Она вбежала в их номер в халате и тапочках на босу ногу и принялась настаивать на том, чтобы они немедленно вызвали такси и отвезли Роба в американский госпиталь.
Острандер вполне резонно считал, что это совершенно излишне, ибо худшее уже позади, а сам Роб, дрожащий и слабый, не хотел "причинять никому хлопот".
Острандеру удалось потянуть время, но минут через тридцать Линда все же поступила по-своему. Роба, поддерживая под руки, подвели к такси, которое каким-то чудом ей удалось сразу найти, и они отвезли его в госпиталь, где молодой врач выслушал их сбивчивый рассказ о симптомах и выписал рецепт лекарства, которое, как подумал Роб, обеспечит лишь кумулятивный эффект.
Так и случилось. Наутро Роб, слабый и измученный, был вынужден распрощаться с Линдой и Мертоном Острандером, которые выехали на ее автомобиле в Марсель.
Острандер, излучая оптимизм, похлопал Роба по плечу и заверил его, что они непременно встретятся на теплоходе, до которого Роб, выздоровев, доберется поездом.
Доктор строго покачал головой. На какое-то мгновение Робу показалось, что, когда Линда повернулась к двери, в ее глазах блеснули слезы, но она бодро помахала ему рукой, как будто они расставались всего лишь на пару часов.
Ночью у Роба снова начался приступ острой боли.
Доктор казался озабоченным, он никак не мог понять причины заболевания. Приговор собравшихся врачей был единодушен - Робу строго-настрого запрещалось ехать ночным поездом в Марсель, а теплоход отплывал на следующий день в четыре часа пополудни.
Роб очень ослабел. Ему казалось, что земля уходит у него из-под ног. Он снова лег. Но ему удалось продиктовать телеграмму Линде с пожеланием счастливого плавания. Немного подумав, он добавил привет Мертону Острандеру. Затем он опустился на подушки, стараясь прогнать черные волны разочарования. Но утром он решился. Несмотря на головокружение и тошноту, он кое-как собрал вещи, доковылял до такси и успел на самолет, который доставил его в Марсель за полчаса до отплытия лайнера. Когда он появился на причале, совсем выбившийся из сил, по громкоговорителю в последний раз возвестили об отправлении теплохода. На палубе он сразу же увидел Мертона Острандера, лицо которого выражало неподдельное изумление.
Глава 4
Соседом Роба по каюте оказался тихий, неразговорчивый человек, которому, очевидно, совершенно не нравилось путешествовать в компании Роба, потому что уже на второй день плавания его перевели в другую каюту, и к Робу перебрался новый попутчик - Харви Ричмонд, широкоплечий, добродушный парень; он занял полку "В".
Робу Трентону сразу понравился Ричмонд, а Ричмонд в свою очередь с интересом слушал Роба, особенно его рассказы о путешествии по Европе.
- А почему же вы не едете в одной каюте с Острандером? - спросил Ричмонд.
- Острандер лишь в последний момент купил билет, от которого кто-то отказался.
- Понятно. Но это можно было уладить. Поменяться с кем-то местами ну, вы сами знаете.
- Я еще слишком слаб, - признался Роб. - Никак не окрепну, а Острандер - из тех атлетов, которые привыкли брать от жизни все. Не думаю, что ему было бы приятно возиться с полуинвалидом.
Ричмонд, запрокинув голову, расхохотался:
- Полуинвалид? Бог ты мой! Вы же крепкий, выносливый человек. Правда, с отравлением шутки плохи. В конце концов, с кем не случается. Это, должно быть, нелегкое испытание.
- Так оно и было, - согласился Роб. - Худшие дни моей жизни, и я все еще никак не могу оправиться.
Ричмонд ловко перевел разговор на Острандера:
- Вы говорили, он интересуется живописью?
- Живописью и коровьими колокольчиками.
- А что такого особенного в колокольчиках?
- Так сразу не заметишь, если специально не изучать их, - пояснил Роб. - Швейцарские колокольчики для коров - очень яркая примета местного быта. Когда стадо передвигается, они издают мелодичные музыкальные звуки; у Острандера неплохая коллекция колокольчиков.
- Я не знал. Ну, лежи и ни о чем не думай, - сказал Ричмонд, переходя на "ты". - Давай-ка я укрою тебя пледом. Тебе будет тепло и уютно. Если захочешь почитать, вот книга. Тебе сейчас главное набираться сил. Так значит, он везет с собой коллекцию колокольчиков?
- Именно. И все колокольчики - с разными тонами звучания.
- А где они сейчас?
- Наверное, сдал в багаж. Но мог взять и в каюту.
- Очень интересно, - задумался Ричмонд, - но я не хотел бы показаться ему навязчивым, особенно если он собирается использовать коллекцию в качестве наглядного пособия на лекциях. Кстати, Трентон, а как называлась гостиница, где вы останавливались?
- Не помню. Она была неподалеку от Интерлакена.
Вот и все...
- Да, да, понимаю. Ты упоминал, где она находится.
Я думал, ты припомнишь название.
- Нет, не помню.
- Ты говорил, там случилось какое-то горе?
- Верно. Женщина, владелица гостиницы, умерла, отравившись поганками.
- А ты, случайно, не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о симптомах ее недомогания?
Трентон поморщился и сказал:
- Нет, но представляю, что она должна была чувствовать. Не думаю, что мне захочется когда-нибудь обсуждать подробности пищевого отравления.
- Да уж! - Ричмонд заботливо поправил плед, которым он укутал ноги Роба, и вышел из каюты.
Он вернулся через час и привел с собой невысокого, но хорошо сложенного мужчину, чьи проницательные черные глаза оценивающе смотрели на Роба Трентона.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Ричмонд.
Трентон улыбнулся:
- Гораздо лучше, но слабость еще не прошла.
- Это доктор Герберт Диксон, - представил гостя Харви Ричмонд. - У доктора кое-какие проблемы. Я решил, может быть, ты поможешь.
- Вы доктор? - переспросил Трентон, пожимая Диксону руку.
- У меня диплом медика, - ответил Диксон, - но я специалист в необычной области. А сейчас, знаете ли, возникли сложности с моим псом. Насколько я понял, вы занимаетесь дрессировкой собак. Может быть, сумеете помочь?
У Трентона заблестели глаза:
- В чем же дело?
Это немецкая овчарка, - начал доктор Диксон, взглянув на Ричмонда. - Я купил ее у одного англичанина, который, по-моему, был очень привязан к псу. Собака, как я понял, очень дисциплинированна, но англичанин, живший на континенте, был вынужден вернуться домой по финансовым соображениям, связанным с курсом продажи валюты. Он признался, что просто не может позволить себе содержать собаку в Великобритании. Честно говоря, животное мне понравилось...
- Где пес сейчас? - спросил Трентон.
- На верхней палубе. В клетке... признаюсь, он доставляет мне немало хлопот.
- В чем это выражается?
- Он терпеть меня не может, рычит, скалит зубы, ведет себя весьма агрессивно. Он бросается на людей, которые говорят с ним или пытаются погладить. Если бы не "строгий" ошейник, на меня уже пару раз могли бы подать в суд за причиненный ущерб.
- Сколько длился процесс смены хозяина?
- Что вы имеете в виду?
- Сколько времени вы дали собаке, чтобы она привыкла к вам?
- Ах это, - вздохнул доктор Диксон. - Старый владелец считал, что будет лучше, если не затягивать расставание. Он велел псу идти со мной, убедился, что он исполняет мои команды, и в тот же день улетел в Англию.
Трентон откинул плед, нащупал ногами ботинки.
- Я хотел бы взглянуть на него.
- Я был бы только рад, но должен предупредить - он очень свиреп с незнакомыми людьми. Я даже боюсь выгуливать его по палубе. Чем больше с ним возишься, тем злее он становится.
- Так и должно было быть, - пояснил Роб. - Как его зовут?
- Лобо.
- У вас есть поводок?
- Конечно.
- Выведите его на корму, туда, где бассейн. Привяжите веревку к концу поводка, чтобы привязь получилась длинной, и в точности выполняйте мои указания.
- Я не думаю, что стоит выгуливать его на длинном поводке. Он может укусить...
- Обязательно привяжите веревку к поводку. Но не отпускайте его с короткой привязи, пока я не разрешу.
Держите его за ошейник. Увидимся возле бассейна.
Роб Трентон вышел на палубу и обнаружил, что на самом деле сил у него гораздо меньше, чем он предполагал. Он с большим трудом преодолевал последствия заболевания. Впрочем, он решил, что работа с собакой взбодрит его.
Утром была небольшая качка, воду из бассейна слили. Шезлонги убрали, а поскольку купающихся не было, палуба пустовала. Небо затянули тучи, ветер хотя и стих, но по морю бежали волны, отчего теплоход заметно качало.
Роб Трентон подождал появления Харви Ричмонда и доктора Диксона; Ричмонд шел на безопасном расстоянии, а Диксон держал пса на парфосном ошейнике.
Роб сел на палубу, убедившись, что вокруг него достаточно места для тренировки пса.
- Держите пса крепче! - приказал он. - Пройдите мимо меня. Держите его с противоположного бока от меня.
Доктор Диксон с собакой медленно пошел вперед.
- Прогуливайте его вокруг меня, - велел Роб.
Пес, увидев сидящего Роба и почуяв его жесткие команды, оскалил клыки, зарычал и натянул поводок.
- Кажется, он не желает идти ко мне, - сказал Трентон.
- Это потому, что он у меня с противоположного бока, - заметил Диксон, - но если я возьму поводок в другую руку и мы пройдем мимо, он бросится...
- Нет, нет, - торопливо перебил его Трентон. - Не надо. Мне совсем не хочется, чтобы он набросился на меня.
Улыбка доктора Диксона должна была означать, что тот, кто боится собак, никогда ничему их не научит.
- Я не боюсь пса, - поспешил уверить его Роб. - Но я не хочу, чтобы он бросался на меня... пока еще рано. Продолжайте водить его мимо меня. Не кружите. Просто ходите туда и обратно. Постепенно увеличивайте длину поводка.
Трентон изучал пса. Это была крупная немецкая овчарка, на лбу, между глаз, у нее залегла складка, значит, животное нервничало. Густая шерсть была тусклой, без блеска - денежные затруднения ее прежнего хозяина сказались на рационе собаки, что привело к частичному авитаминозу.
Роб Трентон выждал благоприятного момента и вдруг обратился к Диксону:
- Отлично. Передайте мне конец веревки, привязанной к поводку. Потом отойдите в сторону.
- Вы хотите сказать...
- Прошу - веревку! - твердо повторил Роб.
- Боже правый, он бросится на вас и...
- Быстрее, пожалуйста! - резко сказал Трентон. - Веревку!
Доктор Диксон бросил ему конец веревки.
- Теперь уходите.
Пес, оказавшись неожиданно привязанным к незнакомцу, сидевшему на палубе, дернул поводок, натянув веревку.
- В чем дело, Лобо?
Собака зарычала, скаля зубы.
Трентон рассмеялся и заговорил с псом:
Тебе придется привыкать ко мне, приятель. - Он отвернулся от пса и обратился к Харви Ричмонду, который издалека с интересом наблюдал за происходящим. - Сам видишь, что с собакой, - произнес он совершенно спокойно. - Пес тоскует по прежнему хозяину. Очевидно, он впервые на теплоходе, но осознает, что находится в открытом море и нет никакой возможности доплыть до дому. Естественно, он встревожен и раздражен. Его надо успокоить и обращаться с ним как можно ласковее. - Внезапно он снова повернулся к собаке:
- Ведь так, старина Лобо?
Пес продолжал тянуть поводок.
- Ко мне, Лобо! - приказал Трентон.
Пес оскалился.
- Я сказал, ко мне! - строго повторил Трентон.
Собака упрямо стояла на месте и рычала.
- Ко мне!
Роб резко дернул веревку, подтаскивая к себе собаку по палубе. Лобо рычал все более злобно.
- Боже мой, - доктор Диксон шагнул вперед, - он же...
- Не вмешивайтесь, - велел Трентон. - Лобо, ко мне!
Роб тянул поводок к себе. Пес упирался, рычал. Его когти царапали палубу, наконец он упруго встал на лапы и пошел вперед, подчиняясь поводку, делая один покорный шаг за другим. Роб Трентон нагнулся к псу, продел левую руку в ошейник, а правой обхватил его.
- Лежать, приятель, - произнес он, надавив на собаку. - Лежать, Лобо!
Пес поколебался, чуть слышно зарычав, затем лег, его пасть была всего в нескольких сантиметрах от ноги Роба.
Пес все еще скалил клыки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28