Она плотно сжала губы и покачала головой.
– Есть факты, которых вам лучше не касаться, мистер Мейсон.
– Так вы считаете, что газета сможет напасть на ваш след?
– К сожалению, да. Если они начнут раскапывать прошлое моей семьи, то обязательно обнаружат, что моя мать вышла вторично замуж за Генри Леланда Берри, и после ее смерти я появлялась в том городе, чтобы доказать, что являюсь ее дочерью и получить наследство... Можете себе представить, мистер Мейсон, мое состояние. Я стыдилась попадаться матери на глаза в течение всего того времени, пока известие о моем бесчестии могло нанести ужасную травму и ей, и всей моей семье, а потом, после ее смерти, появилась и забрала все деньги! Но поверьте мне, мистер Мейсон, я сделала это только потому, что никаких других родственников уже не осталось. И деньги перешли бы в государственную казну.
– А сейчас вы хотите, чтобы об этой истории не вспоминали. Так я вас понял?
– Совершенно верно.
– Но если я вмешаюсь, – заметил Мейсон, – у газеты, естественно, будет основание предполагать, что вы находитесь где-то поблизости от меня.
– В Лос-Анджелесе живет несколько миллионов человек, – ответила она.
– Вы думаете, будет трудно напасть на ваш след?
– Они могут найти меня только одним путем – через Индианаполис. И единственное, что надо сделать, – это остановить действия газеты до того, как она обнаружит мой след в Индианаполисе.
Мейсон кивнул Делле Стрит:
– Соедини меня с главным редактором «Гловервиллской газеты», Делла.
– Мне можно сообщить ему, с кем он будет говорить? – спросила секретарша.
Мейсон кивнул:
– Только будет лучше, если звонок последует с коммутатора.
Делла Стрит кивнула и вышла из кабинета, чтобы заказать Герти телефонный разговор.
Когда она ушла, Мейсон обратился к своей клиентке:
– Скажите честно, мисс Эддар, у вас есть основания предполагать, что за всей этой историей скрывается нечто большее, чем просто желание читателя узнать о судьбе девушки, получившей приз на конкурсе красоты?
Она кивнула в ответ.
– И вы не хотите мне сказать, в чем дело?
– Я не вижу в этом необходимости. А вы скажите редактору, что я ваша клиентка?
– Подчеркивать это не собираюсь, – ответил Мейсон.
В кабинет вернулась Делла Стрит.
– Сейчас соединят, – сказала она.
– Делла, дай мисс Эддар долларовую бумажку, – попросил Мейсон.
Делла Стрит вопросительно взглянула на него.
Мейсон глазами показал на маленький выдвижной ящичек для денег. Делла открыла его, взяла оттуда доллар и с серьезным видом вручила его Элен Эддар.
– Теперь можете считать, – сказал Мейсон, – что Делла Стрит является одним из руководителей Голливуда и в данный момент собирается снимать фильм. Возможно, она захочет, чтобы вы приняли участие в нем...
В этот момент зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку и передала ее Мейсону.
– Добрый день! – сказал адвокат в трубку. – Я говорю с главным редактором «Гловервиллской газеты»?.. Меня зовут Перри Мейсон. Я – адвокат из Лос-Анджелоса, представляю Голливуд, который заинтересовался делом Элен Калверт, о которой недавно писалось в вашей газете.
– Ну и ну! – отозвались на другом конце провода. – Для нас это, конечно, честь! Значит, мы привлекли внимание читателей не только нашего города...
– Как видите, – ответил Мейсон. – Вам удалось что-нибудь разузнать об Элен Калверт?
– Мы наводим кое-какие справки. Уже получили, например, несколько хороших фотографий, относящихся к тому времени, когда она победила на конкурсе красоты. В честь этого события был организован банкет в Коммерческой палате, остались кое-какие бумаги и фотографии...
– Закройте это дело, – сказал Мейсон.
– Что значит «закройте»?
– Закрыть – это значит закрыть!
– Боюсь, я вас не совсем понял.
– Я сказал, чтобы вы закрыли это дело. Снимите с него ваших людей и забудьте о нем.
– Могу я поинтересоваться, по какой причине?
– Во-первых, потому, что я вам это советую. И если вы не послушаетесь, у вашей газеты будет масса неприятностей...
– Мы не привыкли, чтобы нам звонили по телефону, диктовали свои условия и угрожали!
– Я вам не угрожаю, – ответил Мейсон. – И у меня нет никакого желания вам угрожать. Я просто представляю интересы одного из моих клиентов и делаю первый шаг, который является необходимым для защиты этих интересов, а именно: я говорю вам, чтобы вы забыли об этой истории. Вы, со своей стороны, тоже можете действовать через адвоката, который будет представлять вас. Я предпочел бы иметь дело с вашим адвокатом. Ему я и объясню, на каких с юридической точки зрения законных основаниях я поступаю подобным образом.
– А мне вы не можете назвать хотя бы одну причину, почему вы этого требуете? – спросил редактор.
– Вы когда-нибудь слышали о таком термине, как «право личности на негласность»?
– О чем только не слышат редакторы газет, – прозвучало в ответ. Хотя я представляю себе этот пункт закона довольно смутно, но все же слышал о нем.
– Этот пункт, в частности, предусматривает, что каждый человек имеет право на то, чтобы его имя не афишировали и не склоняли, если он сам того не захочет.
– Минутку, – перебил его редактор. – Я не адвокат, но все же знаю, что этот пункт имеет и исключения. Если человек становится известным или популярным, он уже не подпадает под этот пункт. И если человек сам способствует тому, чтобы стать популярным...
– Прошу вас, не трактуйте мне пункты закона, – сказал Мейсон. – А просто попросите своего адвоката позвонить мне по телефону.
– Вы считаете, что я не прав и хотите обсудить это с адвокатом? спросил редактор.
– Отнюдь нет, – ответил Мейсон. – В своей формулировке вы правы. Но после определенного срока, прошедшего с тех пор, как человек был популярен, он снова приобретает право на то, чтобы его имя не склонялось в газетах.
– Боюсь, что не совсем вас понимаю, – сказал редактор менее уверенно.
– Если кассир крадет из банка сто тысяч долларов, это считается новостью и сенсацией, – ответил Мейсон. – И газеты имеют право опубликовывать фотографии похитителя, отчеты из зала суда и так далее. Но после того, как виновный уже заплатил свой долг обществу, был выпущен на свободу и возвратился к честному труду, упоминать в газетах о преступлении, за которое он уже рассчитался, вы не имеете права. Этим вы нарушаете пункт о неприкосновенности личности.
– Все это понятно, – согласился редактор. – Но данный случай под этот пункт не подпадает. Ведь речь идет о молодой красивой женщине, которой гордится все общество. Разве есть что-либо постыдное в том, что она стала победительницей на конкурсе красоты?
– Вы можете публиковать материалы, касающиеся самого конкурса красоты, но вы не имеете права прослеживать жизнь Элен Калверт начиная с этого конкурса и кончая нашими днями... Я бы все-таки хотел, чтобы ваш адвокат созвонился со мной...
– Нет, нет, нет! – воскликнул редактор. – В этом нет необходимости, мистер Мейсон. Вы придерживаетесь такой позиции, и у нас нет оснований вам не верить. История эта не настолько важна, чтобы ради нее затевать судебный процесс. Вы говорите, что представляете интересы голливудского продюсера... Могу я задать вопрос? Видимо Элен Калверт участвует в создании фильмов, только под другим именем?
– Нет, не можете, – сказал Мейсон.
– Что не могу?
– Задать такой вопрос.
Редактор засмеялся.
– Хорошо. Вы, конечно, заинтриговали меня и внесли в эту историю элемент таинственности. К тому же мы понесли кое-какие расходы, чтобы раздобыть сведения. Например, мы узнали, что мать Элен Калверт вторично вышла замуж за Генри Леланда Берри и по брачной лицензии мы могли бы...
– В первую очередь вы можете навязать себе на шею очень неприятный судебный процесс. И я не собираюсь ни стращать вас, ни пререкаться с вами...
– Меня нелегко застращать.
– Вот и чудесно! – сказал Мейсон. – Пусть ваш адвокат свяжется со мной по телефону. Меня зовут Перри Мейсон, и я...
– Можете не продолжать, – сказал редактор. – Ведь вы довольно известный человек. Целый ряд ваших защитительных речей был даже опубликован в газетах. Мы тоже печатали ваши великолепные выступления в суде.
– Отлично, – сказал Мейсон. – Попросите вашего адвоката побеседовать со мной.
– Забудьте об этом, – сказал редактор. – Мы больше не будем заниматься этой историей... И благодарю вас за телефонный звонок, мистер Мейсон.
– Я рад, что вы поняли меня, – сказал адвокат. – Всего хорошего.
Он повесил трубку и повернулся к Элен Эддар.
– История не будет иметь продолжения, мисс Эддар.
Женщина открыла сумочку и протянула адвокату пятидесятидолларовую бумажку. Мейсон сказал Делле Стрит:
– Запиши адрес мисс Эддар, Делла, дай ей тридцать долларов сдачи и расписку в получении двадцати долларов в качестве оплаты за услуги... Думаю, что у вас больше не будет неприятностей, мисс Эддар. Но если все-таки будут – немедленно свяжитесь со мной.
– Большое вам спасибо, – ответила она. – Но я не могу оставить вам своего адреса.
Она величаво поднялась и протянула руку, давая понять, что разговор окончен.
– Но мы ведь должны будем связаться с вами, если возникнут какие-то осложнения, – сказал Мейсон.
Женщина решительно покачала головой.
– Тем не менее я осмеливаюсь настаивать на этом, – сказал Мейсон. Со своей стороны уверяю вас, что не нарушу ваш покой, если того не потребуют ваши же интересы. Мне нужен хотя бы номер вашего телефона.
Какое-то мгновение Элен Эддар находилась в нерешительности, затем написала на листке номер телефона и вручила его Делле Стрит.
– Никому не давайте этот номер, – попросила она. – И звоните мне только в случае крайней необходимости.
– Можете не беспокоиться – мы умеем хранить тайны, – заверил Мейсон.
Элен Эддар взяла расписку и сдачу, мило улыбнулась на прощание и направилась к двери в приемную.
– Вы можете выйти другим путем, – сказал Мейсон, показывая на дверь, ведущую прямо в общий коридор.
Делла Стрит распахнула дверь.
– Благодарю вас, – сказала Элен Эддар и удалилась.
Когда дверь за ней закрылась, Мейсон многозначительно посмотрел на секретаршу и сказал:
– Вот и новое дело, Делла.
– Ты так думаешь? И в чем же заключается это дело?
– А вот этого я пока не знаю. Это дело, как айсберг: над водой видна лишь небольшая часть, а что скрыто под водой – неведомо. Нам известно только то, что жила на свете девушка, которая получила первый приз на конкурсе красоты и возомнила после этого, что весь мир теперь будет У ее ног. А потом, заметив, что забеременела, внезапно исчезла. Это произошло двадцать лет назад, когда люди не так-то просто смотрели на подобные вещи, и многие юные леди предпочитали смерть публичному позору. Но в данном случае мы сталкиваемся с таким характером, которого трудностями не испугать. Она не склонила головы, решительно порвала со всеми своими друзьями, твердо встала на собственные ноги и стала независимой, как королева.
– Но, с другой стороны, она так и осталась незамужней, – заметила Делла Стрит. – Видимо, чувствовала, что не имеет права выйти замуж, не рассказав всего своему будущему супругу... Но сейчас и на этот вопрос смотрят по-другому.
Мейсон задумчиво кивнул.
– Хотелось бы знать, что стало с ребенком.
– Сейчас ему уже должно быть девятнадцать, – заметила Делла. – И этот ребенок... Скажи, шеф, у тебя есть какие-нибудь предположения относительно судьбы ребенка?
– Нет... И я не отважился задать ей этот вопрос. Иначе обязательно бы спросил. Она хотела, чтобы на этой истории был поставлен крест – я так и сделал. – Мейсон посмотрел на часы и сказал: – Пришло время принимать другого клиента. Жизнь адвоката – это цепь чертовски запутанных дел.
2
На следующий день, около двух часов, зазвонил телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23