А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

.. Там такая тишина, страшная тишина. Ее нельзя передать словами, ее нужно чувствовать... И спокойствие. Нет, не спокойствие, - равнодушие, именно так, холодное равнодушие. Глухая стена, которую ничем не разрушить. Ничем!
Он, сгорбившись, пошел к двери, вяло подергал ручку.
- От себя, - сказал Ремез.
Ярош остановился.
- Что-то я хотел еще сказать... Да, о радио. У вас есть приемник? Послушайте по республиканской программе звукофильм "Море". Я посвятил его Нине...
"Какая же трудная профессия следователя, - думал Ремез. - Копаться в нечистотах надоедает до отвращения. Но нам случается встречать и красивых людей. Вот хотя бы Ярош. Я рад, что защитил его, мы могли бы стать друзьями".
В кабинет ворвалась тетя Прися. Маленькая, подвижная.
- А ну, марш домой! - заворчала она, стреляя в Ремеза острыми глазками. - Не выгонишь, так и к стульям прирастете. Как вас жены из дома не выгонят? Сидят, сидят...
Тетя Прися всегда была в курсе всех событий, происходивших в райотделе, больших и малых, а откуда она добывала сведения, это было уже ее собственным секретом. Уборщицей тетя Прися работала так давно, что никто не мог вспомнить, когда она впервые появилась в райотделе с большой, не по росту, шваброй и в неизменном сером халатике, как не могли определить и ее возраст. К постоянному незлобивому ворчанию уборщицы давно привыкли, воспринимая его с надлежащим юмором, а полковник Журавко заявил, что, если бы ему пришлось составлять список на сокращение штатов, тетя Прися стояла бы в этом списке последней.
- Все, тетя Прися, - сказал Ремез. - Сдаю пост. А цветочки вы перестали мне ставить. С чего бы это?
2
Генерал Колодяжный решил лично ознакомиться с ходом следствия и по этому поводу созвал совещание. В просторном кабинете начальника областного управления внутренних дел собралось немало людей. Из Петровского райотдела были приглашены Журавко, Гафуров, Панин и Ремез. Из Самарска приехали следователь по особо важным делам Марков и начальник ОБХСС майор Максюта.
- С кого начнем? - спросил Колодяжный, обвел присутствующих взглядом серых, слегка припухших глаз и остановился на Журавко. - Кто у вас по поручению прокуратуры помогает вести дело Сосновской, полковник?
- Следователь Ремез, товарищ генерал! - поднялся Журавко.
- Сидите, Сергей Антонович. Послушаем товарища Ремеза.
Ремез поднялся. Перед ним лежали бумаги, просто так, для солидности. Все, что там было написано, он знал на память, до мелочей. А справиться с волнением не мог. Слишком много смотрело глаз. Коротко, подумал он. Попробуй тут коротко! И неожиданно для себя сказал, словно прыгнул в холодную воду:
- Прошу двадцать минут. Иначе не уложиться.
Среди присутствующих это вызвало оживление.
- Двадцать так двадцать, - миролюбиво сказал Колодяжчый, посмотрев на часы, которые выглядывали из-под манжеты на его ширококостной руке.
Ремез заговорил, чувствуя на себе вопрошающий взгляд генерала, остановился на предыстории дела, отметил четкую работу сотрудников ОБХСС, затем охарактеризовал каждого из подследственных и их показания.
- О так называемой фирме доложит товарищ Марков. Тогда будет нарисована более полная картина деятельности группы расхитителей социалистической собственности. Но уже сейчас могу сказать: государству нанесен ущерб на сумму свыше двухсот тридцати тысяч рублей. И это не окончательные данные. Здесь расследование приближается к концу. Но есть другое в этом достаточно запутанном деле: загадочная смерть кладовщицы Сосновской, недавнее убийство одного из вожаков преступной группы, Полякова, наконец, нападение на инспектора Ванжу.
Ремез пересказал показания участкового инспектора Худякина, результаты оперативной и следственной работы в доме Полякова, передохнул и продолжил:
- Нет сомнений, что оба убийства связаны с делом "Пряжа". К сожалению, тут мы пока топчемся на месте. Мы не знаем даже мотивов убийств. Преступник что-то искал в доме Полякова. Есть основания думать, что его поиски не увенчались успехом. Но и наши тоже. Тем временем эта находка могла бы многое, а может, и все прояснить. Ждать, пока лейтенант Ванжа придет в сознание, мы не имеем права. Я все сказал, товарищ генерал.
Колодяжный посмотрел на часы и качнул головой.
- Может, будут вопросы? - сказал он. - Впрочем, сначала послушаем Маркова. Прошу!
Сухощавый Марков, которому было не впервой докладывать в присутствии начальника областного управления и даже ему лично, говорил сжато:
- Восемь лет назад инженер по снабжению Городецкого строительно-монтажного управления Горлач был осужден за хищение государственного имущества. Жена оставила его. Отбыв наказание, Горлач переехал с сыном Олегом в Самарск. Устроился мастером в промкомбинате, позднее стал начальником трикотажного цеха. Наказание не пошло ему на пользу. Вместе с экспедитором Лойко, человеком, нечистым на руку, он надумал под прикрытием комбината создать собственную фирму. Незаконным способом, который сейчас выясняется, раздобыл две вязальные плоскофанговые машины. Организовал так называемую экспериментальную бригаду по освоению новой продукции. Пряжу поставляла группа Полякова с трикотажной фабрики. Изготовляли женские водолазки, которые как раз вошли в моду и пользовались большим спросом. Директор комбината Гаркавый оказался слишком доверчивым человеком. Время от времени он спрашивал Горлача, скоро ли будет освоена новая продукция. Директору очень хотелось "обскакать" солидные предприятия. Горлач ссылался на трудности, уверяя, что делает все возможное. Тем временем водолазки давно шли на продажу. Скрывать деятельность фирмы от главного инженера Шинкаренко и главбуха Горина оказалось труднее. За молчание начальник цеха давал им крупные взятки.
Марков сделал паузу и искоса глянул на майора Максюту, который сидел рядом с ним. Тот зябко повел плечами.
- Непосредственно сбытом водолазок занимался Олег Горлач. Это ловкий молодчик, самоуверенный до нахальства. Сперва отказывался давать показания, после очных ставок все сваливает на отца. Человек крайне развращенный, из института его выгнали за аморальное поведение. Товар продавал лично и с помощью отдельных спекулянтов. Иногда большими партиями через промтоварные лотки, чаще в сельских районах. В двух случаях - через магазин "Готовая одежда", что на Чапаевской. Точнее говоря, через заведующую секцией "Трикотаж", с которой был в интимной связи. У Горлача-старшего и Лойко выявлены крупные суммы на сберкнижках, значительное количество облигаций и драгоценных изделий. Олег Горлач уверяет, что все свои доходы тратил на женщин.
Марков замолчал. Генерал, казалось, не заметил этого. Он смотрел в окно, которое выходило на площадь. Панин невольно проследил за его взглядом. Отсюда, с высоты третьего этажа, самой площади не было видно. На ее противоположной стороне на фоне безоблачного неба пылал под солнцем купол Успенского собора. Над ним кружились голуби.
- Садитесь, Марков, - сказал генерал, медленно, словно неохотно, поворачиваясь от окна. - Многовато любителей легкой наживы подсобралось... Ну так как, товарищи, вопросы будут? Так уж все ясно?.. Тогда какие соображения?
- Целесообразно объединить оба дела, - сказал Журавко.
- Себе возьмете или передадите Маркову? - спросил Колодяжный.
- Полковник Журавко считает, наверно, что я пришел на готовенькое, сказал Марков.
- Фирму раскопал майор Гафуров, это правда, - согласился Журавко. - Но мы за лаврами не гонимся. Раздельное следствие на первом этапе было необходимостью, сейчас, наоборот, мешает. Пусть ведет его Марков, а наши следователи помогут. Главное - сконцентрировать все в одних руках, так как фактически мы имеем не два дела, а одно.
- Подумаем, - сказал генерал. - Кто еще?
Поднялся Гафуров.
- Следствием установлено, что хищение на фабрике длилось больше года. Стоит поинтересоваться, почему ревизия, которая проводилась на предприятии минувшей осенью, ничего не выявила.
- Кто ревизовал?
- Бригада областного контрольно-ревизионного управления.
Колодяжный сделал пометку на календаре.
- Кто был тогда директором? Матяков?
- Он, товарищ генерал. Ходили слухи, что все комиссии застревали у него в кабинете.
- Я привык принимать во внимание не слухи, а факты. - Генерал недовольно шевельнул мохнатой бровью. - Надеюсь, вы тоже. Будем закругляться, товарищи. Согласен, майор Гафуров и его аппарат поработали на совесть. А следствие? Розыск? Речь идет не о жулике. Об убийце! Кроме Ремеза, все об этом молчат. Сказать нечего? Капитан Панин, я вас не узнаю. Вам нужна помощь? Какая?.. Насколько я понял, розыск и следствие по делу Сосновской намеренно обходили фабрику, размышляя, наверно, так: Сосновскую не вернешь, а Гафурову помешаем. Так или не так? Можете не отвечать. Так! Тем временем развитие событий могло быть иным, возможно, менее трагичным, если бы розыск и следствие повели, не оглядываясь на интересы ОБХСС. Это ошибка, капитан. Ваша и полковника Журавко! Сергей Антонович, вы координировали действия или ваш заместитель Сироконь?
- На Сироконе висит строительство, - сказал Журавко.
- Еще новость! Опытного оперативника кинули на строительство. Больше было некого?
Журавко промолчал. Все, что говорил генерал, было справедливо и в то же время несправедливо. Может, расследование ускорили бы, но на фирму могли не выйти. И насчет Сироконя генерал прав, но ведь в самом деле было некому один болен, другой в отпуске. Хоть разорвись...
Тихо переговариваясь, участники совещания направились к выходу. Гафуров тронул за локоть Панина, но капитан сделал вид, что не заметил этого, и ускорил шаг. Подлил начальник масла в огонь, подумал Журавко, оно и действительно: за мое жито моя же спина бита.
- Признаться, боялся, приготовился к удару... А вы все-таки пожалели, Федор Иосифович, спасибо, - услышал он приглушенный голос и оглянулся. Сзади шли Марков и Максюта.
- Напрасно благодарите, - сухо сказал Марков. - Я подал начальству письменный рапорт.
Журавко был уже в дверях, когда его окликнул генерал:
- Сергей Антонович, задержись на минутку. Что там говорят врачи: выживет твой лейтенант?
- Надеемся, товарищ генерал.
- Надеемся, - повторил Колодяжный тихо. - Значит, надеемся. В таких случаях ничего другого не остается. Только надеяться...
3
Ремез никак не мог понять - снится ему или на самом деле звонит телефон. В лунном свете, проникавшем в окно, лицо жены было голубым. Ремез осторожно снял с плеча теплую руку Лизы, босиком поспешил в прихожую.
- Пошли меня ко всем чертям, - гудела трубка голосом Котова.
- Охотно, - сказал Ремез. - Считай, что я так и сделал.
- Звонил Панину...
- И что он?
- Не берет трубку. Крепкий сон у твоего Панина. А тут одна идейка зашевелилась.
- Не терпится до утра?
- Я же не засну, Ремез! Да что мы тары-бары разводим? Надевай брюки, я заскочу за тобой.
- Куда поедем?
- На кудыкину гору.
Ремез посмотрел на телефонную трубку, которая запищала сигналами отбоя, и принялся одеваться.
Был второй час ночи. Город спал. От месяца и уличных фонарей на асфальт падали двойные тени. Над заводским районом бесшумно рдело зарево плавок.
- Куда же мы все-таки?
- Сам знаешь, нечего прикидываться, - грубовато буркнул Котов. Капли воды от встречной поливальной машины зависли на стекле длинными сережками, "дворники" смахнули их и улеглись. - Он искал, мы искали... Не там искали! Понимаешь, начал я вспоминать старые дела, подбирать ситуацию, так сказать, по аналогии. Так вот, работал я тогда в районном селе за Львовом... Помер одинокий старик. Приехал из города сын. Хатка на курьих ножках, пасека, остальное вообще мелочь - наследника не интересовало. Был он с отцом в ссоре, но знал, что у старого водились деньжата. Туда-сюда - ни завещания, ни денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31