– Пани поручник, этот железнодорожник был не дурак. Наверняка не первый раз занимался такими делами. Даже если бы я сообщил, у него бы ничего не нашли. Он был слишком умен, чтобы сомнительный товар держать у себя дома. Если бы ему предъявили обвинение, он или рассмеялся бы в глаза, потому что разговаривали мы без свидетелей, или превратил бы все в шутку – мол, показал мне кусочек кожи, чтобы меня испытать. Что вы могли ему сделать? Задержать на сорок восемь часов и затем отпустить. А вся округа узнала бы, что Юзеф Кунерт доносчик и состоит в услужении у комендатуры. Теперь, когда этого человека уже нет в живых, ему ничто не повредит и не поможет. Вы спросили о нем, и я сказал что знал. Как видите, немного.
– Однако я очень вам благодарна. Это может мне пригодиться.
– Рад, что помог нашей милиции. Ведь в городе нет человека, который может дышать спокойно, пока вы не поймаете этого убийцу. Даже я, старый и больной, предпочел бы умереть на своей кровати, чем быть застреленным в тот момент, когда я сижу на скамейке и вбиваю гвозди в каблук.
– В случае необходимости, – спросила Шливиньска, – вы подтвердили бы свои слова на официальном допросе?
Сапожник смутился.
– Я хотел бы, пани поручник, чтобы это осталось между нами. Разговаривали мы по-дружески, и по доброте сердца я старался помочь. Зачем мне, старому человеку, толкаться по судам? Ну ладно, нужно так нужно. Власть необходимо уважать. Но мне хотелось бы избежать этого. Забегово действительно маленький городок.
Сотрудник милиции хорошо понимала возражения мастера. Она пообещала, что будет считать эту информацию полученной из конфиденциального источника. Надеялась, что майор Зайончковский согласится с ней. И сердечно поблагодарила сапожника за оказанные ей доверие и помощь.
Майор Станислав Зайончковский и подчиненные ему офицеры милиции очень заинтересовались результатами разговора Барбары с Кунертом. Дело было для них новым. Шливиньска, работая в Ченстохове, также не сталкивалась с кражами на железной дороге. Они были настоящим бедствием, хорошо известным воеводской комендатуре милиции в Катовице. Железная дорога платила высокие штрафы за кражи товаров. Чаще всего обворовывали поезда, трасса которых проходила с юга на север. Кражи обнаруживались только на месте, при разгрузке вагонов. Замки и пломбы не были нарушены. Пропадали исключительно дорогостоящие товары, такие, как кожа, шерсть, шелк…
Милиция и железнодорожная охрана не раз устраивали засады на воров на крупных перегрузочных станциях, таких, как Тарновске-Гуры, Бытом или Забже. В других воеводствах тоже охотились на дерзких взломщиков. Впрочем, без особого успеха. Бывало, что преступников захватывали на месте преступления, однако попадались лишь группки, а хорошо организованная шайка оставалась неуловимой.
До сих пор никто не подозревал, что воры действуют также в Забегово. Станция считалась безупречной. Открытие Шливиньской позволяло по-новому увидеть это дело. Вот почему майор моментально связался с Катовице.
На этот раз реакция «верха» была мгновенной. В воеводской комендатуре прекрасно понимали, что слабые силы милиции в Забегово не в состоянии расследовать всю аферу. Были мобилизованы все резервы, какие имелись в воеводстве, позаимствованы кадры и в других воеводствах.
Через несколько дней после разговора Барбары Шливиньской с Юзефом Кунертом началась широкомасштабная акция. Были проведены массовые обыски у персонала, работавшего на всех товарных станциях от Катовице и Ополе до Забегово, причем последней уделялось особое внимание. Во все квартиры милиция вошла одновременно, чтобы никто не успел предупредить заинтересованных лиц. Результаты обыска оказались не очень впечатляющими, но неудавшейся эту акцию назвать было нельзя. Краденых товаров не обнаружили, но у некоторых железнодорожников изъяли связки ключей, которыми закрываются замки на железнодорожных вагонах, а также немного пломб и проволоки. У многих железнодорожников были обнаружены крупные суммы в злотых и иностранной валюте, значительно превышающие те суммы, которые железнодорожники могли заработать законным способом.
Обыск по месту жительства Адама Делькота подтвердил, что и он перед смертью играл преступную роль. Дом Делькота оказался абсолютно «чистым», но милицию заинтересовали ульи в маленьком садике. Ульи – любимый тайник самых разных преступников, об этом знают даже начинающие сотрудники милиции. Осмотр выявил пломбировочное приспособление. Поэтому неудивительно, что пломбы в опломбированных вагонах оказывались ненарушенными.
Воеводские власти остались очень довольны полученными результатами. Несколько человек было задержано. Не приходилось сомневаться в том, что по мере дальнейшего расследования солидарность банды исчезнет и каждый начнет спасать собственную шкуру, пытаясь свалить всю вину на других. Наконец у милиции забрезжила реальная возможность ликвидировать шайку.
Для комендатуры в Забегово не поскупились на похвалу за оперативность. Следует отдать должное майору Зайончковскому – он не скрывал и не преуменьшал заслуг пани поручника из Ченстоховы. В первый раз майор Станислав Зайончковский признал, что «баба», которую ему «повесили на шею», оказалась ценным кадром и получила результаты, которым мог позавидовать не один более старший и гораздо более ориентирующийся на данной местности сотрудник милиции. И все же похвала распространялась не на нее одну, а на всю комендатуру во главе с шефом. Но, выражая благодарность, власти не замедлили сделать и замечание. Ликвидация шайки железнодорожных воров – это успех. Жаль, что подобным успехом комендатура в Забегово не может похвалиться относительно еще более важного дела – о таинственных убийствах. Безусловно, при расследовании именно этого дела было раскрыто другое преступление, но данный факт отнюдь не должен удовлетворить городскую милицию.
Коллеги искренне поздравляли Барбару Шливиньску. Даже майор Зайончковский поспешил со словами признания.
– Скажите нам сейчас, – задал он вопрос, – кто сообщил вам об Адаме Делькоте и его преступной роли? Этому человеку полагается высокое вознаграждение. Уверен, что главный комендант гражданской милиции сочтет необходимым наградить вашего информатора. И железная дорога, которая платит большие деньги за ущерб, не поскупится для того, кто избавил ее от хлопот.
Шливиньска растерялась. Она не знала, как выпутаться из этой ситуации, чтобы не задеть самолюбие начальника, раздражительность которого была известна всем.
– Сведения строго конфиденциальны, – объяснила она. – Мне дал их один житель Забегово, но взял с меня слово, что я никому не сообщу источник этих сведений.
– Но мы в своем кругу, – заметил подпоручник Жешотко.
– Однако я бы все же не хотела…
– Бася права, – поддержал коллегу капитан Зигмунт Полещук. – Если дала слово, должна держать его. Меня самого разбирает любопытство, но я должен подавить его в себе. Правда, шеф?
– Несомненно, – без энтузиазма отозвался комендант. – Но я преследовал цель не удовлетворить свое любопытство, а наградить этого человека.
– Прекрасно понимаю намерения пана коменданта. – Барбара была настроена примирительно. – Я сама поговорю с тем человеком. Объясню ему, что у него есть шанс получить большое вознаграждение, а может быть, и знак отличия. Это небогатый человек, и деньги ему совсем не помешают. Пусть он сам решит.
– Это будет лучше всего, – согласился майор.
– У меня есть новая идея, – подал голос поручник Анджей Стефаньский, – относительно нашего «алфавитного убийцы».
– Валяй, – подбодрил Полещук.
– Две его жертвы, как мы уже знаем, это серьезные преступники. У одного на совести изнасилования. Второй – член шайки, обворовывавшей поезда. При таком раскладе личность убийцы вырисовывается в новом свете.
Это самозваный судья, выносящий кровавые приговоры. В интересном свете смотрятся теперь и две другие жертвы, также не слишком непогрешимые.
Шливиньска с триумфом улыбнулась:
– Моя идея о том, что убийцу можно найти только путем досконального изучения образа жизни и личности его жертв, подтверждается на практике. Безусловно, в словах Анджея есть доля правды. Этот человек убивал людей, которые в его понимании заслуживали смерти. Тем не менее он совершил четыре убийства с целью добраться до одного, самого важного для него человека.
– Но кто этот человек? Адамяк или Делькот?
– Сомневаюсь, что Адамяк, хотя не могу этого исключить. Но ясно, что убийство Адамяка не было местью за изнасилование девушки из Ковалево. Правда, другие его жертвы мне неизвестны. У них мог быть мститель.
– А Делькот?
– На этот вопрос мы сможем ответить, когда узнаем всю механику краж на железной дороге и выясним, какую роль он там играл. Естественно, убийство это могло быть сведением кровавых счетов внутри шайки, хотя думаю, что тогда проще было бы обставить смерть Делькота как несчастный случай на рельсах.
– Это наверняка безумец, который, как правильно говорит Стефаньский, присвоил себе право выносить приговоры, но имеет манию убивать в алфавитном порядке. – Зайончковский еще раз встал на защиту своей любимой гипотезы, хотя под влиянием фактов несколько ее модифицировал.
– Каждый убийца безумец. – Барбара не хотела спорить с комендантом.
– Ну и что дальше?
– Будем искать. Займусь теперь той несчастной пенсионеркой. Она больше всего не вписывается в версию Анджея.
– Только очень прошу тебя, Бася, будь осторожна, – предостерег капитан Полещук. – Теперь ты перестала быть никому не известной, чужой в Забегово. Все уже знают, что именно ты способствовала последним, таким многочисленным арестам. Не является также тайной, что главное задание нашего поручника в «мини» – разоблачить четырехкратного убийцу. Если до сих пор он мог игнорировать тебя, то теперь сознает, что ты упорно наступаешь ему на пятки и подходишь все ближе к его разоблачению. Шутки кончились.
– Не беспокойтесь обо мне. Ничего со мной не случится.
– Не храбрись. Таких героев полно на любом кладбище.
– Капитан прав. Прошу вас соблюдать максимальную осторожность. Без оружия не ходить.
Барбару удивила реакция майора. Она прекрасно знала, что этот человек с первой минуты ее появления в Забегово относился к ней скорее неодобрительно. Откуда вдруг такая забота?
На следующий день девушка с туфельками в руках вошла в мастерскую сапожника. Перед этим она, посмотрев в окно, убедилась, что у мастера никого нет. Кунерт приветствовал ее дружеской улыбкой и поздравил с большим успехом.
– Вы хорошо знаете, что это не мой успех, а ваш. Без вашей информации я бы ничего не сделала. Кстати, это не я проводила акцию, а воеводская комендатура. Они взяли адреса всех подозреваемых и сделали обыски.
– Но вам удалось все сопоставить, добраться куда надо и в конечном счете найти и прихлопнуть тех прохвостов.
– Пан Кунерт, это прежде всего ваша заслуга, и именно о ней я пришла поговорить с вами.
– Ну что я? – защищался сапожник. – Я лишь выполнил свой долг. Вы сами говорили, что граждане должны помогать милиции в борьбе со злом.
– Поэтому я и хотела поблагодарить вас за ценную информацию. Благодаря ей ликвидирована шайка, совершавшая миллионные кражи. Вам полагается высокое вознаграждение. От милиции и от Польских государственных железных дорог.
– Боже упаси! – замахал руками Кунерт. – Я это делал не за деньги, а только ради вас. Вы такая милая, молодая, симпатичная. Всегда у вас есть для старика доброе слово или приятная улыбка. Зачем мне деньги? Два обеда я все равно не съем, а на один пока что сам зарабатываю. Родственников у меня нет, все погибли в варшавском восстании или во время оккупации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26