..
Квартира, о которой она всегда мечтала, которую обещал ей Игорь... И не сдержал своего обещания.
Наконечников был довольно-таки неплохим психологом. Он не стремился напоить женщину, чтобы она стала посговорчивей, но - когда на столе стоит пять бутылок отборных вин самых разных сортов, как же удержаться и не попробовать каждое хотя бы по рюмочке?
Все здесь было прекрасно, приятно, но... когда же начнется главное? Или он весь вечер будет рассказывать смешные истории о том, как люди продают и покупают квартиры? Это, конечно, инте ресно, очень, в любой другой момент слушала бы, забыв обо всем на свете, но сейчас эти истории казались чем-то вроде киножур нала об очередном пленуме ЦК КПСС перед началом интересного фильма.
- Красиво у тебя здесь, - сказала Надежда. Она встала и закружилась у стола, глядя на свое отражение в зеркальном по толке. И вдруг покачнулась, испуганно крикнула. - Ой! Я сейчас упаду...
Володя вскочил так стремительно, что его стул с шумом по валился на паркет.
- У тебя голова закружилась, Надя? - спросил Наконечников, обнимая её.
- Да, немного, - смущенно призналась Надежда.
- Какая ты красивая... - восхищенно пробормотал Наконечни ков, крепче обнимая её. - Если у меня есть что-то красивое здесь - то это ты...
Он медленно опустился на колени, как в рождественский ве чер в ванной Лики Паршуткиной, прижался губами к её лобку. Гла за его были закрыты, голова качалась из стороны в сторону, как это бывает, когда человек не в силах сдержать охватившего его блаженства. Потом его горячие ладони поползли вверх по её но гам, все выше и выше забираясь под юбку.
Надежда чувствовала, как вибрировали его пальцы на этом гладком пути. Когда, наконец, они добрались до цели, он засто
нал, стискивая пальцами её ягодицы и крепче прижимаясь губами к
мягкой выпуклости в низу живота.
Надежда подумала, что он может прокусить юбку, и как её потом залатаешь в таком месте? Она чуть раздвинула ноги и поло жила свои ладони на его черные, зачесанные назад волосы.
- Ты королева, ты моя властительница, - исступленно бормо тал Наконечников, медленно стягивая с неё трусики и колготки. - Скажи, что хочешь? БМВ? Эту квартиру? Номер в отеле "Шератон" на все лето? Я для тебя все сделаю, Надя... Я не покупаю тебя, не плачу за то, что ты моя, я просто твой раб, твой подданный, приказывай, приказывай, моя госпожа... Моя великолепная госпо жа! Как же долго я мечтал об этом, о тебе...
Он опустил вниз трусики с колготками, и Надежда переступила через них. Наконечников задрал её юбку, уставившись жадными гла зами на ослепительно-белый, чуть припухший живот и темную по лянку смятых волос.
Потом его жадные, дрожащие губы осторожно раздвинули неж ные, влажные складки кожи, и горячий язык исступленно заплясал в липкой пучине, способной погубить и самого сильного пловца.
Надежда ахнула, откинув назад голову. Но причиной этого сдержанного стона было не сладострастие - её ощущения были при ятными, не более того просто Надежде нравилось, как это про исходит. Особенно восхищали слова о БМВ, квартире с зеркальным потолком и номере в отеле "Шератон".
А ещё она думала о том, что когда люди встают на колени, они демонстрируют тем самым не просто уважение к стоящему, его превосходство, но и что-то другое, низменное, ведь когда чело век стоит на коленях, его губы находятся как раз на уровне по ловых органов стоящего.
- Я больше не могу терпеть... - простонал Наконечников. - Надя, ты согласна? Ты... ты будешь моей? Умоляю тебя, Надя - будь моей, навсегда!..
- Да... - хриплым голосом сказала Надежда.
Наконечников подхватил её на руки, бережно уложил на ди ван, раздвинув ноги. И не сводя горящих глаз с её обнаженного, красивого зрелой женской красотой тела, торопливо стал разде ваться.
Глаза Надежды были закрыты. По большому счету её не инте ресовало то, что сейчас произойдет. Она видела себя на берегу далекого моря перед отелем "Шератон" в сверкающем БМВ.
- Ты как предохраняешься? - свистящим шепотом спросил Нако нечников.
- У меня спираль, - не открывая глаз, прошептала Надежда и подумала, что надо бы и самой хоть немного показать, как ей все это нравится.
Она крепко обняла его, прильнула губами к его губам. Он вошел в неё стремительно, резко, конвульсивно дернулся и замер, постанывая так, что это было похоже на завывание.
Несколько минут они лежали молча, Надежда чувствовала тя жесть его обессилевшего тела, но не решалась пошевелиться. По том он поднял голову, виновато посмотрел на нее:
- Прости, у меня все так быстро получилось...
- Все хорошо, - сказала она, поглаживая его по голове.
- Когда я увидел тебя, увидел, какая ты... Надя, я просто голову потерял от возбуждения. Это было похоже на сон, на ска зочный сон, но вот я проснулся и вижу - это явь! Ты со мной, ты рядом, ты - моя! Я разочаровал тебя?
- Не говори глупостей, Володя, - ласково сказала Надежда.
- Но... ты не получила удовольствия. Наверное, думаешь, что я плохой мужчина? Это все от того, что я люблю тебя, мне хотелось, как лучше, а получилось...
- Я тебя тоже люблю, Володя, - задумчиво сказала Надежда. - Ты прекрасный мужчина, и я успела кончить. Наверное потому, что сама была жутко возбуждена... Правда, теперь мне отчего-то грустно.
- Потому что нужно возвращаться домой, к мужу?
- Не знаю...
- Надя, разводись с мужем, выходи замуж за меня. Я хочу, чтобы мы все время были вместе, чтобы рядом со мной всегда была такая прекрасная женщина, - он лег рядом с нею, осторожно погла живая ладонью её щеку.
- Это сложный вопрос. У меня ведь дочь есть.
- Я буду любить её так же, как и тебя. Надя, поверь, у ме ня есть возможность сделать вас обеих счастливыми. Я могу и хо чу дать вам все, что пожелаете. Я тебе говорил, когда коснулся твоих ног... твоих прекрасных ног - это все правда. Хочешь БМВ
- он у тебя завтра будет. Хочешь пожить в люксе пятизвездочного
"Шератона" - он твой. О квартире что говорить - если ты разве дешься с мужем, она тоже твоя.
Надежда порывисто поцеловала Наконечникова.
- Ну о чем ты говоришь, Володя? Мне сейчас не до этого. Знаешь, я себя чувствую предательницей. Я изменяю мужу.
- А раньше такого не было? - ревниво спросил Наконечников.
- Такого - нет, - не задумываясь, сказала Надежда. И не сов рала. Она, действительно, никогда не изменяла мужу с человеком, к которому собиралась уйти от Игоря.
- Ты не изменяешь ему, - уверенно сказал Наконечников. - Просто он не способен обеспечить такой прекрасной женщине уро вень жизни, который она заслуживает. Он недостоин тебя. Ты просто уходишь от него, а он пусть сам на себя обижается.
"Какой же ты умница, все правильно понимаешь", - подумала Надежда, а вслух сказала:
- И все-таки, мне грустно.
- Что я могу сделать? Что подарить тебе завтра?
- "Вечный поцелуй", - усмехнулась Надежда.
- Вечный поцелуй? - удивился Наконечников. - Объясни, пожа луйста, что это такое?
- А-а, чепуха. Такой косметический набор, там помада, ещё что-то, можно утром накрасить губы и больше до позднего вечера не думать об этом помада не пачкается, не стирается. Это Лика Паршуткина сегодня хвасталась, что муж подарил ей. Вот я и ска зала первое, что пришло на ум.
- Завтра у тебя это будет. Что еще?
- Ох, Володя, перестань, пожалуйста. Не надо никаких по дарков, а то муж, если увидит, не знаю, что сделает со мной.
- Разберемся с твоим мужем, - уверенно сказал Наконечни ков. - Надя, ты станешь моей женой?
- Не знаю...
- Я умоляю тебя!
- Ты такой интересный мужчина, Володя, такой умный, бога тый, и вдруг - выбрал меня. Почему?
- Не знаю. Разве это можно обьяснить?
- Ну вот, стану я твоей женой, а тебе будут молоденькие девчонки глазки строить, и ты станешь изменять мне...
- Надя, клянусь, вчера я последний раз изменил тебе.
- Вчера? - изумилась Надежда. - Ты изменил мне? После того, как проводил меня? Не шути так, Володя.
- Я не шучу... - Наконечников уткнулся губами в её щеку. - Это был такой кошмар, в сауне у председателя совета директо ров...
Надежда рывком села на диване, торопливо одергивая юбку.
- И ты смеешь мне говорить это?!
Наконечников тоже сел, прижался щекой к её коленям.
- Пожалуйста, послушай меня. Я говорю тебе об этом потому, что очень люблю тебя и надеюсь, что ты поймешь. Я опоздал, де ловая часть встречи была уже закончена, я был счастлив, а у них там в сауне пир горой и девушки, которые обслуживают такие ме роприятия... Наш председатель, совсем сумасшедший старикашка, решил наказать меня. Ведь я сидел, представляешь, в костюме - в сауне. Я молод, холост и - в костюме, а они все голые. Ну и потребовали, чтобы я тоже принял участие. Я отказывался, как мог, но дальше это становилось опасным. Был бы я женат - ничего бы не случилось. Поверь, Надя, я ничего не делал, все сделала девица, а мне было противно, честное слово!
Надежда задумчиво глядела в зеркальный потолок. Она впер вые столкнулась с подобной откровенностью и не знала, как ей поступить. Могла встать и уйти, обидеться - а что дальше? И ведь, с другой стороны - он не лгал, его действительно застави ли. Так бывает, когда люди связаны с большими деньгами, больши ми привилегиями. Хрущев танцевал гопак для Сталина, чья-то судьба зависела от высокопоставленного гомосексуалиста, кто-то смирялся с тем, что на его жену положил глаз начальник... Так было, есть и будет. Богатые тоже плачут - вспомнилось название всенародно любимого телесериала, и у них - свои проблемы.
Что ж, ради богатства можно и смирить свою гордыню. К тому же, Володя не стал скрывать от неё то, что случилось, он и сам переживает это...
- Он сумасшедший старикашка, Надя, - бормотал Наконечников, обхватив руками её колени. - Я ничего не мог поделать... Была бы у меня жена, ты... никогда бы такое не случилось. Пожалуйста, поверь мне, я клянусь тебе...
- Давай забудем об этом? - предложила Надежда. - Знаешь, Во лодя, я верю тебе. Не знаю, почему, но верю.
- Как я люблю тебя!.. - Наконечников принялся жадно цело вать её ноги.
- Подожди, Володя, - попросила Надежда. - Мне нужно позво нить домой, узнать, как там дочка. Днем никак не могла дозво ниться, гуляет, наверное, а уроки не сделала. Где тут у тебя телефон?
21
Неказистый с виду (да и по всем прочим параметрам) "моск вич-412" стоял в ряду других машин неподалеку от третьего подъ езда двенадцатиэтажного дома на улице 26 Бакинских комиссаров. Заурядный советский автомобиль у заурядного советского дома - на такой вряд ли кто обратит внимание. Но даже если обратит, заметит, что за рулем сидит высокий мужчина в клетчатой рубашке и светлой, не очень чистой матерчатой куртке с растрепанными светлыми волосами , тут же забудет об увиденном. Сидит мужик, ждет кого-то, дружка своего, или женщину - ну и пусть сидит.
Вот если бы нашелся смельчак (или дурак), подкрался бы не заметно, прячась за другими машинами и заглянул внутрь, он бы непременно увидел кое-что весьма интересное: на коленях мужчины лежал черный пистолет с огромным, видимо, самодельным глушите лем.
Но таких дураков теперь даже в сумасшедших домах нет. Все знают, что нынче в темное время суток любопытство не порок и не большое свинство, а деяние, нередко наказуемое немедленной смертью.
Заза откинулся на спинку сидения и внимательно следил за асфальтовой дорожкой вдоль дома. Иногда по ней спешили к своим квартирам люди, но все реже и реже они появлялись - время было позднее, почти одиннадцать. Из машины ему отлично был виден третий подъезд, куда скоро уже направится этот грузин, Роберт Ревадзе, футбольный тренер. Но до подъезда ему сегодня не доб раться, и в свою квартиру уже никогда не попасть. Бронированную дверь поставил? А зачем она тебе, дорогой? Мог бы продать, по гулять на эти бабки, а теперь уже поздно. Финита.
За полтора часа, что он сидел в этом древнем автомобиле, Заза уже несколько раз мысленно проиграл то, что скоро должно случиться у этого подъезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57