Только вот сколько? Десять тысяч долларов, чуть больше? Неужели такова их цель? А может быть, они хотят собрать лучшие драгоценности города под одной крышей, а потом одним махом увезти лучшие коллекции крупнейших ювелирных фирм в неизвестном направлении? Да, это было бы преступление века! И если их замысел действительно таков, то, должно быть, за всем этим стоят большие деньги и, безусловно, чья-то умная голова. Но как они собираются осуществить свой план? Ведь каждая фирма разместит там свою охрану. Экспонаты будут доставлены в бронированных автомобилях, их охраной займется специальное полицейское подразделение. В мероприятие будут вовлечены страховые компании. Одним словом, преступникам на выставку не пробраться. Выставка намечена в одном из центральных районов деловой части города, ее охрану будет нести специально обученный персонал…
В тот день Карл Шварц нанес еще три визита.
В вечерних газетах появились сообщения об открытии ювелирной выставки, в них рассказывалось о том, что церемонию открытия возглавят наиболее влиятельные люди города, что приглашения будут распределяться среди самого узкого круга и что доступ на выставку будет строго ограничен. Одним словом, реклама была что надо.
Весь вечер я следил за Шварцем. Он явно принадлежал к тем, кто не позволяет другим узнать о его привычках.
Выходя на улицу, первым делом оглядывался по сторонам и, лишь убедившись, что «хвоста» нет, уже спокойно продолжал путь, только изредка оборачиваясь назад.
В одиннадцать часов он зашел в «Багровую корову», низкопробный бар с ночным клубом. Я тоже ненадолго заглянул туда и заметил, как он общался с девушкой по имени Мод Эндерс, у которой была родинка на левой руке и которую я давно искал.
К тому времени я начал подозревать, что девушка проживает в «Брукфилд Апартментс»; возможно, Шварц встречается с ней каждый вечер и, должно быть, именно этим объяснялся его визит в «Брукфилд» накануне.
Мне было известно, что девушка работает на главаря преступной шайки, человека с ледяными глазами.
Интересно, входит ли в эту шайку Шварц? Судя по его контактам с Моу Силверстайном, входит. Может, он работает на пару с девушкой, которая находится под пятой у бандита с ледяными глазами? Речь шла об убийстве. Возможно, Мод Эндерс и не убивала того человека, но босс с ледяными глазами располагал показаниями подставных свидетелей, которые могли бы стать решающими на суде. Вот почему Мод Эндерс вынуждена была подчиняться этому человеку, иначе…
Я знал, что у девушки зоркий глаз на всякий грим и переодевания, и мне как-то не хотелось получить дозу свинца, поэтому я не стал околачиваться возле «Багровой коровы», а отправился к себе в отель.
В отеле меня ждал неприятный сюрприз. Похоже, полиция выследила меня. Перед отелем толпились люди и сверкала мигалками полицейская машина. Нырнув в толпу, я вскоре очутился в пустынном переулке, где снял свой грим. В небольшой сумке под мышкой у меня лежал другой, он вполне мог помочь мне ускользнуть от полиции.
В вестибюле я прислушался к разговорам. Словоохотливый служащий повесил ключ обратно на доску, на крючок с номером моей комнаты.
— Может, он еще вернется, — подобострастно заключил он.
Болван-полицейский, не спускавший с него свирепого гипнотического взгляда, пожевал сигару и постарался принять еще более устрашающий вид:
— Если появится, дашь мне знать. Ясно?
Я вышел на улицу, уселся в тени пальмового дерева и задумался. По дороге в отель за мной слежки не было.
Должно быть, помог грим. Но все же где-то я допустил ошибку. Может, кто-то следил за Шварцем и видел меня? Ведь я играл против целой организации, и им не стоило большого труда убрать меня с дороги. У калифорнийской полиции чего не было на меня, но, учитывая мое прошлое, им много и не надо. Какой-нибудь пустяк — и я окажусь перед судом, а суду достаточно будет взглянуть на мое прошлое, и вынесение приговора не займет и десяти минут.
Сняв грим и снова сделавшись самим собой, я отправился в «Брукфилд Апартментс».
Особого страха я не испытывал. Я уважаю законы Калифорнии, ценю свое положение неприкосновенности и не покушаюсь на чужую собственность, так что бояться мне нечего. Тем более что ни калифорнийская полиция, ни местный преступный мир ничего толком не знают об Эде Дженкинсе. Я всегда чувствую малейшую опасность, например когда на меня собираются повесить какое-то преступление, и в девяти случаях из десяти устраиваю дело так, что на этом попадаются те, кто замыслил недоброе против меня. Таков вот я, Эд Дженкинс.
Найти девушку с родинкой на руке было делом не трудным. Оно обошлось мне в десять долларов и заняло всего пять минут. Эта родинка на ее левой руке явилась неплохим опознавательным знаком. Я узнал, что пятнадцать минут назад она прошла в свою квартиру одна.
Подойдя к ее двери, я вставил в замок отмычку. Возможно, это не совсем по-джентльменски — входить в девичью квартиру таким способом, тем более что она могла отдыхать, но у меня не было ни малейшего желания стоять в коридоре и вести беседу через закрытую дверь, оповещая всю округу о своих намерениях.
Замок щелкнул, дверь открылась, и я вошел внутрь.
В комнате, обставленной самой обычной мебелью, витал слабый аромат духов. Никого не было, но из небольшой гардеробной доносился тихий шорох одежды.
Я шагнул в полосу света.
— Входи, Дженкинс. Бери стул, присаживайся. Я сейчас выйду, только надену кимоно.
Это был голос девушки с родинкой. Ну и ну! Она не могла меня видеть. Тогда откуда она знает, кто это? Кажется, эта девица оказалась куда умнее, чем я предполагал, но виду я не подал.
— Не спеши, я подожду, — сказал я. — Ты что, получила мою визитку?
Я притворился, будто посылал ей свою визитную карточку.
Она рассмеялась низким журчащим смехом:
— Нет, Эд. Но я видела тебя сегодня в «Багровой корове» и слышала, как кто-то открывал дверь отмычкой, так что твоя визитная карточка мне не нужна. Я и так догадалась, кто пожаловал. Я ждала твоего прихода. Кое-кто думал, что ты проведешь эту ночь в тюрьме, но только не я. Я знаю тебя получше.
Она появилась передо мной в розовом кимоно, плотно облегающем ее стройное юное тело, и протянула мне нежную белую руку. Я поднес ее к губам.
— Откуда вдруг такое почтение? — спросила она.
— Всего лишь дань твоему уму, — ответил я. — Знаешь, Мод, мне было бы неприятно узнать о твоей смерти.
— А мне о твоей.
Я отвесил поклон:
— Да, кстати, об убийстве Р.Си. Руперта. Я обнаружил неких свидетелей, видевших, как девушка с родинкой на руке опрометью убегала из квартиры сразу после того, как там произошло убийство. Они заявили, что смогут опознать девушку, если снова увидят ее.
Рука ее потянулась к горлу, лицо побледнело.
— Эд!.. — выдохнула она. — Эд… Ведь это не ты! Ты не мог этого сделать! Ведь правда же?
В ее голосе слышался такой неподдельный ужас, такое искреннее волнение, что я был немало удивлен. Мой план начинал рушиться.
— Так ты полагаешь, что я убил его? Да я его в жизни не видел. Я думал, это ты его убила.
Она покачала головой, глаза ее были широко раскрыты.
— Я вошла в квартиру сразу после того, как он был убит. Похоже, удар нанесли в тот самый момент, когда я стояла на пороге. Там было темно, я нашла выключатель, и только тогда увидела, что произошло. Я поняла, что попала в западню. На мгновение я потеряла самообладание и сломя голову бросилась бежать. На лестнице мне встретились мужчина и женщина, и я поняла, что это не случайно, что кое-кому нужно повесить убийство на меня. Увидев тебя в ночном клубе, я подумала, что это был ты… тогда… в квартире Руперта.
Я пристально посмотрел на нее. Это была единственная женщина, мысли которой я не мог прочитать. Возможно, она говорит правду, только суд все равно не поверит ей. Я и сам-то сомневался в ее словах. Я следил за ней в ту ночь.
Она вошла в ту квартиру, после чего оттуда донесся сдавленный крик и звук падения тела, и она бросилась бежать.
Р.Си. Руперт был убит ударом ножа, даже не попытавшись защититься. В квартире не оказалось никаких признаков борьбы, лишь мертвое тело, нож и лужа крови.
Мы изучающе смотрели друг на друга.
Я махнул рукой:
— Ладно, забудем об этом. Я один знаю про этих свидетелей. В конце концов, все это не имеет особого значения. Ты сама отвела меня к главарю вашей банды и видела, как он вручил мне конверт с бумагами, которые должны были стать наградой за то, что я вскрою сейф.
В этом конверте недоставало двух бумаг. Я играл честно и честно заслужил эти бумаги, но меня обманули. Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Отведи меня к вашему боссу, я хочу поговорить с ним.
Она пристально посмотрела на меня:
— Эд, уж не собираешься ли ты убить его?
Я ответил ей, не отрывая взгляда:
— Я убью его, если он попытается использовать эти бумаги.
Она снова рассмеялась журчащим смехом, мои слова ее явно позабавили.
— Эд, ты непревзойденный актер! Ты прекрасно знаешь, что никогда не сделаешь этого, у тебя просто не будет такой возможности. Главарь этой банды, как ты изволил выразиться, находится под надежной защитой. У него есть все: деньги, положение, власть, к тому же никто не знает его в лицо. Во всем преступном мире всего два человека имеют право свободно входить к нему.
— И ты одна из них?
— Да, Эд. Я одна из них.
— Так ты проведешь меня к нему?
Она снова рассмеялась и покачала головой:
— Конечно нет. Да ты и сам-то этого не хочешь. Ты просто блефуешь, чтобы запугать его и не дать ему пустить в ход те бумаги. Послушай, Эд, ему неведомы ни страх, ни жалость. Если он захочет использовать эти бумаги, он их использует. И ему наплевать на тебя, потому что он знает, что ты перед ним ничто. Лучше тебе не встревать в это дело, иначе я не дам за твою жизнь и ломаного гроша.
Я задумался. Совершенно очевидно, что она лжет, нарочно старается усложнить ситуацию. Этот человек боялся меня, иначе он не пустил бы полицию по моему следу и не направил бы ко мне Косоглазого Дагана. Ведь Даган не сам обнаружил, где я живу. Это сделал человек куда более проницательный, нежели хвастливый наемник. Тогда почему девушка лжет мне? Она же знает, что это верный способ взбесить мужчину. А может, она хочет распалить меня, чтобы при первой же встрече я убил этого босса с ледяными глазами? Не собирается ли она таким образом убрать со своего пути человека, повесившего на нее убийство?
Точного ответа на эти вопросы у меня не было. Женщины народ хитрый. Она знала, что я приду, придумала свою историю, тщательно выбрала наряд и теперь сидела передо мной в своем розовом кимоно, время от времени взмахивая широким рукавом, сверкая тонкой полоской нежнейших кружев, освещенная слабым светом из-под шелкового абажура, и, в сущности, смеялась надо мной. Губы ее слегка кривились в насмешливой улыбке, когда она пыталась внушить мне мысль о моей полной неспособности на решительный шаг.
Я встал и вежливо поклонился. Потом опять взял ее руку и поднес к губам.
— Ну и за что же на этот раз? — поинтересовалась она.
— Снова в знак уважения к вашему уму, мадам. Ты хочешь моими руками устранить человека, которого боишься. Ты очень умна, и я хочу отдать тебе должное.
Она сразу поникла:
— Эд, ты чертовски умен!
Я пожал плечами:
— Когда я слышу комплименты от женщины, я, безусловно, принимаю их, но становлюсь вдвое осторожнее, чем прежде. И все же ты могла бы кое-что сделать для меня. Передай этому вашему главарю с ледяными глазами, что пока он не вернет мне недостающие бумаги, жизнь его висит на волоске. Более того, ему не удастся провернуть ни одного мало-мальски важного дела.
Я буду наблюдать за ним и сорву все его планы. Даже в мелочах я буду вставлять ему палки в колеса. Можешь так и передать.
Глаза ее горели каким-то странным загадочным огнем.
1 2 3 4 5 6 7
В тот день Карл Шварц нанес еще три визита.
В вечерних газетах появились сообщения об открытии ювелирной выставки, в них рассказывалось о том, что церемонию открытия возглавят наиболее влиятельные люди города, что приглашения будут распределяться среди самого узкого круга и что доступ на выставку будет строго ограничен. Одним словом, реклама была что надо.
Весь вечер я следил за Шварцем. Он явно принадлежал к тем, кто не позволяет другим узнать о его привычках.
Выходя на улицу, первым делом оглядывался по сторонам и, лишь убедившись, что «хвоста» нет, уже спокойно продолжал путь, только изредка оборачиваясь назад.
В одиннадцать часов он зашел в «Багровую корову», низкопробный бар с ночным клубом. Я тоже ненадолго заглянул туда и заметил, как он общался с девушкой по имени Мод Эндерс, у которой была родинка на левой руке и которую я давно искал.
К тому времени я начал подозревать, что девушка проживает в «Брукфилд Апартментс»; возможно, Шварц встречается с ней каждый вечер и, должно быть, именно этим объяснялся его визит в «Брукфилд» накануне.
Мне было известно, что девушка работает на главаря преступной шайки, человека с ледяными глазами.
Интересно, входит ли в эту шайку Шварц? Судя по его контактам с Моу Силверстайном, входит. Может, он работает на пару с девушкой, которая находится под пятой у бандита с ледяными глазами? Речь шла об убийстве. Возможно, Мод Эндерс и не убивала того человека, но босс с ледяными глазами располагал показаниями подставных свидетелей, которые могли бы стать решающими на суде. Вот почему Мод Эндерс вынуждена была подчиняться этому человеку, иначе…
Я знал, что у девушки зоркий глаз на всякий грим и переодевания, и мне как-то не хотелось получить дозу свинца, поэтому я не стал околачиваться возле «Багровой коровы», а отправился к себе в отель.
В отеле меня ждал неприятный сюрприз. Похоже, полиция выследила меня. Перед отелем толпились люди и сверкала мигалками полицейская машина. Нырнув в толпу, я вскоре очутился в пустынном переулке, где снял свой грим. В небольшой сумке под мышкой у меня лежал другой, он вполне мог помочь мне ускользнуть от полиции.
В вестибюле я прислушался к разговорам. Словоохотливый служащий повесил ключ обратно на доску, на крючок с номером моей комнаты.
— Может, он еще вернется, — подобострастно заключил он.
Болван-полицейский, не спускавший с него свирепого гипнотического взгляда, пожевал сигару и постарался принять еще более устрашающий вид:
— Если появится, дашь мне знать. Ясно?
Я вышел на улицу, уселся в тени пальмового дерева и задумался. По дороге в отель за мной слежки не было.
Должно быть, помог грим. Но все же где-то я допустил ошибку. Может, кто-то следил за Шварцем и видел меня? Ведь я играл против целой организации, и им не стоило большого труда убрать меня с дороги. У калифорнийской полиции чего не было на меня, но, учитывая мое прошлое, им много и не надо. Какой-нибудь пустяк — и я окажусь перед судом, а суду достаточно будет взглянуть на мое прошлое, и вынесение приговора не займет и десяти минут.
Сняв грим и снова сделавшись самим собой, я отправился в «Брукфилд Апартментс».
Особого страха я не испытывал. Я уважаю законы Калифорнии, ценю свое положение неприкосновенности и не покушаюсь на чужую собственность, так что бояться мне нечего. Тем более что ни калифорнийская полиция, ни местный преступный мир ничего толком не знают об Эде Дженкинсе. Я всегда чувствую малейшую опасность, например когда на меня собираются повесить какое-то преступление, и в девяти случаях из десяти устраиваю дело так, что на этом попадаются те, кто замыслил недоброе против меня. Таков вот я, Эд Дженкинс.
Найти девушку с родинкой на руке было делом не трудным. Оно обошлось мне в десять долларов и заняло всего пять минут. Эта родинка на ее левой руке явилась неплохим опознавательным знаком. Я узнал, что пятнадцать минут назад она прошла в свою квартиру одна.
Подойдя к ее двери, я вставил в замок отмычку. Возможно, это не совсем по-джентльменски — входить в девичью квартиру таким способом, тем более что она могла отдыхать, но у меня не было ни малейшего желания стоять в коридоре и вести беседу через закрытую дверь, оповещая всю округу о своих намерениях.
Замок щелкнул, дверь открылась, и я вошел внутрь.
В комнате, обставленной самой обычной мебелью, витал слабый аромат духов. Никого не было, но из небольшой гардеробной доносился тихий шорох одежды.
Я шагнул в полосу света.
— Входи, Дженкинс. Бери стул, присаживайся. Я сейчас выйду, только надену кимоно.
Это был голос девушки с родинкой. Ну и ну! Она не могла меня видеть. Тогда откуда она знает, кто это? Кажется, эта девица оказалась куда умнее, чем я предполагал, но виду я не подал.
— Не спеши, я подожду, — сказал я. — Ты что, получила мою визитку?
Я притворился, будто посылал ей свою визитную карточку.
Она рассмеялась низким журчащим смехом:
— Нет, Эд. Но я видела тебя сегодня в «Багровой корове» и слышала, как кто-то открывал дверь отмычкой, так что твоя визитная карточка мне не нужна. Я и так догадалась, кто пожаловал. Я ждала твоего прихода. Кое-кто думал, что ты проведешь эту ночь в тюрьме, но только не я. Я знаю тебя получше.
Она появилась передо мной в розовом кимоно, плотно облегающем ее стройное юное тело, и протянула мне нежную белую руку. Я поднес ее к губам.
— Откуда вдруг такое почтение? — спросила она.
— Всего лишь дань твоему уму, — ответил я. — Знаешь, Мод, мне было бы неприятно узнать о твоей смерти.
— А мне о твоей.
Я отвесил поклон:
— Да, кстати, об убийстве Р.Си. Руперта. Я обнаружил неких свидетелей, видевших, как девушка с родинкой на руке опрометью убегала из квартиры сразу после того, как там произошло убийство. Они заявили, что смогут опознать девушку, если снова увидят ее.
Рука ее потянулась к горлу, лицо побледнело.
— Эд!.. — выдохнула она. — Эд… Ведь это не ты! Ты не мог этого сделать! Ведь правда же?
В ее голосе слышался такой неподдельный ужас, такое искреннее волнение, что я был немало удивлен. Мой план начинал рушиться.
— Так ты полагаешь, что я убил его? Да я его в жизни не видел. Я думал, это ты его убила.
Она покачала головой, глаза ее были широко раскрыты.
— Я вошла в квартиру сразу после того, как он был убит. Похоже, удар нанесли в тот самый момент, когда я стояла на пороге. Там было темно, я нашла выключатель, и только тогда увидела, что произошло. Я поняла, что попала в западню. На мгновение я потеряла самообладание и сломя голову бросилась бежать. На лестнице мне встретились мужчина и женщина, и я поняла, что это не случайно, что кое-кому нужно повесить убийство на меня. Увидев тебя в ночном клубе, я подумала, что это был ты… тогда… в квартире Руперта.
Я пристально посмотрел на нее. Это была единственная женщина, мысли которой я не мог прочитать. Возможно, она говорит правду, только суд все равно не поверит ей. Я и сам-то сомневался в ее словах. Я следил за ней в ту ночь.
Она вошла в ту квартиру, после чего оттуда донесся сдавленный крик и звук падения тела, и она бросилась бежать.
Р.Си. Руперт был убит ударом ножа, даже не попытавшись защититься. В квартире не оказалось никаких признаков борьбы, лишь мертвое тело, нож и лужа крови.
Мы изучающе смотрели друг на друга.
Я махнул рукой:
— Ладно, забудем об этом. Я один знаю про этих свидетелей. В конце концов, все это не имеет особого значения. Ты сама отвела меня к главарю вашей банды и видела, как он вручил мне конверт с бумагами, которые должны были стать наградой за то, что я вскрою сейф.
В этом конверте недоставало двух бумаг. Я играл честно и честно заслужил эти бумаги, но меня обманули. Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Отведи меня к вашему боссу, я хочу поговорить с ним.
Она пристально посмотрела на меня:
— Эд, уж не собираешься ли ты убить его?
Я ответил ей, не отрывая взгляда:
— Я убью его, если он попытается использовать эти бумаги.
Она снова рассмеялась журчащим смехом, мои слова ее явно позабавили.
— Эд, ты непревзойденный актер! Ты прекрасно знаешь, что никогда не сделаешь этого, у тебя просто не будет такой возможности. Главарь этой банды, как ты изволил выразиться, находится под надежной защитой. У него есть все: деньги, положение, власть, к тому же никто не знает его в лицо. Во всем преступном мире всего два человека имеют право свободно входить к нему.
— И ты одна из них?
— Да, Эд. Я одна из них.
— Так ты проведешь меня к нему?
Она снова рассмеялась и покачала головой:
— Конечно нет. Да ты и сам-то этого не хочешь. Ты просто блефуешь, чтобы запугать его и не дать ему пустить в ход те бумаги. Послушай, Эд, ему неведомы ни страх, ни жалость. Если он захочет использовать эти бумаги, он их использует. И ему наплевать на тебя, потому что он знает, что ты перед ним ничто. Лучше тебе не встревать в это дело, иначе я не дам за твою жизнь и ломаного гроша.
Я задумался. Совершенно очевидно, что она лжет, нарочно старается усложнить ситуацию. Этот человек боялся меня, иначе он не пустил бы полицию по моему следу и не направил бы ко мне Косоглазого Дагана. Ведь Даган не сам обнаружил, где я живу. Это сделал человек куда более проницательный, нежели хвастливый наемник. Тогда почему девушка лжет мне? Она же знает, что это верный способ взбесить мужчину. А может, она хочет распалить меня, чтобы при первой же встрече я убил этого босса с ледяными глазами? Не собирается ли она таким образом убрать со своего пути человека, повесившего на нее убийство?
Точного ответа на эти вопросы у меня не было. Женщины народ хитрый. Она знала, что я приду, придумала свою историю, тщательно выбрала наряд и теперь сидела передо мной в своем розовом кимоно, время от времени взмахивая широким рукавом, сверкая тонкой полоской нежнейших кружев, освещенная слабым светом из-под шелкового абажура, и, в сущности, смеялась надо мной. Губы ее слегка кривились в насмешливой улыбке, когда она пыталась внушить мне мысль о моей полной неспособности на решительный шаг.
Я встал и вежливо поклонился. Потом опять взял ее руку и поднес к губам.
— Ну и за что же на этот раз? — поинтересовалась она.
— Снова в знак уважения к вашему уму, мадам. Ты хочешь моими руками устранить человека, которого боишься. Ты очень умна, и я хочу отдать тебе должное.
Она сразу поникла:
— Эд, ты чертовски умен!
Я пожал плечами:
— Когда я слышу комплименты от женщины, я, безусловно, принимаю их, но становлюсь вдвое осторожнее, чем прежде. И все же ты могла бы кое-что сделать для меня. Передай этому вашему главарю с ледяными глазами, что пока он не вернет мне недостающие бумаги, жизнь его висит на волоске. Более того, ему не удастся провернуть ни одного мало-мальски важного дела.
Я буду наблюдать за ним и сорву все его планы. Даже в мелочах я буду вставлять ему палки в колеса. Можешь так и передать.
Глаза ее горели каким-то странным загадочным огнем.
1 2 3 4 5 6 7