Ты слишком любопытен для своего возраста, и это может причинить тебе неприятности.
Я бросил свой окурок.
— Ладно, ладно. Что бы я ни говорил, это просто так. Не стоит так сердиться. Доброй ночи.
Я осмотрелся , сделал движение, будто собираюсь уходить, но внезапно выдал ему оплеуху между глаз. Он опустился, как цветок. Я поймал беднягу за воротник и поволок внутрь гаража, в темный угол, где прислонил к какой — то машине. Потом обшарил его.
Он носил револьвер «Смит и Вессон», в кобуре под левым плечом, и автоматический морской кинжал с лезвием в 20 см, в кармане брюк болтается небольшая бомба в виде яйца. Арсенал Нью-Йорка может равняться по нему, уверяю вас.
Я прислонил его к стене и стал щипать за ноздри — отличная штука, чтобы привести человека в сознание. Через несколько секунд он замотал головой, потом открыл глаза:
— Хорошо же, маленькая сволочь — пробормотал он — тебе не слишком долго придется ждать. Ты заплатишь за это, подонок. Когда мы с тобой объяснимся, твоя родная мать не захочет обменять тебя за пару стоптанных ботинок. Подожди, Лакассар наложит на тебя руку.
— Помолчи, предложил я ему и влепил по зубам. — Слушай меня. Я не хочу мучить и доставлять тебе неприятности, мне только хочется знать, кого ты ждешь, и предупреждаю, не старайся выкинуть какую-нибудь шутку. Твоя артиллерия у меня в кармане. Ну, а теперь, мой красавчик, договорились, или, может, придется делать тебе массаж ударами английского ключа?
— Минутку — промычал он. — Я хочу только немного подышать воздухом. Ведь можно дышать?
— Я видел, как ты появился, старик, ведь ты из банды Лакассара, не так ли? — ответил я. — Ты считаешь меня настолько глупым, будто я не понимаю, что половина людей в этом бараке — его люди, а? Там есть служащие, которые никогда не обслуживали и вообще никогда не служили, и только ждут, когда что — то произойдет. У метрдотеля раздутая фигура из — за кобуры, которую он носит под левой рукой, а если у бармена не болтается в каждом кармане по «Смит и Вессону», то значит я — индийская принцесса в приступе малярии. Фактически, в нос сегодня бьет странный запах — запах потасовки. Итак, все, что тебе остается делать, это рассказать мне, что ты знаешь, и поторопись, дружок, ибо, в противном случае ты попробуешь английского ключа.
— Проклятие! — выдавал он. — Не вижу оснований, чтобы молчать. Да, сегодня может произойти шум.
— Отлично, — Ответил я. — Мне надо было только убедиться в этом.
Он сделал гримасу, Которая должна была означать улыбку, и спросил: не верну ли я ему его артиллерию. Я попросил его не говорить глупостей, стукнул еще пару раз и потом связал электрическим шнуром, который нашел в углу. После этого сунул ему в рот платок, а его самого поместил в какую — то тачку, у которой не хватало одного колеса. Я подумал, что вряд ли кто-нибудь захочет воспользоваться ею в ближайшие дни.
Надо было поразмыслить, что делать дальше. Я сделал несколько шагов по дороге, закурил, вернулся в гараж и стал осматривать автомобили. На дверях одной машины я обнаружил знакомые инициалы «М ван З», включив мотор и вывел ее на дорогу, остановив недалеко от таверны, позади трех деревьев, где ее было не очень видно. Мотор на всякий случай я выключать не стал.
Дальше я двинулся по дороге пешком. Через сотню метров дорога стала подниматься вверх и, взобравшись на пригорок, я обозрел длинную ленту шоссе, уходящую вдаль. Через некоторое время я заметил свет фар. И подумал, что это могут быть автомашины Френки, видимо, их оставят здесь, где-нибудь недалеко от меня.
Я не ошибся, и вскоре они остановились именно там, где я и предполагал. Рожа, которую я рассмотрел в первой машине, принадлежали никому иному, как самому Френки.
Я подумал, что настало время вернуться в таверну, задами обошел строение и вошел в зал через веранду. Подойдя к бару, угостил себя второй порцией виски с содовой, затем сел в уголке.
Через несколько секунд я подал знак маленькой продавщице сигарет, она подошла ко мне.
— Скажите мне, куколка, — обратился я к ней — у вас есть желание заработать пять долларов?
Она посмотрела на меня и улыбнулась.
— Что я должна сделать?
Я сунул ей деньги.
— Видите вон там девчонку? ту, которая танцует с тощим верзилой. Подойдите к ней и скажите, что ее срочно вызывают к телефону. Идите сейчас же. Скажите, что соединение ее ждет в дальней кабине.
Она кивнула и направилась к танцующим Миранде и Малосу. Миранда выслушала ее, остановилась, что — то сказала Малосу и направилась в коридор, где находились телефонные кабины.
Ну что же, полагаю, я неплохо рассчитал, потому что в тот момент, когда Миранда покидала площадку, оркестр перестал вдруг играть. Перестал он играть но неожиданной причине, потому что саксофонист получил пулю прямо в кишки и с воплем повалился на эстраду. Стекла в зале около веранды разлетелись вдребезги, и какой — то тип вовсю заиграл на своем автомате по парням Лакассара, которые заливали в себя виски. Его мальчики также не остались в долгу, достали свой арсенал принялись стрелять по окнам. Через пять минут дансинг стал похож на мясную лавку в пятницу вечером.
Один толстый папаша, который должен был бы быть дома с женой и детьми, лежал на полу с простреленной ногой. Он пытался встать — и получил пулю в лоб, после чего решил больше не подниматься.
Продавщица сигарет, у которой в руке был все еще зажат мой билет в пять долларов, получила пулю в тот момент, когда почти достигла выхода из зала. Она с удивленным видом стала опускаться на пол, приложив руку с билетом к животу, на котором расплывалось красное пятно. Бедная крошка!
Я оставался неподвижным, прижимаясь к стене. С правой стороны меня закрывала деревянная колонна, и я думал, что у меня столько же шансов спастись, что и у других. Краем глаза я увидел Миранду, которая поняла уже, что телефонный вызов был блефом, и стояла в коридоре, вытягивая шею, чтобы рассмотреть, что происходит в зале.
Я вам клянусь, что она была изумительна, эта девушка; со своими розовыми щечками и глазами, блестевшими от возбуждения. Небольшой светлый локон все время падал ей на глаза, и она откидывала его назад. Можно было подумать, что она присутствует на конкурсе по стрельбе или на бейсбольном матче.
Наконец понемногу шум стал затихать. Люди из банды Лакассара, находившиеся на улице, взяли парней Френки в оборот, и потасовка стала перемещаться в сторону дороги, туда, где Френки оставил свою машину. Френки, по моему впечатлению, потерпел поражение, тем более что Лакассар приготовился к встрече.
Пора было действовать мне. Я быстро выскользнул в коридор и, подойдя к Миранде, спросил ее:
— Скажите мне, мисс ван Зелден, чего вы ожидаете? Это место не для вас, моя девочка. Когда эти молодые люди объяснятся между собой, они не постесняются объясниться и с вами.
— Что вы хотите, чтобы я сделала? — ответила она. — Моя машина в гараже, и нет никакой возможности добраться туда. Они все там и, стреляют друг в друга.
— Ничего не бойтесь, мисс ван Зелден. Ваша машина стоит на маленькой улочке около сарая, по другую сторону от таверны, в двух шагах от дороги. Это я поставил ее туда. А теперь послушайте мой совет: исчезайте отсюда побыстрее.
— Понятно, — весело проговорила она. — Я вас не знаю, но вы мне очень симпатичны. Это очень мило с вашей стороны.
— Не беспокойтесь, у вас еще будет возможность встретиться со мной. Адью, малютка!
Она повернулась и пошла по коридору. Я последовал за ней и три — четыре минуты спустя увидел, как красные огни ее машины исчезли вдали.
Это был настоящий выигрыш. Она не была больше в игре. Но поймите меня правильно и не воображайте, что я рыцарь, который проводит свое время, приходя на помощь бедным девушкам. Совсем не так! Скажем, меня просто не устраивало, чтобы малютка ван Зелден попала в грязную историю. У меня имеются виды на нее.
Итак, я смотрел вслед исчезающей машине, когда почувствовал вдруг, что кто — то находится позади меня.
Я повернул голову и увидел Сигеллу, который также смотрел в ту же сторону.
На случай, если вы с ним не знакомы, скажу, что Сигелла высокого роста, почти такой же сильный, как и я. Тонкий в талии, с лицом, немного напоминающим лезвие ножа, с кривым носом. У него маленькие, сверлящие, как буравчики, глаза, и вся гнусность, которую только можно вообразить, смотрит на вас оттуда.
Он мило мне улыбнулся. Потом еще раз взглянул вслед машине Миранды и снова повернулся ко мне, после чего спокойно проговорил:
— Хороший улов, а, малыш?
Я принял удивленный вид.
— Я не понимаю, что вы хотите этим сказать, старина, — ответил я, — но мне кажется, что не слишком его этим убедил.
То, что Сигелла находился здесь в такой момент, говорило мне, что я был прав, считая его боссом Лакассара. Теперь я могу в любой момент получить кусочек теплой пломбы. Но пока все спокойно.
Сигелла вытащил из кармана портсигар и протянул его мне. Мы взяли по сигарете. Он протянул мне зажигалку.
При, свете огня я видел, что он усмехается. Он убрал зажигалку в карман.
— Ладно, до одного из ближайших дней — сказал он мне и, кивнув, отправился по коридору в танцевальный зал, где сейчас все было спокойно.
Я решил осмотреться и направился в раздевалку за своей шляпой, после чего по поперечной улице, стараясь держаться в тени, добрался до того места, где оставил свою машину. Сел за руль и утопил педаль газа, так как уже имел честь доложить вам, что не люблю зря рисковать. Но все же я был ошарашен.
Проглатывая километры, я не переставал думать о словах Сигеллы: «Хороший улов, малыш, а?» Интересно, что он хотел этим сказать? Я спрашивал себя, случайно ли Сигелла вписался в мою компанию, в мою комбинацию…
Удивительно, как быстро летят мысли… Все это пришло мне в голову, когда я шел по Хаймаркет в Лондоне. В этот момент я подошел к королевскому театру. Спектакль окончился, и зрители начали выходить из театра. Я остановился, как вкопанный. Так как заметил роскошную девушку, которая на противоположной стороне улицы собиралась садиться в машину. Мне показалось, что она бросила на меня многозначительный взгляд. Что бы там ни было, но пока я прохлаждался, размышляя, в действительности ли она на меня так посмотрела или мне показалось это, автомобиль тронулся с места.
Она пересекла улицу, сделала разворот и подъехала к тротуару в нескольких метрах от меня чуть впереди. Через заднее стекло ее машины я видел, что она с веселой улыбкой смотрит на меня. Теперь нет уже никаких сомнений. Машина остановилась.
Я придерживаюсь мнения, что никогда не следует упускать хорошей возможности, а что бы вы стали на моем месте делать, а? Я приблизился к дверце машины и снял шляпу. Она смотрела на меня сквозь стекло кабины, и я клянусь вам, эта девочка была хороша, как мечта. У нее есть и то, и это, и даже — имеются излишки, и платье она умеет носить. Я немало за свою жизнь повидал красивых женщин, но эта — одна из лучших, уж можете мне поверить.
— Что ж, Лемми? — спросила она, это так — то встречают друзей?
Я ответил ей со смехом:
— Тысячу извинений, милая дамочка, я нахожу вас восхитительной, но, к сожалению, должен сказать, что не знаю вас совершенно, а чтобы забыть такую, как вы, вероятно, надо сойти с ума.
Она улыбнулась, показав два ряда перламутровых зубов.
— Ну, ну, Лемми, ты что же, не помнишь вечер в Нью-Йорке, когда ты до того напился, что тебя пришлось отвезти домой? Ты забыл тот знаменитый ужин, который Сколлер дал в «Ритце»? Ты так и не вспомнив потом, кто отвез тебя домой? Я невольно свистнул.
— Вот это да! Итак, это ты. Да, можно сказать, что жизнь, тем не менее, странная штука.
Я вспомнил ее. Я оказался на этом вечере и выпил немало подкрашенного алкоголя, сами понимаете. Это она отвезла тогда меня домой, во всяком случае, она претендует на это, и, вероятно, так оно и было, иначе откуда бы она про это знала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Я бросил свой окурок.
— Ладно, ладно. Что бы я ни говорил, это просто так. Не стоит так сердиться. Доброй ночи.
Я осмотрелся , сделал движение, будто собираюсь уходить, но внезапно выдал ему оплеуху между глаз. Он опустился, как цветок. Я поймал беднягу за воротник и поволок внутрь гаража, в темный угол, где прислонил к какой — то машине. Потом обшарил его.
Он носил револьвер «Смит и Вессон», в кобуре под левым плечом, и автоматический морской кинжал с лезвием в 20 см, в кармане брюк болтается небольшая бомба в виде яйца. Арсенал Нью-Йорка может равняться по нему, уверяю вас.
Я прислонил его к стене и стал щипать за ноздри — отличная штука, чтобы привести человека в сознание. Через несколько секунд он замотал головой, потом открыл глаза:
— Хорошо же, маленькая сволочь — пробормотал он — тебе не слишком долго придется ждать. Ты заплатишь за это, подонок. Когда мы с тобой объяснимся, твоя родная мать не захочет обменять тебя за пару стоптанных ботинок. Подожди, Лакассар наложит на тебя руку.
— Помолчи, предложил я ему и влепил по зубам. — Слушай меня. Я не хочу мучить и доставлять тебе неприятности, мне только хочется знать, кого ты ждешь, и предупреждаю, не старайся выкинуть какую-нибудь шутку. Твоя артиллерия у меня в кармане. Ну, а теперь, мой красавчик, договорились, или, может, придется делать тебе массаж ударами английского ключа?
— Минутку — промычал он. — Я хочу только немного подышать воздухом. Ведь можно дышать?
— Я видел, как ты появился, старик, ведь ты из банды Лакассара, не так ли? — ответил я. — Ты считаешь меня настолько глупым, будто я не понимаю, что половина людей в этом бараке — его люди, а? Там есть служащие, которые никогда не обслуживали и вообще никогда не служили, и только ждут, когда что — то произойдет. У метрдотеля раздутая фигура из — за кобуры, которую он носит под левой рукой, а если у бармена не болтается в каждом кармане по «Смит и Вессону», то значит я — индийская принцесса в приступе малярии. Фактически, в нос сегодня бьет странный запах — запах потасовки. Итак, все, что тебе остается делать, это рассказать мне, что ты знаешь, и поторопись, дружок, ибо, в противном случае ты попробуешь английского ключа.
— Проклятие! — выдавал он. — Не вижу оснований, чтобы молчать. Да, сегодня может произойти шум.
— Отлично, — Ответил я. — Мне надо было только убедиться в этом.
Он сделал гримасу, Которая должна была означать улыбку, и спросил: не верну ли я ему его артиллерию. Я попросил его не говорить глупостей, стукнул еще пару раз и потом связал электрическим шнуром, который нашел в углу. После этого сунул ему в рот платок, а его самого поместил в какую — то тачку, у которой не хватало одного колеса. Я подумал, что вряд ли кто-нибудь захочет воспользоваться ею в ближайшие дни.
Надо было поразмыслить, что делать дальше. Я сделал несколько шагов по дороге, закурил, вернулся в гараж и стал осматривать автомобили. На дверях одной машины я обнаружил знакомые инициалы «М ван З», включив мотор и вывел ее на дорогу, остановив недалеко от таверны, позади трех деревьев, где ее было не очень видно. Мотор на всякий случай я выключать не стал.
Дальше я двинулся по дороге пешком. Через сотню метров дорога стала подниматься вверх и, взобравшись на пригорок, я обозрел длинную ленту шоссе, уходящую вдаль. Через некоторое время я заметил свет фар. И подумал, что это могут быть автомашины Френки, видимо, их оставят здесь, где-нибудь недалеко от меня.
Я не ошибся, и вскоре они остановились именно там, где я и предполагал. Рожа, которую я рассмотрел в первой машине, принадлежали никому иному, как самому Френки.
Я подумал, что настало время вернуться в таверну, задами обошел строение и вошел в зал через веранду. Подойдя к бару, угостил себя второй порцией виски с содовой, затем сел в уголке.
Через несколько секунд я подал знак маленькой продавщице сигарет, она подошла ко мне.
— Скажите мне, куколка, — обратился я к ней — у вас есть желание заработать пять долларов?
Она посмотрела на меня и улыбнулась.
— Что я должна сделать?
Я сунул ей деньги.
— Видите вон там девчонку? ту, которая танцует с тощим верзилой. Подойдите к ней и скажите, что ее срочно вызывают к телефону. Идите сейчас же. Скажите, что соединение ее ждет в дальней кабине.
Она кивнула и направилась к танцующим Миранде и Малосу. Миранда выслушала ее, остановилась, что — то сказала Малосу и направилась в коридор, где находились телефонные кабины.
Ну что же, полагаю, я неплохо рассчитал, потому что в тот момент, когда Миранда покидала площадку, оркестр перестал вдруг играть. Перестал он играть но неожиданной причине, потому что саксофонист получил пулю прямо в кишки и с воплем повалился на эстраду. Стекла в зале около веранды разлетелись вдребезги, и какой — то тип вовсю заиграл на своем автомате по парням Лакассара, которые заливали в себя виски. Его мальчики также не остались в долгу, достали свой арсенал принялись стрелять по окнам. Через пять минут дансинг стал похож на мясную лавку в пятницу вечером.
Один толстый папаша, который должен был бы быть дома с женой и детьми, лежал на полу с простреленной ногой. Он пытался встать — и получил пулю в лоб, после чего решил больше не подниматься.
Продавщица сигарет, у которой в руке был все еще зажат мой билет в пять долларов, получила пулю в тот момент, когда почти достигла выхода из зала. Она с удивленным видом стала опускаться на пол, приложив руку с билетом к животу, на котором расплывалось красное пятно. Бедная крошка!
Я оставался неподвижным, прижимаясь к стене. С правой стороны меня закрывала деревянная колонна, и я думал, что у меня столько же шансов спастись, что и у других. Краем глаза я увидел Миранду, которая поняла уже, что телефонный вызов был блефом, и стояла в коридоре, вытягивая шею, чтобы рассмотреть, что происходит в зале.
Я вам клянусь, что она была изумительна, эта девушка; со своими розовыми щечками и глазами, блестевшими от возбуждения. Небольшой светлый локон все время падал ей на глаза, и она откидывала его назад. Можно было подумать, что она присутствует на конкурсе по стрельбе или на бейсбольном матче.
Наконец понемногу шум стал затихать. Люди из банды Лакассара, находившиеся на улице, взяли парней Френки в оборот, и потасовка стала перемещаться в сторону дороги, туда, где Френки оставил свою машину. Френки, по моему впечатлению, потерпел поражение, тем более что Лакассар приготовился к встрече.
Пора было действовать мне. Я быстро выскользнул в коридор и, подойдя к Миранде, спросил ее:
— Скажите мне, мисс ван Зелден, чего вы ожидаете? Это место не для вас, моя девочка. Когда эти молодые люди объяснятся между собой, они не постесняются объясниться и с вами.
— Что вы хотите, чтобы я сделала? — ответила она. — Моя машина в гараже, и нет никакой возможности добраться туда. Они все там и, стреляют друг в друга.
— Ничего не бойтесь, мисс ван Зелден. Ваша машина стоит на маленькой улочке около сарая, по другую сторону от таверны, в двух шагах от дороги. Это я поставил ее туда. А теперь послушайте мой совет: исчезайте отсюда побыстрее.
— Понятно, — весело проговорила она. — Я вас не знаю, но вы мне очень симпатичны. Это очень мило с вашей стороны.
— Не беспокойтесь, у вас еще будет возможность встретиться со мной. Адью, малютка!
Она повернулась и пошла по коридору. Я последовал за ней и три — четыре минуты спустя увидел, как красные огни ее машины исчезли вдали.
Это был настоящий выигрыш. Она не была больше в игре. Но поймите меня правильно и не воображайте, что я рыцарь, который проводит свое время, приходя на помощь бедным девушкам. Совсем не так! Скажем, меня просто не устраивало, чтобы малютка ван Зелден попала в грязную историю. У меня имеются виды на нее.
Итак, я смотрел вслед исчезающей машине, когда почувствовал вдруг, что кто — то находится позади меня.
Я повернул голову и увидел Сигеллу, который также смотрел в ту же сторону.
На случай, если вы с ним не знакомы, скажу, что Сигелла высокого роста, почти такой же сильный, как и я. Тонкий в талии, с лицом, немного напоминающим лезвие ножа, с кривым носом. У него маленькие, сверлящие, как буравчики, глаза, и вся гнусность, которую только можно вообразить, смотрит на вас оттуда.
Он мило мне улыбнулся. Потом еще раз взглянул вслед машине Миранды и снова повернулся ко мне, после чего спокойно проговорил:
— Хороший улов, а, малыш?
Я принял удивленный вид.
— Я не понимаю, что вы хотите этим сказать, старина, — ответил я, — но мне кажется, что не слишком его этим убедил.
То, что Сигелла находился здесь в такой момент, говорило мне, что я был прав, считая его боссом Лакассара. Теперь я могу в любой момент получить кусочек теплой пломбы. Но пока все спокойно.
Сигелла вытащил из кармана портсигар и протянул его мне. Мы взяли по сигарете. Он протянул мне зажигалку.
При, свете огня я видел, что он усмехается. Он убрал зажигалку в карман.
— Ладно, до одного из ближайших дней — сказал он мне и, кивнув, отправился по коридору в танцевальный зал, где сейчас все было спокойно.
Я решил осмотреться и направился в раздевалку за своей шляпой, после чего по поперечной улице, стараясь держаться в тени, добрался до того места, где оставил свою машину. Сел за руль и утопил педаль газа, так как уже имел честь доложить вам, что не люблю зря рисковать. Но все же я был ошарашен.
Проглатывая километры, я не переставал думать о словах Сигеллы: «Хороший улов, малыш, а?» Интересно, что он хотел этим сказать? Я спрашивал себя, случайно ли Сигелла вписался в мою компанию, в мою комбинацию…
Удивительно, как быстро летят мысли… Все это пришло мне в голову, когда я шел по Хаймаркет в Лондоне. В этот момент я подошел к королевскому театру. Спектакль окончился, и зрители начали выходить из театра. Я остановился, как вкопанный. Так как заметил роскошную девушку, которая на противоположной стороне улицы собиралась садиться в машину. Мне показалось, что она бросила на меня многозначительный взгляд. Что бы там ни было, но пока я прохлаждался, размышляя, в действительности ли она на меня так посмотрела или мне показалось это, автомобиль тронулся с места.
Она пересекла улицу, сделала разворот и подъехала к тротуару в нескольких метрах от меня чуть впереди. Через заднее стекло ее машины я видел, что она с веселой улыбкой смотрит на меня. Теперь нет уже никаких сомнений. Машина остановилась.
Я придерживаюсь мнения, что никогда не следует упускать хорошей возможности, а что бы вы стали на моем месте делать, а? Я приблизился к дверце машины и снял шляпу. Она смотрела на меня сквозь стекло кабины, и я клянусь вам, эта девочка была хороша, как мечта. У нее есть и то, и это, и даже — имеются излишки, и платье она умеет носить. Я немало за свою жизнь повидал красивых женщин, но эта — одна из лучших, уж можете мне поверить.
— Что ж, Лемми? — спросила она, это так — то встречают друзей?
Я ответил ей со смехом:
— Тысячу извинений, милая дамочка, я нахожу вас восхитительной, но, к сожалению, должен сказать, что не знаю вас совершенно, а чтобы забыть такую, как вы, вероятно, надо сойти с ума.
Она улыбнулась, показав два ряда перламутровых зубов.
— Ну, ну, Лемми, ты что же, не помнишь вечер в Нью-Йорке, когда ты до того напился, что тебя пришлось отвезти домой? Ты забыл тот знаменитый ужин, который Сколлер дал в «Ритце»? Ты так и не вспомнив потом, кто отвез тебя домой? Я невольно свистнул.
— Вот это да! Итак, это ты. Да, можно сказать, что жизнь, тем не менее, странная штука.
Я вспомнил ее. Я оказался на этом вечере и выпил немало подкрашенного алкоголя, сами понимаете. Это она отвезла тогда меня домой, во всяком случае, она претендует на это, и, вероятно, так оно и было, иначе откуда бы она про это знала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28