А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Салса получил сигареты из автомата и направился к своей машине, размышляя об увиденном. Какой-то лентяй рассиживается тут, водрузив ноги на стол, а сам, оказывается, даже не работает здесь. Тут он поднял глаза и увидел вдали зрительские трибуны по другую сторону шоссе. Салса спросил у жителя возле помпы:
— Что это там такое?
— Ипподром, — последовал ответ.
И тогда Салса все понял. Ему не надо было ничего объяснять. Как раз в тот момент, когда он трогал машину с места, он увидел, как сначала Вилли отвечает по телефону, а затем передает трубку тому самому типу в офисе. Заметил, как Вилли скорчился возле сейфа, спешно открывая дверцу, и поздравил себя с тем, что не ошибся в оценке происходящего: наемный слуга черной биржи — и целый капитал, хранящийся в сейфе на бензозаправочной станции! Салса запомнил все, чему стал свидетелем, — запомнил так, на черный день, и погнал машину дальше на юг.
Дельце обещает быть нетрудным, подумалось ему, вполне по силам и одному человеку. Но он привык работать на тех условиях, что всегда кто-то другой, а не он сам, готовит почву, разрабатывает детали операции, не представляя себя в роли профи, который способен все взять на себя, от начала и до конца. Да и кроме того, существовало неписаное правило — не покушаться на деньги синдиката. Если же когда-нибудь его и припрет основательно, он, конечно, нарушит это правило и использует то, чему стал свидетелем на бензозапрвочной станции, но до той поры постарается забыть об этих махинациях мафии.
Салса так и сделал — забыл и не думал об этом, — пока не получил письмо от Паркера. Вот тут-то он и вспомнил о нем, расплывшись в довольной улыбке. Грабануть то местечко будет сушим удовольствием! Его первое дельце, провернутое в одиночку, таким и должно быть — легким и верным.
В тот же день он прибыл на место и осмотрел территорию. И тут ему обломился лишний кусок удачи, на который он и не рассчитывал. Почти впритык к бензозаправочной станции стояла пострадавшая от пожара придорожная закусочная. Внутри нее все выгорело дотла, но наружные стены кое-где уцелели. Прижимистые любители скачек, не желая раскошеливаться на платную стоянку возле ипподрома, оставляли свои машины на стоянке возле пепелища, поэтому Салса преспокойно припарковался среди их автомобилей. Оттуда просматривался офис бензозаправки, и сквозь стеклянную панель в двери был виден стол, за которым во вторую половину дня восседал приземистый увалень. Салса навесил на свой “форд” фальшивые номера и досконально прродумал маршрут бегства с награбленным. Дело было за малым — телефонным звонком для этой “шестерки”.
По его мнению, был единственный способ провернуть дельце без лишнего шума: дождаться телефонного звонка и войти в офис в тот момент, когда сейф будет открыт. Средь бела дня, да еще во время работы, представлялось весьма проблематичным заставить кого-либо открыть сейф. Лучше дать сделать это им, а затем уже войти.
Но прошла почти неделя — и никто не звонил! Либо он ошибся в своем предположении, что было маловероятно; либо черная биржа переживала безоблачные дни. Поэтому Салса, теряющий терпение, решил дождаться конца следующей недели и только тогда послать все к черту.
Он в который уже раз повторял себе это, когда вдруг увидел, как Вилли вошел в офис и отвечает кому-то по телефону. Телефон висел на стене возле двери, поэтому действия Вилли хорошо просматривались через стеклянную панель. Салса увидел, как Вилли повернулся к “шестерке”, как тот внезапно вскочил на ноги и ринулся, чтобы схватить трубку. Еще того, как Вилли начал поворачиваться в сторону сейфа, Салса положил бинокль на сиденье и завел движок.
Ему не потребовалось даже выезжать на шоссе: низкая живая изгородь отделяла черное покрытие парковочной стоянки закусочной от такого же покрытия возле бензозаправочной станции. Салса на скорости продрался через низкий кустарник, одной рукой управляя машиной, а другой натягивая на голову маску — зеленую маску Франкенштейна, с которой он мигом управился. Сверху маски напялил шляпу и резко притормозил “форд” перед самым офисом. Салса выпрыгнул из машины и ринулся в дверь, на ходу вытаскивая из-под пиджака пушку, а Маури тем временем уже слушал трубку, повторяя:
— Пять на Флосси-Билли! Пять на Флосси-Билли!..
Вилли уже отсчитывал пять тысяч из зеленой металлической коробки, вынутой из сейфа, где лежали пачки стодолларовых купюр — по десять в каждой, перетянутых бумажной лентой, как до него донеслось:
— Прочь от сейфа! Только попробуй закрыть его — и покойник!
Маури развернулся, словно волчок, увидел Франкенштейна в шляпе и с пушкой в руке. Вилли отшатнулся от сейфа с посеревшим лицом, а Маури завопил:
— Закрой его, Вилли! Закрой же!
Тогда Франкенштейн сделал шаг к Маури и замахнулся на него пушкой. Удар пришелся тому по скуле, и он, врезавшись спиной в стол, рухнул, как куль, на пол. Через кровавую пелену в глазах он с трудом различал предметы: увидел, как человек в маске оглушил Вилли рукояткой пистолета, потом — как грабитель бросился к сейфу, запихал стодолларовые купюры в пачках обратно в зеленую металлическую коробку, закрыл ее и выпрямился, засунув коробку под мышку.
— Всем оставаться на полу! — приказал Франкенштейн и предостерег: — Первую же голову, которая приподнимется, прострелю через окно! — Затем, пятясь, он, выскочил из офиса, и Маури услышал, как с шумом завелся движок и взвизгнули шины.
Вилли был первым, кто решился подняться. Он пулей вылетел из офиса, оставив Маури одного. Маури же, цепляясь за стол, тоже начал медленно подниматься, пока не почувствовал наконец, что ноги как-то держат его. Пошатываясь, он все еще испытывал страх и головокружение, плетясь к выходу, и уже у самой двери столкнулся с возвратившимся Вилли.
— Я не успел даже мельком глянуть на эти чертовы номерные знаки, — сообщил Вилли. — Знаю лишь, что это был “форд” кремового цвета, но номера я не разглядел. — Он протиснулся мимо Маури. — Дай же, наконец, подойти к телефону, нечего за меня цепляться!
— К телефону? Зачем к телефону?
— Я должен позвонить в полицию, ты, тупица!
— В полицию? — Прежний ужас охватил Маури. — Великий Иисусе, Вилли! Ты не можешь звонить в полицию! Вилли отдернул уже протянутую было к трубке руку.
— Ох! — вымолвил он и посмотрел на Маури. — Выходит, это сукин сын даже испугом не отделается?
— Я должен позвонить брату моей жены, Вилли, а ты поговоришь с ним. Объяснишь, что я ничего не мог поделать, верно, Вилли? Ведь ты же был здесь, верно? Ты все видел? И я ничего не мог поделать, ведь так?
— Да, да! — с брезгливым отвращением подтвердил Вилли. В его лице возник благоговейный ужас. — Ты прав, он выйдет сухим из воды, этот сукин сын останется чистеньким!
Маури опустил в аппарат десятицентовую монетку набрал номер брата своей жены. И когда на другом конце провода уже раздались длинные гудки, его вдруг поразила другая мысль, и он повернул бледное, без кровинки, лицо к Вилли.
— Господи Иисусе! — прошептал он. — А что, если Флосси-Билли победит?..
Глава 7
Бронсон стоял подле одного из окон своего кабинета вглядывался в темноту ночи. Струящийся из других окон по фасаду здания свет выхватывал из кромешной черноты зелень газона и участки живой изгороди, отделяющей газон от тротуара. Ближняя обочина была пуста, а прямо напротив через улицу, стоял припаркованный голубой “олдсмобил”. И никакого дорожного движения в этот час.
Двенадцать! Двенадцать ограблений за пять дней! Свыше миллиона долларов сгинули, словно их и не было! Операции нарушены, клиенты в панике, трое работников синдикита мертвы. Как пережить такой удар? За здорово живешь — целый миллион долларов! Никто не сможет примириться с тем, что их так высекли!
А тут еще этот Карнс, эта сволочь с Западного побережья. Он, видите ли, настаивает на созыве в полном составе регионального комитета, желая выяснить для начала — как это Бронсон, во имя дьявола, умудрился втянуть их всех в такую воронку? Карнс метил на кресло Бронсона, а любому человеку место другого можно занять, если тот, другой, уйдет на повышение или же дав ему пинком под зад, чтобы тот, другой, вылетел из кресла. Но в случае с Бронсоном повышение исключается — он и так сидит выше некуда. Выбора у Бронсона нет. Он должен или удержаться на самом верху, или слететь вниз с риском сломать себе шею, ведь Карнс уже давно под него копает.
Миллион долларов! Это дьявольски весомый аргумент — миллион баксов, — и Карнс не преминет пустить его в ход. Он будет тыкать всем под нос этим миллионом до тех пор, пока Бронсона не отстранят и Карнс не займет его место. И Бронсон сейчас, стоя у окна, терзался вопросом: что же ему делать?
Если бы все упиралось только в Паркера, это было бы еще не так уж плохо. Предстать перед комитетом с головой Паркера на подносе — такой “картины” хватило бы, чтобы заставить Карнса навсегда заткнуться. Но вот беда: дело не в одном Паркере. Четыре ограбления за день, причем в разных концах страны. Это не только Паркер, но и его чертовы друзья, люди, о которых Бронсон ничего не знал, люди, которые временно перестали грабить банки, нападать на бронированные машины с инкассаторами, потрошить почтовые вагоны, — и все это вдруг неожиданно обрушилось на мафию. Начали чистить тотализаторы на ипподромах, брать казино и черные биржи, забирать выручку от букмекерства и продажи наркотиков. И потом в темпе вальса упорхнули вместе с миллионом баксов, предоставив этой сволочи, Карнсу, возможность, которую он ждал аж с 1956 года.
Бронсон размышлял. Повесить, что ли, все на Фэйрфакса? Возможно, такое и сработает. Вся эта заваруха с Паркером началось в Нью-Йорке, на территории, ответственный за которую Фэйрфакс. Он встречал Паркера, говорил с ним и устроил тому ловушку, из которой Паркер ускользнул, когда Фэйрфакс отстегивал Паркеру его паршивые сорок пять тысяч баксов. И пусть даже Фэйрфакс подстроил ловушку Паркеру по его, Бронсона, приказу и Стерн был послан на юг опять же по приказанию Бронсона, однако от всего этого можно как-то откреститься.
Ладно! Надо устроить собрание комитета, которого так жаждет Карнс. Отдать Карнсу на растерзание Фэйрфакса — пусть подавится! А затем посмотреть, что можно будет сделать с Паркером. Пойти перед ним на попятный или же убить его, в зависимости от обстоятельств, — будет видно, что лучше. Уничтожить, если такое окажется возможным, в противном случае — прийти с ним к соглашению. Пусть Карнс живьем съест этого Фэйрфакса — черт с ними обоими. В любом случае, Бронсон никогда не любил Фэйрфакса.
А когда все придет в норму, послать несколько надежных людей на Западное побережье, чтобы внедрить их в проводимые там операции и начать постепенно выживать Карнса.
Так что в целом случившееся, пожалуй, ему, Бронсону, даже на руку. Благоприятная для Карнса ситуация заставила того действовать в открытую, а Бронсону представилась возможность увидеть, кто из региональных лидеров представляет для него опасность, — как говорится, друзья познаются в беде. А что Карнс ему врет, теперь он был уже уверен в этом, Бронсон также убедился, что никто из прочих не собирается катить на него бочку, потому что лишь один Карнс пытается во что бы то ни стало выставить его, Бронсона, во всем виноватым. Итак, нет худа без добра — сейчас Бронсон знает гораздо больше, чем прежде. Кроме того, теперь он сможет избавиться от Фэйрфакса, поэтому, может быть, Паркер даже оказал ему в некотором роде услугу.
Во всем доме часы, выдержанные в стиле рококо, пробили на все лады семь раз. Бронсон не удержался от гримасы, слушая их разноголосицу. Перед домом остановилось такси. Куилл! Бронсон и торчал здесь, у окна, поджидая этого человека, но сейчас, когда тот и в самом деле показался на дорожке, это пожалуй, уже не имело такого большого значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26