Дик был невысоким, ширококостным парнем с головой, растущей прямо из плеч, и такими длинными руками, что мог, не сгибаясь, почесать свои коленки.
— О'кей, — согласился я и направился на подветренный корпус, примериваясь к дальнейшим действиям. Волны прокатывались по палубе, в ботинках хлюпало. Корма катера была примерно в пятидесяти ярдах; я уже различал голубоватый дымок и чувствовал запах выхлопа его двигателя. Бартон обернулся. Он был так близко, что я опять увидел, как сверкнули белки его глаз.
— Берегись! — заорал Скотто.
В тот момент, когда мы уже могли видеть не только корму, но и борт катера, резкий порыв ветра буквально подбросил вверх наветренный борт, и я едва удержался на палубе, вцепившись в сетку тримарана. Скотто вел катамаран так круто к ветру, как только мог, с опаской поглядывая на сильно изогнувшуюся верхушку мачты.
— Он идет против ветра! — прокричал Скотто. — Нам не удержаться на этом курсе!
Катер мчался строго поперек волны, гулко хлопая днищем и поднимая тучи брызг. Ветер действительно дул ему прямо в лоб. Но между ним и открытым морем по-прежнему находилась каменистая гряда Зубьев, на которой с грохотом бесновался прибой.
Катер шел прямо на скалы со скоростью двадцать пять узлов. Скотто завел наш мотор. Носы катамарана глубоко зарывались в волны. Теперь уже не оставалось никакой надежды догнать этого ублюдка. Бартон подошел к самому краю чистой воды, по-прежнему держась строго против ветра, то исчезая между волнами, то взлетая на гребни, далеко разбрасывая тучи брызг. Я вернулся на корму.
— Вот черт! — покачал головой Скотто. — Он хочет проскочить!
— Будь готов вызывать спасательную лодку, — сказал я.
Дик устроился внизу. Катер устремился в самый центр бушующего столпотворения волн и на какое-то мгновение исчез из виду. Я затаил дыхание. Когда он появился вновь, Скотто нечленораздельно выругался.
Алан повернул вправо на девяносто градусов.
Наверное, его винт наконец освободился от помехи, потому что катер резко прибавил скорость. Разрезая волны, он мчался по центру прохода между скалами, едва различимый за шлейфом брызг. Я видел, как его швыряло на волнах, чуть не переворачивая; видел, как раскорячился Алан, вцепившись в штурвал. Я не мог поверить своим глазам. Невероятно! Он должен был уже десять раз взлететь вверх тормашками, идя на скорости двадцать узлов вдоль такого волнения. Но этого до сих пор не произошло.
Я повернул штурвал, уваливаясь под ветер. Катамаран набрал ход.
— Пожалуй, ему это удалось, — проговорил Скотто.
— И спасательная лодка не понадобится, — добавил я.
Катер метало и переваливало с боку на бок, но он уже почти прошел опасный участок и был на выходе из Зубьев. Он увеличил скорость и пошел ровнее.
— Сумасшедший сукин сын, — констатировал Скотто. Насчет сукина сына Скотто был, безусловно, прав. А вот что касается сумасшедшего — это еще вопрос.
Катер взлетел на очередную волну и грохнулся днищем так, что нам и отсюда было хорошо это слышно. Потом развернулся, едва не уйдя под воду, и помчался в открытое море.
— Ушел, — заметил Скотто.
Мы еще понаблюдали немного, как V-образная стрела с маленькой точкой в остром углу удалялась от нас, потом катер по пологой дуге отклонился к западу и скрылся за мысом Данглас. Если везение Алана равнялось его мастерству, то он должен бы быть чемпионом мира. Но в любом случае для меня Алан Бартон был не более чем удачливым подонком, с которым я все равно собирался разобраться.
Скотто довел катамаран до берега и высадил меня на причал. Я прошел мимо парадного трапа «Геклы», чувствуя, как промокшие штанины облепили ноги. Миновав ряд киосков и служебных контор, я добрался до здания спасательной службы — неказистой хибарки с УКВ-антенной на крыше.
В полуприкрытую дверь я увидел коренастого светловолосого мужчину с красным обветренным лицом и трубкой в зубах. Он чинил сеть.
— Привет, Чифи! — окликнул я его.
Чифи Барнс сверкнул в мою сторону яркими голубыми глазами, не прерывая своего занятия.
— А, мистер Диксон, — узнал он меня. Барнс занимал должность рулевого спасательной лодки в порту Пултни. Он любил делать вид, что живет сам по себе и ни во что не вникает, хотя мне-то было известно: Чифи всегда в курсе всех событий.
— Чифи, можно узнать, куда направляется этот псих на катере?
— Скорее всего — на дно, если будет продолжать в том же духе, мать его так, — философски заметил Барнс. — Я пойду дам запрос, а потом, черт побери, ты мне все объяснишь!
Он скрылся в радиорубке и что-то пробубнил в микрофон. Когда Чифи вернулся, я выложил ему все, что знал, а потом поблагодарил его и направился обратно на причал.
Глава 7
Толпа на прогулочной палубе «Геклы» заметно поредела. Но Чарли был еще там. Он сразу же накинулся на меня с требованием объяснить, что все это значит. Я вкратце рассказал ему, как было дело.
— Да... Боюсь, это может сильно повлиять на настроение мистера Эрнста, — произнес Чарли.
— Ничем не могу помочь.
— Жаль, что все так получилось.
Расставшись с Чарли, я направился в салон, где стоял стол для рулетки. Там сейчас никого не было. Мои промокшие ботинки оставляли грязные следы на дорогом белом ковре. Под золоченой витой лестницей, ведущей в верхний салон, открылась дверь, и из нее вышел Терри Таннер. За ним двигался Рэнди, засунув большие пальцы рук за пояс, на котором висел устрашающего вида кинжал. В приоткрытую дверь я успел разглядеть помещение, где вокруг стола с горкой разноцветных фишек сидело человек пять, играющих в карты.
— Я хочу с вами поговорить, — обратился я к Таннеру.
Теперь глаза его были холодны как лед; отличный мягкий загар не мог скрыть жесткого, бесстрастного выражения его лица.
— Мистер Сайлем выигрывает, — сообщил он в ответ. — Не уверен, что он будет доволен, если игра прервется.
Высокий рыжеватый блондин вдруг встал из-за стола.
— Ничего страшного. Мне как раз нужно прогуляться, — произнес он, направляясь в сторону служебных помещений. По дороге он одарил меня дежурной улыбкой.
— Мне хотелось бы знать, что делал на этом корабле Алан Бартон.
Таннер в изумлении поднял брови. Я бы, пожалуй, сильно удивился, встретив иную реакцию.
— Кто такой Алан Бартон? — спросил он.
— Человек, который недавно угнал ваш катер. Он был на борту «Стрит Экспресс», когда мы разбились о камни в Ирландии. Тогда он исчез, и мы полагали, что он погиб.
— Как странно, — равнодушно бросил Таннер. — Честно говоря, понятия о нем не имею. Подбором экипажа занимается Рэнди. Рэнди, я правильно говорю?
Морда Рэнди была гладкой и цветом напоминала свиное сало; контрастно выделялись на ней только огромные черные усы и такого же цвета коротко стриженные волосы.
— Мы познакомились с ним случайно, — сообщил Рэнди. — В баре. Хотите знать — в каком?
— Нет.
— Какое-то время мы виделись. А потом я встретил его в Корке. Мы как раз возвращались на «Геклу». Он нуждался в работе, и я нанял его. Что за проблема? — С этими словами, произнесенными угрожающим тоном, он сделал шаг вперед, положив руку на ножны своего кинжала.
— Рэнди! — одернул его Таннер, словно скомандовал: «К ноге!»
— В таком случае, за что вы ударили меня?
— Он не желал с вами разговаривать. Он — мой приятель. Его желания для меня — закон.
— Какая преданность! — не удержался я. — А после этого вы посоветовали ему сбежать, не так ли?
— Он кое-что рассказал мне об этом кораблекрушении. — В уголках его красных толстых губ выступила слюна. — Он сказал, что больше не желает иметь с вами никаких дел. И еще, что вы с Эдом — пара психопатов. А он — очень чувствительный малый. — Руки Рэнди держал на весу. Больше всего они были похожи на крюки подъемного крана.
— О'кей, Рэнди, — произнес Таннер, сделав успокоительный жест. — Спасибо. — Взглянув на меня своими голубыми фарфоровыми глазами, он поинтересовался: — Вы удовлетворены?
— Не совсем. У меня есть другая версия. Я допускаю, что якорный канат «Экспресса» перетерся не сам по себе. Я допускаю, что Алан мог ему немного помочь — например, ножом. После чего испугался и в панике смылся. Очевидно, поэтому он и сегодня сбежал. И более того, я допускаю, что вы специально помогли ему сбежать, потому что вам известны кое-какие подробности этого дела.
Рука Рэнди вновь скользнула к кинжалу.
Пальцы Таннера впились в его разрисованное татуировкой предплечье. Взбугрившиеся мышцы распирали короткий рукав белой футболки.
— Заявляю вам, — процедил Таннер, — что это клевета. — Губы его растянулись в некое подобие улыбки. — Неплохо придуманная, но клевета. Эд Бонифейс — ваш давний друг, верно? В таком случае... Я понимаю, Эд сейчас в затруднительном положении, и полмиллиона страховки за «Стрит Экспресс» ему как нельзя кстати, не правда ли? Только я сомневаюсь, что он ее получит.
Я пристально взглянул ему в глаза. Он отлично знал, что такие же соображения возникали и у меня.
— Пока ничего не ясно.
— А я уверен, — подчеркнул Таннер.
Золотые панели с мраморными стенами действовали на меня угнетающе. Я развернулся и пошел прочь.
Я спускался по трапу, размышляя об Алане Бартоне. Тогда, на «Экспрессе», он выглядел каким-то слишком затюканным. Он сказал, что боится воды. Я был готов поверить в то, что со страху он мог сбежать в Ардмор, мог добраться до Корка, забиться в кабак, где его выловил Рэнди. Я вспомнил его лицо, все в красных пятнах, дрожащие слюнявые губы, словно у провинившегося ребенка... Тогда он явно запаниковал. В таком случае у него не было никаких причин не удариться в панику и сегодняшним утром.
Я шел по причалу, удрученный тем, что позволил сам себя одурачить. Появилось четкое желание выпить и привести в порядок собственные мысли. Поэтому ноги мои сами повернули в сторону яхт-клуба. Я вошел в бар, отделанный красным деревом, и заказал бренди. Бар яхт-клуба я выбрал еще и потому, что был уверен: мне удастся посидеть здесь в одиночестве. Все нормальные жители Пултни в это время собирались в баре «Русалка». Но я ошибся.
— Эй, ты что там застрял! — услышал я знакомый голос. Обернувшись, я увидел Эда, приветственно махавшего мне своей лапой с зажатой между пальцами неизменной сигаретой «Сеньор Сервис». Его светло-коричневый пиджак количеством пятен напоминал уже армейскую камуфляжную куртку. Рядом с ним сидел довольно высокий мужчина. Волосы его торчали во все стороны, словно наэлектризованные, огромные квадратные очки больше всего были похожи на две оконные рамы.
— Иди к нам, — радушно предложил Эд, плюхнув руку на плечо своему спутнику. — Знакомься, это Морт Салки, директор по связям с общественностью, фирма «Оранж Карз». Мы приземлились тут поболтать немного после той толкучки.
Я неуверенно улыбнулся и пожал крупную костлявую руку мистера Салки.
— Мне очень понравилось ваше судно, — произнес Салки, не обращая внимания на Эда. — Я тоже был на «Гекле». Великолепное зрелище. Позвоните мне при случае, возможно, нам есть, о чем поговорить.
И он протянул мне визитную карточку. Эд, перебивая его, завопил:
— Слушай, я только что рассказал старине Морту, какую лодку я собираюсь построить!
— Да-да, — подхватил Салки, обнажив в улыбке два ряда огромных зубов. — Восхитительно. Извините меня, но я должен идти. Напишите мне обо всем, хорошо? — Он двинул плечом, сбрасывая руку Эда. Та безвольно скользнула вниз. — Джимми, — обратился Салки ко мне. — Не забудьте позвонить! — Он быстрыми шагами пересек зал и исчез за стеклянными дверьми.
— О, это важная шишка, — сказал Эд. — Мне с трудом удалось затащить его сюда.
— Ты знаешь, что Алан Бартон был на борту «Геклы»?
— Слышал, — вяло отозвался Эд. — Он сбежал, как последний трус, верно? Все это очень интересно, но не закажешь ли ты еще виски, Джимми?
Я выполнил его просьбу и поинтересовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39