— Как она выглядела? Трэнт улыбнулся:
— Садовник был этим также заинтересован и под тем или иным предлогом подходил к машине, чтобы разглядеть ее. Он сказал, что она красотка — высокая и стройная и великолепно одета. Волосы — цвета спелого зерна и чудесные (а уж в зерне-то садовник должен разбираться). Я спросил, не искусственные ли это волосы, и он ответил, что безусловно натуральные и даже не подкрашенные. Личико маленькое и очень хорошенькое. Узкий подбородок и носик такой, словно он собирался быть вздернутым, а в последний момент передумал.
— Какой наблюдательный парень, этот садовник. Он описал все, кроме голоса, который, вероятно, резок и неприятен. Не может быть, чтобы у этой девушки все было безукоризненно.
— Представьте, что он слышал и голос. Однажды он помог ей вылезти из машины, и она начала нетерпеливо прогуливаться взад и вперед в ожидании мистера Джейла. Случайно она зацепила рукой нитку черного искусственного жемчуга, который весь рассыпался по земле. Садовник помог ей собрать жемчужины и слышал как она тихим мелодичным голосом ругалась, пока собирала бусины. Одну из этих бусинок садовник взял себе на память, а я откупил ее за полкроны.
Вэллон взял жемчужину в руки и попробовал ее на зуб.
— Кто сказал вам, что это имитация? — это настоящий жемчуг, и вы очень дешево заплатили за эту бусинку. Трэнт.
Вэллон положил жемчужину в жилетный карман и сказал:
— Давайте выпьем, Трэнт, сегодня у нас был плодотворный день.
После того как они выпили по стаканчику, Вэллон сказал:
— Вы останетесь здесь, Трэнт. Следите за домом Лендикорт и собирайте все, что можете из местных разговоров. Завтра утром я возвращаюсь в Лондон, а оттуда позвоню вам. До этого времени держите все, что откроете, при себе.
— Хорошо, спокойной ночи, мистер Вэллон.
Вэллон начал чистить зубы, но бросил, не закончив. Взглянув в зеркало, он не увидел своего лица. Начал раздеваться и тут вдруг почувствовал знакомую боль в желудке, несмотря на то, что выпил сегодня очень много.
Почувствовав боль, он немедленно вспомнил о Мадлен и подумал, что если бы он сумел вспомнить название ее духов и купить их, у него, может быть, прошла бы боль и не было бы надобности выпивать такое количество виски и бакарди, как в последние дни.
В одиннадцать часов утра Вэллон вышел из машины возле дома миссис Шенно и позвонил. Он чувствовал себя очень усталым, а думал все время о Квириде Джейл — о ее красоте и других качествах. Долорес Шенно открыла дверь:
— Хэлло, Джонни, вы плохо выглядите.
— Я чувствую себя не лучше. Я очень утомлен, люблю водить машину, но в последние дни явно злоупотребляю этим. Она спросила:
— Выпьете стаканчик?
— Долорес, я хочу знать, какая великая идея пришла вам в голову.
— До чего же вы скверный парень. Не сказал “с добрым утром”, не спросил о здоровье, не поцеловал меня.
— Хорошо. С добрым утром, Долорес. Считайте, что я вас поцеловал. Ну, и как же ваше здоровье?
— Идите к черту, Джонни! Неужели вы не думаете ни о ком, кроме Джо? Что бы вы ни делали, вы все равно не вернете его назад.
— А для чего я попытался бы вернуть его? Я не заинтересован в Джо. Кроме того, я полагаю, что ему лучше там, где он сейчас находится. Я заинтересован в том, чтобы поймать его убийцу, как вы этого не хотите понять?
— Вы считаете, что наши с вами отношения окончились совсем?
— А почему бы и нет? Все имеет свое начало и свой конец. А этим взаимоотношениям вовсе и не следовало бы начинаться. Она замеялась:
— Вот уж не думала, что вы будете читать мне нотации.
— Я и сам не ожидал этого. Она села и закурила сигарету.
— Послушайте, Джонни, я обдумала все, что вы мне сказали. Я не вполне уверена, что вы правы, но возможно, что все произошло именно так, как вы предполагаете.
— Ну и что же вы надумали в связи с моими предположениями?
— У нас был знакомый по фамилии Пердро, довольно красивый мужчина.
Вэллон спросил:
— Был ли он вашим любовником?
— Да, пожалуй. А Джо был странным человеком: он во многом подозревал меня, но никогда ничего мне не говорил, относился к этому терпимо.
— Может быть, он терпел лишь в тех случаях, когда ваш очередной любовник казался ему приемлемым? А этот Пердро был ему как раз не по вкусу?
— Вы совершенно правы. Что-то такое в Тони было ему неприятно. Думаю, что он предполагал, что я до сих пор встречаюсь с ним.
— А вы встречались?
— От случая к случаю. Мне он нравился, потому что был очень занимателен.
— Ну, если мужчина занимателен, это заглаживает все его недостатки и пороки. Она горько сказала:
— Вам легко говорить, вы тоже были занимательным когда-то.
— Это было до того, как я стал взрослым, — сказал Вэллон.
— В самом деле? — И резким голосом добавила. — До того как вы нашли и снова потеряли свою новую возлюбленную.
— Пусть будет по-вашему. Продолжайте говорить о Пердро.
— Однажды я пришла в контору к Джо и, пока поднималась по лестнице личного входа, слышала, как Джо говорил по телефону с Пердро. Он просил Пердро придти к нему в контору именно по этой лестнице, а не через общий вход для того, чтобы побеседовать с ним о некоторых вопросах.
— Резюмируя все, что вы сказали, я скажу вам так: Джо прекрасно знал о ваших отношениях с Пердро и, поскольку он не одобрял их, вызвал к себе Пердро и потребовал, чтобы тот либо прекратил всякие отношения с вами, либо был готов отвечать за свои поступки перед судом.
Она пожала, плечами:
— Возможно. Вэллон спросил:
— Вы хотите сообщить мне еще что-нибудь?
— Нет. Это все.
— Хорошо. Где можно найти этого мистера Пердро?
— В его клубе в Дорсете.
— Хорошо, я постараюсь выяснить, что он делал в этот день и час, когда умер Джо. Если что-нибудь узнаю, сообщу вам. А если вы еще о чем-нибудь вспомните, сообщите мне.
— Хорошо, но ради бога не будьте таким серьезным. А как ваши боли в желудке? Не прошли еще? — она улыбнулась мягкой красивой улыбкой.
— Они никогда не проходят.
— Почему вы не попытаетесь удалить эту пулю или что-то еще, что вас так беспокоит? Или, может быть, вы пьете так много просто потому, что вам нравится, а не потому, что это успокаивает вашу боль?
— Возможно. Мы еще увидимся.
Он спокойно закрыл дверь за собой, а она продолжала неподвижно сидеть в кресле, пока сигарета не обожгла ей пальцы.
Остановив машину у Джермин стрит, Вэллон вошел в бар. Он решил, что попробует что-нибудь съесть и заказал сэндвичи.
Бармен поставил перед ним бутылку виски и содовую.
Вэллон сказал:
— На этот раз я хочу выпить эль. С трудом проглотив половину сэндвича, он встал и ушел. Войдя в кабинет Шенно, он взглянул на часы — было четверть двенадцатого. Он вызвал Мэрвина и спросил:
— Скажите, миссис Шенно спрашивала меня вчера?
— Нет, мистер Вэллон, никто не спрашивал вас.
— Где Хиппер:
— Здесь.
— Пошлите его ко мне, я хочу с ним поговорить. Чем он занят в настоящее время?
— Я поручил ему расследование в одном коммерческом предприятии. Вы ведь хотели, чтобы я чем-то занял его.
— Да. Наймите какого-нибудь хорошего сыщика из другого агентства и поручите ему слежку за Хиппером.
— Вы имеете в виду слежку за его домом?
— Да, и за домом тоже. Так что, если он вздумает куда-нибудь уехать, мы будем знать, где его искать. Я полагаю, что такой случай вполне возможен.
— Хорошо, мистер Вэллон, — сказал Мэрвин и вышел из конторы.
Через три минуты вошел Хиппер. Он был свежевыбрит, опрятно одет и выглядел так, словно и не был пьяницей. Свою шляпу он держал в руке.
— С добрым утром, мистер Вэллон. Вы выглядите очень усталым. Для вас, видимо, сейчас очень трудная полоса.
— Я вас сейчас удивлю, Хиппер, — сказал Вэллон. — Садитесь. Вы уже достаточно пожили, чтобы знать, что правда рано или поздно становится известной. Давайте побеседуем и постараемся не лгать слишком много.
Хиппер сидел совершенно спокойно и был невозмутим и абсолютно уверен в себе. Это очень странно, — подумал Вэллон.
Хиппер сказал:
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Когда я беседовал с вами на ярмарке в Пейнтоне я еще не знал, что вы ездили туда, чтобы повидаться с мисс Джейл. Между вами есть какие-то отношения, и я хочу знать, в чем здесь дело. Знаете ли вы, где я был вчера ночью?
— Нет, откуда бы я мог это узнать!
— Вы — наглый лжец! Вы знаете, что я был вчера в Лендикорте у миссис Джейл.. Когда она сказала мне, что пойдет взять манто для того, чтобы поехать со мной в бар, она на самом деле звонила вам по телефону. Она сообщила вам, что я приехал к ней, задаю ей разные вопросы, а она не знает, что отвечать. Вы посоветовали рассказать мне, что в ходе ваших расследований вы получили информацию о том, что ее муж будет создавать препятствия для развода и что он может стать опасным. Вы же, как порядочный человек, решили предупредить ее о грозящих ей неприятностях. Вы подсказали ей это объяснение, а она передала его мне. Ну, и что же дальше, что теперь вы скажете мне?
— Я не знаю, чего вы хотите от меня, мистер Вэллон. Вы заблуждаетесь. Я скажу вам правду, хоть и не надеюсь, что вы мне поверите. Когда я работал над порученным мне делом, я действительно узнал о том, что мистер Джейл готов на все, лишь бы помешать этому разводу. Он угрожал своей жене, и это вовсе не касалось моей работы, и еще меньше касалось агентства Шенно. Мне было поручено собрать свидетельские показания об изменах мистера Джейла жене, что я и выполнил. Я знал, что миссис Джейл прекрасная женщина, а что касается его, то все считали его законченным негодяем. Когда я поехал по делам в Сомерсет, я вспомнил, что нахожусь недалеко от Пейнтона и позвонил миссис Джейл. Я сказал ей, что у меня есть некоторые сведения по интересующему ее делу и выразил желание повидаться с ней. Она пригласила меня в Лендикорт, но я счел это неудобным, и тогда она назначила мне встречу в гостинице отеля “Континенталь”. После этой беседы я с сознанием выполненного долга пошел погулять по ярмарке и слегка выпил.
— Удовлетворение вам, положим, дало не сознание выполненного долга, а наличие в вашем кармане двадцати пяти фунтов. У людей вашего сорта такая сумма всегда вызывает состояние блаженства.
— Я рассказал вам всю правду, мистер Вэллон, и вы напрасно считаете меня лжецом.
— Я не считаю вас лжецом, Хиппер, а знаю, что вы действительно лжец. До свидания, Хиппер. Пока это — все.
Хиппер встал и вышел из комнаты. Вэллон долго сидел один, размышляя о Квириде Джейл, Долорес Шенно, Мадлен Тсорн и, наконец, о самом себе. В конце концов он встал, взял свою шляпу и ушел в бар на Джермин стрит.
Потягивая из стакана бакарди, он сидел здесь и старался не думать о том, о чем думать не следовало.
Врач сказал Вэллону:
— Это как раз один из тех случаев, о которых нужно поменьше думать. Последнее рентгеновское обследование, которое я провел на днях, ясно указывает, что никакой пули у вас в желудке нет, и все что нужно было удалить, в свое время вам удалили. Но ваше тело сохранило воспоминание о боли, которую вам когда-то эта пуля причинила, и вызывает у вас болезненные ощущения и теперь, когда для этого нет никаких оснований. Скажите, быть может вы испытываете какие-нибудь волнения или огорчения? Быть может ухудшение вызвано вашим нервным состоянием?
Вэллон сказал:
— Иногда бывает, что я день или даже два не испытываю боли. Но я всегда могу прекратить их, когда они мне уж очень досаждают.
— Веганин? — спросил врач. — Это лучшее средство в таких случаях.
— Нет, виски или бакарди. Когда я много выпью, боль прекращается.
Врач улыбнулся:
— Итак, вы много пьете. Виски, конечно, тоже наркотик, но, поверьте, веганин много дешевле и полезнее для вас.
— Возможно, что это так, доктор, но мне веганин не по вкусу. Ну, что же, раз в моем желудке ничего нет лишнего, значит об этом надо забыть. До свидания, доктор.
Выйдя от врача, Вэллон поехал в придорожную гостиницу Плизаунс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23