Потом к ним присоединились Бомба, Алик и Василий, до этого говорившие на балконе как бы "по делу", а на самом деле пробовавшие на крепость травку, принесенную Аликом. Алкоголь развязал языки, говорили о разном, шумно чокались. Скромная закуска быстро закончилась, а водка все лилась Ниагарским водопадом. Это никого не смутило, компания продолжала пить и пьянеть по космически. Потом все, кроме Инны, пробовали на балконе травку, принесенную Аликом. Алик как раз тогда спросил у Бомбы:
- Телок не мало? Нас четверо - их двое? Как будем делить, да?
- Не ссы, - ответил Бомба, - Танька за троих отработает.
Алик довольно захихикал, а Бомба сразу же пошел первый трахнуть Таньку. Открыть, так сказать, почин. Он взял девушку за руку и без слов повел в спальню. Танька пошла охотно, у самой двери помахала всем ручкой и сказала: "Бай-бай!", показав блестящие знания английского языка.
Инна сразу же после того, как Танька ушла, села поглубже в уголок дивана и закрылась подушкой. Чего она не ушла тогда сразу, было не понятно? Постеснялась показаться смешной трусихой? Ждала Таньку? А может быть просто и не могла представить что с ней может произойти? Да, лучше было бы если б она тогда ушла...
Но Инна осталась. Сильно подвыпивший Василий что-то долго говорил ей, сидя рядом, размахивая руками и то и дело подсовывая ей бокал с шампанским, и убеждая выпить с собой на брудершафт, но Инна оттолкнула бокал и пролила на диван шампанское. Василий, ни сказав ни слова, побежал на кухню за полотенцем, где курил в это время Семен, и пожаловался возмущенно:
- Вот сучка, шампанское пролила, диван испортила. А я к ней по-доброму. Не хочет пить на брудершафт. И трахаться не даст, наверное. А у меня уже стоит, как Останкинская телебашня. И зудит, как комариный укус.
Василию хорошо удавались описательные сравнения.
- Не гоноболь, Василий, - сказал выходивший в из ванны удовлетворенный Танькой Бомба, когда услышал жалобы Василия, - Танюха душ примет, приласкает и тебя. А эту целку-недотрогу мы разведем сегодня, не ссыте.
Бомба закурил, задумался и предложил Семену:
- Может, ты попробуешь ей влудить? Она вроде на тебя не так, как на всех, поглядывала? Я видел.
- Может, и попробую по настроению, - сказал Семен и потушил сигарету.
Инна ему нравилась и он не отказался бы попробовать расколоть этот миленький грецкий орешек, облаченный в коротенькую юбочку. Но не насилием, естественно, а нежностью и лаской. Горячими, как поцелуй словами и страстными обещаниями. Но пока даже заговорить с Инной у Семена не получилось. К тому же он курнув после выпивки совсем потерял контроль над своей головой, которая убегала от него, носилась по комнатам, а потом возвращалась опять и усаживалась на шею.
Танька, вскоре выйдя из душа, сразу же повисла на разомлевшем Семене, и уже через пятнадцать минут они уже кувыркались на большой тахте родителей Василия. А потом, после секса с Татьяной, Семену уже и вовсе не захотелось заниматься недотрогой Инной. Растрачивать на нее впустую дорогостоящие комплименты. В восемнадцать лет все гораздо проще и сложней одновременно. Кто как умеет.
Когда Семен с Танькой вышли из спальни, в комнате царило веселье. Василий включил на полную мощь магнитофон и лихо отплясывал, размахивая длинными руками. Алик подпевал, сидя на подлокотнике дивана и искоса плотоядно поглядывая на Инну, которая сидела на том же самом месте, что и полчаса назад, обнимая маленькую вышитую подушку. Танька сразу же пошла на кухню покурить. Семён заметил, что в комнате появился еще какой-то парень невысокий худощавый, с симпатичной по-девичьи мордашкой.
Увидев Семена, он подскочил к нему, протянул руку и представился: "Кирилл". Семен познакомился с ним без энтузиазма. На хрен нужен еще какой-то неизвестный Кирилл, когда и так в квартире толпа пьяных и обкуренных мужиков и всего две тетки, одна из которых сидит весь вечер на диване, да еще и подушкой прикрылась. Семен сел за стол и незаметно скосил глаза на Инну. Та сидела, вздернув подбородок, словно королева перед гильотиной. Она мельком взглянула на Семена и сразу же отвернулась. Веселье продолжалось.
В кухне в это время между Танькой и Бомбой произошел следующий диалог.
- Хер ли, подруга твоя сюда пришла, на диване сидеть, что ли? - спросил Бомба.
- Оставь ее, ебанутая она, - ответила Танька, - не обращай внимания.
- Ебанутая, не ебанутая, а что теперь мужикам, страдать? Сидит, как мумия, бережет свою мохнатку подушкой. Я же просил тебя хорошую подружку взять. А ты привела это мурло.
- Никого из подруг дома не было. Любка на свадьбу пошла сегодня свидетельницей, у Светки новый хахаль, она с ним загуляла, Галка триппер лечит - тут без вопросов. Инну эту я со школы не видела, случайно позвонила ей, пригласила к себе на день рождения. Она обрадовалась, как идиотка и пошла. Не могла же я ее спрашивать, будет она с вами трахаться или нет.
- Надо было спросить.
- Ну ты, Бомба, иногда такую херню говоришь...
- Мне-то по фиг, - сказал Бомба, - мне и с тобой неплохо совокупляться, мне она на хер не нужна, а вот ребята сейчас заведутся, да и вцурпелят ей по самые гланды. Через не хочу и не могу. Алик давно уже хотел ее за чуб и на кровать. Поговори с ней, а то ведь сама знаешь как дело может кончится.
Танька кивнула, Бомба, как пушинку, снял ее с колен и посадил на стул.
- Я ее сейчас позову, - сказал он, - объясни ей расклад. Начнет кочевряжится - пусть идёт в зад отсюда. Не хрен тут мне золушкой прикидываться.
- Ладно, давай зови, - согласилась Танька, - я пока покурю.
Тут на кухню ворвался Василий. Его штормило уже от стены к стене. Он кинулся к Таньке, обнял ее и начал целовать в вырез на груди. Бобма оторвал Васю от Таньки и потащил его, упирающегося в комнату. Разочарованный Василий громко кричал Бомбе в лицо: "Ты же мне сам обещал! Жалко, да? Дырки жалко?"
Инна вскоре появилась на кухне с неизменной подушкой, села на краешек табуретки и внимательно посмотрела Таньке в глаза. Танька глубоко затянулась и, выдохнув дым, спросила:
- Что ты все с этой подушкой ходишь, как целка?
- А я и есть целка, - ответила Инна.
Это заявление крайне удивило и развеселило Таньку. Она насмешливо в упор посмотрела на Инну и громко расхохоталась:
- Что, правда никогда с мужиком не спала?
Инна замотала головой:
- Нет.
- Что, и в рот не брала ни разу?
Инна брезгливо поморщилась:
- Нет, и не хочу.
- А чего ты морщишься? - разозлилась Танька. - Ни разу не пробовала пососать член и морщишься. Сидишь весь вечер с подушкой, как на поминках. Боишься, что ли, что тебя трахнут? Боишься?
- Нет, не боюсь, - спокойно сказала Инна, но голос ее дрогнул, - просто не хочу вот так, по пьянке без любви.
- А зачем же ты тогда пришла? - искренне изумилась Танька. - Подушку массировать?
- Но ты же приглашала меня на День Рождения, а не на пьяный сабантуй! ответила Инна. - Я думала, что ребята и девчонки будут из нашего класса. Хотела с ними поговорить. А вместо этого...
- Брось ты, заливать! - прервала ее Танька. - Трахаться небось хочешь, как медведь бороться, а все городишь чушь какую-то! Парни нормальные, симпатичные, на любой вкус. Бери и иди, получай первый сексуальный опыт!
- Я не хочу, и так не будет, - сквозь зубы сказала Инна, - чтобы со мной в первый мой раз был какой-нибудь случайный пьяный урод, типа этих.
Танька разозлилась. Значит, она, Танюха, должна теперь давать по очереди всем этим "пьяным уродам", сосать у них концы, чтобы они, не дай бог, не лишили невинности эту белокурую недотрогу в короткой юбке, мечтающую о какой-то там любви. Эту принцессу крови из рабочего квартала!
Бляха, с каким достоинством она все это говорит, как она смотрит на Таньку - как на последнюю шлюху. Инна и в школе считала себя не такой, как все. Всё время понтовалась. Как будто все вокруг говно, а она королева! А понтоваться-то ей не с чего. Разве Танька не красивей Инны. Красивей. За ней с первого класса мальчишки увивались, а на Инну, когда она в класс к ним пришла никто из пацанов даже и не взглянул. Так и ходила она гордая королева без свиты. Дура судьбой обиженная! И вовсе нечего Таньке на эту целку злится - только себя расстраивать и огорчать. Татьяна моментально взяла себя в руки, успокоилась и улыбнулась Инне. Но Инна не ответила ей.
- Давай выпьем, что ли, по старой дружбе? - миролюбиво спросила Татьяна, подняв бокал с шампанским.
- Не хочу я, что вы все ко мне лезете с этим шампанским? - резко оказалась Инна и добавила, - не было у нас с тобой дружбы никогда, не помнишь что ли? Какая у нас с тобой может быть дружба? У тебя и у МЕНЯ?
Инна смерила Таньку презрительно-уничтожающим взглядом и добавила:
- И вся ваша компания мне просто омерзительна! Я прошу вас всех - не трогайте меня! Я подожду, когда метро откроется, и спокойно уйду. Скажи им пусть они не лезут ко мне своими вонючими ртами. Сама тут с ними целуйся, тебе же все равно!
Танька так опупело вытаращилась на Инну, что та неожиданно заплакала, резко вскочила, шагнула к окну и отвернулась. Танька сама готова была расплакаться и рассмеяться одновременно. Вот это да, вот это полет! Ну, дает девка! Смешала с говном и ее, и пацанов. Значит, ей, Таньке, все равно! Посмотрим, что ты скажешь, когда Бомба тебе влепит по уху ладошкой, как Таньке год назад. У нее чуть мозги не вылетели через другое ухо. И рот открыла послушно. И стала делать, что сказали. Таня, дрожа от возмущения, тихонько поднялась с табуретки и пошла в комнату. Ее трясло, как в лихорадке.
"Сука паршивая! - со злостью думала Татьяна. - Ну, я тебе устрою Варфоломеевскую ночь".
Когда Танька зашла в комнату, парни сидели за столом и допивали четвертую бутылку водки, как водится, совершенно без закуски. Таня села с ними.
- Ну, что? - спросил Бомба. - Уговорила?
По выражению лиц парней Таня поняла, что все уже в курсе.
- Все нормально, - ответила Танька, вертя в руках бокальчик с водкой, она хочет трахаться, но боится потому что она целка.
Парни завыли удивленно и сразу же загалдели, предлагая варианты решения проблемы, но Танька прервала их:
- Тихо вы! Несёте херню несусветную, все у вас через задницу, а на самом деле все решается просто. Сейчас просто берете ее, тащите в спальню, вливаете в рот водку и трахайте, сколько хотите. Она еще спасибо вам скажет утром. Просто боится девка. Шутка ли, до восемнадцати лет в целках ходить! Только не слушайте ее, не жалейте. Она сама так просила.
Парни были уже настолько пьяные, так им хотелось покуражиться, что они все скопом, не раздумывая, они ринулись в кухню. Семена среди них не было, он был в туалете. Но Танька остановила их:
- Пусть Бомба первый зайдет, скрутит ее, чтоб не пискнула, а там уж и вы поможете.
Когда Бомба зашел в кухню, Инна сидела на стуле спиной к нему и смотрела в окно. Она даже не обернулась. Поэтому Бомбе не составило труда зажать ей рот и чуть-чуть придушить воротником блузки. Когда Инна отключилась, Бомба ослабил зажим и потащил девушку в спальню. Василий радостно прыгал вокруг, размахивая полупустой бутылкой водки, невесть откуда взявшийся Кирилл испуганно стрелял глазами, а Алик был уже в спальне и не терял времени, готовя своего богатыря к бою.
А Семен последние минут пять сидел в туалете, читая обрывок газеты. Он не слышал Танькиных инструкций мужикам и поэтому слегка удивился, когда с шумом и с криками протащили кого-то из кухни мимо туалета. Вообще-то он догадывался, что могло произойти там, снаружи и, по правде говоря, сам бы не прочь был немножко поучить нормальному обращению с людьми эту заносчивую Инну.
Минут пятнадцать назад он пригласил ее потанцевать, а она надменно сказала ему: "Протрезвей сначала, танцор диско!". Дать бы ей сразу по носу, да нельзя. Семен женщин не бил. Такой у него был жизненный принцип.
Когда он вышел из туалета, в комнате уже никого не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37