- Я знаю, отец.
- Будут подчеркивать, что ты не справился с ситуацией. Что без сопротивления отдал ключи.
- Там черт знает что творилось! Если бы я начал сопротивляться, вышло бы только хуже! - покраснев, отвечает Эд.
- Не повышай голоса и не оправдывайся. Ни со мной, ни на допросе. От этого ты выглядишь…
Дрогнувшим голосом:
- Не надо, отец. Не говори, что я выгляжу слабаком. Я с этой ситуацией справлюсь. И хватит, наконец, сравнивать меня с Томасом!
Престон снимает телефонную трубку.
- Знаю, в грязь лицом ты не ударишь. Но сумеешь ли ты заслужить благодарность Билла Паркера?
- Отец, ты сказал как-то раз, что Томас унаследовал от тебя силу, а я - умение держать нос по ветру. Так почему же теперь в этом сомневаешься?
Престон, улыбнувшись, набирает номер.
- Билл? Привет, это Престон Эксли. Да, прекрасно, спасибо… Нет, ради этого я не стал бы звонить по личному номеру… Нет, Билл. Я насчет своего сына, Эдмунда. В рождественскую ночь он был на дежурстве в Центральном участке. Полагаю, у него есть для тебя важная информация… Что? Сегодня? Конечно сможет… Да, и передавай привет Хелен… Пока, Билл.
Гулко бухает о ребра сердце. Престон кладет трубку.
- Ну вот. Сегодня в восемь встречаешься с Паркером в «Тихом океане». Он закажет отдельный кабинет, и вы сможете спокойно поговорить.
- Какую версию мне ему представить?
Престон протягивает ему исписанные листки.
- Такие случаи выпадают не каждый день. У меня было дело Атертона, у тебя - Гвадалканал. Полистай семейный альбом и вспомни.
- Да, но какую версию…
- Решай сам. Приглашение на ужин - хороший знак. И учти: Билл любит, когда его люди едят с аппетитом.
* * *
Эд последовал совету отца. Вернулся домой, достал семейный альбом. Читал, вспоминал. В хронологическом порядке - газетные вырезки. Не все есть в газетах: но то, чего там нет, навеки выжжено у него в памяти.
1934 год - дело Атертона.
Дети: трое мальчиков, две девочки. Все цветные: негры, мексиканцы, китайцы. Они исчезали, а потом изуродованные тела их находили в сточных канавах Лос-Анджелеса. У одного не хватало рук, у другого - ног, у прочих были вырезаны внутренние органы. Газеты окрестили убийцу Доктором Франкенштейном. Расследование было Поручено инспектору Престону Эксли.
Эксли счел, что газетная кличка убийце подходит: на всех местах преступления были обнаружены струны от теннисных ракеток, у одной жертвы в подмышках следы от портняжной иглы. Эксли предположил, что, перекраивая детские тела, маньяк пытается создать новую жизнь. Начал проверять извращенцев, душевнобольных, пациентов психиатрических клиник. Спрашивал себя, чье лицо даст своему созданию новый Франкенштейн - и через неделю получил ответ.
Крошка Вилли Веннерхолм, мальчик-кинозвезда из труппы Рэймонда Дитерлинга, был похищен из школы при киностудии. На следующий день тело его обнаружили на железнодорожных путях близ Глендейла. Обезглавленным.
И наконец - прорыв: в полицию обращается администрация государственной психиатрической лечебницы Гленхейвен. Лорен Атертон - мания вампиризма, привлекался за приставания к детям - два месяца назад был освобожден условно-досрочно, но так и не явился к инспектору по надзору.
Исходя из пристрастий Атертона, Эксли легко его нашел: оказалось, работает в банке крови, промывает ампулы. Слежка показала, что Атертон подворовывает кровь и пьет ее, смешивая с дешевым вином. Люди Эксли взяли Атертона в кино - мастурбировал на фильме ужасов. Сам Эксли отправился к нему на квартиру. Нашел связку ключей, и в их числе один - от заброшенного склада. А там его поджидал ад.
Обложенный сухим льдом, на складе хранился «идеальный ребенок»: руки мальчика-негритенка, ноги мальчика-мексиканца, к торсу китайчонка пришиты женские гениталии и голова Крошки Вилли Веннерхолма, к спине приметаны крылья, отрезанные у какой-то пичуги. А вокруг - ролики фильмов ужасов, теннисные ракетки без струн, анатомические чертежи. Фотографии детей на разных стадиях расчленения. Темная комната с проявителями, кюветами и фотобумагой…
Настоящий ад.
Атертон во всем признался, был осужден и повешен в Сан-Квентине. А Престон Эксли снял с фотографий копии и показывал их сыновьям, когда хотел объяснить, что это такое - преступление, взывающее к правосудию.
Эд листает страницы: кончина матери, смерть Томаса. Словно и не было в жизни семьи Эксли ничего, кроме детективных триумфов и смертей. А вот и «Икзэминер»: статья о сыновьях замечательных людей, сражающихся на фронтах мировой войны. Среди прочих - история Эда: если поскрести эту историю, у нее, как и у «Кровавого Рождества», обнаружится второе дно.
Версия «Икзэминера» - та, что обеспечила ему награду: капрал Эдмунд Эксли, единственный из взвода выживший в кровопролитном рукопашном бою, в одиночку прорвался через три траншеи, набитые японской пехотой, уничтожив двадцать девять человек. Окажись при этом хоть один свидетель, Эду светила бы медаль Конгресса.
Версия номер два: во время сражения, видя, что рукопашная неминуема, капрал Эдмунд Эксли вызывается идти в разведку. Несколько часов болтается без дела в ближайшей роще, а вернувшись, видит, что от его взвода ничего не осталось. Приближается японский патруль: Эд прячется под трупами сержанта Питерса и рядового первого класса Вазницки. Японцы пускают очередь по трупам: Эд вцепляется зубами в руку Вазницки, да так, что начисто скусывает у него с руки часы на кожаном ремешке. Сдавленный со всех сторон телами своих товарищей, он задыхается от рыданий, судорожно глотает воздух и ждет сумерек. Едва стемнело, выбирается из-под мертвецов и пускается бежать в штаб - но останавливается как вкопанный, завидев новую кровавую сцену.
Маленькая синтоистская часовенка в роще прикрыта камуфляжной сеткой. У дверей на соломенных ковриках рядами - мертвые японцы, иззелена-желтые, с вывороченными внутренностями. У каждого вспорот живот - от паха до ребер. Возле тел аккуратно положены мечи с резьбой на рукоятях - на них запеклась кровь. Плену или смерти от малярии эти солдаты предпочли самоубийство.
Позади храма вырыты три траншеи. Винтовки и пистолеты ржавеют под тропическим дождем, но огнемет, заботливо укутанный брезентом, - в рабочем состоянии.
Эд берет его в руки, думая об одном: на Гвадалканале он не выживет. Его зачислят в новый взвод. Уходить в разведку перед каждым сражением он не сможет. А если попросится в штаб, отец расценит это как трусость. И коллеги из полиции Лос-Анджелеса - навоевавшиеся досыта, украшенные ранами и медалями - не подадут ему руки…
Да, вот что ему нужно! Медаль! Награда, шум в газетах и почетная отставка. Шанс редчайший…
Эд взял японский пулемет. Затащил мертвых японцев в траншеи, расположил лицом к рощице, вложил им в руки бесполезное оружие. Выпустил в них три очереди - все, что оставались в патронной ленте. Затем огнеметом изуродовал до полной неузнаваемости и людей и храм. И, добравшись до батальонного штаба, рассказал свою историю.
Разведгруппа, осмотрев место, историю подтвердила: в самом деле, капрал Эксли захватил оружие противника и поджарил двадцать девять косоглазых ублюдков.
Крест «За выдающиеся заслуги» - вторая по значению государственная награда. Почетная отставка, тур по стране и почетное возвращение в полицию Лос-Анджелеса.
И - осторожное уважение Престона Эксли.
Полистай семейный альбом и вспомни.
Эд откладывает альбом. Он еще не знает, с чем явится к Паркеру, - но знает, о чем предупредил его отец.
Счастливые случаи легко даются - но потом за них приходится платить.
Знаю, отец. Еще с той поры, когда взял в руки этот огнемет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
- Если дело дойдет до большого жюри, отвертеться от дачи показаний тебе не удастся. Но мы с прокурором постараемся, чтобы до этого не дошло.
Джек мысленно прикидывает, насколько Эллис Лоу ему обязан. С помощью Миллера Стентона с команды «Жетона Чести» удалось стрясти шестнадцать штук на политкампанию. Бретта Чейза уломали шантажом - пригрозили, что «Строго секретно» обнародует его тайные пристрастия. Макс Пелтц не поскупился - Лоу пообещал, что налоговики его больше не тронут. А помимо этого Джек успешно сыграл роль Купидона - сегодня Лоу впервые встречается с капризной красавицей Джоан Морроу.
- Эллис, я вообще не хочу появляться на суде. Даже в качестве свидетеля. Но завтра меня допрашивают в ОВР, и похоже, что до суда дело все-таки дойдет. Так сделай что-нибудь.
Лоу поигрывает цепочкой:
- Джек, заключенный напал на тебя, а ты защищался. Ты чист. Но, видишь ли, ты - человек известный, публичный, и, по предварительным показаниям, полученным от адвокатов истцов, четверо из пострадавших тебя опознали.
Так что давать показания все-таки придется. Не волнуйся, тебе ничего не грозит.
- Я просто хотел все с тобой обговорить! Но если хочешь, чтобы я стучал на своих, - у меня внезапно откроется полная потеря памяти! Comprende , господин заместитель окружного прокурора?
Лоу наклоняется к нему.
- Не будем ссориться, Джек. Не стоит. Нам ведь так хорошо работается вместе! Тебе беспокоиться не о чем: вот Уайт и Стенсленд - дело другое. Кроме того, до меня дошли слухи, что у тебя появилась дама сердца.
- Джоан Морроу рассказала?
- Да. Она, честно говоря, это не одобряет, да и ее родители тоже. Ты на пятнадцать лет старше Карен, да и прошлое у тебя не вполне идеальное.
Мальчик, подносивший мячи на поле для гольфа, лыжный инструктор - приютский выкормыш, виртуозно навострившийся обхаживать богачей.
- И что еще тебе рассказала Джоанн?
- Да, в общем, ничего. Сказала только, что ее сестра от тебя без ума и верит всему, что пишут о тебе в газетах. Я заверил ее, что в газетах все - сущая правда. Карен говорила сестре, что пока ты ведешь себя как джентльмен - чему, признаюсь, трудно поверить.
- Надеюсь, сегодня вечером все будет иначе. После нашей сегодняшней встречи с тобой и Джоан мы с Карен едем на вечеринку «Жетона Чести», а потом…
Лоу вертит в пальцах цепочку.
- Послушай, Джек, Джоан только разыгрывает из себя недотрогу или за ней и вправду охотятся толпы мужчин?
Джек вертит в пальцах нож.
- Она пользуется успехом. Но все эти россказни о кинозвездах, которые будто бы от нее без ума, - вранье. Так что выше голову.
- Что еще за кинозвезды?
- Да чушь это, Эллис. Красивые байки, но не имеют ничего общего с действительностью.
- Джек, спасибо, что согласился прийти. Уверен, что вы с Карен поможете нам с Джоан сдвинуться с мертвой точки.
- Тогда за дело!
* * *
Женщины ждут в «Искателе жемчуга», в отдельном кабинете.
- Эллис Лоу, Карен Морроу, Джоан Морроу - представляет Джек. - Эллис и Джоан - прекрасная пара, верно, Карен?
- Привет, - говорит Карен, не подавая руки. Это уже шестое их свидание, однако до сих пор дальше прощального поцелуя в щечку дело не идет.
Лоу садится рядом с Джоан, та пристально его рассматривает - ищет в облике признаки еврейства.
- Хоть мы с Эллисом и видимся в первый раз, но уже успели подружиться. Перезваниваемся чуть не каждый день, верно, Эллис?
- Совершенно верно, - звучным «судебным» баритоном отвечает Лоу.
Джоан допивает свой бокал.
- Откуда вы с Эллисом друг друга знаете? Никогда бы не подумала, что полиция и прокуратура работают в тесном контакте!
«Все просто, детка, я у этого жида в казначеях хожу», - мысленно отвечает Джек, подавляя усмешку.
- Мы вместе расследуем преступления. Я нахожу улики, Эллис выдвигает обвинение.
Подходит официант. Джоан заказывает пунш «Островитянин», Джек просит кофе, Лоу говорит: «Мартини "Бифитер"», Карен молча накрывает свой бокал ладонью.
- Странно, мне казалось, что «Кровавое Рождество» должно было вас поссорить! Разве нет?
- Разумеется, нет, - быстро отвечает Лоу. - Служащие полиции охотно сотрудничают с прокуратурой и не меньше нашего хотят, чтобы преступники понесли суровое наказание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75