Роза была на редкость серьезная девочка. Запоем читала все, что попадалось под руку. Но романы увлекали ее меньше, чем серьезные научные книги. Толстой, Тургенев?… Писатели, конечно, отличные, но Анна Каренина вызывала у нее снисходительное сожаление, а Лизу Калитину она даже осуждала. «Шла бы ты, голубушка, не в монастырь, а в революцию, там тебе, с твоей принципиальностью, самое место…» Роза с интересом читала исторические труды. А от истории перешла к социологии. Трезвый научный анализ явлений жизни она предпочитала поэтическим эмоциям.
Как-то она увидела у знакомого студента объемистую книгу. «Капитал. Критика политической экономии. Сочинение Карла Маркса». Взяла, полистала. Это был перевод с немецкого.
— Вы не могли бы достать мне это сочинение в подлиннике? — спросила она владельца книги. С иностранными авторами она предпочитала знакомиться без посредничества переводчиков.
В первых же главах своего сочинения, рассуждая о товаре и деньгах и прослеживая процессы обмена, Маркс утверждал, что законы товарной природы проявляются в инстинкте товаровладельцев. Они приравнивают свои товары друг к другу как стоимости, и постепенно из всех товаров выделяется один, в котором все другие товары выражают свои стоимости, — именно этот товар и становится деньгами.
Рассуждая затем о деньгах, на которые разменивается весь экономический и моральный уклад общества, Маркс цитировал бичующие стихи Софокла:
Ведь нет у смертных ничего на свете,
Что хуже денег. Города они
Крушат, из дому выгоняют граждан,
И учат благородные сердца
Бесстыдные поступки совершать,
И указуют людям, как злодейства
Творить, толкая их к делам безбожным…
Искусство помогло Розе понять Маркса, а его блистательная эрудиция и неумолимая логика покорили ее.
Она читала вдумчиво, медленно, упорно. Для нее открылся целый мир. Было ей тогда семнадцать лет!
Отец как-то поинтересовался, что это за книжку читает воспитанница Киево-Подольской женской гимназии. Оказалось, сочинение некоего Карла Маркса «Капитал».
— Хочешь разбогатеть? — пошутил отец.
А годом позже узнал, что его Роза ходит по разным мастерским и разъясняет рабочим сочинение этого господина Маркса! Он пожаловался сыновьям.
— Наша Роза социалистка, — объяснили они ему
Самуил Маркович вздохнул — знал, переубеждать дочь бесполезно, характер у девушки железный.
В 1894 году Роза окончила гимназию и, на радость родителям, решила поступить в один из иностранных университетов — в русские университеты дорога женщинам была заказана.
Еще будучи гимназисткой, она побывала с родителями за границей, жила с ними в Монтре и Наугейме, путешествовала по Германии, Швейцарии, Франции. Решив продолжать образование, остановила свой выбор на Лионе, поступила в Лионский университет и в течение года слушала курс медицинских наук. Годом позже заболела и на некоторое время вернулась домой.
Роза не искала, подобно своим гимназическим подругам, счастья в удачном замужестве, ей хотелось посвятить свою жизнь бедным людям. Она видела, как тяжело живется рабочим в Киеве. Она понимала, что существующий в России строй изжил себя. Она искала. Искала применения своим силам. Для молодой девушки из буржуазной семьи сделать окончательный выбор было не так-то просто. Один ее брат примыкал к народникам. Их идеалы Роза считала скорее трогательными, чем реалистичными. Ни индивидуальный террор, ни хождение в народ не могли принести желаемых результатов. Надуманная романтика ее не увлекала.
Тот же знакомый студент дал ей почитать брошюру «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Студент предупредил девушку — узнай об этом полиция, могут произойти неприятности. Издание нелегальное, напечатана брошюра была на гектографе, и на обложке значилось, что издана она провинциальной группой социал-демократов. Студент шепнул, что брошюра эта написана руководителем петербургских марксистов — неким Владимиром Ульяновым.
Автор брошюры утверждал, что разрозненную экономическую войну рабочих нужно превратить в организованную борьбу против капиталистического угнетения и что воевать надо не против личностей, не против отдельных эксплуататоров, а против всего класса буржуазии. Автор четко и ясно определял стоящие перед социал-демократами задачи. И поставленная автором цель, и предложенные им средства к ее достижению вполне убедили Розу в правильности избранного автором пути. Роза Залкинд откинула все сомнения и в 1896 году вступила в Киевскую социал-демократическую организацию.
Отец и мать предпочли бы, конечно, видеть Розу обеспеченным человеком и счастливой матерью семейства, но… Девочка решила изменить порядки в стране, в которой она родилась и жила. Что поделаешь, значит, такая у нее судьба!
Так началась ее активная революционная деятельность: пропагандистская работа и вовлечение рабочих в социал-демократическое движение, в сознательную классовую борьбу. Розалия Самойловна Залкинд стала профессиональной революционеркой.
Первая встреча
Год спустя Землячку арестовали.
В донесениях агентов Киевского охранного отделения указывалось, что дочь купца первой гильдии Розалия Залкинд читает рабочим лекции о революционном движении и что она в квартире акушерки Сишинской собственноручно вышивала красное знамя для первомайской демонстрации.
И вот «не имеющая определенных занятий» дочь купца Залкинда привлечена к дознанию в качестве обвиняемой…
На этот раз уйти от тюрьмы ей не удалось. Тюрьму сменила ссылка в Сибирь. В ссылке Землячка вышла замуж, приобрела еще одну фамилию — Берлин. Но вспоминать о своем замужестве она не любила. Из ссылки она бежала одна, муж остался в Сибири и вскоре умер. Вспоминая об этих годах, она сама не очень хорошо понимала причину своего замужества: то ли это была симпатия к соратнику по борьбе, то ли ей хотелось поддержать более слабого товарища. Брак длился недолго, никому не принес радости и не оставил в ее жизни заметного следа.
За три года, которые Землячке пришлось провести в тюрьме и ссылке, революционное движение в России обрело новое качество: в декабре 1900 года вышел первый номер «Искры», политической газеты русских революционных марксистов.
Вдохновителем, организатором и руководителем «Искры» был Владимир Ильич Ленин.
«Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов, — писал Ленин в передовой статье, напечатанной в первом номере „Искры“. — Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется все, что есть в России живого и честного».
Созданию такой партии и была посвящена «Искра». Вокруг «Искры» сложилась крепкая организация профессиональных революционеров — в суровой обстановке подполья, в борьбе с многочисленными врагами работали самоотверженные и преданные делу пролетариата многочисленные агенты «Искры».
«Надо подготовлять людей, посвящающих революции не одни только свободные вечера, а всю свою жизнь…» — писал в той же статье Ленин.
И Роза Залкинд стала деятельным агентом «Искры».
Бежав из ссылки, Землячка приехала в Екатеринослав. Находиться в бездействии она не могла, попыталась установить связи с Киевом — и привлекла внимание полиции. Жандармы принялись выяснять — кто она на самом деле? Последовал обмен телеграммами между Иркутском и Екатеринославом, Екатеринославом и Киевом…
Но Землячка не собиралась возвращаться в Сибирь — она заметила слежку и поспешила Екатеринослав покинуть.
И тотчас во многие города понеслась телеграмма охранного отделения: «Скрылась подлежащая аресту учительница Трелина Зинаида Ильинична, приметы — немного выше среднего роста, брюнетка, лицо худощавое, бледная, носит пенсне, белые стекла в стальной оправе, волосы на голове закладывает пучком, глаза серые».
Землячка решила вернуться в Киев — она хорошо знала этот город, и скрываться в нем ей было легче, чем где бы то ни было.
В Киеве она сразу принялась восстанавливать свои прежние революционные связи. И хотя отсутствовала она свыше трех лет, киевские рабочие запомнили тоненькую сероглазую девушку, которая знакомила их с учением Маркса.
Наружность свою она изменить не могла, фамилию же меняла часто, этого требовала конспирация, однако из всех кличек и прозвищ лишь одно осталось при ней навсегда.
— Землячка, Землячка пришла, — сразу же распространился слух среди рабочих «Арсенала», стоило ей появиться среди них с очередным номером «Искры».
Но не задержалась она и в Киеве, вскоре пришлось перебраться в Полтаву, где находилась небольшая группа поднадзорных социал-демократов, а оттуда по указанию редакции «Искры» направиться в Одессу и в качестве агента «Искры» возглавить тамошних искровцев.
Одесская группа вела большую работу: распространяла социал-демократическую литературу, руководила забастовками и стачками и все шире вовлекала рабочих в революционное движение.
Из Одессы Землячку и вызвали за границу для доклада о ходе борьбы за «Искру».
В своих воспоминаниях Землячка впоследствии писала, что впервые встретилась с Лениным не то в Цюрихе, не то в Берне. На самом деле познакомилась она с Лениным в Мюнхене. Просто ей изменила память, поскольку она не один раз встречалась с Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной в Швейцарии.
Но впервые все же встретилась в Мюнхене, в 1901 году.
Сколько ей было тогда лет? Двадцать пять? И много, и мало. Совсем молодая женщина — и опытная революционерка.
В семейном альбоме сохранилась ее фотография тех лет. Продолговатое лицо, гладко причесанные, чуть вьющиеся волосы, четко очерченные брови, небольшие умные глаза, прямой правильный нос, очень красивые, словно нарисованные губы, и то, что выделяло ее из множества обычных барышень: высокий мужской лоб и чересчур уж пытливый взгляд.
Землячка приехала в Мюнхен, остановилась в гостинице. Вела себя как беспечная и любознательная туристка. Сразу по приезде отправилась разыскивать Ленина.
Делать это надо было с умом, не дай бог привлечь внимание немецкой полиции или тем более агентов русской охранки, которые толклись везде, где проживали русские политические эмигранты.
Она вышла из гостиницы, наняла извозчика, доехала до Старой пинакотеки, пробыла там минут пятнадцать — на сей раз ей было не до Кранаха и Дюрера; опять наняла извозчика, остановилась у большого универсального магазина, вошла и затерялась в толпе; вышла и снова наняла извозчика, доехала до Швабинга, расплатилась… Конспирировать и скрываться от полиции она научилась в России.
Адрес вызубрен наизусть еще в Одессе: хранить записку с адресом Ленина слишком рискованно.
Оглянулась еще раз… Нет, никто не обращал внимания на нарядную неторопливо шедшую по улице барышню.
Вот он, один из многочисленных, только что отстроенных больших домов. Тот самый? Да, тот самый. Вот и квартира.
Она постучалась. Дверь открыла миловидная женщина.
— Вам кого?
— Я из Одессы.
— Вы — Залкинд?
Это оказалась жена Ленина, Надежда Константиновна. О ней Землячка была достаточно наслышана.
Она ввела гостью в маленькую, сияющую удивительной чистотой кухоньку.
— Владимир Ильич сейчас выйдет.
Но он уже был тут, протягивал гостье руку, улыбался.
— Очень рад!
Молодой, невысокий, коренастый мужчина. Она сразу почувствовала, что это необыкновенный человек. Она читала его статьи, именно его статьи давали направление революционной работе, которую вели социал-демократы в России. Он был признанным лидером молодой российской социал-демократии. Но ее поразило другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Как-то она увидела у знакомого студента объемистую книгу. «Капитал. Критика политической экономии. Сочинение Карла Маркса». Взяла, полистала. Это был перевод с немецкого.
— Вы не могли бы достать мне это сочинение в подлиннике? — спросила она владельца книги. С иностранными авторами она предпочитала знакомиться без посредничества переводчиков.
В первых же главах своего сочинения, рассуждая о товаре и деньгах и прослеживая процессы обмена, Маркс утверждал, что законы товарной природы проявляются в инстинкте товаровладельцев. Они приравнивают свои товары друг к другу как стоимости, и постепенно из всех товаров выделяется один, в котором все другие товары выражают свои стоимости, — именно этот товар и становится деньгами.
Рассуждая затем о деньгах, на которые разменивается весь экономический и моральный уклад общества, Маркс цитировал бичующие стихи Софокла:
Ведь нет у смертных ничего на свете,
Что хуже денег. Города они
Крушат, из дому выгоняют граждан,
И учат благородные сердца
Бесстыдные поступки совершать,
И указуют людям, как злодейства
Творить, толкая их к делам безбожным…
Искусство помогло Розе понять Маркса, а его блистательная эрудиция и неумолимая логика покорили ее.
Она читала вдумчиво, медленно, упорно. Для нее открылся целый мир. Было ей тогда семнадцать лет!
Отец как-то поинтересовался, что это за книжку читает воспитанница Киево-Подольской женской гимназии. Оказалось, сочинение некоего Карла Маркса «Капитал».
— Хочешь разбогатеть? — пошутил отец.
А годом позже узнал, что его Роза ходит по разным мастерским и разъясняет рабочим сочинение этого господина Маркса! Он пожаловался сыновьям.
— Наша Роза социалистка, — объяснили они ему
Самуил Маркович вздохнул — знал, переубеждать дочь бесполезно, характер у девушки железный.
В 1894 году Роза окончила гимназию и, на радость родителям, решила поступить в один из иностранных университетов — в русские университеты дорога женщинам была заказана.
Еще будучи гимназисткой, она побывала с родителями за границей, жила с ними в Монтре и Наугейме, путешествовала по Германии, Швейцарии, Франции. Решив продолжать образование, остановила свой выбор на Лионе, поступила в Лионский университет и в течение года слушала курс медицинских наук. Годом позже заболела и на некоторое время вернулась домой.
Роза не искала, подобно своим гимназическим подругам, счастья в удачном замужестве, ей хотелось посвятить свою жизнь бедным людям. Она видела, как тяжело живется рабочим в Киеве. Она понимала, что существующий в России строй изжил себя. Она искала. Искала применения своим силам. Для молодой девушки из буржуазной семьи сделать окончательный выбор было не так-то просто. Один ее брат примыкал к народникам. Их идеалы Роза считала скорее трогательными, чем реалистичными. Ни индивидуальный террор, ни хождение в народ не могли принести желаемых результатов. Надуманная романтика ее не увлекала.
Тот же знакомый студент дал ей почитать брошюру «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Студент предупредил девушку — узнай об этом полиция, могут произойти неприятности. Издание нелегальное, напечатана брошюра была на гектографе, и на обложке значилось, что издана она провинциальной группой социал-демократов. Студент шепнул, что брошюра эта написана руководителем петербургских марксистов — неким Владимиром Ульяновым.
Автор брошюры утверждал, что разрозненную экономическую войну рабочих нужно превратить в организованную борьбу против капиталистического угнетения и что воевать надо не против личностей, не против отдельных эксплуататоров, а против всего класса буржуазии. Автор четко и ясно определял стоящие перед социал-демократами задачи. И поставленная автором цель, и предложенные им средства к ее достижению вполне убедили Розу в правильности избранного автором пути. Роза Залкинд откинула все сомнения и в 1896 году вступила в Киевскую социал-демократическую организацию.
Отец и мать предпочли бы, конечно, видеть Розу обеспеченным человеком и счастливой матерью семейства, но… Девочка решила изменить порядки в стране, в которой она родилась и жила. Что поделаешь, значит, такая у нее судьба!
Так началась ее активная революционная деятельность: пропагандистская работа и вовлечение рабочих в социал-демократическое движение, в сознательную классовую борьбу. Розалия Самойловна Залкинд стала профессиональной революционеркой.
Первая встреча
Год спустя Землячку арестовали.
В донесениях агентов Киевского охранного отделения указывалось, что дочь купца первой гильдии Розалия Залкинд читает рабочим лекции о революционном движении и что она в квартире акушерки Сишинской собственноручно вышивала красное знамя для первомайской демонстрации.
И вот «не имеющая определенных занятий» дочь купца Залкинда привлечена к дознанию в качестве обвиняемой…
На этот раз уйти от тюрьмы ей не удалось. Тюрьму сменила ссылка в Сибирь. В ссылке Землячка вышла замуж, приобрела еще одну фамилию — Берлин. Но вспоминать о своем замужестве она не любила. Из ссылки она бежала одна, муж остался в Сибири и вскоре умер. Вспоминая об этих годах, она сама не очень хорошо понимала причину своего замужества: то ли это была симпатия к соратнику по борьбе, то ли ей хотелось поддержать более слабого товарища. Брак длился недолго, никому не принес радости и не оставил в ее жизни заметного следа.
За три года, которые Землячке пришлось провести в тюрьме и ссылке, революционное движение в России обрело новое качество: в декабре 1900 года вышел первый номер «Искры», политической газеты русских революционных марксистов.
Вдохновителем, организатором и руководителем «Искры» был Владимир Ильич Ленин.
«Перед нами стоит во всей своей силе неприятельская крепость, из которой осыпают нас тучи ядер и пуль, уносящие лучших борцов, — писал Ленин в передовой статье, напечатанной в первом номере „Искры“. — Мы должны взять эту крепость, и мы возьмем ее, если все силы пробуждающегося пролетариата соединим со всеми силами русских революционеров в одну партию, к которой потянется все, что есть в России живого и честного».
Созданию такой партии и была посвящена «Искра». Вокруг «Искры» сложилась крепкая организация профессиональных революционеров — в суровой обстановке подполья, в борьбе с многочисленными врагами работали самоотверженные и преданные делу пролетариата многочисленные агенты «Искры».
«Надо подготовлять людей, посвящающих революции не одни только свободные вечера, а всю свою жизнь…» — писал в той же статье Ленин.
И Роза Залкинд стала деятельным агентом «Искры».
Бежав из ссылки, Землячка приехала в Екатеринослав. Находиться в бездействии она не могла, попыталась установить связи с Киевом — и привлекла внимание полиции. Жандармы принялись выяснять — кто она на самом деле? Последовал обмен телеграммами между Иркутском и Екатеринославом, Екатеринославом и Киевом…
Но Землячка не собиралась возвращаться в Сибирь — она заметила слежку и поспешила Екатеринослав покинуть.
И тотчас во многие города понеслась телеграмма охранного отделения: «Скрылась подлежащая аресту учительница Трелина Зинаида Ильинична, приметы — немного выше среднего роста, брюнетка, лицо худощавое, бледная, носит пенсне, белые стекла в стальной оправе, волосы на голове закладывает пучком, глаза серые».
Землячка решила вернуться в Киев — она хорошо знала этот город, и скрываться в нем ей было легче, чем где бы то ни было.
В Киеве она сразу принялась восстанавливать свои прежние революционные связи. И хотя отсутствовала она свыше трех лет, киевские рабочие запомнили тоненькую сероглазую девушку, которая знакомила их с учением Маркса.
Наружность свою она изменить не могла, фамилию же меняла часто, этого требовала конспирация, однако из всех кличек и прозвищ лишь одно осталось при ней навсегда.
— Землячка, Землячка пришла, — сразу же распространился слух среди рабочих «Арсенала», стоило ей появиться среди них с очередным номером «Искры».
Но не задержалась она и в Киеве, вскоре пришлось перебраться в Полтаву, где находилась небольшая группа поднадзорных социал-демократов, а оттуда по указанию редакции «Искры» направиться в Одессу и в качестве агента «Искры» возглавить тамошних искровцев.
Одесская группа вела большую работу: распространяла социал-демократическую литературу, руководила забастовками и стачками и все шире вовлекала рабочих в революционное движение.
Из Одессы Землячку и вызвали за границу для доклада о ходе борьбы за «Искру».
В своих воспоминаниях Землячка впоследствии писала, что впервые встретилась с Лениным не то в Цюрихе, не то в Берне. На самом деле познакомилась она с Лениным в Мюнхене. Просто ей изменила память, поскольку она не один раз встречалась с Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной в Швейцарии.
Но впервые все же встретилась в Мюнхене, в 1901 году.
Сколько ей было тогда лет? Двадцать пять? И много, и мало. Совсем молодая женщина — и опытная революционерка.
В семейном альбоме сохранилась ее фотография тех лет. Продолговатое лицо, гладко причесанные, чуть вьющиеся волосы, четко очерченные брови, небольшие умные глаза, прямой правильный нос, очень красивые, словно нарисованные губы, и то, что выделяло ее из множества обычных барышень: высокий мужской лоб и чересчур уж пытливый взгляд.
Землячка приехала в Мюнхен, остановилась в гостинице. Вела себя как беспечная и любознательная туристка. Сразу по приезде отправилась разыскивать Ленина.
Делать это надо было с умом, не дай бог привлечь внимание немецкой полиции или тем более агентов русской охранки, которые толклись везде, где проживали русские политические эмигранты.
Она вышла из гостиницы, наняла извозчика, доехала до Старой пинакотеки, пробыла там минут пятнадцать — на сей раз ей было не до Кранаха и Дюрера; опять наняла извозчика, остановилась у большого универсального магазина, вошла и затерялась в толпе; вышла и снова наняла извозчика, доехала до Швабинга, расплатилась… Конспирировать и скрываться от полиции она научилась в России.
Адрес вызубрен наизусть еще в Одессе: хранить записку с адресом Ленина слишком рискованно.
Оглянулась еще раз… Нет, никто не обращал внимания на нарядную неторопливо шедшую по улице барышню.
Вот он, один из многочисленных, только что отстроенных больших домов. Тот самый? Да, тот самый. Вот и квартира.
Она постучалась. Дверь открыла миловидная женщина.
— Вам кого?
— Я из Одессы.
— Вы — Залкинд?
Это оказалась жена Ленина, Надежда Константиновна. О ней Землячка была достаточно наслышана.
Она ввела гостью в маленькую, сияющую удивительной чистотой кухоньку.
— Владимир Ильич сейчас выйдет.
Но он уже был тут, протягивал гостье руку, улыбался.
— Очень рад!
Молодой, невысокий, коренастый мужчина. Она сразу почувствовала, что это необыкновенный человек. Она читала его статьи, именно его статьи давали направление революционной работе, которую вели социал-демократы в России. Он был признанным лидером молодой российской социал-демократии. Но ее поразило другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39