Три раза привлекался за сутенерство, дела в суд не передавались. Запросите все участки, выясните, не сохранились ли рапорты об этих арестах. Если сохранились, мне нужны имена проституток. Если найдете имена, уточните даты рождения и поищите этих девушек в нашем архиве, архиве дорожной полиции, архивах системы поручительства и женской исправительной системы. Мне нужно все, что сумеете найти. Ясно?
Девушки садятся за коммутатор, а Бад идет к доске объявлений, посмотреть, нет ли чего нового. Прибавилось сведений о Лансфорде - офицер из участка Голливуд поговорил с боссом «настоящего мужчины». Факты: Лансфорд посещал «Ночную сову» почти ежедневно. В два часа ночи, после окончания своей смены в книжном магазине «Пиквик», отправлялся туда и сидел часов до шести утра. По отзыву начальника агентства, Лансфорд - алкаш, типичный секьюрити низшего разряда, из тех, кому не дают разрешения на оружие. Ни врагов, ни друзей, ни подруг. С товарищами по агентству близко не сходился. После того как его выгнали из дома за неуплату, жил в палатке в Голливудской долине. Палатку уже нашли и обыскали: четыре комплекта униформы, спальный мешок, шесть бутылок муската «Олд-Монтеррей».
Adios , придурок, - злым ветром занесло тебя в самое пекло. Бад просматривает рапорты об арестах, произведенных Лансфордом. Девятнадцать за одиннадцать лет службы - негусто. Причем все за мелкие правонарушения. Возможно ли, чтобы кто-то из арестованных затаил на него злобу и прикончил много лет спустя, да еще и пятерых невинных людей расстрелял за компанию? Все возможно, конечно, но крайне маловероятно.
Эксли все еще нет, Карлайла и Брюнинга тоже. Что-то еще было в записке Дадли: ах да, просмотреть отчеты Лансфорда.
Отчеты в архиве Голливудскою участка расставлены в алфавитном порядке, по фамилиям офицеров. Хорошо Придумано. Только вот офицера Малколма Лансфорда нет. Бад просматривает папки от А до Я, на это уходит целый час - нет Лансфорда. Странно. Неужели этот раздолбай и алкаш и отчетов не писал?
Уже почти полдень, надо перекусить. За бутербродом Бад звонит Дику. Тем временем появляются Карлайл и Брюнинг, пока они глотают кофе и включаются в работу, Бад садится на телефон и начинает обзванивать своих информаторов.
Змей Такер - ничего не знает. Жирдяй Райс, Джонни Стомп - тоже ноль. Джерри Катценбах сообщает, что всех заказали супруги Розенберг - прямо из камеры смертников. И они же снова подсадили Джерри на иглу.
Подходит архивная девица, протягивает Баду листок бумаги.
- Узнать удалось немного. О судимостях Каткарта - только то, что обеим потерпевшим было по четырнадцать лет, блондинки, во время войны работали в «Локхиде». Уверена, что не местные. В Административном отделе службы шерифа нашлось дело Каткарта с именами девяти проституток, которым он покровительствовал. Я проверила всех. Две умерли от сифилиса, три - несовершеннолетние, высланы из штата по месту жительства под надзор, еще двух найти не смогла, данные об оставшихся двух - здесь. Это вам поможет?
- Конечно, спасибо, - отвечает Бад и машет Брюнингу и Карлайлу.
Два имени в списке обведены карандашом: Джейн Ройко, прозвище Пушинка, и Синтия Бенавидес, прозвище Сладкая Синди. Последние известные адреса - Пойнсеттия и Юкка. Часто посещаемые заведения - коктейль-бары в этих районах.
Подходят подручные Дадли Смита.
- Здесь два имени, - говорит Бад. - Надо найти и допросить этих девчонок.
- Все эти проверки вероятных подозреваемых - бесполезнеж и мудянка, - говорит Карлайл. - Это - черножопые.
- Дадли сказал: надо, - значит, надо, - отвечает Брюнинг.
Бад смотрит на их галстуки. На их счету вместе - пятеро убитых. Толстяк Брюнинг, тощий Карлайл - иногда они кажутся похожими как близнецы.
- Что ж, раз Дадли сказал, значит, сделаем.
* * *
У «Кошерной кухни Эйба» парковки нет. Бад делает круг. У крыльца «Кухни» потрепанный «шеви» Дика: салон захламлен пустыми бутылками. Для условно-досрочника - нарушение номер один.
Бад находит свободное место. Доходит до «Кухни», заглядывает в окно - Стенс тянет «Манишевиц» и треплется с тремя братскими чувырлами: Ли Вакс, Собачник Перкинс, Джонни Стомп. За стойкой сгорбился коп в штатском, что-то заглатывает, а сам как заводной зыркает глазами на «преступное сообщество».
Черт, достало Бада все это! Сколько ж можно со Стенсом нянчиться?! Плюнул, поехал назад в Голливуд.
В участке уже поджидают его - в застекленной клетушке для задержанных - Брюнинг и две уличные шмары, блондинка и рыжая. Из клетушки доносится ржание. Бад постучал по стеклу, Брюнинг вышел.
- Кто из них кто? - спрашивает Бад.
- Блондинка - Ройко. Слушай, ты, кстати, слыхал шутку про слона с большим членом?
- Что ты им сказал?
- Сказал, что это простая формальность: проверяем личность погибшего Дюка Каткарта. Они газеты читают, так что не удивились. Бад, по-моему, мы зря теряем времени. Точно тебе говорю: это ниггеры. Да им так и так вышка светит за эту мексиканскую шлюшку. Просто этот мудак Эксли хочет выслужиться, вот и нашептывает Паркеру, что дело тут нечисто, а Паркер давит на Дадли, а тот…
Бад упирается твердыми, как мрамор, пальцами в грудь Брюнинга.
- Инес Сото - не шлюха. Ниггеры это или не ниггеры - пока неизвестно. А теперь, может, вы с Карлайлом пойдете займетесь делом?
Брюнинг испаряется, на ходу поправляя галстук.
Бад заходит в клетушку. Выглядят девицы хреново: перекисная блондинка и рыжуха, крашенная хной, кричащий макияж на истасканных физиономиях.
- Значит, газеты вы сегодня читали, - говорит Бал.
- Ага, - отвечает Пушинка Ройко. - Бедный Дюк.
- По-моему, вы не слишком по нему убиваетесь.
- А чего убиваться-то? Дюки - он и есть Дюки. Ну, был то есть. Платил - с гулькин нос, но хоть не бил. Еще обожал бургеры с чили. Из-за них-то и помер, бедняга: всегда говорил, лучше чилибургеров, чем в «Ночной сове», не найти. Не повезло Дюку.
- Значит, вы верите, что это было ограбление?
Синди Бенавидес кивает.
- Конечно, - отвечает Пушинка. - А что ж еще? Или вы думаете, это подстава?
- Мы пока ничего не думаем. Враги у Дюка были?
- Враги? У Дюки? Да нет, какие там враги!
- Сколько девушек у него было?
- Раньше много, а теперь только мы две и остались.
- Я слышал, раньше у него было девять девиц. Что стряслось? Конкуренты подгадили?
- Мистер, Дюки сам себе подгадил. Размазня он был, вот кто. Сам любил молоденьких, ну и вообразил, что сможет на них нажиться. А у молодых-то, известно, ветер в голове. С ними нужно построже. А Дюк построже не умел. На мужика-то мог и прикрикнуть, и кулаки в ход пустить, а вот с девчонками таял. Да теперь уж чего…
- На двух девушках много не заработаешь. Он занимался чем-то еще?
Пушинка ковыряет облупившийся лак на ногтях.
- Да ничем он не занимался, болтовня одна! Носился тут с каким-то планом… У него вечно были какие-то грандиозные планы, у нашего Дюка. Сам себе голову морочил разными фантазиями. Видать, чтоб не было так обидно жить на те крохи, что мы с Синди ему добывали.
- Что за план? Он тебе что-нибудь рассказывал?
- Не-а.
Синди вытаскивает помаду - ее размазалась.
- А тебе, Синди? - поворачивается к ней Бад.
- Нет, - пищит она.
- А о врагах? Никто на него обиду не таил?
- Нет.
- А девушки? Были у него в последнее время молоденькие подружки?
- Н-нет. - Синди хватает носовой платок, промакивает губы.
- Пушинка, а ты что скажешь? Похоже это на правду?
- Слушайте, Дюки ни о чем таком не распространялся. Может, мы пойдем? А то…
- Идите. Дальше по улице есть стоянка такси.
Девиц как ветром сдувает, Бад бежит к своей машине, мчится вверх по Сансет и тормозит напротив стоянки такси. Две минуты ожидания - вот и они, Пушинка и Синди.
Садятся в разные машины и разъезжаются в разные стороны. Бад - следом за Синди. Она направляется в северный Уилкокс: должно быть, домой - адрес 5814, Юкка. Бад срезает дорогу и оказывается на месте как раз вовремя. У дверей дома Синди отпускает таксиста, пересаживается в зеленый «де сото» и отчаливает в западном направлении. Мысленно досчитав до десяти, Бад едет за ней.
Вверх на Хайленд, по Кахуэнга-пасс к Долине, затем на запад по бульвару Вентура. Едет быстро, по центральной полосе. Бад держится к ней вплотную. Внезапно Синди сворачивает к неприметному мотелю - номера расположены полукругом вокруг бассейна с мутноватой водой.
Бад тормозит, разворачивается, ждет, что будет дальше.
Синди стучит 13 дверь номера по левую руку. Открывает девчонка лет пятнадцати - худенькая, блондинка. Как раз того типа, что нравились Дюку.
Десять минут спустя вылетает Синди. Садится в «де сото», разворачивается и уезжает в сторону Голливуда.
Над выходит из машины, стучит в дверь.
Открывает все та же девчушка - только теперь глаза у нее красны от слез. Из комнаты пронзительно орет приемник: «Бойня в "Ночной сове"!», «Преступление века!»
- Вы из полиции?
Бад кивает.
- Сколько тебе лет, детка?
Девчонка шмыгает носом, глядя в сторону.
- Детка, как тебя зовут?
- Кэти Джануэй.
Бад прикрывает за собой дверь.
- Сколько тебе лет?
- Четырнадцать. Интересно, почему мужики всегда об этом спрашивают?
Выговор у нее не местный.
- Откуда ты?
- Из Северной Дакоты. Если отошлете домой - все равно убегу!
- Почему?
- Вам в подробностях или как? Дюк говорит, многим нравятся такие истории. Они от этого кайф ловят.
- Не ершись, детка. Я на твоей стороне.
- Ага, так и поверила!
Быстрым цепким взглядом Бад осматривает комнату. Обыкновенная девичья комнатка: повсюду разбросаны журналы с киноактерами, в открытом гардеробе - скромные девчачьи платьица, на диване - несколько плюшевых мишек с глазами-пуговками. Ни выпивки, ни шприцев, ни таблеток. На берлогу шлюхи явно не тянет.
- Дюк тебя не обижал?
- Он меня не заставлял делать это с мужиками, если вы об этом.
- Значит, ты «делала это» только с ним?
- Чего вы привязались? Сначала со мной это делал мой папаша, а потом был еще один, который меня заставлял это делать с мужиками за деньги. А Дюк меня у него выкупил.
Может быть, это след?
- Как его звали?
- Не скажу! И вы меня не заставите! И вообще, не помню я, как его звали!
- Которого из них, детка?
- И ничего я вам не скажу!
- Тише. Значит, Дюк тебя не обижал?
- Дюк мне ничего плохого не делал! Совсем ничего! Просто говорил, что он мой плюшевый мишка и хочет спать со мной в одной кроватке. А еще научил меня играть в безик. Вот и все, и больше ничего не было! Что в этом плохого?
- Детка…
- Мой папаша был хуже Дюка! И дядя Артур - он был гораздо хуже!
- Ну, тише, тише, не надо…
- И вы меня не заставите!…
Бад осторожно берет ее за руки.
- Зачем приезжала Синди?
- Рассказать, что Дюка убили. Я говорю: «Как убили?», а она: «Ты совсем дура, что ли, уже весь город знает, включи радио и послушай». А потом сказала, что Дюк просил ее обо мне позаботиться, если с ним что-то случится. И дала мне десять долларов. Сказала, что уже в полиции разговор имела… Я говорю, это очень мало, десять долларов, а она разозлилась и давай на меня орать. А вы откуда знаете, что Синди здесь была?
- Неважно.
- Я только за комнату плачу девять долларов в неделю, и…
- Послушай, я тебе одолжу денег, если ты…
- А Дюк был не такой! Он никогда не жадничал!
- Кэти, пожалуйста, успокойся и послушай меня. Я хочу задать тебе несколько вопросов. Если ты мне поможешь, может быть, нам удастся поймать тех подонков, что убили Дюка. Хорошо?
Кэти громко хлюпает носом.
- Ладно. Спрашивайте.
- Значит, Синди сказала, что Дюк просил ее за тобой присмотреть, если с ним что-то случится, - мягко начинает Бад. - Как ты думаешь, почему он считал, что что-то может случиться? Он чего-то боялся?
- Не знаю. Может быть.
- Почему ты так думаешь?
- Он последнее время стал какой-то нервный.
- А почему он нервничал?
- Не знаю.
- Ты его не спрашивала?
- Он говорил: «Ничего страшного, просто дела». Может быть, тот «новый грандиозный план», о котором говорила Пушинка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75