). Вторая: почему-то чуть что, так виноват Косой. Впрочем, не обезображенная интеллектом физиономия опального конвоира будет тому лучшим подтверждением…
Глава 4
УБОЙНАЯ СИЛИЩА
— Да, да, это РУВД!!! — Красный от ярости Чердынцев подпрыгивал возле телефона. — Что тебе еще нужно?!
Соловец присел на откидное сиденье и прочел единственную запись, внесенную в журнал происшествий за ночь.
«В 04.17 на пересечении улицы Широкой и Большого проспекта было обнаружено тело гражданина Терпигорева А. В. Это уже третье тело гр. Терпигорева А. В., обнаруженное на этой неделе».
— Который час, спрашиваешь?! — продолжал надрываться начальник дежурной части. — Я тебе щас устрою сигналы точного времени!!!
Майор швырнул трубку на рычаги.
— Кто звонит? — осведомился Соловец.
— Знал бы — убил бы! — прорычал Чердынцев.
— А это кто? — Главный «убойщик» заметил перемотанное веревкой рослое тело, лежащее в проходе между сиденьями.
— Этот? — Чердынцев махнул рукой. — Да приперся под утро, ксиву в нос совал, кричал, что агент какой-то… Я его и связал, чтоб не мешал работать.
— Случайно, не агент национальной безопасности? — поинтересовался Соловец.
— Точно! — удивился майор. — А ты как догадался? Дедукция?
— Просто я его знаю, — вздохнул начальник ОУРа. — Убогий он. Ну, в смысле, на голову больной. Как очнется, ты его развяжи и отпусти… Кстати, как там Безродный? Что врачи говорят?
— В травме он, — огорченно развел руками Чердынцев. — Нога сломана и пять ребер…
— А глаза?
— Что — глаза?
— Ну, со зрением как? — Соловец решил не уточнять, каким образом дознаватель получил несколько переломов.
— Говорят, поправится, — уверенно сказал Чердынцев.
— Ладно. — Соловец прихватил со стола кожаную папочку и встал. — Если будут спрашивать, я на территории…
— Хорошо. — Телефон опять зазвонил. — Алло, дежурный по РУВД слушает. — Майор изменился в лице. — Да, это Чердынцев!!! Да, я в автобусе!!! А ты приходи, и поговорим!!!
Начальник ОУРа решил не мешать содержательной беседе и удалился.
* * *
Не очень полагаясь, что аптека господина Кошкина является самой надежной явкой, менты пригласили «мстителей» в новые апартаменты, занимаемые Васей Роговым. Около некогда обветшавшего домика теперь возвышались кучи строительных материалов и бродило несколько хмурых личностей, представлявшихся комендантской ротой спецподразделения «мухоморной» полиции. Правда, членораздельно выговорить полное название столь секретного формирования охранники были не в состоянии, но это с лихвой компенсировалось активной жестикуляцией, напрочь отбивавшей охоту любопытствующей публики соваться к резиденции ветерана Баязета.
В самом же доме все готовились, как говорится, к «решительному и последнему»: подпольщики рассчитывали вот-вот получить карту укрепрайона и, передав ее куда следовало, помочь питерским коллегам захватить дачу Леопольда Кудасова, чтобы те смогли исчезнуть. Менты же, ожидая, пока их шеф выполнит сверхважную работу, общались с новыми знакомыми.
— …Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — науке это неизвестно. — Вася Рогов взглянул на аптекаря, словно проверяя, правильно ли тот его понял. — Но я твердо знаю, что в середине девяностых годов частная фармацевтика возродится.
— А до того? — испуганно спросил товарищ Кошкин.
— А до того всех частных предпринимателей лет пятьдесят — семьдесят будут старательно изводить как класс.
— Да не пугай ты человека, — вступил в разговор Игорь Плахов, — пообещай ему лучше, что НЭП будет.
— Будет, будет, — живо согласился Рогов, — только до этой новой экономической политики ему еще дожить надо. И, что не менее важно, умудриться пережить!..
— Вы тут не очень-то! — прикрикнул на подчиненных Мухомор. — Не надо, понимаешь, дискредитировать светлое будущее. Отойдите-ка лучше от окна, а то свет загораживаете, работать мешаете.
Начальник РУВД, разложив на столе принесенную Мефодием Кузьмичем карту, по памяти наносил на нее значки укреплений белой армии под недоверчивым взглядом подпольщика. Наконец работа была завершена, после чего Петренко торжественно вручил секретный документ дядьке Мефодию. Тот аккуратно сложил карту, спрятал во внутренний карман пиджака и прокашлялся.
— За помощь, конечно, спасибо. Но думаю, что в ближайшее время у нас будет планчик из кабинета самого Леопольда Кудасова. Вот тогда и посмотрим, чья бумага точнее.
Мухомор обиделся, заявив, что ниже пятерки на экзаменах по истории в жизни не получал, и поинтересовался, каким это непонятным образом «мстители» надеются добыть совершенно секретный документ. Тогда дядька Мефодий, хитро прищурившись, заметил, что у всех существуют свои секреты.
— Впрочем, — добавил он, — скажу вам, так и быть, тем паче, все вот-вот кончится. Есть в нашей группе еще один паренек. Ох и смышленый! Так вот, он сумел заслужить дружбу штабс-капитана Овечкина. А тому позарез нужны деньги. Вот наш Валерка и свершит торг.
Петренко нахмурился и возразил:
— Ваш Валерка не торг свершит, а под расстрел пойдет! Вы недооцениваете местную контрразведку, а на Овечкина я насмотрелся — это опытный оперативник и вашего пацана расколет за пару минут. А потом еще сделает вид, что заработать хочет…
Начальник РУВД еще несколько минут пытался убедить Кузьмича в неразумности попытки похитить план укрепрайона с помощью тинейджера, а потом, махнув рукой, направился к выходу.
— Ты куда? — поинтересовался карусельщик.
— Куда, куда? Пацана вашего из петли вынимать, — хмуро ответил Николай Александрович, надевая фуражку.
Но дядька Мефодий был настроен не менее решительно и преградил дорогу, неожиданно выхватив револьвер.
— Остынь! А то как бы греха не вышло. Я же сказал: парень сам вернется и карту принесет. Тогда и разойдемся. А пока все здесь его ждать будем.
Подпольщику никто не успел возразить, так как в этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась запыхавшаяся Ксанка.
— Ребята, беда! Бурнаши Валерку ловят! В контрразведке!..
— Я же предупреждал! — Зло сплюнув, Мухомор швырнул фуражку в угол. — Не сможет он тягаться с профессионалами!
— Николай Александрович, я знаю, что нужно делать! — Вася Рогов что-то быстро зашептал на ухо шефу.
— Давай действуй, только осторожно! — Начальник РУВД хлопнул Васю по плечу. — И Плахова с собой возьми. На всякий случай. А я тоже следом за вами, в город!.. Мефодий Кузьмич, да убери же ты наконец свой наган! И готовьтесь уходить. Мы прикроем. И потом сами выберемся из этого города.
На глазах карусельщика на миг блеснула непрошеная слеза, он порывисто обнял Мухомора:
— Прощай, товарищ, рабоче-крестьянская республика тебе этого не забудет! — и быстро вышел.
Через несколько мгновений дом опустел.
Детинушки, бродившие подле строения, резво подхватив свои колья, припустили вслед за Васей, изображая этакий почетный эскорт…
* * *
Лейтенанту Волкову опять не повезло.
Форсируя Неву по тонкому льду в районе стрелки Васильевского острова, инспектор по делам несовершеннолетних провалился в полынью и пробарахтался там с полчаса, пока ругающиеся спасатели не вытащили насквозь промороженного лейтенанта на берег.
В больнице его поместили в палату, зафиксировали на койке, накрыли согревающим электроодеялом и оставили оттаивать.
Одеяло оказалось с брачком.
Спустя десять минут после включения в сеть полетел стабилизатор напряжения, и Волкова стало с периодичностью раз в две секунды бить током. Шоковая терапия продолжалась почти час, пока в палату не заглянула медсестра и не удивилась, почему больной, выпучив глаза, подскакивает на кровати.
Лейтенанта освободили из электрического плена и перевели в реанимацию.
Там Волков провалялся дней пять, его уже совсем собрались было выписывать, но тут он подхватил дизентерию вкупе с гепатитом от цыганок, гадавших пациентам в садике у больницы, и с гордо поднятой головой отправился в инфекционное отделение Боткинской больницы.
* * *
Плахов добрался до контрразведки, когда подручные атамана Бурнаша уже волокли к зданию длиннющую лестницу, протискиваясь сквозь толпу любопытных. Игорь поднял голову и увидел, что, широко раскинув руки в стороны, на узеньком карнизе между окнами третьего этажа стоит паренек, одетый в клетчатый пиджак. Оперативник услышал, как высокий военный чин в полковничьих погонах, руководивший захватом, велел «живьем брать».
Потом паренек почему-то тихонько повел головой, будто пытался кому-то запретить некие действия. Игорь быстро осмотрелся и приметил, что на крыше соседнего дома, скрываясь за печной трубой, притаился Яшка-цыган в ярко-красной рубашке. В руках он держал длинную веревку.
Понимая, что в настоящую минуту помочь «мстителям» ничем нельзя, Игорь решил принять превентивные меры и направился к припаркованному неподалеку от контрразведки автомобилю. Дорогая техника могла принадлежать только этому ведомству, а значит, ездить ей было вовсе не обязательно.
А если уж ездить, то не тормозить.
Однозначно!
Воспользовавшись тем, что вся любопытствующая публика внимательно рассматривала паренька на карнизе, Плахов, достав из кармана консервный нож, оставшийся там еще со времен минувшего праздника в РУВД, быстро присел на корточки, а потом, упав, перекатился под автомобиль. Через пару минут, несколько испачканный, но ужасно довольный, оперативник проделал в обратном порядке все перемещения и затерялся в толпе.
В это же время «роговские» детинушки, нищие, сутенеры и прочий люд, сменивший «солнцевскую» крышу на «питерскую», спешно занимал позиции на улочках-проулках вокруг контрразведки. Вася точно рассчитал: чем бы ни закончился захват, «диверсанта» повезут в другое место, скорее всего в местную тюрьму, откуда вытащить незадачливого паренька будет значительно сложнее, нежели с улицы. Поэтому-то «ветеран Баязета» и задействовал всю свою «армию», пообещав грандиозные премиальные тому, кто сумеет отбить «кореша».
— Отбить — это мы всегда зараз, — радостно ощерился один из охранников, — хошь — почки, хошь — голову.
— Кореша не трогать! — прикрикнул Рогов на не в меру ретивого помощника. — По голове только конвою можно стучать. Понял?
— По голове — это можно, — добродушно подтвердил детинушка. — А стучать — западло. Так што я лучше просто поотшибаю…
— Тебе самому зачем голова дана? Только шапку носить? — не на шутку начал злиться Рогов. — Ты думай лучше, как братана от фараонов отбить.
— А чё? Я и думаю. Головой… А еще я в нее ем…
Поняв, что дальнейшие инструкции приведут только к потере драгоценного времени, Вася, махнув рукой, заспешил проверять другие посты.
«Как там было у господина Честертона? — вдруг вспомнился классический детектив. — Официант — не человек, на него никто не обращает внимания и не помнит в лицо. Значит, и мои попрошайки-гопники не будут никем замечены…»
И действительно, когда цыганенку с помощью аркана удалось «перетащить» своего товарища на крышу соседнего дома, а затем, спасаясь от погони, открыть стрельбу из револьвера, никому не пришло в голову, почему столь метко летят пули. Любой человек, мало-мальски знакомый с вооружением, знает, что попасть на ходу, при тряске, из короткоствольного оружия в движущуюся мишень метров с пятидесяти — ста или в бельевую веревку более чем проблематично. Но, как бы то ни было, преследователи «мстителей» с завидной регулярностью вылетали из седел, падали с крыш, просто падали, а пареньки благополучно уходили от погони.
Только один человек, ветеран Баязета, знал, чьих рук это дело: вот один снайпер в лохмотьях, разлегшись прямо на мостовой, аккуратно работал из трехлинейки, расчищая свой сектор обстрела от посторонних солдат; вот другой, скрываясь за тюлевыми занавесками борделя, расчетливо бил по крышам соседних домов, словно ельцинский спецназ по Белому дому;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Глава 4
УБОЙНАЯ СИЛИЩА
— Да, да, это РУВД!!! — Красный от ярости Чердынцев подпрыгивал возле телефона. — Что тебе еще нужно?!
Соловец присел на откидное сиденье и прочел единственную запись, внесенную в журнал происшествий за ночь.
«В 04.17 на пересечении улицы Широкой и Большого проспекта было обнаружено тело гражданина Терпигорева А. В. Это уже третье тело гр. Терпигорева А. В., обнаруженное на этой неделе».
— Который час, спрашиваешь?! — продолжал надрываться начальник дежурной части. — Я тебе щас устрою сигналы точного времени!!!
Майор швырнул трубку на рычаги.
— Кто звонит? — осведомился Соловец.
— Знал бы — убил бы! — прорычал Чердынцев.
— А это кто? — Главный «убойщик» заметил перемотанное веревкой рослое тело, лежащее в проходе между сиденьями.
— Этот? — Чердынцев махнул рукой. — Да приперся под утро, ксиву в нос совал, кричал, что агент какой-то… Я его и связал, чтоб не мешал работать.
— Случайно, не агент национальной безопасности? — поинтересовался Соловец.
— Точно! — удивился майор. — А ты как догадался? Дедукция?
— Просто я его знаю, — вздохнул начальник ОУРа. — Убогий он. Ну, в смысле, на голову больной. Как очнется, ты его развяжи и отпусти… Кстати, как там Безродный? Что врачи говорят?
— В травме он, — огорченно развел руками Чердынцев. — Нога сломана и пять ребер…
— А глаза?
— Что — глаза?
— Ну, со зрением как? — Соловец решил не уточнять, каким образом дознаватель получил несколько переломов.
— Говорят, поправится, — уверенно сказал Чердынцев.
— Ладно. — Соловец прихватил со стола кожаную папочку и встал. — Если будут спрашивать, я на территории…
— Хорошо. — Телефон опять зазвонил. — Алло, дежурный по РУВД слушает. — Майор изменился в лице. — Да, это Чердынцев!!! Да, я в автобусе!!! А ты приходи, и поговорим!!!
Начальник ОУРа решил не мешать содержательной беседе и удалился.
* * *
Не очень полагаясь, что аптека господина Кошкина является самой надежной явкой, менты пригласили «мстителей» в новые апартаменты, занимаемые Васей Роговым. Около некогда обветшавшего домика теперь возвышались кучи строительных материалов и бродило несколько хмурых личностей, представлявшихся комендантской ротой спецподразделения «мухоморной» полиции. Правда, членораздельно выговорить полное название столь секретного формирования охранники были не в состоянии, но это с лихвой компенсировалось активной жестикуляцией, напрочь отбивавшей охоту любопытствующей публики соваться к резиденции ветерана Баязета.
В самом же доме все готовились, как говорится, к «решительному и последнему»: подпольщики рассчитывали вот-вот получить карту укрепрайона и, передав ее куда следовало, помочь питерским коллегам захватить дачу Леопольда Кудасова, чтобы те смогли исчезнуть. Менты же, ожидая, пока их шеф выполнит сверхважную работу, общались с новыми знакомыми.
— …Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — науке это неизвестно. — Вася Рогов взглянул на аптекаря, словно проверяя, правильно ли тот его понял. — Но я твердо знаю, что в середине девяностых годов частная фармацевтика возродится.
— А до того? — испуганно спросил товарищ Кошкин.
— А до того всех частных предпринимателей лет пятьдесят — семьдесят будут старательно изводить как класс.
— Да не пугай ты человека, — вступил в разговор Игорь Плахов, — пообещай ему лучше, что НЭП будет.
— Будет, будет, — живо согласился Рогов, — только до этой новой экономической политики ему еще дожить надо. И, что не менее важно, умудриться пережить!..
— Вы тут не очень-то! — прикрикнул на подчиненных Мухомор. — Не надо, понимаешь, дискредитировать светлое будущее. Отойдите-ка лучше от окна, а то свет загораживаете, работать мешаете.
Начальник РУВД, разложив на столе принесенную Мефодием Кузьмичем карту, по памяти наносил на нее значки укреплений белой армии под недоверчивым взглядом подпольщика. Наконец работа была завершена, после чего Петренко торжественно вручил секретный документ дядьке Мефодию. Тот аккуратно сложил карту, спрятал во внутренний карман пиджака и прокашлялся.
— За помощь, конечно, спасибо. Но думаю, что в ближайшее время у нас будет планчик из кабинета самого Леопольда Кудасова. Вот тогда и посмотрим, чья бумага точнее.
Мухомор обиделся, заявив, что ниже пятерки на экзаменах по истории в жизни не получал, и поинтересовался, каким это непонятным образом «мстители» надеются добыть совершенно секретный документ. Тогда дядька Мефодий, хитро прищурившись, заметил, что у всех существуют свои секреты.
— Впрочем, — добавил он, — скажу вам, так и быть, тем паче, все вот-вот кончится. Есть в нашей группе еще один паренек. Ох и смышленый! Так вот, он сумел заслужить дружбу штабс-капитана Овечкина. А тому позарез нужны деньги. Вот наш Валерка и свершит торг.
Петренко нахмурился и возразил:
— Ваш Валерка не торг свершит, а под расстрел пойдет! Вы недооцениваете местную контрразведку, а на Овечкина я насмотрелся — это опытный оперативник и вашего пацана расколет за пару минут. А потом еще сделает вид, что заработать хочет…
Начальник РУВД еще несколько минут пытался убедить Кузьмича в неразумности попытки похитить план укрепрайона с помощью тинейджера, а потом, махнув рукой, направился к выходу.
— Ты куда? — поинтересовался карусельщик.
— Куда, куда? Пацана вашего из петли вынимать, — хмуро ответил Николай Александрович, надевая фуражку.
Но дядька Мефодий был настроен не менее решительно и преградил дорогу, неожиданно выхватив револьвер.
— Остынь! А то как бы греха не вышло. Я же сказал: парень сам вернется и карту принесет. Тогда и разойдемся. А пока все здесь его ждать будем.
Подпольщику никто не успел возразить, так как в этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась запыхавшаяся Ксанка.
— Ребята, беда! Бурнаши Валерку ловят! В контрразведке!..
— Я же предупреждал! — Зло сплюнув, Мухомор швырнул фуражку в угол. — Не сможет он тягаться с профессионалами!
— Николай Александрович, я знаю, что нужно делать! — Вася Рогов что-то быстро зашептал на ухо шефу.
— Давай действуй, только осторожно! — Начальник РУВД хлопнул Васю по плечу. — И Плахова с собой возьми. На всякий случай. А я тоже следом за вами, в город!.. Мефодий Кузьмич, да убери же ты наконец свой наган! И готовьтесь уходить. Мы прикроем. И потом сами выберемся из этого города.
На глазах карусельщика на миг блеснула непрошеная слеза, он порывисто обнял Мухомора:
— Прощай, товарищ, рабоче-крестьянская республика тебе этого не забудет! — и быстро вышел.
Через несколько мгновений дом опустел.
Детинушки, бродившие подле строения, резво подхватив свои колья, припустили вслед за Васей, изображая этакий почетный эскорт…
* * *
Лейтенанту Волкову опять не повезло.
Форсируя Неву по тонкому льду в районе стрелки Васильевского острова, инспектор по делам несовершеннолетних провалился в полынью и пробарахтался там с полчаса, пока ругающиеся спасатели не вытащили насквозь промороженного лейтенанта на берег.
В больнице его поместили в палату, зафиксировали на койке, накрыли согревающим электроодеялом и оставили оттаивать.
Одеяло оказалось с брачком.
Спустя десять минут после включения в сеть полетел стабилизатор напряжения, и Волкова стало с периодичностью раз в две секунды бить током. Шоковая терапия продолжалась почти час, пока в палату не заглянула медсестра и не удивилась, почему больной, выпучив глаза, подскакивает на кровати.
Лейтенанта освободили из электрического плена и перевели в реанимацию.
Там Волков провалялся дней пять, его уже совсем собрались было выписывать, но тут он подхватил дизентерию вкупе с гепатитом от цыганок, гадавших пациентам в садике у больницы, и с гордо поднятой головой отправился в инфекционное отделение Боткинской больницы.
* * *
Плахов добрался до контрразведки, когда подручные атамана Бурнаша уже волокли к зданию длиннющую лестницу, протискиваясь сквозь толпу любопытных. Игорь поднял голову и увидел, что, широко раскинув руки в стороны, на узеньком карнизе между окнами третьего этажа стоит паренек, одетый в клетчатый пиджак. Оперативник услышал, как высокий военный чин в полковничьих погонах, руководивший захватом, велел «живьем брать».
Потом паренек почему-то тихонько повел головой, будто пытался кому-то запретить некие действия. Игорь быстро осмотрелся и приметил, что на крыше соседнего дома, скрываясь за печной трубой, притаился Яшка-цыган в ярко-красной рубашке. В руках он держал длинную веревку.
Понимая, что в настоящую минуту помочь «мстителям» ничем нельзя, Игорь решил принять превентивные меры и направился к припаркованному неподалеку от контрразведки автомобилю. Дорогая техника могла принадлежать только этому ведомству, а значит, ездить ей было вовсе не обязательно.
А если уж ездить, то не тормозить.
Однозначно!
Воспользовавшись тем, что вся любопытствующая публика внимательно рассматривала паренька на карнизе, Плахов, достав из кармана консервный нож, оставшийся там еще со времен минувшего праздника в РУВД, быстро присел на корточки, а потом, упав, перекатился под автомобиль. Через пару минут, несколько испачканный, но ужасно довольный, оперативник проделал в обратном порядке все перемещения и затерялся в толпе.
В это же время «роговские» детинушки, нищие, сутенеры и прочий люд, сменивший «солнцевскую» крышу на «питерскую», спешно занимал позиции на улочках-проулках вокруг контрразведки. Вася точно рассчитал: чем бы ни закончился захват, «диверсанта» повезут в другое место, скорее всего в местную тюрьму, откуда вытащить незадачливого паренька будет значительно сложнее, нежели с улицы. Поэтому-то «ветеран Баязета» и задействовал всю свою «армию», пообещав грандиозные премиальные тому, кто сумеет отбить «кореша».
— Отбить — это мы всегда зараз, — радостно ощерился один из охранников, — хошь — почки, хошь — голову.
— Кореша не трогать! — прикрикнул Рогов на не в меру ретивого помощника. — По голове только конвою можно стучать. Понял?
— По голове — это можно, — добродушно подтвердил детинушка. — А стучать — западло. Так што я лучше просто поотшибаю…
— Тебе самому зачем голова дана? Только шапку носить? — не на шутку начал злиться Рогов. — Ты думай лучше, как братана от фараонов отбить.
— А чё? Я и думаю. Головой… А еще я в нее ем…
Поняв, что дальнейшие инструкции приведут только к потере драгоценного времени, Вася, махнув рукой, заспешил проверять другие посты.
«Как там было у господина Честертона? — вдруг вспомнился классический детектив. — Официант — не человек, на него никто не обращает внимания и не помнит в лицо. Значит, и мои попрошайки-гопники не будут никем замечены…»
И действительно, когда цыганенку с помощью аркана удалось «перетащить» своего товарища на крышу соседнего дома, а затем, спасаясь от погони, открыть стрельбу из револьвера, никому не пришло в голову, почему столь метко летят пули. Любой человек, мало-мальски знакомый с вооружением, знает, что попасть на ходу, при тряске, из короткоствольного оружия в движущуюся мишень метров с пятидесяти — ста или в бельевую веревку более чем проблематично. Но, как бы то ни было, преследователи «мстителей» с завидной регулярностью вылетали из седел, падали с крыш, просто падали, а пареньки благополучно уходили от погони.
Только один человек, ветеран Баязета, знал, чьих рук это дело: вот один снайпер в лохмотьях, разлегшись прямо на мостовой, аккуратно работал из трехлинейки, расчищая свой сектор обстрела от посторонних солдат; вот другой, скрываясь за тюлевыми занавесками борделя, расчетливо бил по крышам соседних домов, словно ельцинский спецназ по Белому дому;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30