Я внимательно осмотрел сначала ее, затем пулемет. Заглянув в магазин, я определил, что она успела выпустить не менее двадцати пуль из своего оружия, прежде чем ее застрелили. Следы пуль были также и на противоположной стене. Я высунулся из окна и увидел, что рядом к стене прислонена лестница. Это дало мне ключ к происшедшему. За милю видно, что Меррис и остальные бандиты продали Лотти Сигелле. Или он был оповещен о том, что должно было произойти, или они струсили. Я думаю, что Лотти, наверное, услышала, как они об этом говорили, или парни еще как-нибудь выдали себя. Узнав все, она взяла ручной пулемет и проникла в дом, чтобы свести счеты, но здесь с ней расправились.
Я снял с кровати покрывало и накинул его на Лотти. Пусть она была не из респектабельных людей, но с ней обошлись так жестоко!
Потом я спустился вниз, где, как я заметил, был телефон. Я набрал номер отеля «Паксайд» в Лондоне и попросил позвать к телефону мистера Шульца. Я решил, что надо предупредить Кастлина о том, что Лотти убита, а остатки банды Гояца перешли к Сигелле. У него все шансы тоже сыграть в ящик.
Через несколько минут мне ответили, что мистер Шульц ушел после телефонного звонка из загорода минут пятнадцать тому назад. Позвонила ему миссис Шульц, она просила его немедленно приехать к ней. Он уложил свой чемодан, оплатил счет и уехал.
Я поблагодарил и повесил трубку. Я был уверен, что опоздал с предупреждением, потому что «миссис Шульц» никак не могла ему звонить 15 минут назад по той причине, что лежит здесь, в доме, с большим количеством дырок в теле, чем их имеется в куске сыра, уже довольно долгое время.
Я подумал, что так называемая «миссис Шульц» была просто Конни, и уверен, что когда Кастлин придет на свидание, он получит порцию того, что так же сделает в нем много дырок.
Я что — то начинаю паниковать. Я потерял возможность распоряжаться событиями и провалил дело, это надо признать. Они завладели Мирандой — теперь очередь за мной, и эта мысль не доставляет мне удовольствия. Я чувствую себя не в своей тарелке, но, что вы хотите, это так и есть.
Я прохожу за стойку и приготавливаю себе хороший виски. Ничто так не помогает, как виски, когда нужно перенести сильный удар, и чем удар сильнее, тем крепче должен быть виски. А кроме того, я совсем не такой парень, которого можно сбросить со счета, вы еще обо мне услышите, потому что голова у меня варит, и в мозгах тоже что — то имеется. В первый момент может показаться, что я был продан этим недоноском Меррисом и остальными бандитами, и Фреди Сигелла здорово меня надул…
Мне кажется, что если бы мы с Лотти вдвоем скомбинировали нашу маленькую игру, то все прошло бы хорошо.
И я заслуживаю хороший пинок ногой в одно место за то, что не заметил целую серию трюков, которые должен был заметить, а потом я стал думать о Миранде. Мне очень хотелось знать, где она сейчас находится, и что с ней. Я должен все — таки признаться, что в этом деле мне гордиться нечем. Миранда — такая девочка, что готова плюнуть в физиономию Сигеллы, когда он начнет ее обрабатывать. А если она это сделает, то этот грязный тип начнет вытворять над ней еще более гнусные штучки.
И, несмотря на то, что Миранда очень взбалмошная и ветреная девочка, у нее есть душа, а я неравнодушен к таким девчонкам.
Все это я говорю для того, чтобы убедить вас, что те, которые рассказывают обо мне, что я до такой степени бессердечен, что могу глотать гвозди, не совсем правы. На самом деле я самый, что ни на есть нежный парень, но только обстоятельства складываются так, что я не имею возможности показать это. Во всяком случае, это бывает так редко, что многие этого не понимают.
Глава 11
В КЛЕЩАХ
Был один парень, который как — то раз сказал, что почтальон звонит всегда два раза, так вот, у меня такое мнение, что он знал, о чем говорил, этот тип!
Находясь в единственном числе в пустом холле с пустым стаканом в руке, прислонившись спиной к стойке бара, я начал упрекать себя, что наделал такое количество разнообразных ошибок, что вскоре мог представить себя на собрании забастовщиков металлургической промышленности, но вскоре я одумался, поняв, что такое времяпрепровождение не приведет меня ни к чему, и что если бы я снова попал в подобную ситуацию, то применил бы те же методы и тактику действий. Я доверился шайке Гояца, потому что так следовало сделать, у меня не вызывала никакого сомнения искренность побуждений Лотти и Кастлина. Они горели желанием уничтожить Сигеллу и решили честно работать вместе со мной. Это мне закрыло глаза и я не смог догадаться, что Меррис и остальные могут предать нас. Кто — то из них, должно быть, повидал Сигеллу в субботу до полудня, съел кусок из его рук, после чего он — Сигелла — просто поводил меня за нос и с этого момента уже решил, что будет делать дальше. Но что удивительно, так это то, что он не попытался немедленно от меня избавиться, но, конечно, он для меня что-нибудь да приготовил.
Я хорошо знаю Фреди Сигеллу и предвижу, что меня ожидает мало приятного, поэтому надо держаться настороже.
Я прошел за стойку и приготовил себе самый что ни на есть лучший напиток, потом поднялся наверх, чтобы немного оправить Лотти и придать ей более приемлемый вид.
После чего обошел весь дом, но ничего интересного не обнаружил. Везде следы быстрого бегства. Видимо, они спешно уложили свои вещи и поторопились покинуть дом, оставив все, как было.
Не было никаких сомнений, что Сигелла удрал с Мирандой и решил обойтись без моих услуг. Должен признаться, что его ловкость вызывает у меня невольное восхищение.
Я вернулся в бар, повторил порцию виски с содовой, сел на прилавок и попытался разобраться в случившемся и наметить план действий.
Ясно, что один из членов банды Гояца, Слегла, чужак, как я предполагаю, оказавшись посвященным в комбинацию, уговорил остальных перейти на сторону Сигеллы, что эти подонки и поспешили сделать, потому что Сигелла всегда хорошо платил.
Лотти они, конечно, ничего не сказали. Она появилась в указанное время, не сомневаясь, что все пойдет по плану, и мне кажется именно в тот момент, когда я покинул «Брендес Энд», она решила объясниться с Сигеллой, предусмотрительно взяв с собой пулемет. Ну и так далее… Что—то надо было делать.
Я вышел из — за прилавка, прошел во двор, заперев за собой дверь, и отправился опять к коттеджу. Там никого не было. Я собрал все оружие и сложил его в лужу, которую заметил неподалеку, потом сел в машину и опять приехал к «Брендес Энд».
Гараж позади дома, в котором еще недавно стояло около сорока машин, был пуст. Я хотел было определить их путь по следам, но мне не удалось это сделать — за воротами следы терялись.
Я остановился у края дороги и стал размышлять. У меня осталась только небольшая надежда на то письмо, которое я послал в посольство США. Оно, по всей вероятности, должно мне помочь, и я похвалил себя за предусмотрительность.
Бросив последний взгляд на «Брендес Энд», я поехал по направлению к Лондону. Я ехал, не торопясь, стараясь сообразить, каков будет следующий ход Сигеллы, и смотрел по сторонам, пытаясь найти телефонную будку, откуда мог бы позвонить. Через некоторое время заметил флика, который ехал мне навстречу на велосипеде. Я остановился и посигналил ему. Он подъехал и посмотрел на меня через открытую дверцу машины.
— Добрый вечер, сэр! — сказал он.
Восхитительно слышать, когда вам флик говорит «сэр». Теперь я понимаю, что Англия действительно замечательная страна!
— Чем могу быть полезен? — продолжал он.
Я спросил его, далеко ли телефонная будка, и он ответил, что до нее около трех километров.
— Очень хорошо — сказал я. — Как только вы вернетесь к себе, позвоните в посольство США в Лондоне и попросите второго секретаря. Скажите ему, что вы хотите напомнить ему о том письме, которое он получил вчера по поводу Лемми Кошена. Скажите, что этот Кошен сейчас на пути к своей квартире в Хаммерсмите, и его надо немедленно подобрать, пока из него не сделали половую тряпку, а в Лондоне скоро произойдет забавная коррида, если его не спрячут под замок.
Он стал было что-то говорить мне, но после того, как я дал ему три фунта, умолк, согласился позвонить и быстро поехал своей дорогой. И мне хочется надеяться, что он позвонит достаточно быстро, так как мне кажется, что Сигелла готовит мне головомойку самого высокого класса и в самое ближайшее время.
Я помчался вперед и к четырем часам был уже в Лондоне.
Я оставил машину в гараже, сказав, что приеду за ней завтра утром, и потихоньку направился к своей квартире, спрашивая себя, что же должно произойти? Между нами говоря, я начинаю приходить в довольно нервное состояние. Несколько раз оглядываясь, я приметил парней, которые сшивались у дверей, но делаю вид, что ничего не замечаю, и продолжаю свой путь.
Я открыл входную дверь в Кэрфакс — апартаментах и очень ловко тайком прошмыгнул на лестницу, потому что, поверьте мне, я не буду очень удивлен, увидев Бонни Малоса или кого другого из банды Сигеллы, дожидающегося меня в комнате, чтобы сделать мне подарок в виде кусочка железа, и твердо решил, что если у меня в номере начнется состязание по стрельбе, первым буду стрелять я.
Я дошел до нужного этажа, на кончиках пальцев прошел по коридору и стал прислушиваться у двери своего салона. Свет не горел, и было очень тихо. Тогда я открыл дверь, вошел, нащупал выключатель и зажег свет.
Констанция находилась здесь в натуральную величину, с видом, производящим вдвое более сильное впечатление, чем обычно, одетая в манто из черного бархата с большим воротником из белой лисицы. Она курила сигарету и смотрела на меня с улыбкой, способной испугать гремучую змею.
Я сунул руку под пиджак, где подвешен «люгер», но она сделала мне знак рукой и рассмеялась.
— Не нервничай так, Лемми. Я пришла не для того, чтобы убрать тебя, да и время для этого еще не наступило. Но я охотно бы заплатила несколько тысяч за удовольствие всадить в твои кишки несколько хороших пломб. Я пришла просто сказать тебе пару слов и после этого уберусь с надеждой, что никогда больше не придется мне видеть твою гнусную рожу, и она добавила в мой адрес несколько таких отборных выражений, каких до сего времени мне не приходилось слышать, умолкнув только тогда, когда лицо ее посинело от недостатка воздуха в легких.
Я подошел к столу, налил себе большой стакан виски, налил также и ей. Я протянул ей стакан, но она отправила его в угол комнаты.
— Не воображай, что я буду пить вместе с тобой, ты, грязная продажная шкура! Я лучше предпочту утопиться с камнем на шее, понял?
— Отличная идея, моя крошка, — ответил я. — Если тебе понадобится кто — то, чтобы толкнуть тебя в воду, не стесняйся, сделай только знак, и я сразу брошу все дела. А теперь, когда ты выложила весь запас своего красноречия, послушай, что скажет тебе дядя Питер и какую он споет тебе колыбельную.
Я сел напротив нее. Она очень красива, просто прелесть, когда показывает свои белые зубки и мечет молнии из глаз.
— Послушай, ты, ведьма, — начал я, — что ты пришла сюда вынюхивать!? У тебя хватило наглости выложить мне весь свой репертуар птичьих имен! Разве я просил вас взять меня к вам в дело, а? Разве я искал вас и просил, чтобы вы приняли меня в члены вашей банды. Я первый задумал дело насчет Миранды, я рассматривал его, как свое личное дело, я хотел его выполнить так, как считал нужным, и каждый, кто посмел бы сунуть нос в мои дела, должен был быть готовым к тому, что я его обставлю, как я хотел это сделать с Сигеллой.
Она засмеялась.
— Ты хотел обставить Сигеллу! Бедный лопух, ты не способен надуть даже семейство кур. Ты до такой степени бестолков, что заслужил, чтобы тебя отправили на живодерню. Ты знаешь, что ты такое? Ты нагар! Тебя взяли на большое дело, в ты даже не можешь дойти до конца, тебе надо заигрывать с этими мокрыми курицами из банды Гояца и улещивать эту Салли Грин, которая связана с нами с того момента, как поступила работать в семью ван Зелденов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28