Третий собеседник был не более разговорчив… но по некоторым интонациям Жерому Фандору показалось, что он узнал голос человека, о котором он уже давно думал:
«Томери! Неужели это Томери?»
Но он не так хорошо знал сахарозаводчика, чтобы по этим деталям уверенно заключить, что перед ним Томери. Однако Фандор не мог избавиться от мысли, что знаменитый сахарозаводчик, почитаемый всем Парижем, и вместе с тем взломщик или даже убийца, находится в двух шагах от него, в этом загадочно странном доме…
Отныне он был убежден в этом. Здесь не было никакого комиссара полиции, здесь были преступники.
Фандор уже аплодировал себе за свою хитрость, готовясь внезапно выбраться из чемодана, возникнуть перед ошарашенными преступниками, как статуя командора, выстрелить несколько раз из револьвера наугад кому-нибудь в грудь, наделать дьявольского шума и, может быть, даже спасти эту несчастную женщину, которая, видимо, не была соучастницей банды, когда он услышал, как назвавшийся комиссаром полиции незнакомец сказал госпоже Бурра:
— Не могли бы вы нам найти что-нибудь, мадам, чем писать? Нам нужно составить протокол.
— Конечно же, месье! — ответила пожилая дама, вышла из комнаты и спустилась на первый этаж.
Загадочные личности, очевидно, хотели удалить на время мешавшего им свидетеля, чтобы поговорить между собой.
Как только госпожа Бурра ушла, они тихими голосами быстро заговорили.
«Во всяком случае, Жюль также замешан в этом деле», — подумал Фандор.
Псевдокомиссар полиции спросил у Жюля отрывистым, властным голосом:
— Никого не было сегодня вечером, никаких происшествий?
— Нет! Приходил журналист, провожавший хозяйку. Но он ушел в девять часов…
— От Альфреда нет новостей?
Наступила очередь третьего персонажа отвечать:
— Нет, ты же знаешь, что он по-прежнему в тюрьме предварительного заключения. Это решенное дело.
— Будем действовать! — сказал главный.
Жером Фандор отдавал себе отчет, что наступил решительный момент — кто-то поднял крышку чемодана и лихорадочно перебирал собранные в первом отделении вещи.
— Ничего не нашел? — спросил тот же человек, обращаясь к Жюлю.
— Нет, нет, месье! Причем, я хорошо искал, но может быть потому, что я бегло не читаю, это сложно для меня…
— Дурак, — произнес первый голос.
«Смотри-ка, — сказал себе Жером Фандор, — вот этот парень мне нравится. Его мнение об этом тупице Жюле совпадает с моим.»
Журналист, сжавшись, с револьвером в руке был готов вскочить сразу же, как только злоумышленники поднимут крышку отделения, которое скрывало Фандора, когда он услышал медленные и спокойные шаги поднимавшейся по лестнице госпожи Бурра.
— Черт возьми! — выругался один из присутствующих. — У нас ни за что не хватит времени все посмотреть!
И со злостью быстро захлопнул крышку чемодана.
В этот момент госпожа Бурра вошла в комнату.
— Вот, господа, чернила и бумага…
То, что последовало дальше, не было специально задумано, чтобы удивить Жерома Фандора. Однако удивление его было неизмеримым, когда он услышал из уст того, кто, конечно же, не был настоящим комиссаром полиции:
— Мадам, у нас мало времени, и мы плохо подготовлены для проведения тщательного обыска. Сама комната не кажется нам подозрительной, но в этом чемодане содержатся документы большой важности. Мы сейчас заберем его в комиссариат.
— Как вам будет угодно, — ответила госпожа Бурра. — Мне нужно лишь одно, чтобы меня оставили в покое…
Ключ, быстро повернувшись в каждом из двух замков чемодана, отныне сделал Жерома Фандора пленником.
Будучи человеком смелым, репортер, однако почувствовал, как кровь прилила к сердцу. На лбу проступил холодный пот.
«Черт побери! — подумал он. — Я в неприятном положении. И двинуться невозможно. Если эти бандиты догадываются о моем присутствии, они, конечно же, бросят меня в воду, и — прощай следствие, прощай „Капиталь“…
В какое-то мгновение Жером Фандор почувствовал, что его мысли устремляются к более приятному воспоминанию. В его широко раскрытых от ужаса глазах на мгновение промелькнул нежный образ той, ради которой он шел на такую опасность, той, ради любви которой — а он несомненно любил ее, — он и оказался в таком глупом положении. Но невероятный оптимизм репортера взял верх…
Жером Фандор надеялся на лучшее.
Нет, скорее всего, бандиты не догадывались о его присутствии в чемодане. Не могут же они подумать, что Жером Фандор настолько глуп, чтобы самому забраться в ловушку.
«Пожалуй, — заключил он, — я достоин того, чтобы протянуть руку этому балбесу Жюлю. Мы друг друга стоим!»
В этот момент чемодан задвигался, двое мужчин подняли его за ручки, стараясь сохранять устойчивое положение. Жером Фандор не мог не заметить с некоторым удовлетворением:
«Подумать только, они даже не обыскали комод и не взяли разоблачающий кусок мыла. Да, но ведь я говорил о нем только Фюзелье. Но куда, черт возьми, мы направляемся?»
Глава XIX. Преступник или жертва
Сидящего в чемодане Жерома Фандора переполняла злость на самого себя за то, что он так глупо попался. Чем же закончится эта авантюра?
В то время, как незнакомцы с трудом несли тяжелый чемодан на улицу Раффэ, Жером Фандор принял окончательное решение. Не думая о последствиях, он сейчас станет кричать, двигаться, устроит ужасную возню, привлечет внимание прохожих — если, случайно, они будут, но выберется отсюда, чего бы это ему не стоило.
Для молодого человека оставался еще слабый луч надежды. Госпожа Бурра провожала незнакомцев до ворот. Последние в присутствии свидетеля, от которого им впрочем было нетрудно избавиться, но, несмотря ни на что, мешавшего им, будут все-таки сдержанны в поведении, когда Жером Фандор проявит свое присутствие. А уж он-то этим воспользуется…
Журналист собирался действовать; еще секунда — и он бы сделал это. Но Фандор услышал, что незнакомцы заговорили вновь и инстинктивно притих, чтобы послушать.
Первые же слова успокоили его. Лжекомиссар сказал, обращаясь к госпоже Бурра:
— Нам нужно будет найти такси или по меньшей мере фиакр, чтобы перевезти этот объемный ящик. Вы не знаете, где их можно найти?
— По правде сказать, месье, — отвечала хозяйка пансиона, — я боюсь, что в столь поздний час вы здесь ничего не найдете, но, если хотите, я могу послать Жюля на вокзал Отей?
— Договорились. Пусть идет и поторопится.
«Это меня успокаивает, — подумал Жером Фандор, — если эти ребята берут первый попавшийся фиакр, то не с намерением бросить меня в воду, чего я больше всего опасаюсь. Но, может быть, они сдадут меня в камеру хранения какого-нибудь вокзала либо отправят первым поездом в Карпантра или куда-нибудь еще! Это будет выглядеть необычно, но, в конце концов, я буду всего лишь безбилетным пассажиром и всегда смогу выкрутиться. И потом, какой прекрасный репортаж я напишу, вернувшись в „Капиталь“. Что обо мне думают в газете? Я уже двое суток там не появлялся. Все равно, когда они узнают…»
Жером Фандор продолжал прислушиваться, но собеседники не были словоохотливы и говорили только о самом необходимом.
Жером Фандор старался запомнить их голоса. Странная вещь, голос, который он то узнавал, то принимал за незнакомый, производил впечатление наработанного, неестественного, в некотором роде поддельного.
А нужно ли им было скрывать свои истинные голоса от госпожи Бурра? Она же их видела и могла бы в дальнейшем узнать. Она могла бы сказать, как они выглядели, имели ли бороды, были ли на них парики.
И если Жером Фандор все слышал, сидя в чемодане, то видеть ничего не мог. И все его гипотезы, относящиеся к внешнему виду злоумышленников на том и заканчивались. Отдаленный шум приближающегося фиакра давал повод думать, что Жюль преуспел в поисках на вокзале Отей. И действительно вскоре послышалась лошадиная рысь, и несколько секунд спустя запряженный экипаж остановился возле тротуара.
— Такси я не нашел, — объявил Жюль, подъезжая на коляске.
Кучер проворчал охрипшим голосом:
— Далеко-то ехать?
Псевдокомиссар полиции ответил голосом, определить который Жерому Фандору не удавалось:
— В префектуру полиция.
«Ну и ну! — подумал Жером Фандор. — Похоже, этот адрес дается, чтобы надуть старуху Бурра. По-моему, в дороге мы сменим маршрут. В общем, посмотрим! Сволочи, — выругался в мыслях молодой человек, когда незнакомцы взяли чемодан и начали его поднимать. — Они что, собираются воткнуть меня на переднее сиденье рядом с кучером да еще головой вниз? Вот уж, спасибо! Мы, должно быть, весим по меньшей мере килограммов девяносто, из которых я лично потяну на семьдесят!»
Однако Жером Фандор быстро успокоился.
После бесплодной попытки втиснуть слишком объемный и слишком тяжелый чемодан радом с кучером, решено было поставить его на заднем сиденье открытой коляски. Один из незнакомцев устроился на откидном сиденье, а второй — рядом с кучером.
Лжеполицейские попрощались с госпожой Бурра, оставшейся со своим слугой, и коляска печальной и тяжелой рысью, характерной для всех ночных колымаг, отъехала от дома на улице Раффэ.
Жером Фандор старался расслышать долетавшие до него обрывки разговора. Он только понял, что кучеру дали новый адрес.
Шум движущейся коляски мешал ему слышать разговор.
Вскоре по бледному свету, пробивавшемуся сквозь ячейки плетеного ивового чемодана, Жером Фандор понял, что приближается рассвет. Было уже около трех часов утра.
«Скоро мы приедем к месту назначения, — подумал он. — Мне кажется, что мои знакомые похитители чемоданов не заинтересованы в том, чтобы встретить кого-нибудь при свете дня в подобном экипаже. Но куда же, черт возьми, они меня везут?»
Напрасно Жером Фандор пытался определить по доносившимся до него звукам и неровностям дороги маршрут следования коляски — мостовая, грунтовая дорога трамвайные пути, внезапные повороты вплотную к тротуарам. Все это ему ни о чем не говорило.
Примерно после двадцати пяти минут пути извозчик остановился. Мужчины вышли, поставили чемодан на тротуар, заплатили кучеру, и он удалился.
«Вот мы и приехали, — подумал Жером Фандор, — что же мы теперь будем делать?»
Раздался звонок, очевидно, у каких-то ворот. Ворота открылись, и двое мужчин бесшумно взяли чемодан каждый со своей стороны, ругая сквозь зубы его чрезмерный вес.
Проходя под аркой, они произнесли неизвестное Жерому Фандору и такое невразумительное имя, что он не смог его запомнить. Затем последовал подъем по лестнице с остановкой на двух лестничных площадках.
«Три этажа! — сосчитал Жером Фандор. — Мы приближаемся к цели, и в конце концов я предпочитаю находиться в каком-нибудь здании, чем на дне реки. «
Ключ быстро повернулся в замке, чемодан втолкнули в комнату, послышался звук закрываемой двери. Жером Фандор очутился в какой-то квартире, несомненно, один на один с преступниками, может быть, отданный на их милость. Теперь Фандор оказался в полнейшей темноте. Очевидно, ставни были закрыты. Однако по звонко отдающему звуку шагов журналист понял, что на полу не лежал ковер.
В комнате была хорошая акустика, а следовательно, — мало мебели, и, возможно, отсутствовали обои.
Была ли это обычная квартира, мастерская или какой-нибудь холл?
Во всяком случае злоумышленники, принесшие его сюда, похоже, старались слишком не шуметь.
Вдруг крышка чемодана слегка прогнулась, ива заскрипела. Жером Фандор подумал, что незнакомцы открывают его тюрьму, и приготовился защищаться… Но после нескольких секунд размышлений он понял, что мужчины просто сели на чемодан. И начали беседовать.
На этот раз Фандор их прекрасно слышал. Можно было подумать, что разговор был начат специально для него. Страшно радуясь возможности узнать какой-нибудь важный секрет, он в волнении прислушался. Но, увы! Если он и слышал что-нибудь, то ничего не понимал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49