Кен связывал ноги охраннику.
– Все на борт! – завопил я.
Он выпрямился и только тут заметил три фигуры, которые обошли поселок со стороны, противоположной к выходу, и быстро приближались к нам. Я убрал тормоза, дал газу и развернул самолет к ним носом. Если дело дойдет до перестрелки, то я смогу включить посадочные огни и, возможно, даже ослепить их. Кроме того у Китсона будет отличная мишень.
Двое преследователей в нерешительности остановились, но один упорно продолжал бежать в нашу сторону. Я достал из-за пояса револьвер и положил на сиденье рядом с собой.
В двадцати ярдах от нас он тоже остановился и протянул вперед руки, давая понять, что у него нет с собой оружия. Мне пришлось сбросить газ, прихватить револьвер и выбраться из самолета.
Мужчина оказался одним из лейтенантов хозяина каравана. Я сделал знак, чтобы он оставался на месте и закричал, стараясь перекрыть рокот всех двадцати восьми цилиндров двигателей моей "Дакоты".
– Не пытайся нас остановить!
– Мистер Клей?
– Ну?
– Хозяин каравана мертв, – выкрикнул он.
Мое предположение блестяще подтвердилось.
– Я его не убивал.
– Мы знаем имя убийцы.
– Юсуф?
– Да. Это он убил хозяина.
– Юсуф мне не друг, – я отчаянно замотал головой. – Он убил его потому, что хозяин не дал ему убить меня.
Лейтенант наконец понял смысл моих слов и кивнул.
– Это верно. Но где груз, который ты должен был нам доставить?
– Он вам не принадлежит.
Мужчина ненадолго задумался.
– У меня есть люди.
Очевидно это был самый весомый довод в его арсенале. В этот момент я почувствовал, как Китсон повернулся ко мне спиной и смотрит, чтобы нас не обошли с тыла.
– Мы вооружены, – громко сказал я.
Если перестрелки избежать не удастся, то сейчас для нее наступило самое время. Напряжение нарастало, но рокот двигателей за моей спиной действовал успокаивающе. Это был привычный для меня шум, но в непривычном месте.
Время шло, уже начинался рассвет. Все это было на руку моему противнику.
– Мы отправляемся в Триполи, – крикнул я. – В полицию я обращаться не буду.
Лейтенант медленно кивнул. Это были самые выгодные условия сделки, на которые он мог рассчитывать. Конечно у него оставались шансы добиться лучших результатов, но в процессе переговоров в его животе могло появиться несколько дырок тридцать восьмого калибра. Будут еще другие дни и другие сделки. На все воля Божья.
– Трик ис-слама, – мрачно сказал лейтенант. Пусть эта дорога ведет к спасению. Лучшего пожелания придумать просто невозможно.
– Пусть будет так.
Он резко повернулся и зашагал прочь, почти задевая каблуками края своей просторной одежды.
Китсон вопросительно посмотрел на меня.
– Пошли в самолет, – предложил я. – Его только что выбрали и вряд ли ему все повинуются с полуслова.
Мы нырнули под левое крыло и я полез в самолет. Кен отступил назад и похлопал по основанию крыла и ухмыльнулся.
– Четверть миллиона, – крикнул он.
Похоже эта сумма стала меньше, чем два дня назад. Когда я вошел в кабину, то почувствовал как за моей спиной захлопнулась дверь. Взлетная полоса стала почти заметной: плоская лента посреди каменистой пустыни. Я повернул самолет левее полосы рассвета и дал полный газ.

Часть третья
17
На высоте трех тысяч футов кабину залил яркий солнечный свет. Я послал Китсона в салон посмотреть, какой ущерб самолету нанесли искатели сокровищ из каравана.
Похоже, что самолет довольно тщательно обыскивали: снимали даже половые щиты. Но все было проделано очень аккуратно. Кроме "Беретты" они прихватили с собой пару карт и кое-что из мелкого инструмента: ключи, отвертки и прочую мелочь. В шкафчике правда остались три снаряженных магазина от "Беретты", но очевидно из-за того, что завалились в самый угол.
Мою одежду всю переворошили, но все осталось на месте. Не тронули даже кожаную куртку. Конечно это не замша тонкой выделки, а простая кожанка на молнии, как у водителя грузовика. Я переодел форму, облачился в куртку и отправился в туалетную комнату. Там мне удалось буквально выжать из умывальника последние капли воды, чтобы привести лицо в порядок.
Порез был довольно аккуратный и неглубокий. Хозяин каравана хотел сделать на моем лице отметину, и это ему прекрасно удалось. Даже если его зашили, все равно остался бы заметный белый след три с половиной дюйма длиной, с которым мне придется ходить до конца моих дней. Но я сохранил свою жизнь, а хозяин каравана с ней расстался.
Усталый и голодный я вернулся в кабину, на моем лице уже выросла борода, как у пророка, но, пожалуй, немного опрятнее. Пока Китсон вел самолет, мне можно было немного расслабиться. Уже больше десяти лет нам не приходилось летать вместе.
Кен застыл словно в полудреме, только глаза следили за приборами, да руки лениво теребили штурвал. Состояние атмосферы было спокойным: никаких восходящих и нисходящих потоков, воздушных ям и прочих прелестей, которыми часто сопровождался полет над пустыней. За штурвалом сидел Китсон, а это говорило само за себя.
– А что ты скажешь, когда мы доберемся до Триполи? – неожиданно спросил он.
– Об этом особенно беспокоиться не приходится, – отозвался я. – Мне легко удастся их убедить, что груз был доставлен в Эдри, а на обратном пути возникли неполадки с мотором. Вынужденная посадка и ремонт заняли еще одни сутки. Так что у меня все сходится.
– Думаешь, они не будут связываться с Эдри, чтобы убедиться в правдивости твоей версии?
– Вряд ли. По документам мой груз состоял из деталей для бурильных установок. Конечно, меня могут заподозрить в переброске оружия в Алжир, но здесь с сочувствием относятся к алжирским повстанцам. Им вряд ли захочется копаться в этом деле, а то еще того и гляди, Франция снова обвинит их в потворстве контрабанде оружием. В этом никто не заинтересован, и если я буду строго держаться своей легенды, то меня оставят в покое.
– А как насчет истории с хозяином каравана и раненого охранника самолета?
– То же самое. Самое интересное, что они не являются гражданами Ливии: эти караваны, похоже, вообще ни к чему не относятся, это мешает торговле. На официальном уровне никто ничего не узнает, а местный полицейский будет держать язык за зубами. Самое серьезное наше преступление состоит в том, что мы стащили у полицейского оружие, а оно принадлежит государству.
– Забудем об этом, – сухо отрезал Кен.
– Это мои проблемы, старина, – удивленно посмотрел на него я. – С десяток лет мне приходилось летать в этих местах, и я знаю, что движет колесики этой машины.
– Извини.
– А как насчет тебя? – поинтересовался я.
– Я почти чист перед законом. Вот только одна неувязка: у меня есть ливийская виза, но нет отметки в паспорте о прибытии. Так что если мы приземлимся одновременно с каким-нибудь авиалайнером, то я смогу проскочить с потоком пассажиров.
Ну, с этим у него проблем не было. Даже после трех дней, проведенных в пустыне его одежда говорила о состоятельности своего владельца. Никто не станет задавать ему лишних вопросов.
– Нет проблем, – заверил я. – А как насчет "Вальтера".
– Я к нему привык и не собираюсь с ним расставаться. Как-нибудь проскочу.
Я вынул револьвер из-за пояса и взвесил его в руке. На раме нижнего барабана был грубо выбит номер, явно не имевший отношения к заводу производителю.
– Я стал довольно безалаберно относиться к оружию, но этот номер слишком явно говорит о его принадлежности, – с этими словами я выбросил револьвер из окна, стараясь не попасть в пропеллер. – Это уже третий, которого я лишился за последние три дня. Буду надеяться, что не последний.
Глаза Кена с любопытством смотрели на меня из-под нахмуренных бровей. Потом он рассеянно кивнул, наклонился вперед и начал свои манипуляции с радиокомпасом. Пусть возится, я сменю его несколько позже.
Нам оставалось два часа полета, а запас топлива в баках позволял нам продержаться в воздухе вдвое дольше. Но пока мне удалось перехватить радиообмен сообщениями между Идрисом и авиалайнером компании "Алиталия" от этого изобилия почти ничего не осталось. Я приурочил наше прибытие в аэропорт сразу после него, связался с контрольной башней и около восьми часов утра зашел на посадку.
Китсон спрыгнул на землю сразу же после того, как я заглушил двигатели моей машины и быстро зашагал прочь, а мне оставалось дожидаться дальнейшего развития событий. Моим гостем оказался еще один полицейский с великолепным белым ремнем и пустой кобурой. Я стал испытывать угрызения совести из-за того, что не сохранил для него тот револьвер.
– Могу я войти и увидеть сеньора такого-то? Сеньор такой-то (эта фраза должна была помочь мне принять правильное решение) пришел из полиции.
Я был удостоен чести оказать им визит, и мы пошли.
Полицейский, который меня дожидался в участке, оказался невысоким, темнокожим мужчиной в белой рубашке и серых фланелевых брюках. Он так и остался сидеть, облокотившись на руки, и стал рассматривать мой живот.
– Предъявите ваш паспорт, пожалуйста, – наконец заговорил он.
Я удовлетворил его любопытство, и страж порядка смог убедиться в абсолютной законности моего пребывания здесь. Затем он полистал его, чтобы выяснить, где мне удалось побывать до этого. Поскольку список был очень обширный, это занятие ему вскоре наскучило, и он отложил его в сторону.
– Вы были в Эдри?
– Да.
– Вы доставили свой груз в сохранности?
– Да.
– Могу я взглянуть на документы?
В ответ я вытащил пачку бумаг и передал их ему одну. Она была подписана мистером Паттерсоном. Добрый, старый Паттерсон. За последние десять лет его имя неизменно появлялось на нужных мне документах.
Сеньор внимательно изучал ее и удовлетворенно кивнул.
– Груз был тот же, что указан в документах?
– Понятия не имею. Я не сверял.
Впервые за все это время он внимательно посмотрел в мои глаза. Мне показалось, что по его лицу промелькнула слабая усмешка. События развивались в точном соответствии с правилами игры. Рекомендованные вопросы, требуемые ответы. Никаких копаний и обвинений, все как из учебника.
– Вот только один вопрос капитан Клей...
– Я внимательно слушаю.
– Когда два дня назад вы здесь были в первый раз, неожиданно с вашего самолета сошли два человека. Возможно вы сможете...
– Конечно. Одним из них был молодой ливиец. Раньше ему лететь не приходилось, и он был очень напуган. В последний момент парнишка не захотел взлететь совсем и выпрыгнул из самолета. Второй пилот спрыгнул за ним, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Парню было не по себе, и я предложил ему присмотреть за ним. Для такого короткого полета второй пилот просто не нужен.
– Конечно, конечно. Я все понимаю, – тут он снова улыбнулся.
– Вы не знаете, что с ним случилось? – поинтересовался я.
– С вашим вторым пилотом Роджерсом? Думаю, он остановился в отеле.
– Нет, с ливийским парнишкой?
– Боюсь, что ничем не могу вам помочь, капитан. Эта молодежь совсем отбилась от рук. Знаете, как это бывает.
Он снова посмотрел на меня, но на этот раз его лицо было непроницаемо. Затем полицейский чиновник вернул мне паспорт и сделал несколько быстрых пометок в блокноте.
Расследование принесло удовлетворительные результаты. Объяснения вполне аргументированы. Дальнейших шагов не предпринимать. Игра окончена. Ни погонь, ни злоумышленников, ни результатов. Оказалось, что мы оба играем в одной команде. Полицейский поднялся со стула.
– Спасибо за то, что смогли уделить мне немного времени. Мне жаль, что вы задержались и очень устали. Но здесь есть еще одна проблема: я полагаю, что джентльмен из афинской полиции хочет переброситься парой слов. Он уже должен был сюда подойти.
Такого поворота в правилах игры не было.
Он подошел к двери, открыл ее и кого-то позвал. Потом отошел в сторону и пропустил в комнату джентльмена из Афин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42