– И удается? – спросила она.
– Иногда. Так ты сыграешь со мной?
– Я не могу… сегодня, – сказала она.
– С удовольствием перенесу игру на завтра, – заверил он ее.
– Завтра днем у меня дел по горло.
– Заезжай ко мне, когда закончишь дела, – предложил он. – Я должен вернуться домой к шести. Мой дом найти несложно. Знаешь ту дымовую трубу, которую видно с пятой автострады? На ней еще написано «Брю 102».
– Да.
– Это моя труба. Я оставлю ворота открытыми.
– Я прихвачу в китайском ресторане ужин, – пообещала она. – На тот случай, если игра неожиданно затянется.
– Именно это мне в тебе нравится, Клер. Всегда думаешь о будущем.
– А как насчет фотографии твоего убитого? – спросила она.
– Напечатаем. Но только на третьей странице.
– Спасибо. – Клер поднялась со стула.
– Не торопись! – сказал он. – Я тебя так просто не отпущу. Почему ты интересуешься этим парнем? Скажи хоть пару слов.
– Сказала бы, если б могла. Клянусь!
Он улыбнулся и покачал головой. Ему частенько приходится слышать это слово: нынче принято злоупотреблять клятвами.
Дверь кабинета сержанта Манна заскрипела. Оттуда вышел блондин с заносчивой миной на худом лице. Типичный фэбээровец, решил Блэкстон. Наверняка ее напарник.
– Ладно, Клер, – проговорил он, когда блондин оказался в зоне слышимости. – Увидимся завтра вечером.
Агент бросил на Клер пристальный взгляд, но та не обратила внимания. Интересно, какие у них отношения? Может, у них роман? Или он просто не одобряет ее контактов с копами?
Блондин протянул Блэкстону руку.
– Джаред Вейновен, – представился он. – ФБР.
Блэкстон спрятал улыбку. Чванливый идиот.
– Джигсо Блэкстон, полиция Лос-Анджелеса.
Вейновен протянул руку, украшенную кольцом члена студенческой ассоциации, золотым с синим камнем. Блэкстон стиснул руку изо всех сил и с удовольствием увидел, как фэбээровец поморщился. Клер скрестила руки на груди – и Блэкстон вдруг застыдился своей ребячливости. Напряженную паузу разрядил Алекс, который внезапно вынырнул из-за своей перегородки, посасывая кусочек вяленого мяса.
– Это – Алекс Перес, – представил Блэкстон, выпуская руку Вейновена.
Алекс и агент обменялись кивками.
После ухода федералов Алекс уселся на край стола Блэкстона.
– По-моему, типографии – это тупик, – сказал он.
– Вот почему я стараюсь наладить контакт с другим источником.
– Думаешь, она что-нибудь тебе скажет?
Блэкстон протянул руку к телефону.
– Давай пустим слух через осведомителей, что нас интересует оружие армейского образца, которое могло начать всплывать на улицах в течение месяца. И посмотрим, что нам удастся узнать.
– Будем искать информацию для обмена, а?
– Чтобы вести игру, надо в ней участвовать.
– А с типографиями продолжать возиться?
– Нет, – решил Блэкстон. – Ты прав. Эта версия нам ничего не дает.
Перес удалился за свою перегородку, а Блэкстон со вздохом повернулся в кресле к пишущей машинке. Еще в самом начале службы ему объяснили, как важно вести подробные записи. Полисмен, который был его наставником, обещал, что правда всегда будет ему защитой. Вот он и привык документировать все – защищать свою задницу.
И потому, печатая отчет о прошедшем дне, он упомянул о визите к Лайзе Слокем и о заинтересованности со стороны ФБР. А еще он отметил, что им не удалось разыскать женщину с автострады; чутье подсказывало ему, что она же оставила листок из блокнота в прозекторской коронера. Перевернув свою промокашку, он нарисовал карандашом еще один круг и начал было писать там «Неизвестная женщина», но переправил на «Женщина с грязными ногтями». Взяв линейку, он сплошной карандашной линией соединил ее с Джоном Гарилло.
12
В понедельник в середине дня Джек позвал Манч к себе в кабинет.
– Звонит какая-то женщина, – сказал он. – Думаю, тебе лучше поговорить отсюда. Похоже, она очень расстроена.
– Она назвалась? – спросила Манч.
Направляясь к двери, Джек молча пожал плечами. Она взяла трубку.
– Алло?
– Они заставили меня смотреть на его тело. – Манч тут же узнала сварливый голос Лайзы. – Ненавижу этих ублюдков.
– Кого?
– Боровов.
«А убийцы тебе больше нравятся?» – подумала она, но вслух сказала:
– Копы просто делали, что им положено.
– Ага, – ответила Лайза, хлюпая носом. – Куда ни глянь – все делают только то, что им положено.
Манч рассеянно посмотрела в окно и увидела Джека. Тот что-то втолковывал клиенту, подъехавшему в универсале «понтиак-Ле-Ман». Лица клиента видно не было, но машина показалась ей знакомой. Она была у них в ремонте на прошлой неделе, и Манч тогда поменяла все тормоза. Джек обернулся, заметил ее взгляд и сделал ей знак подойти. Она обещающе закивала, продолжая говорить с Лайзой.
– А копы не сказали, подозреваемые уже есть?
– Это следствие – сплошное дерьмо, сразу могу тебе сказать.
– Почему ты так думаешь? – спросила она.
– А ты считаешь, их в самом деле интересует, кто его убил? – осведомилась Лайза. – Знаешь, о чем они меня спросили? Нет ли у Слизняка подруги, которая работает в типографии. Какого хрена им понадобилось это выяснять?
Манч показалось, что у нее остановилось сердце. Руки инстинктивно сжались в кулаки. Неужели они ее разыскивают?
– А они не говорили, когда снова появятся? – спросила она.
– Не появятся они, – ответила Лайза. – Так ты сегодня вечером собираешься к нам?
– Да, после работы. Не дергайся.
Она повесила трубку и вышла на улицу.
– Что-то не в порядке? – спросила она, обращаясь одновременно к Джеку и хмурому мужчине за рулем.
– За двести долларов, – заявил мужчина, – тормоза у моей жены должны быть как новенькие.
– А машину на ходу водит? – спросила она.
– Нет, – ответил он.
– Тормоза визжат?
– Нет. Но смотрите, как мне приходится вдавливать педаль.
Она заглянула в окно, и мужчина продемонстрировал ей, что он имеет в виду.
– Моя жена не догадалась, что можно предъявить претензию.
Он кинул на Джека взгляд, в котором читалось: «Вы ведь знаете, что женщины ничего не понимают в машинах». Лицо Джека осталось бесстрастным.
– У вас на тормозах стоят усилители, – объяснила она. – Когда машина не движется, они действительно создают такое впечатление. Но это не важно. Важно, что на ходу машина останавливается благодаря им моментально.
«Важно, – мелькнуло у нее в голове, – что твоя жена жива. Никого из твоих знакомых не застрелили пару дней назад. Наверное, ты вообще никогда не сталкивался с убийством. Вот что важно».
– Послушайте, Боб, – неторопливо начал Джек, доставая из кармана доллар. – Сходите в кафе напротив и выпейте чашку кофе, а мы отладим тормоза.
Как только клиент ушел, Джек повернулся к Манч.
– Последи за телефоном, а я объеду на этой машине вокруг квартала.
– Может, поставить ее на яму?
– Нет, сначала я погляжу, как она на ходу. А ты проверь сцепление того «фольксвагена».
Через десять минут он подъехал к мастерской. Манч кусала губу, ожидая его вердикта.
– Они в порядке? – спросила она.
– Ага. Когда этот тип вернется, я сам с ним поговорю.
– Вот он идет, – сказала Манч, увидев Боба, выходящего из кафе «Денни».
Джек помахал рукой и дождался, пока клиент перейдет улицу.
– Давайте проедемся, Боб, – предложил он, хлопая мужчину по плечу. – Вы садитесь за руль.
Еще через десять минут они вернулись, – оба улыбаясь. Джек вышел у мастерской, а Боб уехал восвояси.
– Вид у него был довольный, – сказала Манч, подходя к своему боссу, который смотрел вслед удаляющемуся автомобилю.
– Мразь, – отозвался Джек, не переставая улыбаться.
– Ну по крайней мере довольная мразь. Что ты сделал?
– Тормоза были в идеальном состоянии. Я просто пододвинул сиденье.
– Умно.
– Что случилось у этой девчонки, что тебе звонила? – спросил он. – Или это секрет?
– У нее брата убили.
– О! Мне очень жаль.
– Он тебе не понравился. Помнишь того парня, который заезжал сюда в прошлую пятницу?
– Но я не желал ему смерти, – отозвался он ошеломленно. – Что случилось? Как он погиб?
– Она говорит, что его застрелили.
– Господи! Я догадался, что этот парень – сплошные неприятности, но чтобы застрелили? Тебе лучше держаться подальше от таких людей.
– Я обещала заехать к ней вечером после работы.
– Ты уверена, что это не опасно?
– Я уже обещала.
– Хочешь уйти пораньше? Мы с Лу справимся.
– Нет, я буду работать весь день.
Ни к чему опять пользоваться добротой Джека. Ей и без того хватает поводов чувствовать себя виноватой. Раз она поедет к Лайзе, ей придется пропустить встречу в больнице «Тарзана», на которые она всегда ходит вечером по понедельникам. Руби встревожится, если узнает, что Манч с пятницы не была на собраниях общества. Руби часто повторяет, что хорошие привычки нарушать легче всего. Манч решила, что будет лучше, если ее наставница об этом не узнает: чего человек не знает, о том у него сердце не болит.
13
К пяти часам вечера Манч совершенно вымоталась. Она устало плюхнулась на сиденье «гранд-тура», дважды нажала на акселератор и только потом сообразила, что нужно повернуть ключ зажигания. Дожидаясь, пока прогреется двигатель, она краем глаза заметила детское сиденье Эйши и слегка улыбнулась. Если б она работала не для себя одной, труд был бы ей не в тягость!
Она и подумать не могла, что такая кроха – это уже настоящий, хотя и маленький, человечек! Раньше она считала, что, пока ребенок не начнет говорить, в нем нет никакого интереса, – то он спит, то плачет. Оказывается, она ошибалась. С малышкой Слизняка ей не скучно было бы проводить все свое время.
Жалко, что нельзя прямо сейчас подхватить эту куколку на руки! Манч похлопала по подушке детского креслица Эйши. Подушка зашуршала, словно под тканью был полиэтилен. И на ощупь она не очень мягкая. Чем же ее набили? Старыми пластиковыми пакетами и газетами или еще чем-то? Она придвинула сиденье поближе и внимательно осмотрела. Найдя крепления, Манч отстегнула подушку от пластмассовой рамы и перевернула. На обратной стороне встрочена молния, значит, набить подушку заново чем-нибудь мягким будет очень просто.
Она расстегнула молнию, и на колени ей выпал прямоугольный пакет с бумагами, туго обтянутый пленкой. Под ним оказался второй пластиковый пакет, полный желтовато-белого кристаллического порошка. Манч его ни с чем бы не спутала: это был метамфетамин, в просторечии «спид» или «винт».
Черт побери все на свете!
Трясущимися руками она запихнула наркотик обратно в подушку.
«Слизняк, какая же ты мразь!»
Она вспомнила его слова: «Тебе всего-то и надо отвезти малышку к моей сестре и прихватить в квартире кое-какие вещи».
«Я – идиотка, – подумала она. – Редкостная!»
Двигатель «гранд-тура» зарычал угрожающе. Она чуть притопила педаль газа, и урчание стихло.
Первый пакет соскользнул на пол, ей пришлось нагнуться за ним. С помощью маленькой отвертки, навсегда поселившейся в переднем кармане ее джинсов, она вскрыла герметическую упаковку. На колени посыпались всевозможные документы: фотографии, карты, составленные от руки: списки имен и дат.
Первым делом Манч просмотрела фотографии. На них были запечатлены двое мужчин, оживленно разговаривающих друг с другом. В первом она узнала длинноволосого типа, сидевшего в пикапе Слизняка, когда тот заезжал в мастерскую. Второй мужчина – в брючной паре и темных очках – без сомнения, был полицейским. На другом снимке из рук в руки переходил какой-то конверт и мужчины обменивались выразительным взглядом. Она выбрала фотографию, на которой было ясно видно лицо длинноволосого и его татуировка, и засунула за солнцезащитный щиток.
Под фотографиями оказался план здания, по-видимому склада, и что-то вроде расписания дежурств с указанием фамилий и времени. Перед каждой фамилией стояло военное звание.
Затем Манч увидела рукописный список:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34