— Большинство из них имеет отношение к револьверу. Кого вы пытаетесь дурачить здесь?
— Я собираюсь сотрудничать с полицией, — ответил Мейсон.
— Ваше сотрудничество совсем не ощутимо, — заявил Бюргер и кивнул Трэггу.
— Где револьвер? — спросил лейтенант. Мейсон выдвинул правый ящик своего стола.
— Почему его не было там в прошлый раз? — задал вопрос Трэгг.
— Это длинная история, — пояснил Мейсон.
— По телефону вы сказали, что положили его не на то место.
— Извините, но, по-моему, мой секретарь сказала вам, что «револьвер был положен не на то место».
— Кем?
— Это длинная история, — ответил Мейсон. — Я сам еще не решил, рассказывать вам ее или нет.
— Лучше рассказать, — вмешался Гамильтон Бюргер, — потому что по некоторым вопросам я тоже еще не принял решения. Я собираюсь заставить вас держать ответ перед Большим жюри. Но еще не решил, привлекать ли вас к ответственности как соучастника убийства или как лицо, скрывающее и искажающее вещественные доказательства.
— При таких обстоятельствах, — сказал Мейсон, — мне, очевидно, лучше ничего не рассказывать до появления перед Большим жюри.
— Нельзя ли проверить револьвер на отпечатки пальцев? — спросил Бюргер у Трэгга.
— На револьвере редко остаются отпечатки пальцев, — пояснил Трэгг. — Иногда находят отпечаток большого пальца на основании магазина. Однако мы обработаем револьвер, как только вернемся в штаб-квартиру.
Трэгг вставил карандаш в дуло ствола, открыл свой портфель, осторожно положил револьвер в металлическую коробку и уже хотел задвинуть крышку коробки, как вдруг Бюргер произнес:
— Посмотрите номер.
Трэгг вновь сунул карандаш в ствол, поднял револьвер и прочитал номер: С—48809.
Бюргер сверился со своей записной книжкой.
— Хорошо, — сказал он. — Это первый револьвер, который он купил.
Затем он задумчиво посмотрел на Мейсона.
— Хочу сказать вам, мистер Мейсон, что, если произведена замена револьверов, я привлеку вас к ответственности по закону.
— Что вы имеете в виду, говоря о замене револьверов?
— Гарвин Гастингс купил два идентичных 38-калиберных револьвера, — сказал Бюргер. — Мы подняли учеты и установили, что один револьвер был приобретен два года назад, другой — около четырнадцати месяцев. При покупке второго револьвера он сказал продавцу, что хочет купить револьвер для защиты своей жены.
— Револьвер, который находился в моем столе, куплен последним?
— Нет, первым.
— Тогда я не понимаю, что вас так взволновало? — спросил Мейсон.
— Скажу вам, — ответил Бюргер. — Вы любите все мешать: оружие, сотрудников, детективов. И мне кажется, что ваш клиент имел доступ к обоим револьверам. Вы поменяли оружие после двух выстрелов из револьвера, из которого в Гастингса не стреляли. Готов сделать ставку десять к одному, что, когда мы получим баллистику этого револьвера, окажется: убийство при его помощи не совершалось.
— В этом случае вы не можете возбудить дело против Аделлы Гастингс, не так ли? — спросил Мейсон.
— Я теряю терпение при разговоре с вами, Мейсон, — сказал сердито Бюргер. — Меня выводит из себя ваша тактика. Мы можем завести дело, связанное с убийством, и на Аделлу Гастингс, и на Перри Мейсона. Если вы подтасовывали улики, я привлеку вас к ответственности как соучастника преступления. Как вам известно, в нашем штате ликвидировано различие между статусом преступника и соучастника преступления. Другими словами, я арестую вас за убийство.
— Это вы можете сделать только в том случае, если из этого револьвера совершено убийство человека.
— Именно так.
— А если преступление с помощью этого револьвера не совершено?
— Я привлеку вас…
— Согласен, — перебил Мейсон Бюргера, когда тот еще не закончил начальную фразу.
— Но прежде чем продолжить разговор на эту тему, я хочу знать, почему вчера этот револьвер не оказался на месте.
— Хорошо, я отвечу вам, — ответил Мейсон. — Аделла Гастингс рассказала об украденной у нее сумке и револьвере Симли Бисэну, менеджеру фирмы «Гарвин Гастингс энтерпрайзис». К сожалению, Бисэн подумал, что револьвер является обвинительной уликой и он может помочь Аделле Гастингс, если спрячет его.
Сегодня в шесть часов утра он пришел в мой офис и убедил убиравшую помещение женщину в том, что является Перри Мейсоном. С собой у него был атташе-кейс. Он смело вошел в офис, открыл ящик моего стола, взял револьвер и унес его к себе на работу. На работе у него есть шкафчик. Он завернул револьвер в папиросную бумагу, затем в грубую коричневую обертку. Приклеил бирку, на которой указал, что револьвер был взят из офиса Перри Мейсона, расписался на ней, прикрепил к упаковке и заклеил ее с помощью ленты.
— Для чего он это сделал? — спросил Трэгг.
— Он хотел защитить Аделлу Гастингс, — ответил Мейсон. — Он боялся, что ее могут обвинить в том, что она сама взяла револьвер из своей квартиры.
Трэгг и Бюргер обменялись взглядами.
— Продолжайте, — сказал Бюргер. — У вас почти всегда правдоподобное объяснение. Я слушаю, хотя и не верю.
— Я догадывался, что кто-то украл револьвер, — продолжал Мейсон. — Причем этот человек хорошо знал, где искать его. Я считал, что кража могла быть совершена только в то время, когда убирают кабинет. Дрейк проверил журнал, в который записывают фамилии граждан, приходящих в это здание в нерабочее время. Я получил описание внешности приходившего к нам человека. Проработал ряд других версий и вышел на Симли Бисэна. Попросил его прийти ко мне в офис, обвинил его в краже. Уборщица, пришедшая сюда по моей просьбе, опознала его. Он во всем сознался.
— Хорошо, расскажите нам о револьвере, — сказал устало Бюргер. — Мне кажется, что это старое хождение вокруг да около, только на этот раз с новыми поворотами.
— Итак, — продолжал Мейсон. — Симли Бисэн позвонил своему секретарю Розали Блэкберн, попросил ее сходить в свой кабинет, открыть шкафчик, достать из него мешок для клюшек, перевернуть мешок вверх дном, взять упаковку, которая была на дне мешка, и принести ее сюда.
— Продолжайте, — сказал Бюргер. — Это ваш вариант. Продолжайте свой рассказ.
— Когда секретарь прибыла сюда и отдала упаковку Бисэну, оказалось, что она не запечатана. Бумага была разрезана очень острым ножом или бритвой. Сделавший это человек, очевидно, развернул папиросную бумагу и поменял револьвер.
Глаза Бюргера сузились.
— Я сообщаю вам всю информацию, которой располагаю по данному вопросу. Получив револьвер, я сразу же положил его в ящик своего письменного стола, делая это осторожно, чтобы не оставить отпечатков пальцев, и позвонил лейтенанту Трэггу.
— Таков ваш рассказ, да? — спросил Трэгг.
— Да.
Трэгг обменялся взглядом с Бюргером. Лицо последнего помрачнело.
— Так не пойдет, Перри, — сказал он.
— Я ничего не скрываю. Вы хотели услышать эту историю. Я рассказал ее вам.
— Все это очень умно, — сказал Бюргер. — Когда будут судить Аделлу Гастингс за убийство и будут предъявлять этот револьвер в качестве улики, вы будете строить защиту на том, что мы не сможем доказать, что именно этот револьвер был в сумке у Аделлы Гастингс. Вы рассказали нам эту неправдоподобную историю в надежде на то, что мы вызовем в суд для дачи показаний Бисэна и его секретаря. Вы будете в суде доказывать, что пакет был вскрыт, револьвер, возможно, подменен и он, очевидно, не тот, что находился в сумке у Аделлы.
— Хорошо, — сказал улыбаясь Мейсон. — А что вам тут не нравится? Если вы собираетесь выставить этот револьвер в качестве вещественного доказательства против Аделлы Гастингс, вы должны доказать, что именно он был у нее в сумке.
— Если бы вы записали номер револьвера, когда нашли его в сумке, — сказал Трэгг, — были бы устранены все сомнения.
— Тогда бы вы заявили, что я слишком много касался револьвера, — возразил Мейсон.
— Полагаю, что вы выбросили бумагу, в которую был завернут револьвер, — сказал Трэгг.
— Наоборот, — ответил ему Мейсон, — упаковку мы сохранили. Мы очень осторожно обращались с ней, чтобы не оставить отпечатков пальцев.
Мейсон кивнул Делле Стрит.
Делла пошла в чулан и принесла оттуда картонную коробку.
— Бумага, — сказал Мейсон, — там.
— Полагаю, — сказал Бюргер, — вы были свидетелем всего сказанного выше, мисс Стрит.
— Да, но не всего, — ответила Делла. — Когда Симли Бисэн находился в кабинете, наш оператор коммутатора Герти была на обеде, и мне пришлось подменять ее. Я не слышала всего разговора, который имел здесь место.
— Очень умно, исключительно умно, — резюмировал Бюргер. — Вот как легко можно осложнить ситуацию, с тем чтобы было трудно связать воедино обвиняемую и оружие, с помощью которого было совершено убийство. Это случилось раньше, но больше не повторится.
— Почему не повторится? — спросил Мейсон.
— Потому что вас не будет здесь, — ответил Бюргер. — Вы будете находиться в знаменитой тюрьме Сан-Квентин. Я устал от всего и намерен положить этому конец. Вы всегда играли с вещественными доказательствами. На этот раз вы разработали этот трюк с двумя револьверами, с тем чтобы попытаться убедить присяжных, что кто-то подменил револьверы.
— Я думаю, что кто-то действительно это сделал, — сказал Мейсон. — Более того, я считаю, что кто-то намеренно пытается ложно обвинить Аделлу Гастингс в убийстве.
— Хорошо, мы возьмем вещественные доказательства и…
— Минуточку, — прервал Бюргера Мейсон. — Если вы намереваетесь взять оберточную бумагу, прямо здесь вы должны удостовериться, что она разрезана, чтобы потом не было вопросов.
— Я согласен, что бумага была разрезана, — сказал устало Бюргер. — Это также часть вашего плана. Я скажу, что мы сделаем с вами, Перри Мейсон. Вас обоих мы доставим в офис фирмы «Гарвин Гастингс энтерпрайзис».
— Я готов поехать, но Делла Стрит должна…
— Не имеет значения, что она «должна», — отрезал Бюргер. — Она может иметь очень длинный список лиц, желающих попасть к вам на прием, однако вы оба сейчас же отправитесь вместе с нами в контору Гастингса.
Глава 10
Гамильтон Бюргер прошествовал в офис президента компании, будто намереваясь взять в свои руки управление ее делами.
— Я хочу, чтобы все служащие собрались здесь, — сказал он. — У меня есть к ним разговор. Меня зовут Гамильтон Бюргер. Я окружной прокурор. А это лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств городской полиции. Со мной мистер Перри Мейсон, адвокат, представляющий интересы Аделлы Гастингс, вдовы Гарвина С. Гастингса. А это его секретарь Делла Стрит. Сейчас нужно, чтобы все собрались здесь. Мне необходима информация о прошедших здесь событиях.
В голосе Гамильтона Бюргера звучали начальственные нотки. Он мог оказывать воздействие на людей и внушать доверие. Через несколько минут большой кабинет был заполнен людьми.
— Прежде всего, — начал Гамильтон Бюргер, — я хотел бы знать, кто здесь главный?
— Я, — ответил один из присутствующих.
— Кто вы?
— Меня зовут Коннели Мейнард. В течение некоторого времени я второй человек после Гарвина Гастингса.
— Хорошо, подойдите сюда.
Мейнард, сорокалетний мужчина с выступающими скулами, проницательными серыми глазами, подошел к Гамильтону Бюргеру. Его губы, образовавшие широкую прямую линию над массивной челюстью, были плотно сжаты.
— Что вам известно о делах фирмы? — спросил его Бюргер.
— Практически все, мистер Бюргер.
— У Гастингса был револьвер?
— Да, фактически у него было два револьвера. — Что вы можете сказать о них?
— Они, я думаю, одной и той же марки. Сначала Гастингс купил один револьвер и на всякий случай держал его дома. После того как они с женой стали жить раздельно, он купил второй револьвер. Он дал ей один револьвер, а другой держал у себя. Я не знаю, какой револьвер, старый или новый, он отдал своей жене.
Бюргер посмотрел на собравшихся полукругом озабоченных и любопытных людей и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Я собираюсь сотрудничать с полицией, — ответил Мейсон.
— Ваше сотрудничество совсем не ощутимо, — заявил Бюргер и кивнул Трэггу.
— Где револьвер? — спросил лейтенант. Мейсон выдвинул правый ящик своего стола.
— Почему его не было там в прошлый раз? — задал вопрос Трэгг.
— Это длинная история, — пояснил Мейсон.
— По телефону вы сказали, что положили его не на то место.
— Извините, но, по-моему, мой секретарь сказала вам, что «револьвер был положен не на то место».
— Кем?
— Это длинная история, — ответил Мейсон. — Я сам еще не решил, рассказывать вам ее или нет.
— Лучше рассказать, — вмешался Гамильтон Бюргер, — потому что по некоторым вопросам я тоже еще не принял решения. Я собираюсь заставить вас держать ответ перед Большим жюри. Но еще не решил, привлекать ли вас к ответственности как соучастника убийства или как лицо, скрывающее и искажающее вещественные доказательства.
— При таких обстоятельствах, — сказал Мейсон, — мне, очевидно, лучше ничего не рассказывать до появления перед Большим жюри.
— Нельзя ли проверить револьвер на отпечатки пальцев? — спросил Бюргер у Трэгга.
— На револьвере редко остаются отпечатки пальцев, — пояснил Трэгг. — Иногда находят отпечаток большого пальца на основании магазина. Однако мы обработаем револьвер, как только вернемся в штаб-квартиру.
Трэгг вставил карандаш в дуло ствола, открыл свой портфель, осторожно положил револьвер в металлическую коробку и уже хотел задвинуть крышку коробки, как вдруг Бюргер произнес:
— Посмотрите номер.
Трэгг вновь сунул карандаш в ствол, поднял револьвер и прочитал номер: С—48809.
Бюргер сверился со своей записной книжкой.
— Хорошо, — сказал он. — Это первый револьвер, который он купил.
Затем он задумчиво посмотрел на Мейсона.
— Хочу сказать вам, мистер Мейсон, что, если произведена замена револьверов, я привлеку вас к ответственности по закону.
— Что вы имеете в виду, говоря о замене револьверов?
— Гарвин Гастингс купил два идентичных 38-калиберных револьвера, — сказал Бюргер. — Мы подняли учеты и установили, что один револьвер был приобретен два года назад, другой — около четырнадцати месяцев. При покупке второго револьвера он сказал продавцу, что хочет купить револьвер для защиты своей жены.
— Револьвер, который находился в моем столе, куплен последним?
— Нет, первым.
— Тогда я не понимаю, что вас так взволновало? — спросил Мейсон.
— Скажу вам, — ответил Бюргер. — Вы любите все мешать: оружие, сотрудников, детективов. И мне кажется, что ваш клиент имел доступ к обоим револьверам. Вы поменяли оружие после двух выстрелов из револьвера, из которого в Гастингса не стреляли. Готов сделать ставку десять к одному, что, когда мы получим баллистику этого револьвера, окажется: убийство при его помощи не совершалось.
— В этом случае вы не можете возбудить дело против Аделлы Гастингс, не так ли? — спросил Мейсон.
— Я теряю терпение при разговоре с вами, Мейсон, — сказал сердито Бюргер. — Меня выводит из себя ваша тактика. Мы можем завести дело, связанное с убийством, и на Аделлу Гастингс, и на Перри Мейсона. Если вы подтасовывали улики, я привлеку вас к ответственности как соучастника преступления. Как вам известно, в нашем штате ликвидировано различие между статусом преступника и соучастника преступления. Другими словами, я арестую вас за убийство.
— Это вы можете сделать только в том случае, если из этого револьвера совершено убийство человека.
— Именно так.
— А если преступление с помощью этого револьвера не совершено?
— Я привлеку вас…
— Согласен, — перебил Мейсон Бюргера, когда тот еще не закончил начальную фразу.
— Но прежде чем продолжить разговор на эту тему, я хочу знать, почему вчера этот револьвер не оказался на месте.
— Хорошо, я отвечу вам, — ответил Мейсон. — Аделла Гастингс рассказала об украденной у нее сумке и револьвере Симли Бисэну, менеджеру фирмы «Гарвин Гастингс энтерпрайзис». К сожалению, Бисэн подумал, что револьвер является обвинительной уликой и он может помочь Аделле Гастингс, если спрячет его.
Сегодня в шесть часов утра он пришел в мой офис и убедил убиравшую помещение женщину в том, что является Перри Мейсоном. С собой у него был атташе-кейс. Он смело вошел в офис, открыл ящик моего стола, взял револьвер и унес его к себе на работу. На работе у него есть шкафчик. Он завернул револьвер в папиросную бумагу, затем в грубую коричневую обертку. Приклеил бирку, на которой указал, что револьвер был взят из офиса Перри Мейсона, расписался на ней, прикрепил к упаковке и заклеил ее с помощью ленты.
— Для чего он это сделал? — спросил Трэгг.
— Он хотел защитить Аделлу Гастингс, — ответил Мейсон. — Он боялся, что ее могут обвинить в том, что она сама взяла револьвер из своей квартиры.
Трэгг и Бюргер обменялись взглядами.
— Продолжайте, — сказал Бюргер. — У вас почти всегда правдоподобное объяснение. Я слушаю, хотя и не верю.
— Я догадывался, что кто-то украл револьвер, — продолжал Мейсон. — Причем этот человек хорошо знал, где искать его. Я считал, что кража могла быть совершена только в то время, когда убирают кабинет. Дрейк проверил журнал, в который записывают фамилии граждан, приходящих в это здание в нерабочее время. Я получил описание внешности приходившего к нам человека. Проработал ряд других версий и вышел на Симли Бисэна. Попросил его прийти ко мне в офис, обвинил его в краже. Уборщица, пришедшая сюда по моей просьбе, опознала его. Он во всем сознался.
— Хорошо, расскажите нам о револьвере, — сказал устало Бюргер. — Мне кажется, что это старое хождение вокруг да около, только на этот раз с новыми поворотами.
— Итак, — продолжал Мейсон. — Симли Бисэн позвонил своему секретарю Розали Блэкберн, попросил ее сходить в свой кабинет, открыть шкафчик, достать из него мешок для клюшек, перевернуть мешок вверх дном, взять упаковку, которая была на дне мешка, и принести ее сюда.
— Продолжайте, — сказал Бюргер. — Это ваш вариант. Продолжайте свой рассказ.
— Когда секретарь прибыла сюда и отдала упаковку Бисэну, оказалось, что она не запечатана. Бумага была разрезана очень острым ножом или бритвой. Сделавший это человек, очевидно, развернул папиросную бумагу и поменял револьвер.
Глаза Бюргера сузились.
— Я сообщаю вам всю информацию, которой располагаю по данному вопросу. Получив револьвер, я сразу же положил его в ящик своего письменного стола, делая это осторожно, чтобы не оставить отпечатков пальцев, и позвонил лейтенанту Трэггу.
— Таков ваш рассказ, да? — спросил Трэгг.
— Да.
Трэгг обменялся взглядом с Бюргером. Лицо последнего помрачнело.
— Так не пойдет, Перри, — сказал он.
— Я ничего не скрываю. Вы хотели услышать эту историю. Я рассказал ее вам.
— Все это очень умно, — сказал Бюргер. — Когда будут судить Аделлу Гастингс за убийство и будут предъявлять этот револьвер в качестве улики, вы будете строить защиту на том, что мы не сможем доказать, что именно этот револьвер был в сумке у Аделлы Гастингс. Вы рассказали нам эту неправдоподобную историю в надежде на то, что мы вызовем в суд для дачи показаний Бисэна и его секретаря. Вы будете в суде доказывать, что пакет был вскрыт, револьвер, возможно, подменен и он, очевидно, не тот, что находился в сумке у Аделлы.
— Хорошо, — сказал улыбаясь Мейсон. — А что вам тут не нравится? Если вы собираетесь выставить этот револьвер в качестве вещественного доказательства против Аделлы Гастингс, вы должны доказать, что именно он был у нее в сумке.
— Если бы вы записали номер револьвера, когда нашли его в сумке, — сказал Трэгг, — были бы устранены все сомнения.
— Тогда бы вы заявили, что я слишком много касался револьвера, — возразил Мейсон.
— Полагаю, что вы выбросили бумагу, в которую был завернут револьвер, — сказал Трэгг.
— Наоборот, — ответил ему Мейсон, — упаковку мы сохранили. Мы очень осторожно обращались с ней, чтобы не оставить отпечатков пальцев.
Мейсон кивнул Делле Стрит.
Делла пошла в чулан и принесла оттуда картонную коробку.
— Бумага, — сказал Мейсон, — там.
— Полагаю, — сказал Бюргер, — вы были свидетелем всего сказанного выше, мисс Стрит.
— Да, но не всего, — ответила Делла. — Когда Симли Бисэн находился в кабинете, наш оператор коммутатора Герти была на обеде, и мне пришлось подменять ее. Я не слышала всего разговора, который имел здесь место.
— Очень умно, исключительно умно, — резюмировал Бюргер. — Вот как легко можно осложнить ситуацию, с тем чтобы было трудно связать воедино обвиняемую и оружие, с помощью которого было совершено убийство. Это случилось раньше, но больше не повторится.
— Почему не повторится? — спросил Мейсон.
— Потому что вас не будет здесь, — ответил Бюргер. — Вы будете находиться в знаменитой тюрьме Сан-Квентин. Я устал от всего и намерен положить этому конец. Вы всегда играли с вещественными доказательствами. На этот раз вы разработали этот трюк с двумя револьверами, с тем чтобы попытаться убедить присяжных, что кто-то подменил револьверы.
— Я думаю, что кто-то действительно это сделал, — сказал Мейсон. — Более того, я считаю, что кто-то намеренно пытается ложно обвинить Аделлу Гастингс в убийстве.
— Хорошо, мы возьмем вещественные доказательства и…
— Минуточку, — прервал Бюргера Мейсон. — Если вы намереваетесь взять оберточную бумагу, прямо здесь вы должны удостовериться, что она разрезана, чтобы потом не было вопросов.
— Я согласен, что бумага была разрезана, — сказал устало Бюргер. — Это также часть вашего плана. Я скажу, что мы сделаем с вами, Перри Мейсон. Вас обоих мы доставим в офис фирмы «Гарвин Гастингс энтерпрайзис».
— Я готов поехать, но Делла Стрит должна…
— Не имеет значения, что она «должна», — отрезал Бюргер. — Она может иметь очень длинный список лиц, желающих попасть к вам на прием, однако вы оба сейчас же отправитесь вместе с нами в контору Гастингса.
Глава 10
Гамильтон Бюргер прошествовал в офис президента компании, будто намереваясь взять в свои руки управление ее делами.
— Я хочу, чтобы все служащие собрались здесь, — сказал он. — У меня есть к ним разговор. Меня зовут Гамильтон Бюргер. Я окружной прокурор. А это лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств городской полиции. Со мной мистер Перри Мейсон, адвокат, представляющий интересы Аделлы Гастингс, вдовы Гарвина С. Гастингса. А это его секретарь Делла Стрит. Сейчас нужно, чтобы все собрались здесь. Мне необходима информация о прошедших здесь событиях.
В голосе Гамильтона Бюргера звучали начальственные нотки. Он мог оказывать воздействие на людей и внушать доверие. Через несколько минут большой кабинет был заполнен людьми.
— Прежде всего, — начал Гамильтон Бюргер, — я хотел бы знать, кто здесь главный?
— Я, — ответил один из присутствующих.
— Кто вы?
— Меня зовут Коннели Мейнард. В течение некоторого времени я второй человек после Гарвина Гастингса.
— Хорошо, подойдите сюда.
Мейнард, сорокалетний мужчина с выступающими скулами, проницательными серыми глазами, подошел к Гамильтону Бюргеру. Его губы, образовавшие широкую прямую линию над массивной челюстью, были плотно сжаты.
— Что вам известно о делах фирмы? — спросил его Бюргер.
— Практически все, мистер Бюргер.
— У Гастингса был револьвер?
— Да, фактически у него было два револьвера. — Что вы можете сказать о них?
— Они, я думаю, одной и той же марки. Сначала Гастингс купил один револьвер и на всякий случай держал его дома. После того как они с женой стали жить раздельно, он купил второй револьвер. Он дал ей один револьвер, а другой держал у себя. Я не знаю, какой револьвер, старый или новый, он отдал своей жене.
Бюргер посмотрел на собравшихся полукругом озабоченных и любопытных людей и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26