Но нет, похоже они продолжаются. Деньги. Сколько они хотят? В какую сумму они сами оценили жизнь и свободу Семена?
- Сколько вы хотите? - спросил Семен.
- Десять тысяч баксов, - выпалил мент.
Семен едва не рассмеялся сквозь слезы. Вот придурки! Они и десятой доли того, что просят в руках не держали.
- Не мало? - тревожно спросил у мента тракторист.
Поистине жадность человеческая не имеет предела.
- У меня столько нет, - выдохнул Семен, - и взять негде...
- Нас это не волнует, - усмехнулся тракторист, - ты в дерьмо вляпался, ты и выпутывайся. Отказываешься если, то мы поехали. А тетрадь прямо тут сейчас сожжем.
Семен задумался. Где ему взять такие деньги, сидя в тюрьме? Кто даст за него десять тысяч? Мама, которая со своей пенсией перебивается с хлеба на воду? Или Антон Сергеевич, который за свою копейку удавится? У самого-то Семена было в запасе баксов двести и все.
- Баксов двести могу вам дать, - сказал Семен.
- Ты издеваешься над нами?! - заорал милиционер. - Тебе сказали русским языком десять тонн баксов и ни франком меньше!
- Десять тонн баксов! - грозно повторил тракторист. - И ни франком меньше!
"Ну, хрен с ними, - подумал Семен, - главное тетрадку сберечь, а там видно будет".
- Хорошо, - сказал он, - десять, так десять.
Тракторист и милиционер довольно захихикали.
- Только уговор такой, - сказал им Семен, - тетрадку не рвите, листки не жгите. Все равно на эту трехомудию с поиском денег время нужно больше чем три дня. Пока я из Крестов связь с городом налажу, пока деньги найду. Продать может быть что-то придется А это быстро не делается. Когда придет человек к вам с деньгами, вы ему тетрадку отдайте.
- Отдадим, если деньги увидим, - согласился тракторист, - а ты не вздумай ментов к нам подослать за тетрадкой. Даже не думай обмолвится об ней. Нас все равно на допрос вызовут и если мы хоть краем уха услышим, что менты знают про тетрадку - пеняй на себя, сожжем ее! Фамилия моя Пономарев. Запомнить просто. Меня здесь все знают. Когда деньги насобирают твои кореша - пусть меня ищут!
- Нет, меня, - закричал старшина своему другу, - а-то ты меня напаришь! Деньги возьмешь и смоешься!
- Заткнись ты, придурок, - гневно сказал ему тракторист Пономарев, - я свою жопу подставляю, а ты тут хренотень несешь!
- Деньги мне, - повторил он Семену. - Этого придурка не слушай, мы с ним найдем как баксы поделить.
- Ладно, - согласился Семен.
Тракторист присел возле Семена и пристально посмотрел ему в глаза.
- Ну, что ж, лежи пока и смотри не подохни, - сказал тракторист, сейчас отвезем тебя в больницу. Через окно мы тебя однозначно не вытащим. Сорву замок на воротах, мы тебя достанем из церкви и в милицейском уазике добросим до города. А там сдадим ментам.
Он развернулся и пошел к окну. Там ему подал руку старшина, тракторист вылез наружу, и они скрылись в оконном проеме. Через пару минут от удара хрустнула дверь, и открылись створки. Семен, отлежавшись, смог привстать, и, опираясь на тракториста, вышел наружу и сел на заднее сидение в уазик. Они выехали на поле и поехали, трясясь на ухабах и поднимая пыль. Семен смотрел в окно и любовался на небо и солнце. Ему очень нравилось жить.
Милиционер то и дело сурово поглядывал на Семена, отвлекаясь от движения. Тракторист сидел молча и смотрел только вперед, сжимая ружье. И вот, выезжая на асфальтированную дорогу, их уазик нос к носу столкнулся с двумя милицейскими машинами с мигалками, едущими им навстречу. Видимо, не один только тракторист слышал ночные выстрелы в лесу. Машины остановились, из них стремительно выскочили ОМОНовцы в бронежилетах и в касках.
Тракторист, увидев ОМОНовцев, радостно улыбнулся и неосмотрительно сделал глупость. Он вылез из автомобиля с ружьем наперевес. И тут же один из ОМОНовцев без предупреждения выпустил автоматную очередь у него над головой.
- На землю! - скомандовал ОМОНовец. - Лицом вниз! Оружие брось в мою сторону!
Тракторист покорно выполнил указание и через долю секунды уже лежал носом в грязи, а злополучное ружье подобрал суровый ОМОНовец. Стражи порядка окружили машину. Выволокли за шкирку милиционера, который тоже радостно улыбался и кричал:
- Спокойно, без рук! Я при исполнении! Мы задержали опасного преступника!
Ему немедленно дали поддых сапогом и пару раз стукнули головой о капот машину, а затем положили на землю рядом с трактористом. Коля понял, что ему лучше пока больше ничего не говорить. Семен к тому времени чувствовал себя уже настолько хреново, что на приказ выйти из машины и лечь на землю отреагировал как смог. Он попытался встать, тут же потерял сознание и вывалился в открытую дверь машины прямо под ноги суровым стражам порядка. Один из ОМОНовцев схватил его за шиворот и волоком потащил к машине.
- Всех в отделение! - скомандовал самый главный ОМОНовец.
Милиционера и тракториста, невежливо попинывая, подняли с земли и затолкали в машину вместе с Семеном, которого бросили на пол в фургоне ОМОНа. Незабинтованная рана немедленно начала кровоточить. Семен был без сознания и лежал на полу без движения. И это было очень плохо. Потому, что именно сейчас, в эти минуты он мог бы попросить ОМОН немедленно изъять злополучную тетрадь у вымогателей. Но Семен был без сознания. А тетрадка покоилась под сидением УАЗика.
Милиционер снова подал голос.
- Он преступник, - сказал он главному ОМОНовцу, указав пальцем на Семена, - мы его задержали.
- Разберемся! - ответил ему нелюбезный командир стражей порядка и добавил:
- Заткнись!
Милиционер Петрович, хоть и не слыл по своему поселку слишком умным, а все-таки понял, что заикаться о своих правах ему сейчас не стоит, а лучше безропотно ехать, куда везут. Тракторист понял тоже самое. Автомобили ОМОНа развернулись и помчались в направлении города. Один из ОМОНовцев сел за руль кобринского милицейского УАЗика и поехал на нем вслед за своими.
Далее действие завертелось быстро. Тракторист и милиционер сначала были обысканы и слегка побиты для ума, далее их вызвали на допрос, где они в деталях описали картину происшедшего. Стало ясно, что эти двое являются лишь невольными свидетелями убийства в церкви и поэтому наподдали им зря. Но такие судебные издержки иногда случаются во всепоглощающей борьбе с преступным миром, поэтому перед ними никто не извинился, их просто отправили восвояси.
Тетрадка с записями Голубеева лежала на своем месте в служебной машине под сидением. Было видно, что в машине произвели обыск, но, видимо, поверхностный и недобросовестный. Важная улика не пострадала. На руках у свидетелей остался главный козырь, нужный Семену для спасения. Но рассказать об этом Семен не мог.
Из-за большой потери крови и перенесенных им приключений, он впал в кому и в беспамятстве был отправлен в изолятор. Ему и оказали первую медицинскую помощь. Дело об убийстве в церкви мирного гражданина Голубеева получило свой старт.
27
Семен пришел в себя через неделю после происшествия. На первом же допросе он рассказал следователю все, что знал о череде убийств и как самому ему удалось избежать расправы над собой. Следователь слушал с недоверием. Официальная версия следствия, до случая убийства в церкви была совершенно иной.
И звучала она примерно так. Не какой-то Голубеев, а именно Семен по непонятным причинам вдруг начинает убивать своих подельников одного за другим. Факты были налицо. Записная книжка Семена найдена в ларьке, где произошло убийство Алика. Именно Семен находился рядом с Кириллом в тот момент, когда тот свалился с проткнутым заточкой животом. Стало быть он его и убил. Мало того - на опознании Матвеич, сторож завода, где работал покойный Василий, поразмыслив, указал именно на Семена. То ли его подучили так в милиции, то ли перепутал сослепу.
Таким образом четыре убийства, включая и умерщвление Голубеева, практически не нуждались в дополнительном расследовании - для следствия было очевидно, что их совершил Семен. Оставалось доказать причастность Семена к еще двум преступлениям - замерзшей Таньке и пропавшему Бомбе.
Время шло и играло не на стороне Семена, и тогда он хотя и с трудом, но нашел способ передать на волю послание Антону Сергеевичу, в котором написал о том, что существует важная улика, которая поможет ему выбраться из тюрьмы, если только Антон Сергеевич заберет ее у людей в Кобрино. Написал и о том, что требуют с него за нее десять тысяч долларов. Семен подробно описал, как найти дом, как зовут мента и тракториста и стал дожидаться ответа. Он был уверен, что Антон Сергеевич не будет платить двум мудакам такую сумму, а просто подтянет свою "крышу" из "добрых" молодцев, те наподдадут вымогателям и отберут тетрадь. Или наоборот - сначала отдадут деньги, потом вернутся, деньги отберут и наподдадут. Очередность действий особой роли не играет.
Он сидел в камере предварительного заключения и ждал. Но ответа не было. Прошла неделя, две, три. Уже "находились" кое-какие доказательства о причастности Семена к убийству Таньки. Уже впрямую спрашивал Семена следователь о том, где он закопал труп Бомбы. Петля на шее затягивалась все туже и туже, а Антон Сергеевич не подавал ни звука. Больше Семену обратиться было не к кому. Это был крайне печальный финал его и без того невеселой жизни. Семен лежал на нарах и грустно смотрел в потолок. Начинался новый день, но он не сулил ничего хорошего.
В это время Антон Сергеевич сидел в кабинете и занимался утренними делами, попивая остывающий кофе. Последнее время его репутация в среде бизнесменов сильно пострадала из-за этого случая с его водителем Семеном. Не то, чтобы, конечно, все бизнесмены на самом деле были без греха и поэтому стали презирать проштрафившегося Антона Сергеевича. Просто, как говорится, не пойман - не вор. А уж если попался, то пеняй на себя!
Надо же так подставиться - чтобы под самым носом у тебя работал матерый убийца, укокошивший за неделю шестерых. А ведь за ту самую неделю даже и виду не подал ни разу ни жестом, ни словом - стальные нервы у парня. Так он мог и самого Антона Сергеевича пришить когда-нибудь совершенно спокойно. Да, пять лет лагерей бесследно не проходят. Хорошо, что все так еще получилось, что его сразу поймали, и теперь Семен сидит и уже, наверное, не выйдет.
Да, он в самом начале хотел помочь Семену, когда еще не знал, в чем дело, когда еще можно было выкрутиться, но теперь, когда Семен в блевотине по самую макушку, Антон Сергеевич и пальцем не пошевелит, чтобы его оттуда достать.
Но более всего возмутило Антона Сергеевича, что Семен прислал ему из тюрьмы записку, в которой просил помочь выкупить для него какую-то улику. Да еще за десять тысяч баксов! Невероятная наглость! Как будто у Антона Сергеевича эти самые баксы в огороде растут! Мало Антон Сергеевич в дерьме вымазался, чтобы еще этой херней заниматься. Наверняка ничего такого не существовало, никакой тетрадки, ради которой стоило бы ему, бизнесмену с безупречной репутацией, ехать в какое-то Кобрино и искать там жадного тракториста с продажным ментом, вызывая подозрение у властей. Тем более, что скорее всего эта тетрадка всего лишь плод фантазии Семена, попавшего в тюрьму и ищущего любой шанс, что бы оттуда выпрыгнуть. Чего только не придумаешь, сидя на нарах? Даже такой бред про тетрадку, которая стоит десять тысяч зеленых. Даже и думать серьезно об этом совершенно не стоило, не говоря уже о том, чтобы что-то предпринимать.
Но Антон Сергеевич на всякий случай записку не выкинул, а спрятал в сейф и постарался позабыть о ней. Так он сидел за компьютером и думал о Семене, тупо уставясь в экран монитора, когда зазвонил телефон.
- Антон Сергеевич, вас дама к телефону, - сказала секретарша и прочитала по бумажке, - Герцеговина Ивановна, директор пансионата для пожилых в Коломягах. Соединять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
- Сколько вы хотите? - спросил Семен.
- Десять тысяч баксов, - выпалил мент.
Семен едва не рассмеялся сквозь слезы. Вот придурки! Они и десятой доли того, что просят в руках не держали.
- Не мало? - тревожно спросил у мента тракторист.
Поистине жадность человеческая не имеет предела.
- У меня столько нет, - выдохнул Семен, - и взять негде...
- Нас это не волнует, - усмехнулся тракторист, - ты в дерьмо вляпался, ты и выпутывайся. Отказываешься если, то мы поехали. А тетрадь прямо тут сейчас сожжем.
Семен задумался. Где ему взять такие деньги, сидя в тюрьме? Кто даст за него десять тысяч? Мама, которая со своей пенсией перебивается с хлеба на воду? Или Антон Сергеевич, который за свою копейку удавится? У самого-то Семена было в запасе баксов двести и все.
- Баксов двести могу вам дать, - сказал Семен.
- Ты издеваешься над нами?! - заорал милиционер. - Тебе сказали русским языком десять тонн баксов и ни франком меньше!
- Десять тонн баксов! - грозно повторил тракторист. - И ни франком меньше!
"Ну, хрен с ними, - подумал Семен, - главное тетрадку сберечь, а там видно будет".
- Хорошо, - сказал он, - десять, так десять.
Тракторист и милиционер довольно захихикали.
- Только уговор такой, - сказал им Семен, - тетрадку не рвите, листки не жгите. Все равно на эту трехомудию с поиском денег время нужно больше чем три дня. Пока я из Крестов связь с городом налажу, пока деньги найду. Продать может быть что-то придется А это быстро не делается. Когда придет человек к вам с деньгами, вы ему тетрадку отдайте.
- Отдадим, если деньги увидим, - согласился тракторист, - а ты не вздумай ментов к нам подослать за тетрадкой. Даже не думай обмолвится об ней. Нас все равно на допрос вызовут и если мы хоть краем уха услышим, что менты знают про тетрадку - пеняй на себя, сожжем ее! Фамилия моя Пономарев. Запомнить просто. Меня здесь все знают. Когда деньги насобирают твои кореша - пусть меня ищут!
- Нет, меня, - закричал старшина своему другу, - а-то ты меня напаришь! Деньги возьмешь и смоешься!
- Заткнись ты, придурок, - гневно сказал ему тракторист Пономарев, - я свою жопу подставляю, а ты тут хренотень несешь!
- Деньги мне, - повторил он Семену. - Этого придурка не слушай, мы с ним найдем как баксы поделить.
- Ладно, - согласился Семен.
Тракторист присел возле Семена и пристально посмотрел ему в глаза.
- Ну, что ж, лежи пока и смотри не подохни, - сказал тракторист, сейчас отвезем тебя в больницу. Через окно мы тебя однозначно не вытащим. Сорву замок на воротах, мы тебя достанем из церкви и в милицейском уазике добросим до города. А там сдадим ментам.
Он развернулся и пошел к окну. Там ему подал руку старшина, тракторист вылез наружу, и они скрылись в оконном проеме. Через пару минут от удара хрустнула дверь, и открылись створки. Семен, отлежавшись, смог привстать, и, опираясь на тракториста, вышел наружу и сел на заднее сидение в уазик. Они выехали на поле и поехали, трясясь на ухабах и поднимая пыль. Семен смотрел в окно и любовался на небо и солнце. Ему очень нравилось жить.
Милиционер то и дело сурово поглядывал на Семена, отвлекаясь от движения. Тракторист сидел молча и смотрел только вперед, сжимая ружье. И вот, выезжая на асфальтированную дорогу, их уазик нос к носу столкнулся с двумя милицейскими машинами с мигалками, едущими им навстречу. Видимо, не один только тракторист слышал ночные выстрелы в лесу. Машины остановились, из них стремительно выскочили ОМОНовцы в бронежилетах и в касках.
Тракторист, увидев ОМОНовцев, радостно улыбнулся и неосмотрительно сделал глупость. Он вылез из автомобиля с ружьем наперевес. И тут же один из ОМОНовцев без предупреждения выпустил автоматную очередь у него над головой.
- На землю! - скомандовал ОМОНовец. - Лицом вниз! Оружие брось в мою сторону!
Тракторист покорно выполнил указание и через долю секунды уже лежал носом в грязи, а злополучное ружье подобрал суровый ОМОНовец. Стражи порядка окружили машину. Выволокли за шкирку милиционера, который тоже радостно улыбался и кричал:
- Спокойно, без рук! Я при исполнении! Мы задержали опасного преступника!
Ему немедленно дали поддых сапогом и пару раз стукнули головой о капот машину, а затем положили на землю рядом с трактористом. Коля понял, что ему лучше пока больше ничего не говорить. Семен к тому времени чувствовал себя уже настолько хреново, что на приказ выйти из машины и лечь на землю отреагировал как смог. Он попытался встать, тут же потерял сознание и вывалился в открытую дверь машины прямо под ноги суровым стражам порядка. Один из ОМОНовцев схватил его за шиворот и волоком потащил к машине.
- Всех в отделение! - скомандовал самый главный ОМОНовец.
Милиционера и тракториста, невежливо попинывая, подняли с земли и затолкали в машину вместе с Семеном, которого бросили на пол в фургоне ОМОНа. Незабинтованная рана немедленно начала кровоточить. Семен был без сознания и лежал на полу без движения. И это было очень плохо. Потому, что именно сейчас, в эти минуты он мог бы попросить ОМОН немедленно изъять злополучную тетрадь у вымогателей. Но Семен был без сознания. А тетрадка покоилась под сидением УАЗика.
Милиционер снова подал голос.
- Он преступник, - сказал он главному ОМОНовцу, указав пальцем на Семена, - мы его задержали.
- Разберемся! - ответил ему нелюбезный командир стражей порядка и добавил:
- Заткнись!
Милиционер Петрович, хоть и не слыл по своему поселку слишком умным, а все-таки понял, что заикаться о своих правах ему сейчас не стоит, а лучше безропотно ехать, куда везут. Тракторист понял тоже самое. Автомобили ОМОНа развернулись и помчались в направлении города. Один из ОМОНовцев сел за руль кобринского милицейского УАЗика и поехал на нем вслед за своими.
Далее действие завертелось быстро. Тракторист и милиционер сначала были обысканы и слегка побиты для ума, далее их вызвали на допрос, где они в деталях описали картину происшедшего. Стало ясно, что эти двое являются лишь невольными свидетелями убийства в церкви и поэтому наподдали им зря. Но такие судебные издержки иногда случаются во всепоглощающей борьбе с преступным миром, поэтому перед ними никто не извинился, их просто отправили восвояси.
Тетрадка с записями Голубеева лежала на своем месте в служебной машине под сидением. Было видно, что в машине произвели обыск, но, видимо, поверхностный и недобросовестный. Важная улика не пострадала. На руках у свидетелей остался главный козырь, нужный Семену для спасения. Но рассказать об этом Семен не мог.
Из-за большой потери крови и перенесенных им приключений, он впал в кому и в беспамятстве был отправлен в изолятор. Ему и оказали первую медицинскую помощь. Дело об убийстве в церкви мирного гражданина Голубеева получило свой старт.
27
Семен пришел в себя через неделю после происшествия. На первом же допросе он рассказал следователю все, что знал о череде убийств и как самому ему удалось избежать расправы над собой. Следователь слушал с недоверием. Официальная версия следствия, до случая убийства в церкви была совершенно иной.
И звучала она примерно так. Не какой-то Голубеев, а именно Семен по непонятным причинам вдруг начинает убивать своих подельников одного за другим. Факты были налицо. Записная книжка Семена найдена в ларьке, где произошло убийство Алика. Именно Семен находился рядом с Кириллом в тот момент, когда тот свалился с проткнутым заточкой животом. Стало быть он его и убил. Мало того - на опознании Матвеич, сторож завода, где работал покойный Василий, поразмыслив, указал именно на Семена. То ли его подучили так в милиции, то ли перепутал сослепу.
Таким образом четыре убийства, включая и умерщвление Голубеева, практически не нуждались в дополнительном расследовании - для следствия было очевидно, что их совершил Семен. Оставалось доказать причастность Семена к еще двум преступлениям - замерзшей Таньке и пропавшему Бомбе.
Время шло и играло не на стороне Семена, и тогда он хотя и с трудом, но нашел способ передать на волю послание Антону Сергеевичу, в котором написал о том, что существует важная улика, которая поможет ему выбраться из тюрьмы, если только Антон Сергеевич заберет ее у людей в Кобрино. Написал и о том, что требуют с него за нее десять тысяч долларов. Семен подробно описал, как найти дом, как зовут мента и тракториста и стал дожидаться ответа. Он был уверен, что Антон Сергеевич не будет платить двум мудакам такую сумму, а просто подтянет свою "крышу" из "добрых" молодцев, те наподдадут вымогателям и отберут тетрадь. Или наоборот - сначала отдадут деньги, потом вернутся, деньги отберут и наподдадут. Очередность действий особой роли не играет.
Он сидел в камере предварительного заключения и ждал. Но ответа не было. Прошла неделя, две, три. Уже "находились" кое-какие доказательства о причастности Семена к убийству Таньки. Уже впрямую спрашивал Семена следователь о том, где он закопал труп Бомбы. Петля на шее затягивалась все туже и туже, а Антон Сергеевич не подавал ни звука. Больше Семену обратиться было не к кому. Это был крайне печальный финал его и без того невеселой жизни. Семен лежал на нарах и грустно смотрел в потолок. Начинался новый день, но он не сулил ничего хорошего.
В это время Антон Сергеевич сидел в кабинете и занимался утренними делами, попивая остывающий кофе. Последнее время его репутация в среде бизнесменов сильно пострадала из-за этого случая с его водителем Семеном. Не то, чтобы, конечно, все бизнесмены на самом деле были без греха и поэтому стали презирать проштрафившегося Антона Сергеевича. Просто, как говорится, не пойман - не вор. А уж если попался, то пеняй на себя!
Надо же так подставиться - чтобы под самым носом у тебя работал матерый убийца, укокошивший за неделю шестерых. А ведь за ту самую неделю даже и виду не подал ни разу ни жестом, ни словом - стальные нервы у парня. Так он мог и самого Антона Сергеевича пришить когда-нибудь совершенно спокойно. Да, пять лет лагерей бесследно не проходят. Хорошо, что все так еще получилось, что его сразу поймали, и теперь Семен сидит и уже, наверное, не выйдет.
Да, он в самом начале хотел помочь Семену, когда еще не знал, в чем дело, когда еще можно было выкрутиться, но теперь, когда Семен в блевотине по самую макушку, Антон Сергеевич и пальцем не пошевелит, чтобы его оттуда достать.
Но более всего возмутило Антона Сергеевича, что Семен прислал ему из тюрьмы записку, в которой просил помочь выкупить для него какую-то улику. Да еще за десять тысяч баксов! Невероятная наглость! Как будто у Антона Сергеевича эти самые баксы в огороде растут! Мало Антон Сергеевич в дерьме вымазался, чтобы еще этой херней заниматься. Наверняка ничего такого не существовало, никакой тетрадки, ради которой стоило бы ему, бизнесмену с безупречной репутацией, ехать в какое-то Кобрино и искать там жадного тракториста с продажным ментом, вызывая подозрение у властей. Тем более, что скорее всего эта тетрадка всего лишь плод фантазии Семена, попавшего в тюрьму и ищущего любой шанс, что бы оттуда выпрыгнуть. Чего только не придумаешь, сидя на нарах? Даже такой бред про тетрадку, которая стоит десять тысяч зеленых. Даже и думать серьезно об этом совершенно не стоило, не говоря уже о том, чтобы что-то предпринимать.
Но Антон Сергеевич на всякий случай записку не выкинул, а спрятал в сейф и постарался позабыть о ней. Так он сидел за компьютером и думал о Семене, тупо уставясь в экран монитора, когда зазвонил телефон.
- Антон Сергеевич, вас дама к телефону, - сказала секретарша и прочитала по бумажке, - Герцеговина Ивановна, директор пансионата для пожилых в Коломягах. Соединять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37