– Могла ведь и по чьей-то подсказке!"
* * *
"Кто же ей только такое насоветовал?” – думал Нертов, разглядывая содержимое Светкиного чемодана. Сказала ведь, еще в лифте, когда они поднимались в квартиру: мол, компромат. Вот дурища-то! Теперь и Алексея ввязала в свои дела. “Что же мне так с бабами не везет? – с тоской вздохнул он. – Одна – компроматчица, вторая – киллерша. Люди, ау! Где водятся нормальные женщины?” Тут он вспомнил еще и про гарнизонную майоршу с суицидальными наклонностями – бр-р! Пожалуй, из всех знакомых женщин на идеал походила только Леночка Ковалева. Никаких особо тяжких погрешностей за ней не числилось. Кроме одной – духов с ароматом старой женщины.
Сон на кухне, на раскладушке, не давался, и Алексей решил-таки покопаться в умыкнутых Светкой бумагах. Дала себя знать старая следовательская привычка: если на глаза попадается нечто написанное – лучше ознакомиться.
Бланки, облигации, акции… Ото, с не совсем приятным удивлением открыл для себя Алексей, чиновник имел какие-то дела и с их банком! Он принялся перебирать стопки бумаг – выходило, что дела эти были не такие уж малые. Акции были записаны в основном на Светлану, на тещу Нину Семеновну да на всю их родню. Сам чиновник, понятное дело, пользоваться акциями не мог – не имел такого права. Стоили эти акции далеко не копейки. В чемодане было целое состояние. Законный вопрос: откуда это водились такие бешеные деньги у скромного госслужащего? На взятках столько не наберешь – десятилетий чиновничьей карьеры бы не хватило, справедливо рассудил Алексей, прекрасно осведомленный о существующих в городе таксах взяток за различные услуги, оказываемые, например, при приватизации госсобственности. Если предположить, что Лишков удачно играл на бирже, пользуясь той информацией, доступ к которой давала ему его должность… Нет, и этот вариант не проходил! Ценных бумаг в чемодане лежало никак не меньше, чем на сотни и сотни тысяч долларов – даже по самой первой прикидке, без особой поправки на нынешние расценки.
Чуть ли не миллион долларов у какого-то чиновника, одного из сотен в городе?! Только сейчас Алексей осознал всю немыслимую величину этой суммы. Этого просто не могло быть! Он еще раз принялся перелистывать и перебирать сложенные в стопки бумаги. Нет, Алексей не ошибся. Чтобы заполучить такие деньги, Лишков должен был или иметь какой-то дико прибыльный бизнес, или… Алексей был не в силах сообразить, что бы еще могло послужить источником невероятных доходов Владимира Ивановича.
Светкин тюфяк явно не числился среди крестных отцов питерской мафии. Помнится, она говорила что-то об оформленных на нее зарубежных фирмах… “Этот вопрос мы проясним, – решил Алексей, а потом сам себя остановил, – а зачем мне во все это въезжать? Стоит ли этим заниматься, тем более сейчас, когда надо сосредоточиться на отце да на Марине? С этими бы темными делами разобраться!” Однако интуиция подсказывала, что есть смысл заинтересоваться типом, завладевшим не малой долей акций его банка.
Не надо было быть великим детективом, чтобы просчитать, что между отцом, Чеглоковым и этим Лишковым существовала некая связь, абсолютно неизвестная Алексею.
Только сейчас он вспомнил, как отчитал его отец за то, что он поперся к Светке, едва прибыв в Питер. Что сказал тогда отец? Что Владимир Иванович – нужный человек. Тогда он не придал этим словам особого значения. Понятно, что чиновник фонда госсобственности не та фигура, с которой стоит ссориться – большего в замечании отца он прочесть не смог. Теперь выходило, что был в словах отца еще какой-то смысл.
– Интересно, что бы сказала по этому поводу Леночка? – произнес Алексей вслух, добавив про себя, что Ковалева ему свою позицию уже изложила. Насчет дерьма, в котором по уши оказался Юрий Алексеевич…
* * *
Итак, сейф был пуст – Светка обчистила его почти до последнего листочка. Владимир Иванович взвыл, еще раз выматерился. Все, ради чего он рисковал эти последние годы, пошло прахом. Дернул его черт связаться с юной красавицей, с этой стервой. Куда он теперь денется, как восстановит нажитое? Он не сомневался в том, что Светка ни за что не расстанется со спертыми бумагами. Такой компромат на него, такое состояние! Акции-то он понаоформлял на всю ее родню да на каких-то неведомых ему подружек. А как было иначе? Как еще, спрашивается, если в компьютеры фонда госсобственности заносились данные обо всех покупателях, а госбезопасность с ментами и с налоговой полицией следили за всем рынком ценных бумаг? Кто приобрел, сколько, почем, на какие шиши? “Доверился, старый идиот!” – клял он себя.
Лишков остервенело вышвыривал из шкафов Светкины тряпки, на которые была грохнута немалая часть презентов-гонораров…
Ну, станет он вновь скромненьким чиновником, примется ездить на работу на троллейбусе, прижимая к себе свой потрепанный портфель.
Но кто же будет долго терпеть обремененного избыточной информацией бедного чиновника?
Лишков вдруг четко осознал, что стал той фигурой, которую просто требовалось ликвидировать.
– Ликвидировать… – беззвучно прошептал он, глядя на свое мертвецки бледное отражение в зеркале. – Не жилец я больше на этом свете.
Лишкова охватила паника. Паника подтолкнула его к самому безрассудному выводу. “Бежать, надо бежать”, – принялся причитать он, закидывая в первую попавшуюся сумку остатки бумаг, не спертых Светкой, загранпаспорт, кое-что из вещей. У чиновника была постоянная открытая виза в Финляндию. Рванет туда – потом разберется. “Господи, – осознал он с тоской, – ведь и дом-то финский записан на нее! Ничего не осталось – по миру пустила…"
Собрав вещи. Лишков еще раз обвел взглядом комнату. Присел на дорогу, но тут же вскочил, как ошпаренный: какая-то новая мысль пронзила его лихорадочное сознание. Но додумать он не успел.
Тяжелое удушье вдруг навалилось на этого грузного старика. Лишков ощутил, как захлестывает его шею тугая петля. “Володенька”, – вдруг нежно и тихо сказал чей-то женский голос. Все закружилось перед глазами, чугунные тиски сжали его голову и потянули вслед за нею ставшее вдруг невесомым тело в длинный, сияющий летним радостным светом тоннель. Грохнулось вдребезги зеркало. Чиновник рухнул на пол, вниз посиневшим вмиг лицом.
Глава 8
ПОДРУГИ
Звонок в дверь разбудил ее ни свет ни заря. Она потянулась, взглянула на часы. Не было и шести утра. Катька сонно растолкала “папика”:
– Борь, звонят. Твои, небось…
Он пробормотал что-то и отвернулся к стене. Звонок повторился. Очнувшийся Боря обнял Катерину:
– Спи. Кто может быть в такую рань? Алкаш какой-нибудь заблудился.
Однако трели не прекращались. Катька, чертыхнувшись, сама поплелась к двери. Глянула в глазок. На площадке стояла Марина – растрепанная и с сумками.
– Ну ты, подруга, даешь! – присвистнула Катька, отпирая замки. – Со своим, что ли, поссорилась? Да ты охолони. Что случилось-то? – любопытство согнало сон с подруги.
– Катя… – голос Марины дрожал. – Борис дома?
– Спит.
– Катька, у меня к тебе дело. Он нас не слышит?
– Откуда я знаю? Пошли на кухню – там и поговорим.
Катька закрыла поплотнее дверь, уселась перед Мариной, принявшейся ходить из угла в угол. Марина все никак не могла начать – только нервно кусала губы и сжимала сложенные в замок руки.
– О господи! – протянула Катерина. – Давай-ка я тебе налью…
– Не надо, – мотнула головой Марина.
– А как с тобой еще разговаривать? Выпей немного – отпустит…
Марина глотнула налитого Катькой виски. Села.
– Катя, – пристально посмотрела она на подругу, – в то, что я тебе скажу” поверить невозможно. Но ты выслушай меня. Мне нужна твоя помощь.
Решившись, Марина рассказала Катерине все, или почти все – начиная с того ночного возвращения с дежурства и мертвеца перед дверьми их коммуналки и кончая вчерашней поездкой в один райцентр, на пристрелку жертвы. Об одной интересной ночи она говорить не стала – это, на ее взгляд, уже не имело к делу никакого отношения.
Катька выслушала всю историю с широко распахнутыми глазами.
– Да ты что? – время от времени прерывал ее шепот повествование подруги. Под самый конец она спросила:
– Ты точно уверена, что это он?
– Кать, я что – невменяемая? – Марина вся дрожала, одним своим видом отвечая на этот вопрос…
– Но какого черта ты не пришла ко мне раньше? На хрен ты влезла во все эти дела? – Катерина задымила сигаретой, забыв по такому случаю о цвете лица.
– Все это выглядело просто невероятно! Я думала, что обойдется – шутка злая…
– Ну ты и вляпалась! И что теперь будешь делать?
Марина молча расстегнула молнию сумки и осторожно достала из нее пистолет. Катька так же молча уставилась.
– Ты что? – она судорожно прижала руку к груди. – Ты знаешь, что за такие дела бывает? У па-пика моего спроси! Нет! Нет, – Катька решительно встала. – Ты меня в такие дела не втягивай!
– Ты только скажи, как его найти – дальше я сама. Я уверена, что после этого все прекратится.
– Думай ты хоть немного! Как ты его поймаешь? Как выстрелишь?
– Ну, с этим у меня полный порядок. Я ведь мастер спорта, – усмехнулась Марина. – Из-за того и нарвалась.
– Ой ли? – живо откликнулась подруга, озадаченно вспоминая, не она ли и сама подставила Марину, наболтав лишнего своему дружку. – Хорошо, стрелять ты умеешь. Но как ты собираешься это делать? Подумала? Да на твой грохот тебя тут же и схватят.
– Да… – как бы в первый раз задумалась об этом Марина.
– Хорошо, скажу я тебе, где он сшивается. Выслеживай его сама! Только ты хотя бы глушак купила, мастерица!
– Где?
– Знать надо места. Город большой. Катька вздохнула и отодвинула бокал:
– Ладно, отвезу я тебя куда надо… Слышала я кое-что. Говорят, если в Апрашке потолкаешься, все, что угодно, купить можно, хоть пулемет.
Марина приподнялась.
– Да ты сядь! Ты на часы посмотри – седьмой час… Господи, да хватит тут круги нарезать! Посмотри, на кого ты похожа. – Катерина уже кричала. – Давай сделаем тебе ванну, поспишь маленько, а потом уже поедем.
– Я все равно не засну.
Громкий разговор на кухне окончательно разбудил Боряшу. Он появился в проеме, протер глаза.
– Ты, что ли? – кивнул он Марине. – Ну вы, бабы, даете! Что за дела спозаранку? Клюкнули тут уже, я смотрю…
Марина ногой задвинула под стол сумку с пистолетом.
– Думаешь, ты один у нас такой развеселый? на всякий случай перешла в наступление Катька. – Дружок ее разошелся, а куда ей еще ехать, как не ко мне?
– А, понимаю, – зевнул папик. – Все вы, бабы, хороши. Сама его, наверное, и допекла. Так, Маришка? Больше года с твоей подругой мучаюсь. Хоть бы раз она сказала, что сама в чем виновата. Всегда – Боряша крайний, а последнее слово за ней.
Марина улыбнулась и виновато пожала плечами, с готовностью поддержав Катькину игру.
– То-то же! – папик погрозил пальцем и скрылся в ванной, где долго фырчал и приходил в себя.
Выйдя оттуда уже посвежевшим и лоснящимся после бритья, он присоединился к подругам. Налив себе кофе, задумчиво посмотрел на Марину.
– Слышь, подруга, а я ведь как раз собирался тебя искать. Есть у меня к тебе кой-какой базар. Интересный, я тебе скажу!
Катерина с недоумением посмотрела на папика. Перехватив ее взгляд, он кивнул в сторону двери:
– Выйди, а?
– Борь, ты чего? – заныла она.
– Говорю тебе: выйди. Сколько раз тебе повторять, что не все из того, о чем говорится в этом доме, предназначено для твоих ушей, – лениво начал он отчитывать Катьку. – Ну что за дура мне попалась?
Катька обняла его за плечи и чмокнула в ухо, слизнув языком оставшуюся после бритья пенку.
– Куда ты без меня денешься? – потерлась она щекой о его волосы. Папик смягчился:
– Глупышка, меньше знаешь – меньше спрос. Отвали на пару минут!
Она с нарочитой покорностью вышла из кухни, тихо прикрыв за собою дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
* * *
"Кто же ей только такое насоветовал?” – думал Нертов, разглядывая содержимое Светкиного чемодана. Сказала ведь, еще в лифте, когда они поднимались в квартиру: мол, компромат. Вот дурища-то! Теперь и Алексея ввязала в свои дела. “Что же мне так с бабами не везет? – с тоской вздохнул он. – Одна – компроматчица, вторая – киллерша. Люди, ау! Где водятся нормальные женщины?” Тут он вспомнил еще и про гарнизонную майоршу с суицидальными наклонностями – бр-р! Пожалуй, из всех знакомых женщин на идеал походила только Леночка Ковалева. Никаких особо тяжких погрешностей за ней не числилось. Кроме одной – духов с ароматом старой женщины.
Сон на кухне, на раскладушке, не давался, и Алексей решил-таки покопаться в умыкнутых Светкой бумагах. Дала себя знать старая следовательская привычка: если на глаза попадается нечто написанное – лучше ознакомиться.
Бланки, облигации, акции… Ото, с не совсем приятным удивлением открыл для себя Алексей, чиновник имел какие-то дела и с их банком! Он принялся перебирать стопки бумаг – выходило, что дела эти были не такие уж малые. Акции были записаны в основном на Светлану, на тещу Нину Семеновну да на всю их родню. Сам чиновник, понятное дело, пользоваться акциями не мог – не имел такого права. Стоили эти акции далеко не копейки. В чемодане было целое состояние. Законный вопрос: откуда это водились такие бешеные деньги у скромного госслужащего? На взятках столько не наберешь – десятилетий чиновничьей карьеры бы не хватило, справедливо рассудил Алексей, прекрасно осведомленный о существующих в городе таксах взяток за различные услуги, оказываемые, например, при приватизации госсобственности. Если предположить, что Лишков удачно играл на бирже, пользуясь той информацией, доступ к которой давала ему его должность… Нет, и этот вариант не проходил! Ценных бумаг в чемодане лежало никак не меньше, чем на сотни и сотни тысяч долларов – даже по самой первой прикидке, без особой поправки на нынешние расценки.
Чуть ли не миллион долларов у какого-то чиновника, одного из сотен в городе?! Только сейчас Алексей осознал всю немыслимую величину этой суммы. Этого просто не могло быть! Он еще раз принялся перелистывать и перебирать сложенные в стопки бумаги. Нет, Алексей не ошибся. Чтобы заполучить такие деньги, Лишков должен был или иметь какой-то дико прибыльный бизнес, или… Алексей был не в силах сообразить, что бы еще могло послужить источником невероятных доходов Владимира Ивановича.
Светкин тюфяк явно не числился среди крестных отцов питерской мафии. Помнится, она говорила что-то об оформленных на нее зарубежных фирмах… “Этот вопрос мы проясним, – решил Алексей, а потом сам себя остановил, – а зачем мне во все это въезжать? Стоит ли этим заниматься, тем более сейчас, когда надо сосредоточиться на отце да на Марине? С этими бы темными делами разобраться!” Однако интуиция подсказывала, что есть смысл заинтересоваться типом, завладевшим не малой долей акций его банка.
Не надо было быть великим детективом, чтобы просчитать, что между отцом, Чеглоковым и этим Лишковым существовала некая связь, абсолютно неизвестная Алексею.
Только сейчас он вспомнил, как отчитал его отец за то, что он поперся к Светке, едва прибыв в Питер. Что сказал тогда отец? Что Владимир Иванович – нужный человек. Тогда он не придал этим словам особого значения. Понятно, что чиновник фонда госсобственности не та фигура, с которой стоит ссориться – большего в замечании отца он прочесть не смог. Теперь выходило, что был в словах отца еще какой-то смысл.
– Интересно, что бы сказала по этому поводу Леночка? – произнес Алексей вслух, добавив про себя, что Ковалева ему свою позицию уже изложила. Насчет дерьма, в котором по уши оказался Юрий Алексеевич…
* * *
Итак, сейф был пуст – Светка обчистила его почти до последнего листочка. Владимир Иванович взвыл, еще раз выматерился. Все, ради чего он рисковал эти последние годы, пошло прахом. Дернул его черт связаться с юной красавицей, с этой стервой. Куда он теперь денется, как восстановит нажитое? Он не сомневался в том, что Светка ни за что не расстанется со спертыми бумагами. Такой компромат на него, такое состояние! Акции-то он понаоформлял на всю ее родню да на каких-то неведомых ему подружек. А как было иначе? Как еще, спрашивается, если в компьютеры фонда госсобственности заносились данные обо всех покупателях, а госбезопасность с ментами и с налоговой полицией следили за всем рынком ценных бумаг? Кто приобрел, сколько, почем, на какие шиши? “Доверился, старый идиот!” – клял он себя.
Лишков остервенело вышвыривал из шкафов Светкины тряпки, на которые была грохнута немалая часть презентов-гонораров…
Ну, станет он вновь скромненьким чиновником, примется ездить на работу на троллейбусе, прижимая к себе свой потрепанный портфель.
Но кто же будет долго терпеть обремененного избыточной информацией бедного чиновника?
Лишков вдруг четко осознал, что стал той фигурой, которую просто требовалось ликвидировать.
– Ликвидировать… – беззвучно прошептал он, глядя на свое мертвецки бледное отражение в зеркале. – Не жилец я больше на этом свете.
Лишкова охватила паника. Паника подтолкнула его к самому безрассудному выводу. “Бежать, надо бежать”, – принялся причитать он, закидывая в первую попавшуюся сумку остатки бумаг, не спертых Светкой, загранпаспорт, кое-что из вещей. У чиновника была постоянная открытая виза в Финляндию. Рванет туда – потом разберется. “Господи, – осознал он с тоской, – ведь и дом-то финский записан на нее! Ничего не осталось – по миру пустила…"
Собрав вещи. Лишков еще раз обвел взглядом комнату. Присел на дорогу, но тут же вскочил, как ошпаренный: какая-то новая мысль пронзила его лихорадочное сознание. Но додумать он не успел.
Тяжелое удушье вдруг навалилось на этого грузного старика. Лишков ощутил, как захлестывает его шею тугая петля. “Володенька”, – вдруг нежно и тихо сказал чей-то женский голос. Все закружилось перед глазами, чугунные тиски сжали его голову и потянули вслед за нею ставшее вдруг невесомым тело в длинный, сияющий летним радостным светом тоннель. Грохнулось вдребезги зеркало. Чиновник рухнул на пол, вниз посиневшим вмиг лицом.
Глава 8
ПОДРУГИ
Звонок в дверь разбудил ее ни свет ни заря. Она потянулась, взглянула на часы. Не было и шести утра. Катька сонно растолкала “папика”:
– Борь, звонят. Твои, небось…
Он пробормотал что-то и отвернулся к стене. Звонок повторился. Очнувшийся Боря обнял Катерину:
– Спи. Кто может быть в такую рань? Алкаш какой-нибудь заблудился.
Однако трели не прекращались. Катька, чертыхнувшись, сама поплелась к двери. Глянула в глазок. На площадке стояла Марина – растрепанная и с сумками.
– Ну ты, подруга, даешь! – присвистнула Катька, отпирая замки. – Со своим, что ли, поссорилась? Да ты охолони. Что случилось-то? – любопытство согнало сон с подруги.
– Катя… – голос Марины дрожал. – Борис дома?
– Спит.
– Катька, у меня к тебе дело. Он нас не слышит?
– Откуда я знаю? Пошли на кухню – там и поговорим.
Катька закрыла поплотнее дверь, уселась перед Мариной, принявшейся ходить из угла в угол. Марина все никак не могла начать – только нервно кусала губы и сжимала сложенные в замок руки.
– О господи! – протянула Катерина. – Давай-ка я тебе налью…
– Не надо, – мотнула головой Марина.
– А как с тобой еще разговаривать? Выпей немного – отпустит…
Марина глотнула налитого Катькой виски. Села.
– Катя, – пристально посмотрела она на подругу, – в то, что я тебе скажу” поверить невозможно. Но ты выслушай меня. Мне нужна твоя помощь.
Решившись, Марина рассказала Катерине все, или почти все – начиная с того ночного возвращения с дежурства и мертвеца перед дверьми их коммуналки и кончая вчерашней поездкой в один райцентр, на пристрелку жертвы. Об одной интересной ночи она говорить не стала – это, на ее взгляд, уже не имело к делу никакого отношения.
Катька выслушала всю историю с широко распахнутыми глазами.
– Да ты что? – время от времени прерывал ее шепот повествование подруги. Под самый конец она спросила:
– Ты точно уверена, что это он?
– Кать, я что – невменяемая? – Марина вся дрожала, одним своим видом отвечая на этот вопрос…
– Но какого черта ты не пришла ко мне раньше? На хрен ты влезла во все эти дела? – Катерина задымила сигаретой, забыв по такому случаю о цвете лица.
– Все это выглядело просто невероятно! Я думала, что обойдется – шутка злая…
– Ну ты и вляпалась! И что теперь будешь делать?
Марина молча расстегнула молнию сумки и осторожно достала из нее пистолет. Катька так же молча уставилась.
– Ты что? – она судорожно прижала руку к груди. – Ты знаешь, что за такие дела бывает? У па-пика моего спроси! Нет! Нет, – Катька решительно встала. – Ты меня в такие дела не втягивай!
– Ты только скажи, как его найти – дальше я сама. Я уверена, что после этого все прекратится.
– Думай ты хоть немного! Как ты его поймаешь? Как выстрелишь?
– Ну, с этим у меня полный порядок. Я ведь мастер спорта, – усмехнулась Марина. – Из-за того и нарвалась.
– Ой ли? – живо откликнулась подруга, озадаченно вспоминая, не она ли и сама подставила Марину, наболтав лишнего своему дружку. – Хорошо, стрелять ты умеешь. Но как ты собираешься это делать? Подумала? Да на твой грохот тебя тут же и схватят.
– Да… – как бы в первый раз задумалась об этом Марина.
– Хорошо, скажу я тебе, где он сшивается. Выслеживай его сама! Только ты хотя бы глушак купила, мастерица!
– Где?
– Знать надо места. Город большой. Катька вздохнула и отодвинула бокал:
– Ладно, отвезу я тебя куда надо… Слышала я кое-что. Говорят, если в Апрашке потолкаешься, все, что угодно, купить можно, хоть пулемет.
Марина приподнялась.
– Да ты сядь! Ты на часы посмотри – седьмой час… Господи, да хватит тут круги нарезать! Посмотри, на кого ты похожа. – Катерина уже кричала. – Давай сделаем тебе ванну, поспишь маленько, а потом уже поедем.
– Я все равно не засну.
Громкий разговор на кухне окончательно разбудил Боряшу. Он появился в проеме, протер глаза.
– Ты, что ли? – кивнул он Марине. – Ну вы, бабы, даете! Что за дела спозаранку? Клюкнули тут уже, я смотрю…
Марина ногой задвинула под стол сумку с пистолетом.
– Думаешь, ты один у нас такой развеселый? на всякий случай перешла в наступление Катька. – Дружок ее разошелся, а куда ей еще ехать, как не ко мне?
– А, понимаю, – зевнул папик. – Все вы, бабы, хороши. Сама его, наверное, и допекла. Так, Маришка? Больше года с твоей подругой мучаюсь. Хоть бы раз она сказала, что сама в чем виновата. Всегда – Боряша крайний, а последнее слово за ней.
Марина улыбнулась и виновато пожала плечами, с готовностью поддержав Катькину игру.
– То-то же! – папик погрозил пальцем и скрылся в ванной, где долго фырчал и приходил в себя.
Выйдя оттуда уже посвежевшим и лоснящимся после бритья, он присоединился к подругам. Налив себе кофе, задумчиво посмотрел на Марину.
– Слышь, подруга, а я ведь как раз собирался тебя искать. Есть у меня к тебе кой-какой базар. Интересный, я тебе скажу!
Катерина с недоумением посмотрела на папика. Перехватив ее взгляд, он кивнул в сторону двери:
– Выйди, а?
– Борь, ты чего? – заныла она.
– Говорю тебе: выйди. Сколько раз тебе повторять, что не все из того, о чем говорится в этом доме, предназначено для твоих ушей, – лениво начал он отчитывать Катьку. – Ну что за дура мне попалась?
Катька обняла его за плечи и чмокнула в ухо, слизнув языком оставшуюся после бритья пенку.
– Куда ты без меня денешься? – потерлась она щекой о его волосы. Папик смягчился:
– Глупышка, меньше знаешь – меньше спрос. Отвали на пару минут!
Она с нарочитой покорностью вышла из кухни, тихо прикрыв за собою дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45