Парни положили сейф на цементный пол, и Павел открыл ключом первую дверцу, указав сварщику на внутреннее отделение. Тот молча кивнул и принялся за работу. Привычные и уверенные движения выдавали в нем профессионала.
– Поосторожнее, Виталий Евгеньевич, – предостерег работника Жданов. – Содержимое не должно пострадать.
– Там бумаги? – поинтересовался сварщик.
– Скорее всего, – ответил за всех Атаман.
Тогда Виталий Евгеньевич налил в ведро из канистры воды и попросил Алексея смачивать тряпки и накрывать ими раскаленный металл в том месте, где он уже прошел резаком.
Работа спорилась и спустя четверть часа сварщик отложил резак в сторону, снял узкие очки с темно-синими стеклами, через которые можно было видеть только яркую вспышку огня и шов нагретого металла, вытер рукавом рабочей куртки пот со лба и сказал:
– Готово! Можно открывать.
Он откинул вырезанный замок и собирался открыть дверцу, но Вадим Борисович остановил его, предупредительно выставив руку ладонью вперед:
– Ты извини нас, Виталий Евгеньевич, но лучше будет, если содержимое сейфа мы исследуем сами, – и он положил руку ему на плечо.
– Не доверяешь! – сварщик обиженно поджал нижнюю губу.
– Дело не во мне, – ответил Вадим Борисович и дружелюбно посмотрел на своего старого знакомого. – Нас с тобой в прошлом многое связывает, поэтому я и обратился за помощью именно к тебе. Но ты должен понять, что это не моя личная тайна.
Хозяин гаража поднялся, хлопнул Жданова по плечу, давая тому знать, что он его понял и зла не держит, и пошел к выходу.
– Я покурю на улице, здесь душно, – сказал он напоследок, прикрывая дверь гаража.
После ухода Виталия Евгеньевича Диксон склонился над сейфом и открыл заветное отделение. Грабители не ошиблись, предполагая, что основные сбережения Мирошниченко Тарас Поликарпович хранил в сейфе. Все содержимое тянуло не меньше, чем на два миллиона.
– Вот это отрядный! – воскликнул в изумлении Тюлень.
– Всех перещеголял, – поддержал его Марат. – Он наверное с Сазоновым делился не всей добычей.
– Как бы там ни было, а филки наши, кровно заработанные, – вставил свое слово Атаман.
– Теперь о главном! – Вадим Борисович достал из внутреннего кармана целую пачку всевозможных документов – паспортов, свидетельств о рождении, трудовые книжки.
– Я все подготовил, как договаривались.
Атаман теперь становился Кожевниковым Алексеем Леонидовичем, а Диксон – Ахметзяновым Маратом Рафкатовичем. Оба, по документам, отработали по пять лет на севере и, заработав кругленькую сумму, отправлялись на вольные хлеба в Саратов.
Жданов также вручил им железнодорожные билеты до пункта назначения. По легенде, в родном городе они делали пересадку.
– Документы настоящие, – подчеркнул Вадим Борисович. – А имена прежними я оставил специально, чтоб вам не путаться и не привыкать к новым.
Беглецы искренне поблагодарили Жданова и отстегнули за услуги кругленькую сумму – пятьдесят тысяч рублей. Остальные деньги, за вычетом причитающихся двадцати процентов на общак и Мутанту они поделили на четверых. Не забыли отблагодарить и сварщика. Пяти тысяч хватило, чтобы тот забыл все обиды.
Вадим Борисович принес из своей машины два новых костюма, которые как нельзя лучше, подошли новоиспеченным Кожевникову и Ахметзянову.
– Нам необходимо поторопиться, поезд через полтора часа, – объявил он.
Разыскиваемые по всему Союзу, они не рискнули на встречу со своими родными и близкими. Издав пронзительный гудок и сорвав состав с места, поезд медленно набирал скорость. Впереди была полная неизвестность.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Светлана Казакова продала дом, официально развелась с мужем, на которого был объявлен всесоюзный розыск, и уже более двух лет жила со своими родителями на новой квартире.
Шанхай вымирал постепенно. Людям давали благоустроенные квартиры, а их лачуги сносили, равняя с землей. Вместо многих узких улочек теперь образовались пустыри, на которых даже спилили вековые деревья. О дубах напоминали лишь невысокие пни, некоторые до двух метров в диаметре.
Местные власти, в конце концов, намеревались переселить отсюда всех жителей, засыпать огромную яму и разбить на этом месте современный парк отдыха со всевозможными аттракционами. Некоторые пустыри уже были засыпаны и разровнены грейдерами. Время брало свое: вместо грязных закоулков вырастали современные микрорайоны с высотными домами и широкими улицами.
В одном из таких районов и получили квартиру Мухины, дочка и внучка жили с ними.
Ксюша оказалась способной девочкой и закончила пятый класс без троек. Если бы ее не одолевала природная лень к учебе, то она могла бы быть отличницей. Она знала, что ее отца ищет милиция и сильно переживала, хотя мать и объяснила ей, что он ни в чем не виноват.
Саму Светлану заметно тяготила вынужденная разлука с Алексеем, от которого она, после его побега еще не получала ни единой весточки. Первый год часто наведывалась милиция, устраивала засады. И тогда Светлана думала об одном, чтобы ее муж не приходил как можно дольше. Сейчас уже все как будто забыли о его существовании. А отец даже предлагал познакомиться с другим мужчиной: не вечно же сохнуть по тюремщику. У него была своя логика в отношении случившегося и он пытался навязать ее дочери.
Ольга Никитична вообще ни во что не вмешивалась, предоставив дочке самой распоряжаться своей судьбой. И лишь Ирина Анатольевна жила ожиданием.
– Мой Алеша не способен бросить жену и дочку на произвол судьбы, – заверяла она невестку, и та верила ей, потому что всем своим существом любила мужа, не представляя на его месте другого мужчину.
В субботу, ближе к обеду, прибежала Любашка, младшая сестра Алексея, которая была старше Ксюши всего на один год, и передала Светлане просьбу матери, чтобы та немедленно зашла к ним.
– Зачем? – полюбопытствовала Света. – И к чему такая срочность?
– Мама сказала, чтобы я ничего тебе не говорила, – стояла на своем Люба.
Света сначала хотела взять с собой дочку, но передумала, и предупредив Ольгу Никитичну, что ненадолго отлучится навестить свекровь, вышла следом за Любашей. Ирину Анатольевну они встретили около ее подъезда. Она поцеловала невестку в щеку и сказала:
– Ты поднимайся, а мы с Любой сходим в магазин.
– Может, я сбегаю? – предложила Света свои услуги.
– Ни в коем случае, – возразила Ирина Анатольевна.
– С тобой хочет поговорить один наш общий знакомый. Он отдыхает у меня в квартире, – и она протянула родственнице ключи от входной двери.
По тому, как загадочно улыбалась Любаша, Света поняла, что здесь что-то не так: не договаривают самого главного и почувствовала, как учащенно забилось сердце.
Мужские полуботинки в прихожей еще сильнее разожгли надежду. Она молниеносно сбросила босоножки и прошла в гостиную, а оттуда в спальню. На кровати, лицом к стене, лежал молодой мужчина. Но этого человека Светлана узнала бы из тысячи, и ей совсем не обязательно было видеть его лицо.
До боли знакомый, родной облик, вызывал смешанные чувства. Она все еще злилась на мужа, что столько времени не давал о себе знать и в то же время хотелось прижаться к нему всем телом, ощутить на себе его сильные руки, почувствовать жар его дыхания. Она села на край кровати и пригладила Алексею волосы на затылке. Тот повернулся на спину и чему-то улыбнулся во сне. Светлана склонилась над мужем и нежно прикоснулась своими губами к его губам. Эта близость и исходящий от любимого человека запах пробуждали давно забытое желание, и мелкая дрожь пробежала по всему ее телу.
Она почувствовала, как сильные руки крепко обняли ее. Света с радостью откликнулась на ласки мужа, не в силах сдерживать нахлынувшие чувства.
В течении двух часов они не могли насытиться друг другом, и только звонок в дверь прервал их. Алексей нехотя поднялся, надев спортивный костюм.
– Наверное, мать вернулась, – с сожалением произнес он. – Не вовремя как всегда.
Света заразительно засмеялась, обнажив ровные, ослепительной белизны зубы, и сказала:
– После такой разлуки для нас еще долго все будут не вовремя! Ее хорошее настроение передаюсь и мужу. Он счастливо улыбнулся, подмигнул жене и отправился открывать дверь.
– Почему так долго не открываете? – задала Люба наивный вопрос.
– Извини сестренка, – развел Алексеи руками. – Спали крепко.
– И Света тоже? – бросила девочка на брата недоверчивый взгляд. Несмотря на разницу в возрасте, его жену она называла по имени. – На нее не похоже, она будильник раньше всех слышит.
– На любого человека бывает нахлынет такая усталость, что его из пушки не разбудишь, – словно школьник оправдывался Алексей, чем вызвал дружный хохот женщин. – Вам хорошо смеяться, – деланно надулся он, – попробуйте сами ответить на вопросы слишком любознательного подрастающего поколения.
– Иди, дочка, в свою комнату, – разрядила мать обстановку.
– Вот липучка, – шутливо сказал он после того, как сестра ушла.
Вечером пришли Мухины. Собрались все, не было только Сережи, который вместе с классом находился в трудовом лагере.
После того, как Любе взрослые изрядно надоели и она покинула скучную, на ее взгляд, компанию, предпочитая возиться с куклами, Олег Пантелеевич завел тот разговор, которого все ждали.
– Поведай, дорогой зятек, своим родственникам, надолго ли заявился в родные края и как дальше жить думаешь? – саркастически спросил он.
– Долго мне обитать тут смысла нет. Мусора пронюхают и поминай как звали. Так что сегодня же вечером и отчаливаю от родных берегов.
– А жена, дочка? Им что прикажешь делать? Вновь несколько лет дожидаться короткого свидания с отцом и мужем? – вопросы пока задавал один Олег Пантелеевич.
– Кстати, – Алексей бросил недобрый взгляд на тестя. – Почему дочку не привели?
– Не надо ребенка травмировать, – мягко, но убедительно сказала Ольга Никитична. – Сначала взрослые должны разобраться между собой.
– Представляю, какая она стала! – Алексей даже закрыл глаза, чтобы увидеть ее облик.
– А где она?
– У соседей осталась, – ответила мать Светланы.
– Планы у меня простые: хочу забрать Ксюшу и жену с собой, – поделился Алексей своими мыслями.
– Вместе по свету мыкаться да от властей скрываться? – в очередной раз уколол тесть.
– Я почему долго не приезжал? – задал вопрос Атаман и сам же на него ответил: – Потому что необходимо было устроиться на новом месте.
– Ну и как? – не удержалась Ирина Анатольевна.
– Нормально! У меня теперь свой дом лучше прежнего, другая фамилия, работа не пыльная, одним словом – жить можно.
– Ксюшу я с вами не отпущу, – заявил Олег Пантелеевич, догадавшись, что Алексей вновь собирается лишить его внучки, причем, увезти в другой город.
– Успокойся, папа! – вмешалась в беседу молчавшая до сих пор Света. – До конца лета Ксюша останется у вас, а к началу учебного года я сама приеду за ней.
Ирина Анатольевна с благодарностью посмотрела на невестку, ей понравилось, что та без колебаний решила следовать за мужем и поддержала ее:
– Не нам решать, Олег Пантелеевич. Думаю, что молодые сами знают, что делают.
– Твой сын во всесоюзном розыске и если его поймают… – не сдавался Мухин.
Но его перебила жена:
– Уж не с твоей ли помощью? Вечно скандалы устраиваешь! Тебе же сказали русским языком, что у Алексея другая фамилия и прежде чем приехать за женой и дочкой, он подготовил фундамент для совместной жизни.
– Не ожидал от тебя, Ольга! – обиделся Олег Пантелеевич и демонстративно отвернулся от жены.
– Неужели ты не желаешь счастья своей дочери?
– упрекнула, в свою очередь, мужа Ольга Никитична.
– Она ведь безумно любит Алешу и готова идти за ним на край света.
– Не в этом дело, – уже без упреков заговорил Мухин. – Слишком уж у нас мрачная перспектива:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47