Машину она вела очень уверенно.
Тоцци закатал штанину и засунул пистолет в кобуру.
– Где ты научилась этому? – спросил он.
– Чему именно?
– Лупить ладонями по ушам.
– Когда-то я проходила курс самообороны. Обычные курсы для девиц, которые ужасно боятся, что их изнасилуют.
– А где ты научилась стрелять?
Она оглянулась на него и усмехнулась.
– Никогда в жизни не держала в руках пушки.
– Ну конечно!
– Клянусь, это правда. Впрочем, я брала уроки борьбы.
– Оно и видно.
– Нет, просто я умею сосредоточиться.
– Что?
– Меня учили, что нужно уметь сосредоточиться перед боем. Я обучалась китайскому боевому искусству тай-чи. Мы этим немного занимались, – объяснила она, не отводя глаз от дороги.
– Тай-чи?
«Чи» по-китайски то же самое, что «ки» по-японски, которое входит в слово «айкидо». Там тоже применяется термин «уметь сосредоточиться». Взять себя в руки перед боем. Это понятие есть и в айкидо. Тоцци смотрел, как она уверенно держит руль. Он отчаянно пытался не выдать своего раздражения по поводу ее опытности в делах, которые, как он полагал, доступны лишь ему одному.
Некоторое время они молчали. Она включила радио и крутила ручку настройки. Брюс запел о любви, подобной длинному туннелю.
– Ну и кто кого доставляет домой? Я тебя? Или ты меня? – спросила она с обычной усмешкой.
Тоцци покачал головой и расхохотался. Вэл была просто неподражаема. Он не смог бы сердиться на нее, даже если бы захотел.
Лишь одно обстоятельство продолжало беспокоить его. Отпустит ли ему Сэл достаточно времени, чтобы насладиться ее неподражаемостью? Улыбка на его лице угасла.
Глава 10
Похолодало, небо было чистым, луна светила ярче обычного. В ее свете лицо Джозефа казалось фиолетовым, вернее, лиловым. Хоть бы он не перебздел, мрачно подумал Сэл. Джозеф стоял возле двери, засунув руки в карманы, подняв воротник и надвинув на глаза шляпу. Должно быть, воображает, будто похож на Уильяма Пауэлла в фильме «Дистрофик». Ничего себе дистрофик.
Сэл тронул его за локоть.
– Ты помнишь, что нужно сказать?
– Конечно, помню. Послушай, Сэл, я не такой идиот, как ты думаешь.
– Не злись, Джозеф. Я знаю, что ты считаешь это моей очередной глупостью, но давай действовать, как договорились.
Джозеф мрачно покачал головой.
– Не понимаю, почему ты не хочешь сразу выйти на Уокера. Не думаю, что это правильно. Но ты у нас босс, а я всего лишь исполнитель приказов. Меня вообще ни во что не посвящают.
Сэл постарался ничем не выдать своего раздражения. Свиные отбивные – единственное, в чем ты разбираешься, братишка, злобно подумал он.
– Не беспокойся, Джозеф. Я хорошо знаю этих парней.
Джозеф пожал плечами.
– Ну конечно. Я все сделаю, как ты скажешь.
Сэл закусил нижнюю губу. Вечно он выкобенивается. Если бы не Сесилия, Сэл давно бы послал его к черту. Пусть бы сидел в своей мясной лавке, на большее он не способен. Сэл никак не мог уразуметь, отчего он так дорожит мнением сестры. Если она монахиня, это еще не значит, что она умнее всех на свете. «Позаботься о Джозефе, – вечно твердит она, – он твой единственный брат». Семейные традиций? К чертям собачьим. Семейные узы доставляют слишком много хлопот.
Сэл толкнул дверь и вошел в гимнастический зал. Воспоминания нахлынули на него. Зал остался таким же, как прежде, когда он тренировался здесь – когда это было, в 72-м, в 73-м? – перед решающими поединками. Лунный свет струился через окна, падал на тяжелую боксерскую грушу. Сэл вспомнил, как часами молотил эту грушу. А Генри Гонсалес стоял рядом, выкрикивая грозным тоном: «Апперкот! Крюк! Правой! Удар правой! Удар левой! Боковой удар! Ниже! Еще ниже!» И так многие часы. Вероятно, так он тренирует сейчас Уокера.
Но может, у него теперь новые методы? Как-никак он отлично натаскал Уокера, сделал его чемпионом. Когда Генри был его тренером, они об этом и мечтать не могли. Для всех остальных Сэл всегда оставался лишь ступенькой на пути к пьедесталу. Все желали сразиться с ним – это было почетно, ведь он был известным тяжеловесом с мощным ударом, – но сам он терял больше, чем приобретал. Сэл, разумеется, прекрасно понимал, что ему далеко до Уокера. У него не было такой маневренности. Не было его физических данных. Не было идиотического бесстрашия, позволявшего Уокеру идти на риск, но зато доставать своего противника. В глубине души Сэл всегда признавал, что, хоть он и мог бы достичь большего, ему нечего тягаться с таким, как Костолом Уокер. Ему далеко до знаменитого Двейна. Да и вообще, все давно быльем поросло, и нечего из-за этого голову ломать. Сэл не ощущал никакой горечи. Ничего похожего.
Джозеф окинул взглядом пустой зал.
– Ну, где же он? Я его не вижу, – прошептал он. – Если бы он был здесь, не стали бы гасить свет.
– Помолчи, пожалуйста, – сказал Сэл.
О Господи, Джозеф все-таки выведет его из себя. Сэл внимательно осмотрел знакомый зал. Отблески лунного света ложились на ковер на ринге, на потертые, обитые кожей углы. На этом ринге тренировались Рэй Робинсон и Сонни Листон. Генри постоянно твердил, что ему нравится этот зал, что в нем есть некое волшебство, какая-то магия. Сэл поднял глаза и посмотрел на стропила. Может, тут и была магическая сила, но помогала она только избранным.
– Где же он, черт побери?
Сэл злобно взглянул на брата. Временами я готов убить его...
– Эй, кто здесь?
На ринге возникла чья-то фигура. Белоснежные волосы торчком, серо-голубой атласный пиджак и довольно объемистое пузо. Сэл разглядывал своего бывшего тренера, стоявшего в полосе лунного света. Еще не старик, но, конечно, стареет. А кто из нас не стареет рано или поздно?
– Кто тут? Это ты, Двейн?
Сэл подтолкнул Джозефа.
– Приступай к делу.
Джозеф недовольно покосился на брата, это выражение не сходило с его лица, даже когда он заговорил:
– Генри, тут ваш старый приятель. Он хотел бы поболтать с вами.
– Какой еще приятель?
Сэл ссутулился и, волоча ноги, направился к рингу.
– Это я, Генри. Твой питомец Сэл. Помнишь?
– Какой еще Сэл?
Зажегся верхний свет, перекрыв мягкое свечение луны.
– Сэл Иммордино, – важно произнес Джозеф, держа руку на выключателе.
Генри дернулся в сторону и прищурился. Он стоял в углу ринга с сигарой во рту, похожий на бывалого морского волка.
Сэл медленно приближался, идиотски улыбаясь своему тренеру.
– Это я, Генри.
Сэл взобрался на помост и обнял Генри.
– Привет, Генри. Как дела?
От Генри, как и прежде, несло табаком. Он уклонился от крепкого объятия. Сэл представил себя на его месте.
Джозеф поглядел на Гонсалеса снизу вверх.
– Мы были поблизости, и Сэл сказал, что хочет поздороваться с вами, пожелать удачи. Надеюсь, вы не против?
Генри глядел на них недоверчиво и почти враждебно. Он знал, что Сэл придуривается, в этом не было никаких сомнений. Но как раз это и нужно было Сэлу. Сэл жаждал увидеть страх в глазах бывшего тренера, то, чего, по мнению Генри, никто не мог увидеть там. Страх – дело хорошее. Помогает сэкономить уйму времени и сил. Сэл стоял рядом, ухмыляясь, пригнув плечи, мотая головой и переступая с ноги на ногу, и наносил нелепые удары по воздуху перед лицом опытного тренера. Тот стоял возле канатов, руки его точно приклеились к ним. Что ж, недурно. Теперь твоя очередь, Джозеф. Задай-ка ему жару.
– Мой брат постоянно говорит о вас, мистер Гонсалес, – начал Джозеф. – Все время только о вас и твердит, даже врачам о вас рассказывал. Вот мы и пришли сюда повидаться с вами.
Джозеф взобрался на помост, перегнулся через канаты и зашептал на ухо. Генри:
– Врачи считают, что это пойдет ему на пользу, взбодрит его. Последние несколько лет Сэл страдает от депрессии.
В ответ Генри лишь пожал плечами.
– А что вам нужно от меня? Я же не врач.
Он пытался держаться молодцом, но глаза выдавали его. Все, что он знал про Сэла, было, разумеется, вычитано из газет. А газеты выдают версию ФБР: мол, Сэл морочит всем голову и с ним все в порядке. Генри знал Сэла в те давние времена, когда тот был одним из мальчишек, мечтавших стать чемпионом. ФБР утверждает, что он опасный преступник, глава мафиозного семейства. Единственное, в чем Генри не сомневался, это то, что кулаки у Сэла по-прежнему крепкие. Генри смотрел на Сэла, но старался избегать его взгляда. Бедняга, он не знал, что и думать.
Джозеф снова перегнулся через канаты.
– Поговорите с ним немного, вот и все. Прошу вас, мистер Гонсалес. Мой брат считает, что он уже ни на что не годится. Даже жить больше не хочет. Все, о чем он говорит, это вы и бокс. Вот так-то. Сделайте одолжение. Пожалуйста, сделайте вид, будто вы тренируете его перед поединком. Всего пять минут. Это так важно для него.
Генри вынул изо рта сигару и беспомощно развел руками.
– Понимаете, я... Послушайте, а как вы узнали, что я тут? Вы что, выслеживали меня?
Джозеф покачал головой.
– Сэл знал, что вы будете здесь. Он сказал, что вы всегда задерживаетесь в гимнастическом зале в воскресенье вечером, если впереди важный поединок. Что вы сами говорили ему это. У него очень хорошая память. Просто замечательная память.
Сэл кивнул, идиотски усмехнулся.
– Да, именно так я и сказал ему, Генри. Воскресная ночь – очень беспокойная. Ты всегда вышвыривал меня из зала в воскресенье вечером. Ты любил побыть один и поволноваться в одиночестве.
Сэл продолжал кивать, молотя руками воздух. Джозеф все проделал отменно. Когда захочет, он умеет выглядеть естественно и говорить очень убедительно. Отличное прикрытие, когда не выкобенивается.
– Что вы наседаете на меня? Что вам нужно?
Экий подозрительный ублюдок, подумал Сэл.
Джозеф состроил огорченную мину.
– Должно быть, вы этого не знаете, мистер Гонсалес, но некоторые государственные органы – например ФБР – втемяшили себе в голову, будто мой брат – мафиози. По каким-то неведомым причинам они решили, что он даже глава семейства, босс, как они это называют. – Джозеф перешел на шепот. – Вы только поглядите на Сэла, мистер Гонсалес. Сэл... как бы это сказать... недееспособен.
– Ну а что вы делаете тут? Все это весьма странно.
Генри вынул изо рта потухшую сигару, потом снова сунул ее в рот и немного пососал.
– Мы пришли, чтобы избавить вас и чемпиона от массы ненужных неприятностей. Нас оклеветали. Но чего же ради страдать вам и Уокеру? Если бы мы вам позвонили или пришли днем, полицейские непременно стали бы вас об этом выспрашивать и причинили бы массу хлопот, совершенно вам ненужных. А если бы про это пронюхали газетчики, о, что бы тут началось... – Джозеф печально покачал головой. – Это было бы нечестно по отношению к чемпиону.
Генри жевал сигару, глядя на Сэла. Он изо всех сил старался выглядеть спокойным, но глаза выдавали его. Сэл усмехался и кивал, молотя руками воздух и делая вид, будто ничего не слышит. Джозеф разыграл все, как надо. Теперь очередь Сэла.
Он неуклюже вертелся вокруг тренера, нанося короткие удары по невидимому противнику.
– Надевай перчатки. Генри. Поработай над моей координацией. Ты говорил, что у меня дерьмовая координация. Давай, Генри, натягивай перчатки.
– Нам в самом деле очень бы хотелось этого, мистер Гонсалес. Всего пять минут.
Очень хорошо, Джозеф. С такой искренностью вполне можно взять банк.
– Ну ладно, я...
– Давай, Генри. У меня и правда плохая координация.
Тренер вскинул кустистые брови и пожал плечами.
– Не знаю, может... Только пять минут.
– Только и всего, – сказал Джозеф.
– Хорошо, я согласен. Вон перчатки.
Он указал в угол ринга, где висело несколько пар потрепанных перчаток.
Джозеф взял две пары и одну протянул тренеру.
– Ладно, лишь бы поскорее покончить с этим, – сказал Гонсалес.
Он вынул изо рта сигару, нырнул под канаты и спустился вниз, чтобы куда-нибудь пристроить ее. Когда он вернулся на ринг, Джозеф помог ему натянуть перчатки.
– Когда мы были еще детьми, я всегда помогал Сэлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Тоцци закатал штанину и засунул пистолет в кобуру.
– Где ты научилась этому? – спросил он.
– Чему именно?
– Лупить ладонями по ушам.
– Когда-то я проходила курс самообороны. Обычные курсы для девиц, которые ужасно боятся, что их изнасилуют.
– А где ты научилась стрелять?
Она оглянулась на него и усмехнулась.
– Никогда в жизни не держала в руках пушки.
– Ну конечно!
– Клянусь, это правда. Впрочем, я брала уроки борьбы.
– Оно и видно.
– Нет, просто я умею сосредоточиться.
– Что?
– Меня учили, что нужно уметь сосредоточиться перед боем. Я обучалась китайскому боевому искусству тай-чи. Мы этим немного занимались, – объяснила она, не отводя глаз от дороги.
– Тай-чи?
«Чи» по-китайски то же самое, что «ки» по-японски, которое входит в слово «айкидо». Там тоже применяется термин «уметь сосредоточиться». Взять себя в руки перед боем. Это понятие есть и в айкидо. Тоцци смотрел, как она уверенно держит руль. Он отчаянно пытался не выдать своего раздражения по поводу ее опытности в делах, которые, как он полагал, доступны лишь ему одному.
Некоторое время они молчали. Она включила радио и крутила ручку настройки. Брюс запел о любви, подобной длинному туннелю.
– Ну и кто кого доставляет домой? Я тебя? Или ты меня? – спросила она с обычной усмешкой.
Тоцци покачал головой и расхохотался. Вэл была просто неподражаема. Он не смог бы сердиться на нее, даже если бы захотел.
Лишь одно обстоятельство продолжало беспокоить его. Отпустит ли ему Сэл достаточно времени, чтобы насладиться ее неподражаемостью? Улыбка на его лице угасла.
Глава 10
Похолодало, небо было чистым, луна светила ярче обычного. В ее свете лицо Джозефа казалось фиолетовым, вернее, лиловым. Хоть бы он не перебздел, мрачно подумал Сэл. Джозеф стоял возле двери, засунув руки в карманы, подняв воротник и надвинув на глаза шляпу. Должно быть, воображает, будто похож на Уильяма Пауэлла в фильме «Дистрофик». Ничего себе дистрофик.
Сэл тронул его за локоть.
– Ты помнишь, что нужно сказать?
– Конечно, помню. Послушай, Сэл, я не такой идиот, как ты думаешь.
– Не злись, Джозеф. Я знаю, что ты считаешь это моей очередной глупостью, но давай действовать, как договорились.
Джозеф мрачно покачал головой.
– Не понимаю, почему ты не хочешь сразу выйти на Уокера. Не думаю, что это правильно. Но ты у нас босс, а я всего лишь исполнитель приказов. Меня вообще ни во что не посвящают.
Сэл постарался ничем не выдать своего раздражения. Свиные отбивные – единственное, в чем ты разбираешься, братишка, злобно подумал он.
– Не беспокойся, Джозеф. Я хорошо знаю этих парней.
Джозеф пожал плечами.
– Ну конечно. Я все сделаю, как ты скажешь.
Сэл закусил нижнюю губу. Вечно он выкобенивается. Если бы не Сесилия, Сэл давно бы послал его к черту. Пусть бы сидел в своей мясной лавке, на большее он не способен. Сэл никак не мог уразуметь, отчего он так дорожит мнением сестры. Если она монахиня, это еще не значит, что она умнее всех на свете. «Позаботься о Джозефе, – вечно твердит она, – он твой единственный брат». Семейные традиций? К чертям собачьим. Семейные узы доставляют слишком много хлопот.
Сэл толкнул дверь и вошел в гимнастический зал. Воспоминания нахлынули на него. Зал остался таким же, как прежде, когда он тренировался здесь – когда это было, в 72-м, в 73-м? – перед решающими поединками. Лунный свет струился через окна, падал на тяжелую боксерскую грушу. Сэл вспомнил, как часами молотил эту грушу. А Генри Гонсалес стоял рядом, выкрикивая грозным тоном: «Апперкот! Крюк! Правой! Удар правой! Удар левой! Боковой удар! Ниже! Еще ниже!» И так многие часы. Вероятно, так он тренирует сейчас Уокера.
Но может, у него теперь новые методы? Как-никак он отлично натаскал Уокера, сделал его чемпионом. Когда Генри был его тренером, они об этом и мечтать не могли. Для всех остальных Сэл всегда оставался лишь ступенькой на пути к пьедесталу. Все желали сразиться с ним – это было почетно, ведь он был известным тяжеловесом с мощным ударом, – но сам он терял больше, чем приобретал. Сэл, разумеется, прекрасно понимал, что ему далеко до Уокера. У него не было такой маневренности. Не было его физических данных. Не было идиотического бесстрашия, позволявшего Уокеру идти на риск, но зато доставать своего противника. В глубине души Сэл всегда признавал, что, хоть он и мог бы достичь большего, ему нечего тягаться с таким, как Костолом Уокер. Ему далеко до знаменитого Двейна. Да и вообще, все давно быльем поросло, и нечего из-за этого голову ломать. Сэл не ощущал никакой горечи. Ничего похожего.
Джозеф окинул взглядом пустой зал.
– Ну, где же он? Я его не вижу, – прошептал он. – Если бы он был здесь, не стали бы гасить свет.
– Помолчи, пожалуйста, – сказал Сэл.
О Господи, Джозеф все-таки выведет его из себя. Сэл внимательно осмотрел знакомый зал. Отблески лунного света ложились на ковер на ринге, на потертые, обитые кожей углы. На этом ринге тренировались Рэй Робинсон и Сонни Листон. Генри постоянно твердил, что ему нравится этот зал, что в нем есть некое волшебство, какая-то магия. Сэл поднял глаза и посмотрел на стропила. Может, тут и была магическая сила, но помогала она только избранным.
– Где же он, черт побери?
Сэл злобно взглянул на брата. Временами я готов убить его...
– Эй, кто здесь?
На ринге возникла чья-то фигура. Белоснежные волосы торчком, серо-голубой атласный пиджак и довольно объемистое пузо. Сэл разглядывал своего бывшего тренера, стоявшего в полосе лунного света. Еще не старик, но, конечно, стареет. А кто из нас не стареет рано или поздно?
– Кто тут? Это ты, Двейн?
Сэл подтолкнул Джозефа.
– Приступай к делу.
Джозеф недовольно покосился на брата, это выражение не сходило с его лица, даже когда он заговорил:
– Генри, тут ваш старый приятель. Он хотел бы поболтать с вами.
– Какой еще приятель?
Сэл ссутулился и, волоча ноги, направился к рингу.
– Это я, Генри. Твой питомец Сэл. Помнишь?
– Какой еще Сэл?
Зажегся верхний свет, перекрыв мягкое свечение луны.
– Сэл Иммордино, – важно произнес Джозеф, держа руку на выключателе.
Генри дернулся в сторону и прищурился. Он стоял в углу ринга с сигарой во рту, похожий на бывалого морского волка.
Сэл медленно приближался, идиотски улыбаясь своему тренеру.
– Это я, Генри.
Сэл взобрался на помост и обнял Генри.
– Привет, Генри. Как дела?
От Генри, как и прежде, несло табаком. Он уклонился от крепкого объятия. Сэл представил себя на его месте.
Джозеф поглядел на Гонсалеса снизу вверх.
– Мы были поблизости, и Сэл сказал, что хочет поздороваться с вами, пожелать удачи. Надеюсь, вы не против?
Генри глядел на них недоверчиво и почти враждебно. Он знал, что Сэл придуривается, в этом не было никаких сомнений. Но как раз это и нужно было Сэлу. Сэл жаждал увидеть страх в глазах бывшего тренера, то, чего, по мнению Генри, никто не мог увидеть там. Страх – дело хорошее. Помогает сэкономить уйму времени и сил. Сэл стоял рядом, ухмыляясь, пригнув плечи, мотая головой и переступая с ноги на ногу, и наносил нелепые удары по воздуху перед лицом опытного тренера. Тот стоял возле канатов, руки его точно приклеились к ним. Что ж, недурно. Теперь твоя очередь, Джозеф. Задай-ка ему жару.
– Мой брат постоянно говорит о вас, мистер Гонсалес, – начал Джозеф. – Все время только о вас и твердит, даже врачам о вас рассказывал. Вот мы и пришли сюда повидаться с вами.
Джозеф взобрался на помост, перегнулся через канаты и зашептал на ухо. Генри:
– Врачи считают, что это пойдет ему на пользу, взбодрит его. Последние несколько лет Сэл страдает от депрессии.
В ответ Генри лишь пожал плечами.
– А что вам нужно от меня? Я же не врач.
Он пытался держаться молодцом, но глаза выдавали его. Все, что он знал про Сэла, было, разумеется, вычитано из газет. А газеты выдают версию ФБР: мол, Сэл морочит всем голову и с ним все в порядке. Генри знал Сэла в те давние времена, когда тот был одним из мальчишек, мечтавших стать чемпионом. ФБР утверждает, что он опасный преступник, глава мафиозного семейства. Единственное, в чем Генри не сомневался, это то, что кулаки у Сэла по-прежнему крепкие. Генри смотрел на Сэла, но старался избегать его взгляда. Бедняга, он не знал, что и думать.
Джозеф снова перегнулся через канаты.
– Поговорите с ним немного, вот и все. Прошу вас, мистер Гонсалес. Мой брат считает, что он уже ни на что не годится. Даже жить больше не хочет. Все, о чем он говорит, это вы и бокс. Вот так-то. Сделайте одолжение. Пожалуйста, сделайте вид, будто вы тренируете его перед поединком. Всего пять минут. Это так важно для него.
Генри вынул изо рта сигару и беспомощно развел руками.
– Понимаете, я... Послушайте, а как вы узнали, что я тут? Вы что, выслеживали меня?
Джозеф покачал головой.
– Сэл знал, что вы будете здесь. Он сказал, что вы всегда задерживаетесь в гимнастическом зале в воскресенье вечером, если впереди важный поединок. Что вы сами говорили ему это. У него очень хорошая память. Просто замечательная память.
Сэл кивнул, идиотски усмехнулся.
– Да, именно так я и сказал ему, Генри. Воскресная ночь – очень беспокойная. Ты всегда вышвыривал меня из зала в воскресенье вечером. Ты любил побыть один и поволноваться в одиночестве.
Сэл продолжал кивать, молотя руками воздух. Джозеф все проделал отменно. Когда захочет, он умеет выглядеть естественно и говорить очень убедительно. Отличное прикрытие, когда не выкобенивается.
– Что вы наседаете на меня? Что вам нужно?
Экий подозрительный ублюдок, подумал Сэл.
Джозеф состроил огорченную мину.
– Должно быть, вы этого не знаете, мистер Гонсалес, но некоторые государственные органы – например ФБР – втемяшили себе в голову, будто мой брат – мафиози. По каким-то неведомым причинам они решили, что он даже глава семейства, босс, как они это называют. – Джозеф перешел на шепот. – Вы только поглядите на Сэла, мистер Гонсалес. Сэл... как бы это сказать... недееспособен.
– Ну а что вы делаете тут? Все это весьма странно.
Генри вынул изо рта потухшую сигару, потом снова сунул ее в рот и немного пососал.
– Мы пришли, чтобы избавить вас и чемпиона от массы ненужных неприятностей. Нас оклеветали. Но чего же ради страдать вам и Уокеру? Если бы мы вам позвонили или пришли днем, полицейские непременно стали бы вас об этом выспрашивать и причинили бы массу хлопот, совершенно вам ненужных. А если бы про это пронюхали газетчики, о, что бы тут началось... – Джозеф печально покачал головой. – Это было бы нечестно по отношению к чемпиону.
Генри жевал сигару, глядя на Сэла. Он изо всех сил старался выглядеть спокойным, но глаза выдавали его. Сэл усмехался и кивал, молотя руками воздух и делая вид, будто ничего не слышит. Джозеф разыграл все, как надо. Теперь очередь Сэла.
Он неуклюже вертелся вокруг тренера, нанося короткие удары по невидимому противнику.
– Надевай перчатки. Генри. Поработай над моей координацией. Ты говорил, что у меня дерьмовая координация. Давай, Генри, натягивай перчатки.
– Нам в самом деле очень бы хотелось этого, мистер Гонсалес. Всего пять минут.
Очень хорошо, Джозеф. С такой искренностью вполне можно взять банк.
– Ну ладно, я...
– Давай, Генри. У меня и правда плохая координация.
Тренер вскинул кустистые брови и пожал плечами.
– Не знаю, может... Только пять минут.
– Только и всего, – сказал Джозеф.
– Хорошо, я согласен. Вон перчатки.
Он указал в угол ринга, где висело несколько пар потрепанных перчаток.
Джозеф взял две пары и одну протянул тренеру.
– Ладно, лишь бы поскорее покончить с этим, – сказал Гонсалес.
Он вынул изо рта сигару, нырнул под канаты и спустился вниз, чтобы куда-нибудь пристроить ее. Когда он вернулся на ринг, Джозеф помог ему натянуть перчатки.
– Когда мы были еще детьми, я всегда помогал Сэлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41