До этого додуматься надо было! В общем, стал он моими маленьким другом, так я и смотрел на него, и видел не врага рода человеческого, а очень симпатичного и смышленого малыша. И чувствовал свою вину перед ним - ведь я всю свою сознательную жизнь был дураком, считая крыс своими врагами и ничего не зная о них. Да что я! Один кандидат в президенты использовал крыс, как символ разъедания России! Тут я могу ему сказать с полной уверенностью: если бы сам ты, уважаемый, был, как крыса, и все великие госчиновники были такими же, Россия была бы великой страной! Ибо, более умных и благодарных зверушек, я просто не знаю. Борька и с дамами моими всегда находил общий язык. И все они, падающие в обморок при виде мышей и крыс, после знакомства считали Борьку своим маленьким другом. Теперь он совершенно один, сидит в темной комнате и не понимает, почему я бросил его?
6
Чистые, выглаженные и, главное, сухие джинсы и рубашка висели на стуле. Надя спала рядом, и непонятно было, когда она успела выгладить мою одежду. Я осторожно выскользнул из-под легкого одеяла, уже оделся, когда она открыла глаза. - Уходишь, Андрей? Хочешь, я тебе завтрак приготовлю? На кухне много чего осталось... - Волка ноги кормят, а зайца спасают,- сказал я.- Спасибо за все, Надюша. Я твой должник. Твой и Светкин. Если, конечно, выкарабкаюсь. - Мы больше не встретимся? - Не знаю. Пожалуйста, дай мне свой телефон. Улажу свои проблемы, обязательно позвоню. А нет - не обижайся. Она встала, набросила на голые плечи халат, записала на листке из телефонной книжки номер своего телефона, потом, немного подумав, и адрес. Обняла меня, поцеловала. Потом спросила, глядя в глаза: - Чем я могу тебе помочь, Андрей? Хочешь, поеду и покормлю твоего крысенка, ты так здорово рассказывал о нем. Если, конечно, доверишь мне ключи от своей квартиры. Спасибо, Надюша, нет. За квартирой наверняка следят, войти туда сможешь, а выйти будет непросто. На энто я пойтить не могу,- она улыбнулась.- В общем, не обижайся, дело тут не в доверии, а в том, что у тебя есть о ком беспокоиться в первую очередь. Привет ей передай, она чудесная девчушка. И вот еще что. Никогда не впускай в квартиру незнакомых людей, прошу тебя. Какой-нибудь придурок может травмировать ребенка. Я не имел в виду, что ей не следовало приводить в дом мужчин, она и так не приводила, истосковалась без мужика, я это почувствовал ночью. Прямо, пожар какой-то... - Андрей, я ни на что не претендую, но просто... теперь буду переживать и за тебя. Пожалуйста, позвони, когда все будет хорошо, только скажи: я жив, здоров, и все. Я кивнул, сунул листок с адресом в карман рубашки и пошел к двери. Старею, что ли? Сентиментальным стал, хотелось обнять на прощанье мать и дочку, наобещать им много чего хорошего... И потом выполнить свои обещания. Им самим нужна была помощь, а они помогли мне, просто так. И, действительно, будут переживать за меня. А я... что обещать? Надо выбраться из этой ситуации, надо выжить, а уж потом раздавать долги. Поэтому я молча вышел из квартиры, даже не попрощался со Светой. Я все помню, но сперва надо выжить. В кармане рубашки лежал мой паспорт и двадцать рублей, и я без проблем добрался до Можайского шоссе, где была наша конспиративная квартира. О ней знали только я и мой напарник по детективному агентству Сырник, в миру Олег Сырников. Мы сняли однокомнатную квартиру на Можайке после того, как некий ретивый супруг, обнаружив слежку, послал двух бандитов "поговорить" с Сырником. Они перехватили моего напарника у его подъезда, за что и поплатились выбитыми зубами и сломанными переносицами, Сырник мужик здоровый, здорово умеет сам "говорить" с себе подобными. Но у него две дочери, что если нападут на них? На жену? Чтобы не подвергать родственников опасности, мы решили в особо сложных случаях работать только вместе, и жить какое-то время вместе. На Можайке. Тогда у меня не было Борьки, и я мог неделю-другую отсутствовать дома. Правда, квартира не спасла нас от злого налоговика, да он и не выслеживал нас, пришел прямо в офис с заявлением собственной супруги... В этой квартире было все необходимое для работы, сто долларов "НЗ", и продукты, вроде сырокопченой колбасы в морозильнике, бульонных кубиков и вермишели. Ну и конечно - чай, кофе, сахар. И кое-какая одежда. И кое-что еще, о чем я говорить пока не буду. В общем, все самое необходимое для выживания в условиях "автономного плавания". И это я нашел в целости и сохранности, когда вошел в квартиру. Достал батон колбасы, чтобы размораживался, поставил на газовую плиту кастрюльку с водой, включил электрочайник. А сам взял листок бумаги, авторучку, и сел за кухонный стол. Мне лучше думается, когда я рисую на бумаге схему события. Итак, два кружка в верхней части листа - Шатов и Наташа. Оба причастны к убийству Рахмат-лукума. Шатов привел меня к Наташе, скорее всего, он не знал, что за этим последует, но кто-то же надоумил его это сделать. Кто-то дал деньги на наркотики, пообещал еще, а дело-то простое, и даже благородное - помочь другу, который оказался "на мели". И Шатов согласился. Он знает того, кто говорил с ним. Стрелки от кружка Шатова ведут к вопросу. Этот знак нужно ликвидировать, то есть, встретиться с Сявой. Наташа знает, что я не убивал ее мужа, но она исчезла. Знает, кто убил и, наверное, знает, зачем. Где она сейчас? Жива ли? Скорее всего - да, но будет избегать встречи со мной по двум причинам. Если сама организовала убийство мужа - понятно, почему, если находится под контролем тех, кто это сделал - тоже понятно. От кружка Наташи стрелки ведут тоже к вопросам, но и сама Наташа - вопрос. Ее нужно искать после встречи с Шатовым. Вот и программа первых действий. Еще нужно выяснить, следят ли за моей квартирой, разменять деньги, позвонить Сырнику и придумать, как покормить Борьку, малыш сидит голодный и, наверное, без воды. А сейчас все-таки, лето. Но звонить Сырнику можно только из автомата, матери тоже, возможно, удастся уговорить ее покорить Борьку. Не исключено, что мои враги знают, кому я могу позвонить, и контролируют их телефоны. Итак, Сява и Наташа... Живите, ребятки, заботьтесь о своем здоровье, оно мне очень нужно сейчас! Я сварил бульон, покрошил в него мерзлой колбасы, заварил чай в большой чашке, потом достал из тумбочки пакет крекеров и вполне сносно позавтракал, а может, это был уже обед, во всяком случае, теперь ничто не отвлекало меня от дела. Оружия в этой квартире не было, но имелись кое-какие косметические принадлежности, благо, государство бесплатно научило меня пользоваться ими в случае необходимости. Около полудня я последний раз посмотрел в зеркало. Длинноволосый блондин с рыжей бородкой и в темных очках никак не походил на короткостриженного шатена Андрея Корнилова. Но это был все-таки я, хотите верьте, хотите нет. На Можайке я "поймал" частника, договорился - сто рублей до Старого Арбата, а когда сел в "Москвич", сказал: - Дам сто пятьдесят, если окажешь мне услугу. - Ну?- спросил водитель. - Разменяешь сто баксов, у меня нет рублей. - А сам не можешь? Фальшивые баксы?насторожился хозяин "Москвича". - Настоящие, а сам не могу, у меня баба в ФСБ служит, контролирует расходы. А мне нужно с телкой встретиться. Если фальшивые - сдашь меня и все дела. - Пойду менять, а ты машину угонишь,засомневался мужик.- Нет, лучше вылазь, мне это и на хрен не нужно. Боишься за свой долбанный "Москвич"? Лады, пойду с тобой, буду стоять рядом. Ты только поменяй по своему паспорту, мне это главное. В конце-концов, я уболтал его. На Кутузовском водитель без проблем разменял сто долларов, а на Старом Арбате получил свои двести рублей (пришлось добавить), на том и расстались. Я купил пять телефонных жетонов и первым делом позвонил Сырнику. - Олег на работе,- сказала жена, будет вечером. Передай, пусть вечером позвонит Корнилову не домой, запомни главное - не домой,- сказал я. Знал, что Сырник работает охранником в какой-то фирме, работает много, но, судя по голосу его супруги, не вполне удовлетворяет ее летние потребности. Что ж, бывает. А может, ей не понравилось, что звонить следует "не домой". Нервные женщины в трудные периоды легко представляют себе притоны, дурно раскрашенных проституток и прочие ужасы. И зачем им это надо, не пойму. Лучше б занимались с мужьями сексом по расширенной программе в сложные времена, и сразу бы "и тоска отступит, и печаль пройдет", как поют звездопопы. Но так почему-то не бывает. Потом я позвонил матери. - Андрюша!- закричала она.- Что с тобой, где ты?! Вчера ночью приходили из милиции, искали тебя. Сказали, что мы должны сообщить, если ты объявишься. Что случилось? - Ничего страшного, мам. Просто я работаю по заданию моих бывших коллег. А они с ментами своими секретами не делятся, до поры до времени. Вот менты и бросились искать меня. Ты, главное, не волнуйся, они все равно не найдут. - Господи! Андрюша! А мы ведь с отцом предупреждали тебя! Мы же столько раз говорили... - Мам, все нормально. Я тебе звоню вот зачем. У тебя есть ключи от моей квартиры, поезжай, покорми Борьку. Если спросят, зачем приехала - скажи, просто, к сыну. О моем звонке - ни слова. - Покормить... Эту крысу твою?! - Он не крыса, он Борька, существо, которое умнее многих нас, людей. Ты налей ему чистой воды в мисочку, в другую положи хлеба, сосисек, огурцов, яблок, в общем, всего, что есть в холодильнике. И непременно скажи ему, что я скоро вернусь. Это очень важно. - Сосиски - крысе?! Андрей, но как же я... - Мам, я не могу долго разговаривать. Пол в клетке выдвигается. Возьмешь его мисочки, все положишь в них, поставишь и снова задвинешь. Я тебя очень прошу. И непременно скажи Борьке, что я скоро вернусь, он скучает. - Тебе крыса... Но я не стал слушать. Понятно было, что хотела сказать мать: мне крыса дороже родителей. Нет, конечно, но в данном случае родителям ничто не угрожало, а Борька сидел один и без воды, без пищи. Да разве это можно объяснить? Потом я позвонил Шатову, но его не было дома. И это меня сильно насторожило. Да жив ли еще Сява?
Я вышел из такси (наконец-то это было настоящее такси) за два дома до моего и неторопливо пошел вперед. Я хотел убедиться, что за моей квартирой следят, или - не следят, и тогда я бы сам покормил моего малыша. Во дворе моего дома, двором это, правда, нельзя было назвать, ну - возле дома была детская площадка. И там, на качелях, сидел скромный, короткостриженный парень в кожаной куртке, сидел прямо напротив моего подъезда. Понятно, для чего сидел, захотелось набить ему морду, но удержал себя. Парень-то мне не враг, ему приказали, вот и торчит тут. Но просто пройти мимо я не мог. Подошел к нему и, слегка грассируя, сказал: Пхостите, а писатей Никоай Ноиков в этом доме живет? - Это тот, который написал "Рыжего босса" и "Резинового убийцу"? Не знаю,- честно ответил "наружник". - Ну, хазумеется, писатей, не какой-то лысый пхидухок. А это дом восемнадцать? - Да нет, шестнадцать, ты ошибся. А зачем он тебе понадобился, этот писатель? - Интехвью надо взять. Но я, кажется, забхудихся, тут все дома одинаковые... Пхостите. - Да ничего, бывает,сказал "наружник".- Дом восемнадцать - следующий. Вон, видишь? Я поблагодарил вежливого мента, еще раз извинился и пошел в сторону соседнего дома. Писатель Новиков был моим другом, поэтому я и спросил. Хорошо, что менты читают его романы, хорошо, что меня не узнали, но плохо, что квартира под контролем, и я не могу покормить малыша. Будем надеяться, что мать все же приедет и сделает то, о чем я ее просил. Миновав свой дом, я еще раз позвонил из автомата Шатову. На сей раз он взял трубку. - Сява, привет, как ты?- спросил я. - Да нормально. А ты? Говорят, у тебя большие проблемы, Андрюха? - Кто говорит? - Ну как же... По телеку сообщали, что босс, который хотел взять тебя на работу - убит. - Какая жалость! А я тут при чем? - Не при чем, да? Сява врал про телек. Ему сказали, что я убил Рахмат-лукума, но он верил мне, чисто подсознательно, он меня знал много лучше, чем того, кто сказал ему про убийство бизнесмена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
6
Чистые, выглаженные и, главное, сухие джинсы и рубашка висели на стуле. Надя спала рядом, и непонятно было, когда она успела выгладить мою одежду. Я осторожно выскользнул из-под легкого одеяла, уже оделся, когда она открыла глаза. - Уходишь, Андрей? Хочешь, я тебе завтрак приготовлю? На кухне много чего осталось... - Волка ноги кормят, а зайца спасают,- сказал я.- Спасибо за все, Надюша. Я твой должник. Твой и Светкин. Если, конечно, выкарабкаюсь. - Мы больше не встретимся? - Не знаю. Пожалуйста, дай мне свой телефон. Улажу свои проблемы, обязательно позвоню. А нет - не обижайся. Она встала, набросила на голые плечи халат, записала на листке из телефонной книжки номер своего телефона, потом, немного подумав, и адрес. Обняла меня, поцеловала. Потом спросила, глядя в глаза: - Чем я могу тебе помочь, Андрей? Хочешь, поеду и покормлю твоего крысенка, ты так здорово рассказывал о нем. Если, конечно, доверишь мне ключи от своей квартиры. Спасибо, Надюша, нет. За квартирой наверняка следят, войти туда сможешь, а выйти будет непросто. На энто я пойтить не могу,- она улыбнулась.- В общем, не обижайся, дело тут не в доверии, а в том, что у тебя есть о ком беспокоиться в первую очередь. Привет ей передай, она чудесная девчушка. И вот еще что. Никогда не впускай в квартиру незнакомых людей, прошу тебя. Какой-нибудь придурок может травмировать ребенка. Я не имел в виду, что ей не следовало приводить в дом мужчин, она и так не приводила, истосковалась без мужика, я это почувствовал ночью. Прямо, пожар какой-то... - Андрей, я ни на что не претендую, но просто... теперь буду переживать и за тебя. Пожалуйста, позвони, когда все будет хорошо, только скажи: я жив, здоров, и все. Я кивнул, сунул листок с адресом в карман рубашки и пошел к двери. Старею, что ли? Сентиментальным стал, хотелось обнять на прощанье мать и дочку, наобещать им много чего хорошего... И потом выполнить свои обещания. Им самим нужна была помощь, а они помогли мне, просто так. И, действительно, будут переживать за меня. А я... что обещать? Надо выбраться из этой ситуации, надо выжить, а уж потом раздавать долги. Поэтому я молча вышел из квартиры, даже не попрощался со Светой. Я все помню, но сперва надо выжить. В кармане рубашки лежал мой паспорт и двадцать рублей, и я без проблем добрался до Можайского шоссе, где была наша конспиративная квартира. О ней знали только я и мой напарник по детективному агентству Сырник, в миру Олег Сырников. Мы сняли однокомнатную квартиру на Можайке после того, как некий ретивый супруг, обнаружив слежку, послал двух бандитов "поговорить" с Сырником. Они перехватили моего напарника у его подъезда, за что и поплатились выбитыми зубами и сломанными переносицами, Сырник мужик здоровый, здорово умеет сам "говорить" с себе подобными. Но у него две дочери, что если нападут на них? На жену? Чтобы не подвергать родственников опасности, мы решили в особо сложных случаях работать только вместе, и жить какое-то время вместе. На Можайке. Тогда у меня не было Борьки, и я мог неделю-другую отсутствовать дома. Правда, квартира не спасла нас от злого налоговика, да он и не выслеживал нас, пришел прямо в офис с заявлением собственной супруги... В этой квартире было все необходимое для работы, сто долларов "НЗ", и продукты, вроде сырокопченой колбасы в морозильнике, бульонных кубиков и вермишели. Ну и конечно - чай, кофе, сахар. И кое-какая одежда. И кое-что еще, о чем я говорить пока не буду. В общем, все самое необходимое для выживания в условиях "автономного плавания". И это я нашел в целости и сохранности, когда вошел в квартиру. Достал батон колбасы, чтобы размораживался, поставил на газовую плиту кастрюльку с водой, включил электрочайник. А сам взял листок бумаги, авторучку, и сел за кухонный стол. Мне лучше думается, когда я рисую на бумаге схему события. Итак, два кружка в верхней части листа - Шатов и Наташа. Оба причастны к убийству Рахмат-лукума. Шатов привел меня к Наташе, скорее всего, он не знал, что за этим последует, но кто-то же надоумил его это сделать. Кто-то дал деньги на наркотики, пообещал еще, а дело-то простое, и даже благородное - помочь другу, который оказался "на мели". И Шатов согласился. Он знает того, кто говорил с ним. Стрелки от кружка Шатова ведут к вопросу. Этот знак нужно ликвидировать, то есть, встретиться с Сявой. Наташа знает, что я не убивал ее мужа, но она исчезла. Знает, кто убил и, наверное, знает, зачем. Где она сейчас? Жива ли? Скорее всего - да, но будет избегать встречи со мной по двум причинам. Если сама организовала убийство мужа - понятно, почему, если находится под контролем тех, кто это сделал - тоже понятно. От кружка Наташи стрелки ведут тоже к вопросам, но и сама Наташа - вопрос. Ее нужно искать после встречи с Шатовым. Вот и программа первых действий. Еще нужно выяснить, следят ли за моей квартирой, разменять деньги, позвонить Сырнику и придумать, как покормить Борьку, малыш сидит голодный и, наверное, без воды. А сейчас все-таки, лето. Но звонить Сырнику можно только из автомата, матери тоже, возможно, удастся уговорить ее покорить Борьку. Не исключено, что мои враги знают, кому я могу позвонить, и контролируют их телефоны. Итак, Сява и Наташа... Живите, ребятки, заботьтесь о своем здоровье, оно мне очень нужно сейчас! Я сварил бульон, покрошил в него мерзлой колбасы, заварил чай в большой чашке, потом достал из тумбочки пакет крекеров и вполне сносно позавтракал, а может, это был уже обед, во всяком случае, теперь ничто не отвлекало меня от дела. Оружия в этой квартире не было, но имелись кое-какие косметические принадлежности, благо, государство бесплатно научило меня пользоваться ими в случае необходимости. Около полудня я последний раз посмотрел в зеркало. Длинноволосый блондин с рыжей бородкой и в темных очках никак не походил на короткостриженного шатена Андрея Корнилова. Но это был все-таки я, хотите верьте, хотите нет. На Можайке я "поймал" частника, договорился - сто рублей до Старого Арбата, а когда сел в "Москвич", сказал: - Дам сто пятьдесят, если окажешь мне услугу. - Ну?- спросил водитель. - Разменяешь сто баксов, у меня нет рублей. - А сам не можешь? Фальшивые баксы?насторожился хозяин "Москвича". - Настоящие, а сам не могу, у меня баба в ФСБ служит, контролирует расходы. А мне нужно с телкой встретиться. Если фальшивые - сдашь меня и все дела. - Пойду менять, а ты машину угонишь,засомневался мужик.- Нет, лучше вылазь, мне это и на хрен не нужно. Боишься за свой долбанный "Москвич"? Лады, пойду с тобой, буду стоять рядом. Ты только поменяй по своему паспорту, мне это главное. В конце-концов, я уболтал его. На Кутузовском водитель без проблем разменял сто долларов, а на Старом Арбате получил свои двести рублей (пришлось добавить), на том и расстались. Я купил пять телефонных жетонов и первым делом позвонил Сырнику. - Олег на работе,- сказала жена, будет вечером. Передай, пусть вечером позвонит Корнилову не домой, запомни главное - не домой,- сказал я. Знал, что Сырник работает охранником в какой-то фирме, работает много, но, судя по голосу его супруги, не вполне удовлетворяет ее летние потребности. Что ж, бывает. А может, ей не понравилось, что звонить следует "не домой". Нервные женщины в трудные периоды легко представляют себе притоны, дурно раскрашенных проституток и прочие ужасы. И зачем им это надо, не пойму. Лучше б занимались с мужьями сексом по расширенной программе в сложные времена, и сразу бы "и тоска отступит, и печаль пройдет", как поют звездопопы. Но так почему-то не бывает. Потом я позвонил матери. - Андрюша!- закричала она.- Что с тобой, где ты?! Вчера ночью приходили из милиции, искали тебя. Сказали, что мы должны сообщить, если ты объявишься. Что случилось? - Ничего страшного, мам. Просто я работаю по заданию моих бывших коллег. А они с ментами своими секретами не делятся, до поры до времени. Вот менты и бросились искать меня. Ты, главное, не волнуйся, они все равно не найдут. - Господи! Андрюша! А мы ведь с отцом предупреждали тебя! Мы же столько раз говорили... - Мам, все нормально. Я тебе звоню вот зачем. У тебя есть ключи от моей квартиры, поезжай, покорми Борьку. Если спросят, зачем приехала - скажи, просто, к сыну. О моем звонке - ни слова. - Покормить... Эту крысу твою?! - Он не крыса, он Борька, существо, которое умнее многих нас, людей. Ты налей ему чистой воды в мисочку, в другую положи хлеба, сосисек, огурцов, яблок, в общем, всего, что есть в холодильнике. И непременно скажи ему, что я скоро вернусь. Это очень важно. - Сосиски - крысе?! Андрей, но как же я... - Мам, я не могу долго разговаривать. Пол в клетке выдвигается. Возьмешь его мисочки, все положишь в них, поставишь и снова задвинешь. Я тебя очень прошу. И непременно скажи Борьке, что я скоро вернусь, он скучает. - Тебе крыса... Но я не стал слушать. Понятно было, что хотела сказать мать: мне крыса дороже родителей. Нет, конечно, но в данном случае родителям ничто не угрожало, а Борька сидел один и без воды, без пищи. Да разве это можно объяснить? Потом я позвонил Шатову, но его не было дома. И это меня сильно насторожило. Да жив ли еще Сява?
Я вышел из такси (наконец-то это было настоящее такси) за два дома до моего и неторопливо пошел вперед. Я хотел убедиться, что за моей квартирой следят, или - не следят, и тогда я бы сам покормил моего малыша. Во дворе моего дома, двором это, правда, нельзя было назвать, ну - возле дома была детская площадка. И там, на качелях, сидел скромный, короткостриженный парень в кожаной куртке, сидел прямо напротив моего подъезда. Понятно, для чего сидел, захотелось набить ему морду, но удержал себя. Парень-то мне не враг, ему приказали, вот и торчит тут. Но просто пройти мимо я не мог. Подошел к нему и, слегка грассируя, сказал: Пхостите, а писатей Никоай Ноиков в этом доме живет? - Это тот, который написал "Рыжего босса" и "Резинового убийцу"? Не знаю,- честно ответил "наружник". - Ну, хазумеется, писатей, не какой-то лысый пхидухок. А это дом восемнадцать? - Да нет, шестнадцать, ты ошибся. А зачем он тебе понадобился, этот писатель? - Интехвью надо взять. Но я, кажется, забхудихся, тут все дома одинаковые... Пхостите. - Да ничего, бывает,сказал "наружник".- Дом восемнадцать - следующий. Вон, видишь? Я поблагодарил вежливого мента, еще раз извинился и пошел в сторону соседнего дома. Писатель Новиков был моим другом, поэтому я и спросил. Хорошо, что менты читают его романы, хорошо, что меня не узнали, но плохо, что квартира под контролем, и я не могу покормить малыша. Будем надеяться, что мать все же приедет и сделает то, о чем я ее просил. Миновав свой дом, я еще раз позвонил из автомата Шатову. На сей раз он взял трубку. - Сява, привет, как ты?- спросил я. - Да нормально. А ты? Говорят, у тебя большие проблемы, Андрюха? - Кто говорит? - Ну как же... По телеку сообщали, что босс, который хотел взять тебя на работу - убит. - Какая жалость! А я тут при чем? - Не при чем, да? Сява врал про телек. Ему сказали, что я убил Рахмат-лукума, но он верил мне, чисто подсознательно, он меня знал много лучше, чем того, кто сказал ему про убийство бизнесмена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27