найдет леди на место мисс Трент? – спрашивала она.
– Может быть, раз Миклби собираются прийти, мэм, вы пригласите старшую мисс Миклби, – неуверенно предложила Анцилла.
– Не говори глупостей! – воскликнула миссис Андерхилл. – Как будто ты не знаешь, что миссис Миклби воспринимает как личную обиду, если ее проклятых дочерей приглашают не всех вместе! Кроме того, если я приглашу ее дочь в последнюю минуту, ей это тоже не очень понравится, и я ее могу понять!
В результате мисс Трент сдалась. Глядя на ее спокойное, сосредоточенное лицо, трудно было предположить, что она находится в сильном смущении. Гордой женщине, получившей такое воспитание, как она, сама мысль о том, что про нее подумали, что она пытается «окольцевать» Совершенного, была невыносима, и каждый раз, вспоминая об этом, она чувствовала дурноту. Как какая-нибудь вульгарная, расчетливая особа, без стыда и совести, которая, не гнушаясь ничем, пытается подцепить жениха, да не просто жениха! – такого богатого и знатного джентльмена, что он потянет на главный приз в подобных состязаниях! А она кто? Дочь офицера пехотного полка, к тому же без гроша в кармане! Она не винила себя за то, что вела себя не слишком благоразумно – она вспоминала все, что было за последний месяц между ними: прогулки верхом, вечера, проведенные в его компании, гулянье в саду в Степлзе, шутки, которые делили только они вдвоем, – и все это достигло кульминации на этом ужасном балу, лучше бы она на него не приходила! Как неосторожно она себя вела! Должно быть, всем стало очевидно, что она пришла на бал, нарушив свои правила, только для того, чтобы танцевать с Совершенным, и самое ужасное, что так оно и было на самом деле. И кто, видя, что она дважды с ним танцевала, пошла с ним под руку к столу, позволила накинуть себе на плечи шаль, поверит, что она вела себя так непристойно не с тайным умыслом, а потому, что она любит его и, находясь рядом с ним, уже не думает о деликатности своего положения и даже о приличиях?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55