..
– Вон! – прервал его Мейсон.
Финдли встал с места:
– Говорю вам...
Мейсон с угрожающим видом шагнул вперед.
– Вон!
Финдли, заметив выражение его лица, попятился к двери.
– Вы будете жалеть об этом до конца своих дней.
– Вон! – повторил Мейсон.
– Вы сами вынуждаете меня пустить в ход моего козырного туза, сказал Финдли.
– Через две секунды, – сказал Мейсон, делая еще шаг вперед, – вы вынудите _м_е_н_я_ пустить в ход _м_о_е_г_о_ козырного туза.
Финдли поспешно ретировался в коридор.
Мейсон закрыл дверь.
– Ну? – спросила Делла Стрит. – Ты думаешь, что он блефовал?
Мейсон мрачно покачал головой.
– Я думаю, что в течение ближайших суток Сельма Ансон будет арестована по подозрению в убийстве мужа.
– По-твоему, Финдли на самом деле имеет какие-то важные доказательства?
Мейсон прищурился.
– Он бы не посмел явиться ко мне, если бы у него ничего не было. Вообще-то, он мог приоткрыть свои карты, если б я изъявил готовность вступить с ним в сговор.
– А ты этого не захотели?
– Я не желаю иметь ничего общего с подобными типами, – сказал Мейсон. – У меня имеются обязательства перед клиенткой, а также перед моей профессией и перед самим собой.
– Мне показалось, что ты хотел его ударить.
Мейсон усмехнулся.
– Ты права, я действительно хотел, – сказал он. – Но если бы я это сделал, то, вероятно, сожалел бы об этом целый год.
– Но ты же не ударил его! – воскликнула она.
– И поэтому буду жалеть об этом всю жизнь! – проворчал Мейсон.
15
Когда Мейсон на следующее утро пришел в контору, Делла Стрит подняла голову, приветливо улыбнулась и сказала:
– Тебя ожидает Дафна Арлингтон. Она находится здесь с самого открытия, пришла даже раньше Герти.
– Не знаешь, зачем я ей понадобился? – спросил Мейсон. – Ситуация в деле Арлингтонов довольно сложная.
– Она страшно волнуется. По-моему, рассказала бы все и мне, если бы там не было Герти.
– Очень приятная девушка, – сказал Мейсон. – Приведи ее сюда.
Делла кивнула, прошла в приемную и тут же вернулась с Дафной Арлингтон.
– Извините, что вам пришлось меня ждать, Дафна, – сказал Мейсон, – но сегодня утром у меня были дела.
– Все нормально, мистер Мейсон, мне просто необходимо было с вами повидаться, прежде чем... ну, прежде чем что-то случится.
– Что, например?
– Все так сложно, – сказала она. – Я даже не знаю с чего начать... Это связано с Джорджем Финдли, ну и, конечно же, с Милдред. Потому что Финдли ее окончательно заворожил. По-моему, теперь он даже думает за нее. Она превратилась в его послушную тень.
– Весьма сильная личность, спору нет, и напористый...
– Вот именно, напористый и беспринципный. Я бы даже сказала, бессовестный. Вот из-за него-то я к вам и приехала.
– Вы хотите сказать, он поручил вам постараться переубедить меня?
– Нет, нет! Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я искренне хочу, чтобы дядя Ди был счастлив, он этого заслуживает. И я убеждена, они с Сельмой Ансон просто созданы друг для друга. С нею он найдет то, чего ему не доставало всю жизнь. Но в финансовом отношении мое положение от этого заметно пострадает, то есть я предполагаю, что пострадает, но тем не менее хотела бы, чтобы они поженились. Похоже, теперь на этом надо поставить крест.
– Почему?
– Сельма Ансон ни за что не согласится на брак до тех пор, пока у нее над головой висят тучи. А я боюсь, она не развеется до конца ее жизни...
– Что думает ваш дядюшка?
– Смешно сказать, но дядя Ди сейчас даже больше влюблен, чем раньше. Он без конца твердит, что должен оберегать Сельму, пустив в ход всевозможные средства, и, как мне кажется, он готов немедленно сделать ей предложение, если еще не сделал. Только Сельма на это не пойдет.
– Почему?
– Поставьте себя на ее место, мистер Мейсон. Газетная шумиха вызвала незатихающие сплетни и пересуды в том обществе, где ей пришлось бы вращаться как жене дяди Ди. Да и большинство членов нашей семьи относится к ней с нескрываемой враждебностью. Нет, она этого не выдержит. Перед таким натиском не устоит никакой брак, да и дядя Ди тоже. Это потребовало бы от него изменить взгляды на жизнь... Потом, представьте на минуту, он простудится или подхватит самый обычный грипп в легкой форме. Представляете, что будет? К его дверям немедленно потянется вереница сочувствующих и запоют со скорбными лицами: «Дядя Ди, мне безразлично, что вы думаете о случившемся, но я настаиваю, чтобы вас лечили от мышьякового отравления».
Мейсон молчал, внимательно слушая.
– А теперь мы подходим, – продолжала Дафна, – к причине, побудившей меня приехать к вам в такую рань. Я очень волнуюсь и могу что-то упустить, тогда прервите меня без стеснения. Мне известно, что к вам приезжал Джордж Финдли. По всей вероятности, он предполагал, что ему удастся заключить с вами сделку. Ведь он убежден, что все на свете продается и покупается. Но он не дурак и понимает, сейчас ему одному Сельму не напугать. А вот по-вашему совету она, несомненно, согласилась бы отправиться в путешествие на другой конец земли. Туда, где дядя Ди не смог бы ее разыскать. Вот он и пообещал бы за это умолчать о каких-то известных ему фактах, не зная которых полиция ничего не сможет сделать, а дело само собой заглохнет. Видимо, вы решительно выставили его из кабинета, ну, и он начал придумывать что-то другое. Так вот, вчера вечером я вошла в малую гостиную, чтобы взять забытую там книгу. До этого я играла в теннис, на мне были теннисные туфли на каучуковой подошве и я передвигалась совершенно бесшумно. Я не собиралась подслушивать, не имела даже понятия, что кто-то может находиться в комнате. Оказалось, на кушетке сидели Милдред и Финдли. Мне показалось, они только что о чем-то договорились и теперь обсуждают подробности. Я слышала, как Джордж сказал: «И мы позволим твоему дядюшке самому обнаружить эту улику, так чтобы...» Тут Милдред заметила меня и легонько толкнула Джорджа. Тот понял сигнал, он даже не стал оборачиваться, лишь на мгновение запнулся, затем продолжил тем же тоном: «...наглядно ему показать, что такое вложение капитала оказалось бы пустой тратой денег. Мне думается, куда лучше убедить его таким образом, нежели пытаться отговорить». Милдред сразу же подхватила: «Да, конечно, ты прав...» Потом подняла голову и спросила: «Тебе что-то нужно, Дафна?» Я ответила: «Всего лишь мою книгу» – и тут же вышла. Но я уверена, мистер Мейсон, что они задумали какую-то подлость. Похоже, они намерены подсунуть какое-то фальшивое вещественное доказательство в такое место, где его непременно обнаружит дядя Ди и... Ну вы сами понимаете, что тогда получится. Дядя Ди будет вынужден сообщить о своей находке полиции. Он сделает это неохотно, против воли, но иначе поступить просто не сможет. Если его показания отправят Сельму в тюрьму или... или... или, давайте смотреть правде в глаза, в газовую камеру, вы представляете сами, что случится... Нет, он этого не переживет. А ведь Милдред и Джордж только и ждут такого развития событий.
– Они собираются пожениться? – спросил Мейсон.
– Да. Иногда я думаю, что они уже поженились. Понимаете, ведь им можно это сделать тайком, но ведут себя очень осторожно. Дяде Ди очень не нравится Джордж. Если Милдред выйдет за него замуж, то Джордж станет членом семьи. Но, вообще-то, дядя очень деликатный и покладистый человек, он предпочитает ни во что не вмешиваться. Фактически, как я думаю. Милдред опасается, что если она сейчас выйдет за Джорджа и переедет к нему, терпению дяди Ди придет конец, он настолько предубежден против Джорджа, что посчитает это личной обидой и предпримет определенные шаги в пользу других... Ну, а если Милдред вздумает после замужества остаться с Джорджем жить в дядином доме вместе с остальными, сразу начнутся трения...
– Кто живет в доме? – спросил Мейсон.
– Ну, я, конечно. Потом Фоулер с Лолитой. Фоулер – мой старший брат. Мы все втроем постоянно живем у дяди. Кроме Фоулера у меня есть еще один брат, на год старше меня, Марвин Арлингтон, он тоже женат и живет в Сан-Франциско. Мы с ним не часто видимся, хотя, по возможности, он старается нас навещать. Однако его жена Розмари предпочитает на праздники уезжать к своим родителям. У Фоулера еще нет детей, они женаты около года. Далее, разумеется, Милдред... Она себя чувствует хозяйкой в доме.
– А дом большой? – поинтересовался адвокат.
– Огромный дом, в котором слишком много комнат, уборка помещений отнимает уйму времени и сил. К тому же вокруг большой сад. Нам приходится помогать по хозяйству. У нас есть приходящие кухарки и экономка, они работают поденно, не слишком переутомляются, но приходится ничего не замечать. Ведь сейчас найти домашнюю прислугу непросто.
– Очень большой дом?
– Очень. Есть и теннисный корт, и плавательный бассейн, летний павильон, так называемая беседка, специально предназначенная для пикников с традиционным блюдом из мяса, зажаренного на решетке. Громоздкий старомодный флигель, но он устраивает дядю Ди, который обожает проводить в нем семейные сборища.
– Он человек богатый? – уточнил Мейсон.
– Очень богатый.
– Он любит приглашать гостей?
– Сейчас нет, – ответила Дафна, – это сопряжено с трудностями из-за прислуги, дяде пришлось отказаться от многих прежних привычек. Больше всего он любил устраивать пикники. Как я уже говорила, специально для этого сооружена большая пристройка-беседка со столом и всякими приспособлениями для стряпни на открытом воздухе. Дядя Ди любит сам жарить бифштексы, у него имеется какой-то особый рецепт острого соуса, который является предметом его гордости. Его секрет, который он никому не говорит, потому что... да вы сами, наверное, знаете...
Делла Стрит улыбнулась.
– Он знает, – сказала она.
– Так вы предполагаете, они могли сфабриковать какие-то фальшивые улики? – спросил Мейсон.
– Я не знаю. Но я знаю, что моя кузина Милдред такая же предприимчивая и беспринципная, как и Джордж Финдли. Ну а он, по-моему, настоящий охотник за приданым, человек, который способен погубить кого угодно ради собственной выгоды. Для него все средства хороши.
– Обед, во время которого отравили Вильяма Ансона, состоялся в доме вашего дяди? – спросил Мейсон.
– Ну да, это был семейный ужин, на него из посторонних пригласили только Сельму Ансон и ее мужа. Тогда дядя Ди решал с ним вопрос о приобретении какой-то недвижимости... Вечер был теплым и душным. Дядя Ди был очень весел и энергичен, возился с бифштексами, вымачивал их в какой-то смеси, прежде чем жарить, готовил соус. Лолита приготовила свое коронное блюдо, крабовый салат, потому что дядя Ди его очень любит. Она приготовила его рано, поставила в холодильник, но потом достала оттуда, чтобы спрятать другие блюда. Она собиралась освободить место и снова убрать салат в холодильник, но ее позвали к телефону, а потом надо было бежать в парикмахерскую. Салатницу она накрыла крышкой от мух. День был жаркий, а салат, как я предполагаю, простоял на столе до самого вечера, хотя Лолита отрицает.
– Ужинали в беседке под навесом? – спросил Мейсон.
– О, да, у нас там имеется большой гриль для приготовления мяса, длинный стол со скамьями, ну, и все остальное, включая электрическое освещение, водопровод, даже портативный бар и кухонную плиту.
– И все заболели?
– Ну да, у всех, кто ел крабовый салат, разболелись животы. У дяди Ди очень сильно, а несчастного мистера Ансона пришлось отправить в больницу, где он и скончался, несмотря на принятые врачами энергичные меры.
– В то время никто не заподозрил ничего иного, кроме пищевого отравления?
– Нет.
– Ваш дядя продолжает увлекаться пикниками?
– Господи, нет! Он бы ни за что на свете не согласился приблизиться к беседке. После всего случившегося в тот вечер, он просто запер калитку – у нас там калитка из чугунного литья, а не дверь – повесил на нее замок, и мы забыли думать про пикники, про наши фирменные блюда, которыми каждый из нас так гордился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Вон! – прервал его Мейсон.
Финдли встал с места:
– Говорю вам...
Мейсон с угрожающим видом шагнул вперед.
– Вон!
Финдли, заметив выражение его лица, попятился к двери.
– Вы будете жалеть об этом до конца своих дней.
– Вон! – повторил Мейсон.
– Вы сами вынуждаете меня пустить в ход моего козырного туза, сказал Финдли.
– Через две секунды, – сказал Мейсон, делая еще шаг вперед, – вы вынудите _м_е_н_я_ пустить в ход _м_о_е_г_о_ козырного туза.
Финдли поспешно ретировался в коридор.
Мейсон закрыл дверь.
– Ну? – спросила Делла Стрит. – Ты думаешь, что он блефовал?
Мейсон мрачно покачал головой.
– Я думаю, что в течение ближайших суток Сельма Ансон будет арестована по подозрению в убийстве мужа.
– По-твоему, Финдли на самом деле имеет какие-то важные доказательства?
Мейсон прищурился.
– Он бы не посмел явиться ко мне, если бы у него ничего не было. Вообще-то, он мог приоткрыть свои карты, если б я изъявил готовность вступить с ним в сговор.
– А ты этого не захотели?
– Я не желаю иметь ничего общего с подобными типами, – сказал Мейсон. – У меня имеются обязательства перед клиенткой, а также перед моей профессией и перед самим собой.
– Мне показалось, что ты хотел его ударить.
Мейсон усмехнулся.
– Ты права, я действительно хотел, – сказал он. – Но если бы я это сделал, то, вероятно, сожалел бы об этом целый год.
– Но ты же не ударил его! – воскликнула она.
– И поэтому буду жалеть об этом всю жизнь! – проворчал Мейсон.
15
Когда Мейсон на следующее утро пришел в контору, Делла Стрит подняла голову, приветливо улыбнулась и сказала:
– Тебя ожидает Дафна Арлингтон. Она находится здесь с самого открытия, пришла даже раньше Герти.
– Не знаешь, зачем я ей понадобился? – спросил Мейсон. – Ситуация в деле Арлингтонов довольно сложная.
– Она страшно волнуется. По-моему, рассказала бы все и мне, если бы там не было Герти.
– Очень приятная девушка, – сказал Мейсон. – Приведи ее сюда.
Делла кивнула, прошла в приемную и тут же вернулась с Дафной Арлингтон.
– Извините, что вам пришлось меня ждать, Дафна, – сказал Мейсон, – но сегодня утром у меня были дела.
– Все нормально, мистер Мейсон, мне просто необходимо было с вами повидаться, прежде чем... ну, прежде чем что-то случится.
– Что, например?
– Все так сложно, – сказала она. – Я даже не знаю с чего начать... Это связано с Джорджем Финдли, ну и, конечно же, с Милдред. Потому что Финдли ее окончательно заворожил. По-моему, теперь он даже думает за нее. Она превратилась в его послушную тень.
– Весьма сильная личность, спору нет, и напористый...
– Вот именно, напористый и беспринципный. Я бы даже сказала, бессовестный. Вот из-за него-то я к вам и приехала.
– Вы хотите сказать, он поручил вам постараться переубедить меня?
– Нет, нет! Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Я искренне хочу, чтобы дядя Ди был счастлив, он этого заслуживает. И я убеждена, они с Сельмой Ансон просто созданы друг для друга. С нею он найдет то, чего ему не доставало всю жизнь. Но в финансовом отношении мое положение от этого заметно пострадает, то есть я предполагаю, что пострадает, но тем не менее хотела бы, чтобы они поженились. Похоже, теперь на этом надо поставить крест.
– Почему?
– Сельма Ансон ни за что не согласится на брак до тех пор, пока у нее над головой висят тучи. А я боюсь, она не развеется до конца ее жизни...
– Что думает ваш дядюшка?
– Смешно сказать, но дядя Ди сейчас даже больше влюблен, чем раньше. Он без конца твердит, что должен оберегать Сельму, пустив в ход всевозможные средства, и, как мне кажется, он готов немедленно сделать ей предложение, если еще не сделал. Только Сельма на это не пойдет.
– Почему?
– Поставьте себя на ее место, мистер Мейсон. Газетная шумиха вызвала незатихающие сплетни и пересуды в том обществе, где ей пришлось бы вращаться как жене дяди Ди. Да и большинство членов нашей семьи относится к ней с нескрываемой враждебностью. Нет, она этого не выдержит. Перед таким натиском не устоит никакой брак, да и дядя Ди тоже. Это потребовало бы от него изменить взгляды на жизнь... Потом, представьте на минуту, он простудится или подхватит самый обычный грипп в легкой форме. Представляете, что будет? К его дверям немедленно потянется вереница сочувствующих и запоют со скорбными лицами: «Дядя Ди, мне безразлично, что вы думаете о случившемся, но я настаиваю, чтобы вас лечили от мышьякового отравления».
Мейсон молчал, внимательно слушая.
– А теперь мы подходим, – продолжала Дафна, – к причине, побудившей меня приехать к вам в такую рань. Я очень волнуюсь и могу что-то упустить, тогда прервите меня без стеснения. Мне известно, что к вам приезжал Джордж Финдли. По всей вероятности, он предполагал, что ему удастся заключить с вами сделку. Ведь он убежден, что все на свете продается и покупается. Но он не дурак и понимает, сейчас ему одному Сельму не напугать. А вот по-вашему совету она, несомненно, согласилась бы отправиться в путешествие на другой конец земли. Туда, где дядя Ди не смог бы ее разыскать. Вот он и пообещал бы за это умолчать о каких-то известных ему фактах, не зная которых полиция ничего не сможет сделать, а дело само собой заглохнет. Видимо, вы решительно выставили его из кабинета, ну, и он начал придумывать что-то другое. Так вот, вчера вечером я вошла в малую гостиную, чтобы взять забытую там книгу. До этого я играла в теннис, на мне были теннисные туфли на каучуковой подошве и я передвигалась совершенно бесшумно. Я не собиралась подслушивать, не имела даже понятия, что кто-то может находиться в комнате. Оказалось, на кушетке сидели Милдред и Финдли. Мне показалось, они только что о чем-то договорились и теперь обсуждают подробности. Я слышала, как Джордж сказал: «И мы позволим твоему дядюшке самому обнаружить эту улику, так чтобы...» Тут Милдред заметила меня и легонько толкнула Джорджа. Тот понял сигнал, он даже не стал оборачиваться, лишь на мгновение запнулся, затем продолжил тем же тоном: «...наглядно ему показать, что такое вложение капитала оказалось бы пустой тратой денег. Мне думается, куда лучше убедить его таким образом, нежели пытаться отговорить». Милдред сразу же подхватила: «Да, конечно, ты прав...» Потом подняла голову и спросила: «Тебе что-то нужно, Дафна?» Я ответила: «Всего лишь мою книгу» – и тут же вышла. Но я уверена, мистер Мейсон, что они задумали какую-то подлость. Похоже, они намерены подсунуть какое-то фальшивое вещественное доказательство в такое место, где его непременно обнаружит дядя Ди и... Ну вы сами понимаете, что тогда получится. Дядя Ди будет вынужден сообщить о своей находке полиции. Он сделает это неохотно, против воли, но иначе поступить просто не сможет. Если его показания отправят Сельму в тюрьму или... или... или, давайте смотреть правде в глаза, в газовую камеру, вы представляете сами, что случится... Нет, он этого не переживет. А ведь Милдред и Джордж только и ждут такого развития событий.
– Они собираются пожениться? – спросил Мейсон.
– Да. Иногда я думаю, что они уже поженились. Понимаете, ведь им можно это сделать тайком, но ведут себя очень осторожно. Дяде Ди очень не нравится Джордж. Если Милдред выйдет за него замуж, то Джордж станет членом семьи. Но, вообще-то, дядя очень деликатный и покладистый человек, он предпочитает ни во что не вмешиваться. Фактически, как я думаю. Милдред опасается, что если она сейчас выйдет за Джорджа и переедет к нему, терпению дяди Ди придет конец, он настолько предубежден против Джорджа, что посчитает это личной обидой и предпримет определенные шаги в пользу других... Ну, а если Милдред вздумает после замужества остаться с Джорджем жить в дядином доме вместе с остальными, сразу начнутся трения...
– Кто живет в доме? – спросил Мейсон.
– Ну, я, конечно. Потом Фоулер с Лолитой. Фоулер – мой старший брат. Мы все втроем постоянно живем у дяди. Кроме Фоулера у меня есть еще один брат, на год старше меня, Марвин Арлингтон, он тоже женат и живет в Сан-Франциско. Мы с ним не часто видимся, хотя, по возможности, он старается нас навещать. Однако его жена Розмари предпочитает на праздники уезжать к своим родителям. У Фоулера еще нет детей, они женаты около года. Далее, разумеется, Милдред... Она себя чувствует хозяйкой в доме.
– А дом большой? – поинтересовался адвокат.
– Огромный дом, в котором слишком много комнат, уборка помещений отнимает уйму времени и сил. К тому же вокруг большой сад. Нам приходится помогать по хозяйству. У нас есть приходящие кухарки и экономка, они работают поденно, не слишком переутомляются, но приходится ничего не замечать. Ведь сейчас найти домашнюю прислугу непросто.
– Очень большой дом?
– Очень. Есть и теннисный корт, и плавательный бассейн, летний павильон, так называемая беседка, специально предназначенная для пикников с традиционным блюдом из мяса, зажаренного на решетке. Громоздкий старомодный флигель, но он устраивает дядю Ди, который обожает проводить в нем семейные сборища.
– Он человек богатый? – уточнил Мейсон.
– Очень богатый.
– Он любит приглашать гостей?
– Сейчас нет, – ответила Дафна, – это сопряжено с трудностями из-за прислуги, дяде пришлось отказаться от многих прежних привычек. Больше всего он любил устраивать пикники. Как я уже говорила, специально для этого сооружена большая пристройка-беседка со столом и всякими приспособлениями для стряпни на открытом воздухе. Дядя Ди любит сам жарить бифштексы, у него имеется какой-то особый рецепт острого соуса, который является предметом его гордости. Его секрет, который он никому не говорит, потому что... да вы сами, наверное, знаете...
Делла Стрит улыбнулась.
– Он знает, – сказала она.
– Так вы предполагаете, они могли сфабриковать какие-то фальшивые улики? – спросил Мейсон.
– Я не знаю. Но я знаю, что моя кузина Милдред такая же предприимчивая и беспринципная, как и Джордж Финдли. Ну а он, по-моему, настоящий охотник за приданым, человек, который способен погубить кого угодно ради собственной выгоды. Для него все средства хороши.
– Обед, во время которого отравили Вильяма Ансона, состоялся в доме вашего дяди? – спросил Мейсон.
– Ну да, это был семейный ужин, на него из посторонних пригласили только Сельму Ансон и ее мужа. Тогда дядя Ди решал с ним вопрос о приобретении какой-то недвижимости... Вечер был теплым и душным. Дядя Ди был очень весел и энергичен, возился с бифштексами, вымачивал их в какой-то смеси, прежде чем жарить, готовил соус. Лолита приготовила свое коронное блюдо, крабовый салат, потому что дядя Ди его очень любит. Она приготовила его рано, поставила в холодильник, но потом достала оттуда, чтобы спрятать другие блюда. Она собиралась освободить место и снова убрать салат в холодильник, но ее позвали к телефону, а потом надо было бежать в парикмахерскую. Салатницу она накрыла крышкой от мух. День был жаркий, а салат, как я предполагаю, простоял на столе до самого вечера, хотя Лолита отрицает.
– Ужинали в беседке под навесом? – спросил Мейсон.
– О, да, у нас там имеется большой гриль для приготовления мяса, длинный стол со скамьями, ну, и все остальное, включая электрическое освещение, водопровод, даже портативный бар и кухонную плиту.
– И все заболели?
– Ну да, у всех, кто ел крабовый салат, разболелись животы. У дяди Ди очень сильно, а несчастного мистера Ансона пришлось отправить в больницу, где он и скончался, несмотря на принятые врачами энергичные меры.
– В то время никто не заподозрил ничего иного, кроме пищевого отравления?
– Нет.
– Ваш дядя продолжает увлекаться пикниками?
– Господи, нет! Он бы ни за что на свете не согласился приблизиться к беседке. После всего случившегося в тот вечер, он просто запер калитку – у нас там калитка из чугунного литья, а не дверь – повесил на нее замок, и мы забыли думать про пикники, про наши фирменные блюда, которыми каждый из нас так гордился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26