— Дайте пройти, и я вас не трону.
— Не слушай его, Винцук, — пришипела вторая женщина, — я его неделю назад в нашем РУВД видела. Мусор он, точно. Опер...
Оппозиционеры довольно захихикали. На попавшем к ним в руки одиноком милиционере можно было хорошо отыграться за все прошлые неудачи.
— А я заодно деревянными членами на центральном рынке не торгую? — съязвил Рокотов.
— Может, и не мусор... — неуверенно промямлил мужчина в костюме. — И времени у нас в обрез.
— На рожу его посмотри. И на прическу, — отрубил «мастер кун фу». — Галка ошибаться не может. Щас мы ему все ребра пересчитаем.
— Калькулятор потом болеть не будет? — Влад отступил к стене.
Бойцы «Народного Фронта» решили, что время разговоров прошло, и бросились на спокойно стоявшего противника.
Рокотову не хотелось нагружать больную ногу, поэтому он избрал тактику работы руками.
Он дождался мгновения, когда до нападающих осталось около двух метров, и резко прыгнул вперед. Крайние парни по инерции пролетели мимо внезапно сорвавшейся с места фигуры, и Влад оказался перед двумя не готовыми к контратаке народнофронтовцами.
Левый получил «лапой леопарда» в кадык, правый — кулаком ниже пояса и через треть секунды ладонями по ушам. Биолог проскочил им за спины, развернулся и добавил схватившемуся за голову крепышу коленом здоровой ноги в копчик. Крестец у юноши треснул.
Два тела неподвижно распластались на краю тротуара.
Оставшиеся на ногах бойцы повернулись на сто восемьдесят градусов и рванулись к Владиславу.
Он подпустил их поближе и снова кинулся вперед.
Вернее, сделал вид, что кинулся.
Один из парней успел затормозить и даже выставил перед собой кулак, чтобы поймать на него «мусорка». Второй соображал гораздо медленнее и потому не остановился.
Рокотов ушел вбок в низкую стойку и, когда народнофронтовец достиг воображаемой линии досягаемости, распрямился и хлестко врезал ему раскрытой ладонью под подбородок. Клацнули челюсти, и парнишка, нелепо вздернув вверх руки, взлетел в воздух. Влад от души вмазал ему прямой кулаком в открывшуюся грудную клетку.
Раздался противный хруст, и обмякшее тело рухнуло на асфальт.
Кунфуист присел и быстро изобразил несколько финтов руками.
— Шли бы вы отсюда подобру поздорову, — во Владе на миг проснулся гуманизм, — и приятелей своих до больнички бы донесли...
— А а а! — сбоку на Рокотова кинулась худая фигура в развевающемся линяло синем платье и попыталась достать его ногой.
Биолог отклонился назад, перехватил затянутую в чулок ногу под колено и резко рванул вверх.
Женщина кувырнулась в метре от земли и впечаталась затылком в поребрик.
«Знаток» восточных единоборств стремительно нанес круговой удар внешней стороной стопы по верхнему уровню.
Эффектно, но в реальном бою почти бесполезно.
Влад легко ушел от удара и, чтобы не затягивать процесс, стукнул пяткой в колено опорной ноги своего визави. Кунфуист подломился, упал на бок и с криком схватился за выбитый сустав.
Очкарик развернулся и побежал прочь, петляя из стороны в сторону.
Вторая женщина выхватила из сумочки баллончик со слезоточивым газом и вскинула руку.
Рокотов озверел окончательно, перехватил оппозиционерку за запястье, крутанул и погасил вырывающийся у нее из глотки вопль ударом основанием ладони по переносице, превратив нос в кашу. Женщина без чувств повалилась наземь.
Биолог сплюнул, напоследок пнул скулящего кунфуиста под ребра, быстро шмыгнул между кустами сирени и захромал подальше от места драки.
Две женщины из мелкой и никому не известной псевдоправозащитной организации, которые должны были изобразить из себя «жертв сексуального домогательства проклятого тирана», остались лежать на холодном асфальте вместе с охранявшими их бойцами «БНФ».
Вячорке удалось сбежать.
* * *
— ...И мы скажем гешительное «нет» диктатогским замашкам пгезидента! — вместе с каждым словом изо рта перевозбудившегося Богданковича вылетали капельки слюны. — «Нет» союзу с Госсией! «Нет» изоляции от Евгопы! «Нет» пгодлению сгока полномочий! «Нет» незаконному референдуму!
— Не ет! Не ет!!! — забеспокоилась толпа.
— И я вам больше скажу! — лидер «Хартии 98» затряс кулачками. — Наши дгузья в изгнании намегены продолжать богьбу! Парламент живет и будет жить! Нас не запугать! Лукашенковские опгичники пгосчитались! Никогда еще белогусский нагод не был так сплочен? Нам на помощь идут свободолюбивые чеченские гегои! Они ского окончательно сбгосят ягмо пгоклятой Госсии! Да здгаствует Шамиль Басаев!
— Ба са ев! Ба са ев!!! — заорали молодчики из «БНФ».
— Слава Салману Гадуеву! — бросил клич Богданкович.
— Ра ду ев! Ра ду ев!!!..
Старлей посмотрел на хмурого омоновца. Тот в ярости стукнул кулаком по верхнему обрезу щита.
— Ну, с суки! Если б не устав...
— Они что, вообще ничего не соображают?
— Все они отлично соображают, — хриплым от злости голосом заявил командир взвода ОМОН. — Пользуются, пидоры, свободой слова.
— Это уже, по моему, не свобода, а беспредел, — старший лейтенант покачал головой.
— Точно, — согласился подошедший сбоку прапорщик в бронежилете и с резиновым «демократизатором» в руке. — Готовьтесь, мужики, минут через десять начнется.
— Сейчас же Батька подъедет! — удивился старлей.
— А им по фигу! — недобро усмехнулся прапорщик. — Нажрались, как свиньи, с утра пораньше. Там две трети уже невменяемы. Булыжники, блин, подбирают...
— Ясно, — омоновец сосредоточился и поднес к губам рацию. — Седьмой, доложите обстановку.
— Сложно, Андрюша, — прохрипела рация. — С правого края молодняк концентрируется.
— Что в центре?
— Непонятно пока...
— Плохо. Семен, перекинь вторую группу направо.
— Бу сделано. Конец связи. — Омоновский капитан Андрей Пименов опустил рацию.
— Все, мужики, отдых, похоже, заканчивается...
— А як же! — прапорщик крутанул дубинку. — Как по накатанной. Сначала — красивые слова о демократии, потом — махаловка. Сегодня они чо то быстро разогрелись.
Омоновец опустил стекло на шлеме и легонько хлопнул старшего лейтенанта по плечу.
— Ты вот что... Назад немного отойди. Эти придурки в первую очередь метят в тех, кто без спецзащиты. Булдыганом по башке попадет — и пиши пропало.
— Да я...
— Не спорь. Работы всем хватит. Навоюешься еще.
Старший лейтенант вздохнул и согласился...
— ...Мы в нашем центге «Запад Восток» пгиняли гешение, — продолжал разоряться Богданкович, — выйти с пгедложением к нагоду о пегеименовании пгоспекта Машегова в пгоспект Дудаева! Кто «за», пгошу пгоголосовать!
Над толпой взлетел лес рук. Многие оппозиционеры подняли сразу обе.
— Пгинимается! Диктатогу пгидется пойти на уступки! Воля нагода — святое! — лидер «Хартии 98» взглянул на часы. — До его пгиезда осталось пять минут! Дгузья! Я пгошу вас — сохраняйте спокойствие! Им нужен только повод! Я знаю из достоверных источников, что подгучные тагана собигаются напасть на нас пгямо на его глазах! Показательно газогнать мигный митинг! Не поддавайтесь на пговокации! Я пгошу вас! Мы подготовили письмо, котогое будет вгучено диктатогу пегед всеми вами! Вот оно! — Богданкович замахал здоровенным желтым конвертом. — В нем сказано, что...
Договорить картавый оппозиционер не успел. За деревьями раздался грохот, металлический звон и через секунду — человеческий крик.
— Уби и ли и! — заорали в задних рядах, откуда было хорошо видно, как на стоящий в двух сотнях метров от трибуны грязно белый микроавтобус рухнула бетонная плита. — Телевизионщиков убили!!!
Богданковича затрясло.
— Вы видите, что делается! Гади сохганения своей власти сатгапы пошли на убийство! Смегть тигану!
— Смерть!!! — толпа развернулась в сторону милицейского оцепления...
Капитан Пименов перехватил щит поудобнее.
Прапорщик встал рядом.
К разбитой «Газели» побежали два десятка омоновцев и врач.
Из первых рядов демонстрантов в стражей порядка полетели заранее припасенные камни и пустые бутылки. Милиционеры стукнули дубинками по щитам и привычно двинулись вперед короткими перебежками.
Спустя две минуты площадь представляла собой поле боя.
Визжали и царапались всклокоченные оппозиционерки, метались из стороны в сторону потные бойцы «Народного Фронта», омоновцы затаскивали в автобусы упирающихся пьянчуг из «Белорусской Правозащитной Конвенции» и «Хартии 98», в воздухе носились обломки кирпичей и осколки стекла, безостановочно взлетали и опускались кулаки и дубинки, санитары оттаскивали в безопасное место окровавленных раненых, по переулкам разбегались те, кто предпочел не вступать в сражение с милицией.
Митинг, который должен был стать поворотным пунктом взаимоотношений власти и оппозиции и на подготовку которого были затрачены иностранными спонсорами сотни тысяч долларов и дойчмарок, обернулся примитивной и грязной дракой...
Лидеры оппозиции, естественно, успели сбежать, оставив на растерзание озлобленным стражам порядка своих недалеких и немногочисленных сторонников.
* * *
Влад привалился плечом к стене дома и с расстояния в триста метров окинул взглядом происходящее. Вооруженные дубинками омоновцы профессионально теснили толпу, разбивали ее на мелкие группы и выдавливали за пределы площади. Слышались нестройные вопли и удары булыжников о плексиглас щитов.
«Драчка... Что и следовало ожидать, — безучастно подумал уставший Рокотов. — На другое они не способны. Что ж, такую оппозицию дай Бог каждому. Лукич может не волноваться. Эти придурки сами себя пожрут... Была, возможно, у них надежда на теракт, да вся сдулась. Ибо теперь служба охраны знает, что и как. Вон, вокруг обломков излучателя суетятся! Кстати, мысль об акустическом способе ликвидации была хороша. Оригинально и абсолютно действенно. Жаль, что Кролль со товарищи свою энергию в мирное русло не направили. И денег бы на каких нибудь патентах заработали, и мне не пришлось бы фигней заниматься... Но — что сделано, того не воротишь...»
Вдалеке коротко взревела сирена, и за деревьями промелькнула кавалькада черных машин.
«Ага, Лукич подъехал... Поздновато, батенька, тут уже все кончилось, — улыбнулся биолог. — Интересно, доложат ему об излучателе или нет? Должны... Эх, дядю Женю только жалко. Затаскают мужика на допросы. Хотя ему то что! Отобьется. Сам себе он руки никак не развяжет, нос разбит... Так что история про „сильно злобного“ неизвестного прокатит в лучшем виде. Между прочим, бутылку ему поставить надо. Обещал. И не одну, а ящик... Только вот я так и не узнал, что он предпочитает. Наверное, водочку. Куплю ему „Беловежской пущи“... Или специально заказать этикетки с подъемным краном? А что, можно! Но позже. Пусть все успокоится. Через месяц сюда вернусь и найду дядю Женю. Строить им еще с полгода, так что никуда он не денется. А за месяц спецслужбы к нему интерес потеряют...»
Владислав достал смявшуюся при падении пачку «Кэмела», извлек единственную целую сигарету и с удовольствием закурил.
* * *
Президента заставили быстро пройти сквозь строй телохранителей и буквально втолкнули в боковую дверь Дома Правительства. Только в холле напряжение у сотрудников охраны немного спало.
Батька поднялся на второй этаж по широкой центральной лестнице и на площадке заметил что то тихо говорящего в переговорник начальника службы безопасности.
— Так. Теперь извольте объяснить мне, что происходит.
— Митингующие устроили драку, — пожал плечами рослый полковник. — Все стандартно. Сейчас площадь пытаются очистить.
— Что еще? — прищурился Президент. Полковник опустил глаза.
— Была сорвана попытка покушения...
— На кого?
— На вас.
— Что уже известно? — спросил Президент.
— Пока только предварительные сведения. Убит один снайпер. Женщина. И на площади обнаружена машина со спецтехникой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Не слушай его, Винцук, — пришипела вторая женщина, — я его неделю назад в нашем РУВД видела. Мусор он, точно. Опер...
Оппозиционеры довольно захихикали. На попавшем к ним в руки одиноком милиционере можно было хорошо отыграться за все прошлые неудачи.
— А я заодно деревянными членами на центральном рынке не торгую? — съязвил Рокотов.
— Может, и не мусор... — неуверенно промямлил мужчина в костюме. — И времени у нас в обрез.
— На рожу его посмотри. И на прическу, — отрубил «мастер кун фу». — Галка ошибаться не может. Щас мы ему все ребра пересчитаем.
— Калькулятор потом болеть не будет? — Влад отступил к стене.
Бойцы «Народного Фронта» решили, что время разговоров прошло, и бросились на спокойно стоявшего противника.
Рокотову не хотелось нагружать больную ногу, поэтому он избрал тактику работы руками.
Он дождался мгновения, когда до нападающих осталось около двух метров, и резко прыгнул вперед. Крайние парни по инерции пролетели мимо внезапно сорвавшейся с места фигуры, и Влад оказался перед двумя не готовыми к контратаке народнофронтовцами.
Левый получил «лапой леопарда» в кадык, правый — кулаком ниже пояса и через треть секунды ладонями по ушам. Биолог проскочил им за спины, развернулся и добавил схватившемуся за голову крепышу коленом здоровой ноги в копчик. Крестец у юноши треснул.
Два тела неподвижно распластались на краю тротуара.
Оставшиеся на ногах бойцы повернулись на сто восемьдесят градусов и рванулись к Владиславу.
Он подпустил их поближе и снова кинулся вперед.
Вернее, сделал вид, что кинулся.
Один из парней успел затормозить и даже выставил перед собой кулак, чтобы поймать на него «мусорка». Второй соображал гораздо медленнее и потому не остановился.
Рокотов ушел вбок в низкую стойку и, когда народнофронтовец достиг воображаемой линии досягаемости, распрямился и хлестко врезал ему раскрытой ладонью под подбородок. Клацнули челюсти, и парнишка, нелепо вздернув вверх руки, взлетел в воздух. Влад от души вмазал ему прямой кулаком в открывшуюся грудную клетку.
Раздался противный хруст, и обмякшее тело рухнуло на асфальт.
Кунфуист присел и быстро изобразил несколько финтов руками.
— Шли бы вы отсюда подобру поздорову, — во Владе на миг проснулся гуманизм, — и приятелей своих до больнички бы донесли...
— А а а! — сбоку на Рокотова кинулась худая фигура в развевающемся линяло синем платье и попыталась достать его ногой.
Биолог отклонился назад, перехватил затянутую в чулок ногу под колено и резко рванул вверх.
Женщина кувырнулась в метре от земли и впечаталась затылком в поребрик.
«Знаток» восточных единоборств стремительно нанес круговой удар внешней стороной стопы по верхнему уровню.
Эффектно, но в реальном бою почти бесполезно.
Влад легко ушел от удара и, чтобы не затягивать процесс, стукнул пяткой в колено опорной ноги своего визави. Кунфуист подломился, упал на бок и с криком схватился за выбитый сустав.
Очкарик развернулся и побежал прочь, петляя из стороны в сторону.
Вторая женщина выхватила из сумочки баллончик со слезоточивым газом и вскинула руку.
Рокотов озверел окончательно, перехватил оппозиционерку за запястье, крутанул и погасил вырывающийся у нее из глотки вопль ударом основанием ладони по переносице, превратив нос в кашу. Женщина без чувств повалилась наземь.
Биолог сплюнул, напоследок пнул скулящего кунфуиста под ребра, быстро шмыгнул между кустами сирени и захромал подальше от места драки.
Две женщины из мелкой и никому не известной псевдоправозащитной организации, которые должны были изобразить из себя «жертв сексуального домогательства проклятого тирана», остались лежать на холодном асфальте вместе с охранявшими их бойцами «БНФ».
Вячорке удалось сбежать.
* * *
— ...И мы скажем гешительное «нет» диктатогским замашкам пгезидента! — вместе с каждым словом изо рта перевозбудившегося Богданковича вылетали капельки слюны. — «Нет» союзу с Госсией! «Нет» изоляции от Евгопы! «Нет» пгодлению сгока полномочий! «Нет» незаконному референдуму!
— Не ет! Не ет!!! — забеспокоилась толпа.
— И я вам больше скажу! — лидер «Хартии 98» затряс кулачками. — Наши дгузья в изгнании намегены продолжать богьбу! Парламент живет и будет жить! Нас не запугать! Лукашенковские опгичники пгосчитались! Никогда еще белогусский нагод не был так сплочен? Нам на помощь идут свободолюбивые чеченские гегои! Они ского окончательно сбгосят ягмо пгоклятой Госсии! Да здгаствует Шамиль Басаев!
— Ба са ев! Ба са ев!!! — заорали молодчики из «БНФ».
— Слава Салману Гадуеву! — бросил клич Богданкович.
— Ра ду ев! Ра ду ев!!!..
Старлей посмотрел на хмурого омоновца. Тот в ярости стукнул кулаком по верхнему обрезу щита.
— Ну, с суки! Если б не устав...
— Они что, вообще ничего не соображают?
— Все они отлично соображают, — хриплым от злости голосом заявил командир взвода ОМОН. — Пользуются, пидоры, свободой слова.
— Это уже, по моему, не свобода, а беспредел, — старший лейтенант покачал головой.
— Точно, — согласился подошедший сбоку прапорщик в бронежилете и с резиновым «демократизатором» в руке. — Готовьтесь, мужики, минут через десять начнется.
— Сейчас же Батька подъедет! — удивился старлей.
— А им по фигу! — недобро усмехнулся прапорщик. — Нажрались, как свиньи, с утра пораньше. Там две трети уже невменяемы. Булыжники, блин, подбирают...
— Ясно, — омоновец сосредоточился и поднес к губам рацию. — Седьмой, доложите обстановку.
— Сложно, Андрюша, — прохрипела рация. — С правого края молодняк концентрируется.
— Что в центре?
— Непонятно пока...
— Плохо. Семен, перекинь вторую группу направо.
— Бу сделано. Конец связи. — Омоновский капитан Андрей Пименов опустил рацию.
— Все, мужики, отдых, похоже, заканчивается...
— А як же! — прапорщик крутанул дубинку. — Как по накатанной. Сначала — красивые слова о демократии, потом — махаловка. Сегодня они чо то быстро разогрелись.
Омоновец опустил стекло на шлеме и легонько хлопнул старшего лейтенанта по плечу.
— Ты вот что... Назад немного отойди. Эти придурки в первую очередь метят в тех, кто без спецзащиты. Булдыганом по башке попадет — и пиши пропало.
— Да я...
— Не спорь. Работы всем хватит. Навоюешься еще.
Старший лейтенант вздохнул и согласился...
— ...Мы в нашем центге «Запад Восток» пгиняли гешение, — продолжал разоряться Богданкович, — выйти с пгедложением к нагоду о пегеименовании пгоспекта Машегова в пгоспект Дудаева! Кто «за», пгошу пгоголосовать!
Над толпой взлетел лес рук. Многие оппозиционеры подняли сразу обе.
— Пгинимается! Диктатогу пгидется пойти на уступки! Воля нагода — святое! — лидер «Хартии 98» взглянул на часы. — До его пгиезда осталось пять минут! Дгузья! Я пгошу вас — сохраняйте спокойствие! Им нужен только повод! Я знаю из достоверных источников, что подгучные тагана собигаются напасть на нас пгямо на его глазах! Показательно газогнать мигный митинг! Не поддавайтесь на пговокации! Я пгошу вас! Мы подготовили письмо, котогое будет вгучено диктатогу пегед всеми вами! Вот оно! — Богданкович замахал здоровенным желтым конвертом. — В нем сказано, что...
Договорить картавый оппозиционер не успел. За деревьями раздался грохот, металлический звон и через секунду — человеческий крик.
— Уби и ли и! — заорали в задних рядах, откуда было хорошо видно, как на стоящий в двух сотнях метров от трибуны грязно белый микроавтобус рухнула бетонная плита. — Телевизионщиков убили!!!
Богданковича затрясло.
— Вы видите, что делается! Гади сохганения своей власти сатгапы пошли на убийство! Смегть тигану!
— Смерть!!! — толпа развернулась в сторону милицейского оцепления...
Капитан Пименов перехватил щит поудобнее.
Прапорщик встал рядом.
К разбитой «Газели» побежали два десятка омоновцев и врач.
Из первых рядов демонстрантов в стражей порядка полетели заранее припасенные камни и пустые бутылки. Милиционеры стукнули дубинками по щитам и привычно двинулись вперед короткими перебежками.
Спустя две минуты площадь представляла собой поле боя.
Визжали и царапались всклокоченные оппозиционерки, метались из стороны в сторону потные бойцы «Народного Фронта», омоновцы затаскивали в автобусы упирающихся пьянчуг из «Белорусской Правозащитной Конвенции» и «Хартии 98», в воздухе носились обломки кирпичей и осколки стекла, безостановочно взлетали и опускались кулаки и дубинки, санитары оттаскивали в безопасное место окровавленных раненых, по переулкам разбегались те, кто предпочел не вступать в сражение с милицией.
Митинг, который должен был стать поворотным пунктом взаимоотношений власти и оппозиции и на подготовку которого были затрачены иностранными спонсорами сотни тысяч долларов и дойчмарок, обернулся примитивной и грязной дракой...
Лидеры оппозиции, естественно, успели сбежать, оставив на растерзание озлобленным стражам порядка своих недалеких и немногочисленных сторонников.
* * *
Влад привалился плечом к стене дома и с расстояния в триста метров окинул взглядом происходящее. Вооруженные дубинками омоновцы профессионально теснили толпу, разбивали ее на мелкие группы и выдавливали за пределы площади. Слышались нестройные вопли и удары булыжников о плексиглас щитов.
«Драчка... Что и следовало ожидать, — безучастно подумал уставший Рокотов. — На другое они не способны. Что ж, такую оппозицию дай Бог каждому. Лукич может не волноваться. Эти придурки сами себя пожрут... Была, возможно, у них надежда на теракт, да вся сдулась. Ибо теперь служба охраны знает, что и как. Вон, вокруг обломков излучателя суетятся! Кстати, мысль об акустическом способе ликвидации была хороша. Оригинально и абсолютно действенно. Жаль, что Кролль со товарищи свою энергию в мирное русло не направили. И денег бы на каких нибудь патентах заработали, и мне не пришлось бы фигней заниматься... Но — что сделано, того не воротишь...»
Вдалеке коротко взревела сирена, и за деревьями промелькнула кавалькада черных машин.
«Ага, Лукич подъехал... Поздновато, батенька, тут уже все кончилось, — улыбнулся биолог. — Интересно, доложат ему об излучателе или нет? Должны... Эх, дядю Женю только жалко. Затаскают мужика на допросы. Хотя ему то что! Отобьется. Сам себе он руки никак не развяжет, нос разбит... Так что история про „сильно злобного“ неизвестного прокатит в лучшем виде. Между прочим, бутылку ему поставить надо. Обещал. И не одну, а ящик... Только вот я так и не узнал, что он предпочитает. Наверное, водочку. Куплю ему „Беловежской пущи“... Или специально заказать этикетки с подъемным краном? А что, можно! Но позже. Пусть все успокоится. Через месяц сюда вернусь и найду дядю Женю. Строить им еще с полгода, так что никуда он не денется. А за месяц спецслужбы к нему интерес потеряют...»
Владислав достал смявшуюся при падении пачку «Кэмела», извлек единственную целую сигарету и с удовольствием закурил.
* * *
Президента заставили быстро пройти сквозь строй телохранителей и буквально втолкнули в боковую дверь Дома Правительства. Только в холле напряжение у сотрудников охраны немного спало.
Батька поднялся на второй этаж по широкой центральной лестнице и на площадке заметил что то тихо говорящего в переговорник начальника службы безопасности.
— Так. Теперь извольте объяснить мне, что происходит.
— Митингующие устроили драку, — пожал плечами рослый полковник. — Все стандартно. Сейчас площадь пытаются очистить.
— Что еще? — прищурился Президент. Полковник опустил глаза.
— Была сорвана попытка покушения...
— На кого?
— На вас.
— Что уже известно? — спросил Президент.
— Пока только предварительные сведения. Убит один снайпер. Женщина. И на площади обнаружена машина со спецтехникой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46