Выключив фары, Марч притормозил у ворот, вылез из кабины, обошёл грузовик, открыл двери, и они сами распахнулись изнутри, словно сидевшие в кузове по дороге обнаружили, что едут вместе со львом.
— Что слу… — начал было Марч, но через секунду спрашивать было уже некого — все четверо сломя голову бросились через дорогу к полю. Хотя в темноте Марч ничего не мог разглядеть, долетевшие до него звуки напомнили ему о попойке с обилием крепких напитков. Точнее, о том, чем такие мероприятия обычно заканчиваются.
Озадаченный, Марч повернулся и всмотрелся в тёмный проём кузова, но там было слишком темно.
— Какого чёрта? — пробормотал он, но это прозвучало скорее как утверждение, поскольку рядом не было никого, кому можно было бы задать вопрос.
Вспомнив, что по привычке проверяя бардачок, он обнаружил там фонарик, Марч сбегал к кабине, достал его и вернулся к двери. Когда Дортмундер, спотыкаясь, перешёл дорогу и обессилено привалился к борту грузовика, Марч старательно водил лучом внутри пустого кузова.
— Ничего не понимаю. — Он посмотрел на Дортмундера. — Сдаюсь.
— Я тоже, — с отвращением прорычал Дортмундер. — Если я ещё хоть раз когда-нибудь свяжусь с Келпом, пусть меня посадят! Клянусь богом.
Постепенно начали подтягиваться и остальные.
— Парень, — откашлявшись, сказал Герман Келпу, — когда ты идёшь угонять грузовик, то выбираешь самое оно.
— Я, что ли, виноват? Я-то здесь причём? Прочти сам, что у него на борту написано!
— Не буду я ничего читать! — сердито отрезал Герман. — А этот грузовик я больше видеть не хочу.
— Нет, прочти! — взвизгнул Келп, подскочив к грузовику и стукнув по борту кулаком. — Здесь написано «Бумага»! Вот что здесь написано!
— Тише ты! — оборвал его Дортмундер. — Весь район сейчас перебудишь.
— Здесь написано «Бумага», — шёпотом повторил Келп.
— Наверное, ты не захочешь сейчас рассказывать, в чём дело? — спокойно спросил Марч у Дортмундера.
— Завтра спросишь, — буркнул тот.
Последним вернулся Виктор, вытирая лицо платком. На сей раз он не улыбался.
— Ну и ну, — пробормотал он. — Дела!
В последний раз осветив кузов фонариком, Марч покачал головой.
— Ладно, чёрт с ним. Ничего не хочу об этом знать.
Тем не менее, направляясь к кабине, он на секунду остановился, чтобы прочитать надпись на борту, и отметил про себя, что Келп был прав — там и в самом деле написано «Бумага». После этого он с обиженным видом забрался в кабину и, с силой хлопнув дверцей, пробормотал:
— Не хотите рассказывать, и не надо.
Тем временем остальные четверо точно с таким же видом выгружали из кузова своё снаряжение; когда они «выходили» в первый раз, всем было не до того. Герман взял большой чёрный саквояж, похожий на докторский, Дортмундер прихватил свою кожаную куртку, а Келп — хозяйственную сумку.
Подойдя к воротам, Келп, морщась, достал из сумки полдюжины дешёвых бифштексов и один за другим перебросил их через забор. Все остальные отвернулись. Келп работал, кривясь от запаха еды, но не жаловался. Очень скоро из-за забора послышалось злобное рычание доберманов-пинчеров, которые, огрызаясь друг на друга, пожирали мясо. Приехав сюда на разведку днём, Марч насчитал четырёх, но на тот случай, если он пропустил ещё парочку, были заготовлены два дополнительных бифштекса.
Затем настала очередь Германа. Тщательно осмотрев несколько замков в широких деревянных воротах, он открыл свой саквояж и приступил к работе, и некоторое время единственными звуками, слышными в темноте, было позвякивание его отмычек.
Одно из главных условий этой ночной операции заключалось в том, что никто не должен был заметить её последствий. Люди, работавшие у Лафферти, завтра ни за что не догадаются, что ночью их ограбили. А это означало, что нельзя просто так взять да взломать замки на воротах — всё должно было оставаться в том же виде и в рабочем состоянии.
Пока Герман ковырялся в замках, Дортмундер, Келп и Виктор ждали в десятке футов, сидя на земле и прислонившись спинами к забору. Постепенно их дыхание успокаивалось, на лица вернулся румянец. Все молчали, хотя Келп пару раз порывался что-то сказать, однако так и не решился.
Вокруг стояла тишина, поскольку эта часть Лонг-Айленда, довольно удалённая от жилых районов, представляла собой огромный пустырь, до которого у городских властей ещё не дошли руки. Частные поместья были сосредоточены на севере Лонг-Айленда, а здесь было скопище свалок, гаражей, торгующих подержанными машинами, маленьких заводиков, частных бензоколонок и тренировочных площадок бейсбольных команд низшей лиги, затерявшихся среди заросших сорняками полей. Примерно в миле от «Лафферти» начинались жилые кварталы, но здесь никто не жил.
— Готово, — тихо сказал Герман.
Дортмундер посмотрел. Ворота были слегка приоткрыты, а Герман спокойно складывал в саквояж свои инструменты.
— Пошли, — скомандовал Дортмундер, и все встали. Войдя во двор, они прикрыли ворота за собой.
Тут окончательно выяснилось, что количество сторожевых собак Марч подсчитал правильно — все четыре пса крепко спали, а два из них даже похрапывали. Через час или около того они проснутся с дикой головной болью, но завтра утром работники «Лафферти» вряд ли что-нибудь заметят, поскольку собаки этой породы никогда не отличались особым дружелюбием.
Внутри «Лафферти» выглядел, как заброшенный город на Луне. Если бы не большие коробки трейлеров, его можно было бы принять за свалку металлолома — россыпи отработанных деталей, кучи хромированных окантовок, тускло поблёскивавших в лунном свете, и горы искорёженных механизмов непонятного назначения, похожие на потерпевший крушение космический корабль через тысячу лет после катастрофы. Но жилые прицепы со своими высокими стенами и узкими окнами выглядели почти как дома. Расставленные по всей стоянке как попало, они удивительно напоминали город, покинутый обитателями после жуткого землетрясения.
По всему периметру забора были расставлены стойки с прожекторами, но находились они на таком большом расстоянии друг от друга, что большая часть двора была погружена в полумрак. Тем не менее прожектора давали достаточно света, чтобы можно было разглядеть узкие тропинки между кучами металла, и Дортмундер, успевший побывать здесь днём с Марчем, точно знал дорогу. Хрустя гравием, компаньоны зашагали по главной аллее, затем свернули направо у небольшой кучи хромированных оконных рам и подошли к горе колёс.
— Знаете, на что это похоже? — неожиданно произнёс Виктор. Поскольку никто не отреагировал, он сам ответил на свой вопрос: — В одном фантастическом рассказе люди уменьшились в размерах и стали совсем маленькими. И здесь мы как будто на верстаке у игрушечника.
Оси с колёсами. Десятки осей, снятых с разобранных жилых прицепов и сложенных в огромные неровные штабеля выше человеческого роста, тянувшиеся направо и налево. Чуть подальше справа возвышался настоящий курган из колёс со снятыми шинами — если следовать «игрушечной» аналогии Виктора, они походили на фишки в какой-нибудь игре вроде шашек. И тем не менее здесь было полно осей, о которых и говорил Дортмундер. Они тоже были без шин, но в остальном представляли собой полный комплект — ось, два колеса и металлическая рама, предназначенная для креплений всей конструкции ко дну трейлера.
Натянув свою кожаную куртку, Дортмундер достал из кармана металлическую рулетку. Марч продиктовал ему минимальные и максимальные размеры по ширине и высоте, и Дортмундер начал с самых лёгких осей, лежавших чуть поодаль от основной кучи.
Вскоре выяснилось, что большинство из них слишком узкие, хотя в конце концов Дортмундеру всё же удалось найти одну подходящую среди лежавших на земле. Келп и Герман откатили её в сторону от остальных, чтобы не потерять, а затем все четверо начали разбирать штабель. По мере того, как они по одной спускали оси вниз, Дортмундер тщательно измерял каждую. Проклятые штуковины весили чертовски много, поскольку были цельнометаллическими, и по той же причине производили изрядный шум.
Наконец отыскалась ещё одна ось подходящих размеров. Её тоже откатили в сторону, а потом пришлось заново восстанавливать весь штабель. Помимо того, что оси были тяжёлыми, они были вдобавок ещё и грязными, и к тому моменту, когда с этим было покончено, все четверо перепачкались с головы до ног.
Тяжело дыша, Дортмундер отступил назад и придирчиво осмотрел результаты работы. Штабель выглядел точно так же, как и раньше — по крайней мере, отсутствие двух осей было совершенно незаметно.
Оставалось лишь выкатить их за ворота и погрузить в кузов грузовика. Разбившись на пары — одну ось толкали Дортмундер и Келп, другую — Виктор и Герман — они с жутким лязгом и дребезжаньем покатили их к воротам. Шум явно тревожил собак, поскольку они ворочались и поскуливали во сне, но, к счастью, ни одна из них так и не проснулась.
Марч с хмурым видом стоял у открытых дверей кузова, водя внутри лучом фонарика, но заметив их, поспешно спрятал его под куртку.
— Я услышал, как вы идёте.
— Что? — рявкнул Дортмундер, пытаясь перекричать грохот.
— Да так, ничего.
— Что?
— Ничего.
После того, как оси были погружены, Дортмундер повернулся к Марчу:
— Я поеду с тобой в кабине.
— И я, — быстро добавил Герман.
— Мы все там поедем, — сказал Келп.
— Это уж точно, — подтвердил Виктор.
Марч изумлённо оглядел своих коллег.
— Но в кабине пятеро не поместятся.
— Ничего, на полу посидим.
— Ты за нас не волнуйся, — сказал Келп.
— Потерпим, — поддержал его Герман.
— Но это против закона, — возразил Марч. — Нельзя больше двоих на полу кабины. Закон такой, понимаете? А что, если нас остановит полиция?
— На этот счёт можешь не беспокоиться, — заверил его Дортмундер.
Все четверо одновременно повернулись и направились в кабину, предоставив Марчу самому закрывать кузов. Закончив, Марч подошёл к левой дверце кабины и увидел, что все четверо сгрудились на пассажирском сиденье, словно студенты, набившиеся в телефонную будку. Он только молча покачал головой и сел за руль.
Единственное осложнение возникло, когда Марчу понадобилось переключиться на четвёртую передачу — потянувшись к рычагу, он наткнулся на шесть или семь коленок.
— Мне надо переключиться на четвёртую, — сказал он с терпеливостью человека, который после долгого раздумья всё же решил не выходить из себя, и с пассажирского сиденья послышались страдальческие стоны и возня.
К счастью, на обратном пути транспорта на улицах почти не было, и часто пользоваться рычагом Марчу не пришлось. Но когда грузовик подпрыгивал на очередном ухабе, груда тел рядом с ним в четыре глотки исторгала стоны.
— Не пойму, хоть убей, — сказал Марч, задумчиво уставившись в ветровое стекло, — как так может быть, что здесь удобнее, чем в кузове?
Впрочем, он не удивился, когда все как один промолчали.
Наконец по левую сторону дороги показалось здание обанкротившейся фабрики компьютерных запчастей, обнаруженное Дортмундером и Келпом. Объехав его, Марч подвёл грузовик к разгрузочной платформе. Герман достал свой саквояж и открыл дверь. Пока Марч светил фонариком, остальные быстро расчистили достаточно места для двух осей. Затем Герман снова запер дверь.
Когда было пора идти, они обнаружили Марча в кузове — он с озадаченным видом расхаживал внутри, водя по углам фонариком.
— Мы готовы, — сказал Келп.
Марч, нахмурившись, посмотрел на него. Остальные четверо, стоявшие на разгрузочной платформе, ответили ему тем же.
— Что это за странный запах такой? — спросил наконец Марч.
— Виски, — ответил Келп.
— Канадское виски, — уточнил Герман.
Марч смерил их долгим пристальным взглядом.
— Понятно, — очень холодно произнёс он. Выключив фонарик, он перешагнул на платформу и захлопнул двери кузова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29