А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

На ремнях крест-накрест находилась еще одна кобура. Холден открыл ее. Внутри он обнаружил автоматический пистолет «Стар» калибра 9 миллиметров, сравнительно недавно выпущенное оружие высокой поражающей мощности. Отличный пистолет. Великолепное оружие – «Стар». Однако тот, что попался ему, был в плохом состоянии, казалось, по нему проехал грузовик.
Он забрал винтовку М-16, пояс с кобурой, несколько магазинов к винтовке.
Холден встал на колени. Появились еще три автоматчика, двое из них бежали метрах в ста от него, у входа в магазин. Холден выстрелил из винтовки, попал в одного из них. Второй упал на пол. Холден вскочил на ноги. Он услышал женский крик:
– Сверху!
Холден посмотрел наверх. За ограждением второго этажа он увидел человека, его револьвер был направлен на Холдена. Два выстрела раздались одновременно. Левую руку Холдена обожгла боль; затем рука сразу одеревенела. Револьвер выпал из рук фосавца, тело перевалилось через ограждение и полетело вниз.
Магазин винтовки в руках Холдена был пуст. Он бросился вперед, откуда-то издалека донесся вой сирен, еле слышный из-за грохота выстрелов и стонов раненых.
Холден бросился к первому убитому, достал из-за поясного ремня запасной магазин, заменил стреляный. Боль в левой руке усиливалась. Он дослал патрон в патронник.
Потом пошел вперед, все быстрее, левая рука висела плетью.
Появился еще один.
– Ну, иди сюда, ублюдок! Иди! Что, боишься? Сюда!
Он увидел, как последний оставшийся в живых спрятался за дверью отдела подарков. Холден пошел к нему, битое стекло хрустело под ногами.
Тут он увидел его; фосавец держал перед собой девушку в качестве прикрытия.
– Не лезь ко мне! – Это был голос подростка. Подростки.
– Отпусти ее!
– Черта с два!
Холден вскинул винтовку, левую руку пронзила боль. Между ними не было и десяти метров.
– Получи! – Он перевел регулятор на стрельбу одиночными, девушка закричала, указательный палец лег на спусковой крючок. Холден выстрелил.
Казалось, голова фосавца взорвалась, спереди и сзади ударил фонтан крови, кровь потекла струей; девушка упала на колени, фосавец рухнул на пол.
Холден опустил винтовку, плечи дрожали. Он медленно пошел назад к фонтану. Вода была красной от крови, наполовину погруженное в нее лежало тело ребенка.
От боли в руке кружилась голова. Он подошел к фонтану, присел на край ограждения, у тела мертвого ребенка.
Стрельбы больше не было.
Холден положил винтовку, дотронулся до руки, от приступа боли потемнело в глазах.
Полицейские сирены выли все ближе.
Он заставил себя встать. Поднял винтовку, на случай, если это снова ФОСА.
На полу, метрах в десяти от него, истекая кровью, лежала пожилая женщина. Холден склонился над ней, чуть не упал на колени.
– Что с вами? – Холден опустил винтовку.
Он осторожно поднял ее голову. Глаза были широко открыты. Холден опустил ей веки.
– Стоять, ублюдок!
Холден обернулся.
Полиция.
– Нет! – У входа в супермаркет появилась женщина, она прижимала к груди ребенка лет шести.
Полицейские окружили его. Поднялись полицейские дубинки, Холден попытался поднять левую руку. Но не успел, дубинка обрушилась ему на голову. Он упал, поднял правую руку, попробовал откатиться в сторону; его ударили ногой в лицо.
Женщина с ребенком кричала им:
– Прекратите! Прекратите! Он герой! Он спас…
Одновременно обрушились удары ногами и дубинкой, он не успел уклониться, перед глазами все поплыло, его поглотила тьма…

Рука была перевязана, причем правильно, насколько он мог понять; он поднес руку к голове, она тоже оказалась перевязанной.
Холден лежал на кушетке для осмотра; от холода металла ему показалось, что на нем нет ничего, кроме зеленой простыни. Над ним склонилась женщина средних лет с усталыми глазами и неуверенной улыбкой.
– Не вставайте. Нам пришлось дать вам наркоз из-за ранения в руке. Рана не опасная, но глубокая. Рентгенограмма хорошая. И у вас огромная шишка на голове. Вам надо оберегаться некоторое время, возможно сотрясение мозга. – Она направилась к двери.
– Кто вы?..
– Я доктор Кэндлер, вы находитесь в госпитале командного пункта по чрезвычайному положению.
Он проводил ее глазами до двери. За дверью стояли двое полицейских в форме; когда она вышла, один из них сказал:
– Подымайся и одевайся. Тебя хотят видеть.
Холден попытался сесть, его затошнило, он упал.
– Вставай! Живо!
Холден попробовал встать еще раз, теперь медленнее. На этот раз получилось. Он сел на краю стола, пытаясь прийти в себя. Торговый центр. Стрельба. Полиция. Он вспомнил женщину с ребенком, женщина кричала, что он герой. Интересно, подумал он, теперь со всеми героями так обращаются?
Наконец он встал, простыня свалилась на пол. Он увидел, что не совсем обнажен, только выше пояса. В углу лежала кипа вещей, его одежда.
Он медленно пошел к одежде. С трудом нагнулся, опять закружилась голова, он подождал, головокружение прошло; он поднял одежду. Рубашка и пиджак были порваны, левый рукав висел на нитках. Его левая рука висела на перевязи.
Холден попробовал надеть пиджак, пользуясь только правой рукой. Не получилось. Один из полицейских довольно грубо помог ему.
– Живее, Холден.
«По крайней мере, они знают, как меня зовут», – подумал Холден. Ремня не было. Он был в носках, но без туфель. Он увидел свои туфли, но без шнурков, обулся. Подошвы были разрезаны, как будто в них что-то искали. Идти было трудно, но он пошел.
Бумажника не было.
– Где мои вещи? – Голос звучал одновременно хрипло и тихо.
– Заткнись, вперед.
Они вышли в коридор, полицейские шли по сторонам; серо-зеленый коридор, казалось, никогда не кончится.
Револьвер. Вот в чем дело. Даже несмотря на то, что он застрелил несколько фосавцев, его хотели засадить за решетку на несколько месяцев, пока не подойдет его очередь на судебное разбирательство.
– Черт, – выругался он шепотом.
– Вперед.
Бесконечный коридор закончился, они подошли к обшарпанной двери, полицейский втолкнул его внутрь.
Незнакомые лица. Двое в форменных рубашках, один белый, другой японец, третий – армейский капитан; японец ходил взад-вперед по комнате, капитан выглядывал в щель жалюзи, третий сидел на столе.
Холдена подтолкнули к стулу напротив стола. Человек, сидевший на столе, кивнул, полицейские вышли. Дверь за ними захлопнулась, Холден огляделся.
– Доктор Дэвид Холден. Правильно?
Холден посмотрел внимательнее на человека на краю стола. Редеющие светлые волосы, усталые глаза, казалось, у всех теперь усталые глаза. На плече висела кобура, вокруг нее растеклось пятно пота.
– Правильно? – повторил человек.
– Правильно.
– У вас большие неприятности, доктор Холден. Вы обвиняетесь в незаконном использовании оружия с целью нападения и убийства и сразу в нескольких убийствах. Это означает смертную казнь. Но если вы расскажете все, что вам известно о Руфусе Барроусе, Роуз Шеперд и всех остальных безумцах, мы можем снять некоторые обвинения. Если нет, вы получите на полную катушку; если вас и не поджарят на электрическом стуле, вы будете гнить в тюрьме до конца своих дней. У вас нет выбора.
Холден закрыл глаза. Врач предупредил его о возможном сотрясении мозга. Он был в обмороке, а все происходящее – не более чем кошмар.
– Холден! Не надо прикидываться больным! – зазвучал новый голос, Холден открыл глаза. Над ним склонился армейский капитан. У него дурно пахло изо рта. – Ты можешь рассказать нам, что тебе известно, и расскажешь.
Тошнота.
Холден согнулся пополам, его стошнило; капитан взревел:
– Господи Боже! Мои туфли! – Вонь. Холден почувствовал дурноту. Он откинулся на спинку стула, слабость усиливалась.
– Позовите кого-нибудь. – Это был первый голос. Он уронил голову на грудь, не обращая внимания на запах рвоты у ног.
Он услыхал, как дверь открылась и захлопнулась, открылась и захлопнулась снова, затем он увидел ведро и швабру. Он закрыл глаза.
Ничего не значащие звуки: ему было все равно. Такого просто не могло случиться. Голоса, хлопанье дверей.
– Холден!
Он открыл глаза. Говорил человек с наплечной кобурой и пятном пота на рубашке.
– Расскажите нам о Руфусе Барроусе.
Холден мысленно пожал плечами. Он уже столько раз рассказывал эту историю.
– Он был мужем моей лучшей выпускницы. Я познакомился с ним. Я ходил на две встречи, там были полицейские и ветераны армии. Они высказывали обоснованные опасения по поводу того, что творит ФОСА.
– Откуда они узнали, что это действует ФОСА?
– Значит, знали. Это я так думаю. Взрывы бомб, и все остальное. Я запомнил только одно имя, женщина по имени Шеперд. Видимо, та самая Роуз Шеперд, о которой сообщают в новостях. Руфус Барроус показался мне хорошим человеком. Он и есть хороший человек. Мне кажется, она тоже. Жена Барроуса была убита вместе с моей…
– Барроус – безумец, творящий насилие. И вы работаете с ним, Холден. Говорите, что вам известно, или мы займемся вами всерьез.
– А что, если мне взять ножик и поковыряться в твоей левой руке, болван?
Холден посмотрел на армейского капитана. Впервые за все время заговорил японец.
– Капитан, вы знаете, что этим делом занимается ФБР, не лезьте в него, – и он снова заходил взад-вперед по комнате.
Заговорил другой.
– Расскажите нам о «Патриотах».
– Я знаю только то, что сообщают в теленовостях. Мне кажется, они настоящие американцы, они пытаются остановить этих ублюдков из ФОСА.
– Расскажите о «Патриотах», или мне придется разрешить капитану Ледекеру сделать то, что он собирался.
– Джим! Бога ради!
– Дай я займусь им, а, Акиро? – И он встал прямо перед Холденом. Холден поднял голову. – Говори. Хватит морочить нам голову.
– Почему вы не ищите этих подонков?
Кулак обрушился быстрее, чем Холден успел среагировать. Он свалился со стула, почувствовал, как рот наполняется кровью; боль в голове была невыносимой. Он попробовал встать. Японец помог ему сесть на стул. Холден выплюнул кровь; хорошо, хоть не зубы, подумал он.
– Я требую адвоката.
– Черта с два.
– Я требую адвоката!
Человек с пятном пота развернулся, изо всей силы ударил его по лицу.
Японец подошел к столу, заговорил по телефону.
– Говорит Ваказаши. Отвезите Холдена в Центр изоляции № 4, посадите его в КПЗ. – Он повесил трубку, посмотрел на Холдена. – Я понимаю, что смерть ваших близких сильно повлияла на вас, но наше правительство контролирует ситуацию. Поверьте мне. Барроус и его люди – просто убийцы. Не более того. Отдельные граждане не могут брать исполнение закона в свои руки, стрелять на улицах. Тех, кто делает это, необходимо изолировать.
– Если только они не из ФОСА? – напрямую спросил Холден.
– С вами будут хорошо обращаться, но вы расскажете все, что нас интересует. Под воздействием лекарств. Мне жаль вас, – заключил Ваказаши, будто не слыша вопроса Холдена.
– Сколько еще людей погибнет, пока вы наконец возьмете ситуацию под контроль?
– Смешной вопрос, доктор Холден. Мы бы уже давно контролировали положение, если бы нам не приходилось тратить столько времени и сил на поимку Барроуса и ему подобных.
– Если бы вы так же усиленно охотились за этими революционерами, Барроусу и «ему подобным» было бы нечего делать, не так?
– Расследование по делу ФОСА вскоре даст крупные результаты. Мы возьмем их в кольцо. Наша самая большая проблема – это насилие, которое творят самозваные мстители, мешая соответствующим органам делать дело.
– Вы думаете, я в это поверю? Правда?
Японец промолчал, отвернулся.
Холден услышал звук открываемой двери. Появились полицейские, его столкнули со стула и потащили к двери. Холден выкрикнул снова:
– Вы думаете, я поверю?
Дверь захлопнулась…
В полицейском фургоне сидели еще четверо. На всех были ножные кандалы и цепи вокруг талии, наручники, прикованные к цепям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24