Шедевр!
Главный фильм своей жизни! Жесткое порно, замешанное на черной магии с элементами сатанизма, мистицизма и прочей хрени. Короче, что-то с чем-то! Чепуха на постном масле. Напыщенно-болезненная дребедень, претендующая на шедевр.
Рабочее название фильма: «Черная месса для некрофила». Как тебе такое названьице?! Не слабо?!
Крыласов долго готовился к этим съемкам. Все питерские кладбища проутюжил, искал подходящий склеп. Он считал, что фильм о любовных томлениях зомби и некрофилов должно снимать только на кладбище, там, дескать, аура, максимально приближенная к ауре потустороннего мира. Он нашел склеп, смонтировал декорации, освещение, и вот, когда все уже было практически готово и можно было начинать съемки, появляешься ты!
— Но я ничего не видела! Валера, я…
— Ты ничего не видела. Это я уже понял. Заметь, мать, понял, потому что я нормальный. А Крыласов — больной! Он зациклился на тебе, на том, что от тебя исходит опасность. Понимаешь?! Он был уже в том психическом состоянии, когда совершенно неважно, что там было на самом деле — видела, не видела, — ему было все равно. Он болезненно ненавидел тебя за сам факт твоего существования на этом белом свете и хотел избавиться от тебя по-любому. Поэтому еще раз говорю: твое счастье, что Ирина Ивановна Крыласова вовремя заметила у сына симптомы острого расстройства сознания и поспешила положить его в клинику.
Для достижения своей призрачной цели психически больной Крыласов был способен на все! И наезд велосипедиста, и случай с бомбой как раз в его духе. Он запросто мог поднять на воздух полквартала, лишь бы избавиться от нежелательного препятствия — Наталии Николаевны Коротко вой.
Только вот выяснилось, что в больницу Крыла-сов попал за несколько дней до того, как ты отправилась в галерею к Ивану, и, следовательно, к взрывному устройству в мусорной урне не мог иметь никакого отношения.
И я подумал, а было ли оно, это взрывное устройство?!
Проверил. Не было!
Не было в тот день в районе Старо-Невского проспекта спецоперации по обезвреживанию бомбы! Более того, ни в милицию, ни куда-либо еще не поступало никакого сигнала о том, что в урну возле художественной галереи «Петербургский современник» подложено взрывное устройство.
Следовательно, сделал я вывод, это была персональная информация, предназначенная только для ушей моей неугомонной невестки.
Кто-то очень и очень не хотел, чтобы ты встретилась с Иваном, и попытался таким образом этой встрече помешать.
Ты встала кому-то поперек дороги, и я должен был выяснить — кому?
Извини, мать, но я вынужден был попросить своих парней, чтобы они за тобой присмотрели.
В первый же день, как только было установлено наблюдение, выяснилось, что за тобой ведется слежка.
Да, да, моя дорогая, слежка! Самая настоящая тотальная слежка. И подожди, пожалуйста, падать в обморок, пока я не сказал главного. Ты еще не знаешь, кто следил за тобой! — деверь выдержал театральную паузу. — Это Будин! За тобой следил небезызвестный тебе господин Будин.
— Будин?!
— Именно. Будин Александр Сергеевич, которого ты так настойчиво искала последнее время.
— То есть как это Будин, Валера?! Я тебя умоляю! Как он мог за мной следить, если мы незнакомы? Откуда он вообще узнал о моем существовании, этот Будин?! И зачем ему было за мной следить, если я от него и не думала прятаться? Наоборот! Я сама его разыскивала! Кошмар какой, Валера! Интересно, зачем я ему вообще понадобилась?
— Чтобы убить. — Деверь достал из холодильника бутылочку валерьянки и аккуратно накапал в стакан двадцать пять капель.
— Убить?!
— Ну да, — с олимпийским спокойствием подтвердил он, — убить. Зачем же еще?! Ну, все, мать, все, успокойся! Выпей валерьяночки, успокойся и слушай дальше. Тебе сегодня еще много чего предстоит услышать интересного.
— Инфефесного?! — Зубами выдернув из валерьянки пластмассовую пробку-дозатор, я щедрой рукой плеснула в стакан остатки капель (чуть больше, чем полбутылочки) и выпила. Залпом. Не разбавляя водой.
«Господи, помоги! Вразуми и наставь!»
От убойной порции кошачьего лакомства мне значительно полегчало. По телу разлилось приятное тепло, в голове слегка зашумело, появилось смутное ощущение нереальности всего происходящего и твердая уверенность в том, что меня разыгрывают.
Розыгрыш, съемка скрытой камерой, деловые игры работников ФСБ — называйте, как хотите.
Этот разговор с деверем может быть всем, чем угодно, только не может он быть непредвзятой реальностью!
С какой стати Валерка рассказывает мне все эти небылицы? Его послушать, так за мной гоняется пол-Питера: тот хочет убить, этот хочет убить!
Нет, это невозможно! Это просто кошмар какой-то!
Я ведь не писаная раскрасавица из латиноамериканской мыльной оперы, чтобы на меня западали все питерские умалишенные.
Тоже мне, нашел дурочку! Так я ему и поверила!
Вначале про киностудию в склепе нагородил несусветных глупостей. Ладно. С этим я смирилась. Девушка я доверчивая, да и Крыласов действительно сильно смахивает на одержимого искусством.
Теперь за господина Будина принялся! Зачем?! Зачем Валерке про Люсиного мужа сказки сочинять? Не знаю. Неужели он думает, что я совсем «ку-ку»?
Я пристально посмотрела на жующего деверя. Насмехается? Разыгрывает? Выполняет задание?
Может, у них в ФСБ эксперимент проводят, изучают реакцию баб среднего возраста на сигнал об угрожающей им опасности, а я для Валерки — подопытный кролик?
Пожалуй, эта версия выглядит наиболее правдоподобно. Деверь — на задании.
Ну, дорогой, не смотри, что я криво повязана, я ведь тоже не лыком шита! Блаженно хихикнув, я села поудобнее и приготовилась вывести деверя на чистую воду.
— Значит, по-твоему, Валерочка, выходит, что Будин, как и Крыласов, одержим только одной мыслью — убить меня?! — как можно ироничнее спросила я.
— Не совсем так. — Деверь с тяжелым вздохом отправил в рот последний кусочек румяной сочной отбивной и изумленно посмотрел на опустевшую тарелку. — Будин в отличие от Крыласова не маньяк. Преступник? Да! Убийца? Да! Но не маньяк. Убийство для Будина — не самоцель. Он убивает не для того, чтобы просто убить. Он убивает, чтобы получить определенную выгоду. Смерть Люси должна была принести ему деньги. Большие деньги. Настолько большие, что в это трудно поверить. Я сам поверил в сумму в три миллиона долларов США только после того, как своими собственными глазами прочитал договор страхования.
Для твоего убийства у него тоже была достаточно веская причина. Вернее, две причины. Угроза разоблачения и… Мать, неужели ты не понимаешь, что элементарно его достала?! Ты ведь все время крутилась у него под ногами, мешая завершить начатое: добить Люсю и получить страховку!
Кстати говоря, ты глубоко заблуждаешься, утверждая, что вы с Будиным незнакомы и что он не мог знать о твоем существовании. Все он прекрасно знал. Вы с ним знакомы без малого лет двадцать. Будин — это фамилия клоуна, к которому Люся ушла из семейства тети Клепы.
Знал Будин и о вашей последней встрече. Перед тем как упасть и потерять сознание, Люся успела рассказать мужу и о встрече с тобой, и о твоей предполагаемой роли в ее планах по примирению с сыном и бывшей свекровью.
Именно поэтому твое неожиданное появление в Михайловской больнице у постели умирающей Люси так неприятно удивило господина Будина.
Поначалу он начал следить за тобой с одной целью — помешать твоей встрече с Иваном. Он боялся, что ты расскажешь Ивану о матери, и тот будет претендовать на половину страховой суммы, положенной за смерть Люси.
А Будин делиться не хотел!
Он рассчитывал, что, получив страховку за смерть жены, в одночасье станет миллионером. Долларовым миллионером! Он хотел получить все и сразу!
Будин не мог допустить ущемления своих материальных интересов из-за появления еще одного прямого наследника. Не для того он решился убить курицу, несущую золотые яйца!
Именно такой безотказной курочкой, несущей золотые яйца своему благоверному, и была для него Люся.
Используя редкое заболевание своей сожительницы (ты знаешь, у Люси синдром Марфана), отставной клоун придумал аферу со страховками.
Мошенничала наша парочка, надо признать, довольно ловко. Они занимались этим противозаконным делом уже много лет, и за все эти годы — ни одного прокола. Им все сходило с рук.
Страховые компании безропотно выплачивали страховку за липовые увечья Люсеньки, ни разу не уличив аферистов в мошенничестве. Суммы, правда, там были не слишком значительные (в пределах нескольких тысяч долларов), впрочем, как и сами фиктивные травмы госпожи Обуваевой.
Будин прекрасно понимал, что долго так продолжаться не может. Как веревочке ни виться, а конец будет.
Страховых компаний, страхующих ответственность перед третьими лицами, как и самих торговых компаний, желающих заключить такой договор страхования, в России раз, два — и обчелся.
А тут еще тотальная компьютеризация. С каждым днем увеличивалась вероятность того, что страховые компании создадут общий банк данных и фамилия «Обуваева» попадет в черный список, а сами мошенники — на скамью подсудимых.
Налаженный непыльный бизнес в любой момент мог накрыться медным тазом. Будин идет ва-банк. В голове его зреет дьявольский план — убийство, замаскированное под несчастный случай.
Все гениальное просто!
Убить! Получить страховку! Начать новую жизнь!
Роскошную беззаботную жизнь нувориша и, что также немаловажно для Будина, без ненавистной Люси под боком. Навязчивая услужливость без памяти влюбленной в него сожительницы надоела ему хуже горькой редьки!
Для начала Будин предлагает Люсе оформить брак, якобы для того, чтобы она официально сменила фамилию. Дескать, тогда они смогут безбоязненно мошенничать дальше.
На самом деле женился он потому, что, став законным супругом, стал соответственно и законным наследником, то бишь узаконил свои права на получение страховой выплаты в случае Люсиной смерти.
Придумать способ убийства не составляет для Будина никакого труда. Он знает, что у его жены сильнейшая аллергия на атропин.
Немного белого кристаллического порошка, разбавленного в воде или в спирте, — и анафилактический шок с летальным исходом его законной супруге обеспечен.
Он приглашает Люсю в кафе, добавляет атропин в ее кофе и хладнокровно наблюдает за тем, как женщина, с которой он прожил почти двадцать лет, выпивает смертельный для нее напиток.
Заметив, что атропин начал действовать, этот мерзавец с безмятежной улыбкой командует: «Пора!»
«Команда дадена, время засекено», — как сказал бы наш прапорщик Веня Голополосов!
Несмотря на затуманенное сознание, Люсенька понимает команду правильно. В соответствии с прежними договоренностями. Она послушно встает из-за столика, идет в центр зала, к бару, и падает там, выворачивая себе все, что только можно вывернуть.
Менеджер кафе вызывает «Скорую помощь». Врач «Скорой» ставит «правильный» диагноз — болевой шок, и потерявшую сознание Люсю увозят в больницу.
Будин спокойно отправляется домой. На съемную квартиру. Ждать Люсиной смерти.
Он был уверен, что все прошло как по маслу. Не сегодня завтра Люся умрет, и можно будет предъявлять имущественные претензии к торговому центру, где произошел «несчастный случай».
В успехе своего предприятия он не сомневался. В прошлый раз, когда Люсенька впервые в жизни имела дело с атропином (ей проверяли глазное дно), бедняжку еле-еле откачали. А доза тогда была несоизмеримо меньше. Подумаешь, закапали по две капли в каждый глаз!
Он, Будин, на этот раз плеснул атропина как следует! От души! Не поскупился.
Главное, чтобы врачи не расчухали, что к чему. Лечить бы не начали от того, от чего надо.
Кто их, этих эскулапов, знает, возьмут, да и вылечат!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Главный фильм своей жизни! Жесткое порно, замешанное на черной магии с элементами сатанизма, мистицизма и прочей хрени. Короче, что-то с чем-то! Чепуха на постном масле. Напыщенно-болезненная дребедень, претендующая на шедевр.
Рабочее название фильма: «Черная месса для некрофила». Как тебе такое названьице?! Не слабо?!
Крыласов долго готовился к этим съемкам. Все питерские кладбища проутюжил, искал подходящий склеп. Он считал, что фильм о любовных томлениях зомби и некрофилов должно снимать только на кладбище, там, дескать, аура, максимально приближенная к ауре потустороннего мира. Он нашел склеп, смонтировал декорации, освещение, и вот, когда все уже было практически готово и можно было начинать съемки, появляешься ты!
— Но я ничего не видела! Валера, я…
— Ты ничего не видела. Это я уже понял. Заметь, мать, понял, потому что я нормальный. А Крыласов — больной! Он зациклился на тебе, на том, что от тебя исходит опасность. Понимаешь?! Он был уже в том психическом состоянии, когда совершенно неважно, что там было на самом деле — видела, не видела, — ему было все равно. Он болезненно ненавидел тебя за сам факт твоего существования на этом белом свете и хотел избавиться от тебя по-любому. Поэтому еще раз говорю: твое счастье, что Ирина Ивановна Крыласова вовремя заметила у сына симптомы острого расстройства сознания и поспешила положить его в клинику.
Для достижения своей призрачной цели психически больной Крыласов был способен на все! И наезд велосипедиста, и случай с бомбой как раз в его духе. Он запросто мог поднять на воздух полквартала, лишь бы избавиться от нежелательного препятствия — Наталии Николаевны Коротко вой.
Только вот выяснилось, что в больницу Крыла-сов попал за несколько дней до того, как ты отправилась в галерею к Ивану, и, следовательно, к взрывному устройству в мусорной урне не мог иметь никакого отношения.
И я подумал, а было ли оно, это взрывное устройство?!
Проверил. Не было!
Не было в тот день в районе Старо-Невского проспекта спецоперации по обезвреживанию бомбы! Более того, ни в милицию, ни куда-либо еще не поступало никакого сигнала о том, что в урну возле художественной галереи «Петербургский современник» подложено взрывное устройство.
Следовательно, сделал я вывод, это была персональная информация, предназначенная только для ушей моей неугомонной невестки.
Кто-то очень и очень не хотел, чтобы ты встретилась с Иваном, и попытался таким образом этой встрече помешать.
Ты встала кому-то поперек дороги, и я должен был выяснить — кому?
Извини, мать, но я вынужден был попросить своих парней, чтобы они за тобой присмотрели.
В первый же день, как только было установлено наблюдение, выяснилось, что за тобой ведется слежка.
Да, да, моя дорогая, слежка! Самая настоящая тотальная слежка. И подожди, пожалуйста, падать в обморок, пока я не сказал главного. Ты еще не знаешь, кто следил за тобой! — деверь выдержал театральную паузу. — Это Будин! За тобой следил небезызвестный тебе господин Будин.
— Будин?!
— Именно. Будин Александр Сергеевич, которого ты так настойчиво искала последнее время.
— То есть как это Будин, Валера?! Я тебя умоляю! Как он мог за мной следить, если мы незнакомы? Откуда он вообще узнал о моем существовании, этот Будин?! И зачем ему было за мной следить, если я от него и не думала прятаться? Наоборот! Я сама его разыскивала! Кошмар какой, Валера! Интересно, зачем я ему вообще понадобилась?
— Чтобы убить. — Деверь достал из холодильника бутылочку валерьянки и аккуратно накапал в стакан двадцать пять капель.
— Убить?!
— Ну да, — с олимпийским спокойствием подтвердил он, — убить. Зачем же еще?! Ну, все, мать, все, успокойся! Выпей валерьяночки, успокойся и слушай дальше. Тебе сегодня еще много чего предстоит услышать интересного.
— Инфефесного?! — Зубами выдернув из валерьянки пластмассовую пробку-дозатор, я щедрой рукой плеснула в стакан остатки капель (чуть больше, чем полбутылочки) и выпила. Залпом. Не разбавляя водой.
«Господи, помоги! Вразуми и наставь!»
От убойной порции кошачьего лакомства мне значительно полегчало. По телу разлилось приятное тепло, в голове слегка зашумело, появилось смутное ощущение нереальности всего происходящего и твердая уверенность в том, что меня разыгрывают.
Розыгрыш, съемка скрытой камерой, деловые игры работников ФСБ — называйте, как хотите.
Этот разговор с деверем может быть всем, чем угодно, только не может он быть непредвзятой реальностью!
С какой стати Валерка рассказывает мне все эти небылицы? Его послушать, так за мной гоняется пол-Питера: тот хочет убить, этот хочет убить!
Нет, это невозможно! Это просто кошмар какой-то!
Я ведь не писаная раскрасавица из латиноамериканской мыльной оперы, чтобы на меня западали все питерские умалишенные.
Тоже мне, нашел дурочку! Так я ему и поверила!
Вначале про киностудию в склепе нагородил несусветных глупостей. Ладно. С этим я смирилась. Девушка я доверчивая, да и Крыласов действительно сильно смахивает на одержимого искусством.
Теперь за господина Будина принялся! Зачем?! Зачем Валерке про Люсиного мужа сказки сочинять? Не знаю. Неужели он думает, что я совсем «ку-ку»?
Я пристально посмотрела на жующего деверя. Насмехается? Разыгрывает? Выполняет задание?
Может, у них в ФСБ эксперимент проводят, изучают реакцию баб среднего возраста на сигнал об угрожающей им опасности, а я для Валерки — подопытный кролик?
Пожалуй, эта версия выглядит наиболее правдоподобно. Деверь — на задании.
Ну, дорогой, не смотри, что я криво повязана, я ведь тоже не лыком шита! Блаженно хихикнув, я села поудобнее и приготовилась вывести деверя на чистую воду.
— Значит, по-твоему, Валерочка, выходит, что Будин, как и Крыласов, одержим только одной мыслью — убить меня?! — как можно ироничнее спросила я.
— Не совсем так. — Деверь с тяжелым вздохом отправил в рот последний кусочек румяной сочной отбивной и изумленно посмотрел на опустевшую тарелку. — Будин в отличие от Крыласова не маньяк. Преступник? Да! Убийца? Да! Но не маньяк. Убийство для Будина — не самоцель. Он убивает не для того, чтобы просто убить. Он убивает, чтобы получить определенную выгоду. Смерть Люси должна была принести ему деньги. Большие деньги. Настолько большие, что в это трудно поверить. Я сам поверил в сумму в три миллиона долларов США только после того, как своими собственными глазами прочитал договор страхования.
Для твоего убийства у него тоже была достаточно веская причина. Вернее, две причины. Угроза разоблачения и… Мать, неужели ты не понимаешь, что элементарно его достала?! Ты ведь все время крутилась у него под ногами, мешая завершить начатое: добить Люсю и получить страховку!
Кстати говоря, ты глубоко заблуждаешься, утверждая, что вы с Будиным незнакомы и что он не мог знать о твоем существовании. Все он прекрасно знал. Вы с ним знакомы без малого лет двадцать. Будин — это фамилия клоуна, к которому Люся ушла из семейства тети Клепы.
Знал Будин и о вашей последней встрече. Перед тем как упасть и потерять сознание, Люся успела рассказать мужу и о встрече с тобой, и о твоей предполагаемой роли в ее планах по примирению с сыном и бывшей свекровью.
Именно поэтому твое неожиданное появление в Михайловской больнице у постели умирающей Люси так неприятно удивило господина Будина.
Поначалу он начал следить за тобой с одной целью — помешать твоей встрече с Иваном. Он боялся, что ты расскажешь Ивану о матери, и тот будет претендовать на половину страховой суммы, положенной за смерть Люси.
А Будин делиться не хотел!
Он рассчитывал, что, получив страховку за смерть жены, в одночасье станет миллионером. Долларовым миллионером! Он хотел получить все и сразу!
Будин не мог допустить ущемления своих материальных интересов из-за появления еще одного прямого наследника. Не для того он решился убить курицу, несущую золотые яйца!
Именно такой безотказной курочкой, несущей золотые яйца своему благоверному, и была для него Люся.
Используя редкое заболевание своей сожительницы (ты знаешь, у Люси синдром Марфана), отставной клоун придумал аферу со страховками.
Мошенничала наша парочка, надо признать, довольно ловко. Они занимались этим противозаконным делом уже много лет, и за все эти годы — ни одного прокола. Им все сходило с рук.
Страховые компании безропотно выплачивали страховку за липовые увечья Люсеньки, ни разу не уличив аферистов в мошенничестве. Суммы, правда, там были не слишком значительные (в пределах нескольких тысяч долларов), впрочем, как и сами фиктивные травмы госпожи Обуваевой.
Будин прекрасно понимал, что долго так продолжаться не может. Как веревочке ни виться, а конец будет.
Страховых компаний, страхующих ответственность перед третьими лицами, как и самих торговых компаний, желающих заключить такой договор страхования, в России раз, два — и обчелся.
А тут еще тотальная компьютеризация. С каждым днем увеличивалась вероятность того, что страховые компании создадут общий банк данных и фамилия «Обуваева» попадет в черный список, а сами мошенники — на скамью подсудимых.
Налаженный непыльный бизнес в любой момент мог накрыться медным тазом. Будин идет ва-банк. В голове его зреет дьявольский план — убийство, замаскированное под несчастный случай.
Все гениальное просто!
Убить! Получить страховку! Начать новую жизнь!
Роскошную беззаботную жизнь нувориша и, что также немаловажно для Будина, без ненавистной Люси под боком. Навязчивая услужливость без памяти влюбленной в него сожительницы надоела ему хуже горькой редьки!
Для начала Будин предлагает Люсе оформить брак, якобы для того, чтобы она официально сменила фамилию. Дескать, тогда они смогут безбоязненно мошенничать дальше.
На самом деле женился он потому, что, став законным супругом, стал соответственно и законным наследником, то бишь узаконил свои права на получение страховой выплаты в случае Люсиной смерти.
Придумать способ убийства не составляет для Будина никакого труда. Он знает, что у его жены сильнейшая аллергия на атропин.
Немного белого кристаллического порошка, разбавленного в воде или в спирте, — и анафилактический шок с летальным исходом его законной супруге обеспечен.
Он приглашает Люсю в кафе, добавляет атропин в ее кофе и хладнокровно наблюдает за тем, как женщина, с которой он прожил почти двадцать лет, выпивает смертельный для нее напиток.
Заметив, что атропин начал действовать, этот мерзавец с безмятежной улыбкой командует: «Пора!»
«Команда дадена, время засекено», — как сказал бы наш прапорщик Веня Голополосов!
Несмотря на затуманенное сознание, Люсенька понимает команду правильно. В соответствии с прежними договоренностями. Она послушно встает из-за столика, идет в центр зала, к бару, и падает там, выворачивая себе все, что только можно вывернуть.
Менеджер кафе вызывает «Скорую помощь». Врач «Скорой» ставит «правильный» диагноз — болевой шок, и потерявшую сознание Люсю увозят в больницу.
Будин спокойно отправляется домой. На съемную квартиру. Ждать Люсиной смерти.
Он был уверен, что все прошло как по маслу. Не сегодня завтра Люся умрет, и можно будет предъявлять имущественные претензии к торговому центру, где произошел «несчастный случай».
В успехе своего предприятия он не сомневался. В прошлый раз, когда Люсенька впервые в жизни имела дело с атропином (ей проверяли глазное дно), бедняжку еле-еле откачали. А доза тогда была несоизмеримо меньше. Подумаешь, закапали по две капли в каждый глаз!
Он, Будин, на этот раз плеснул атропина как следует! От души! Не поскупился.
Главное, чтобы врачи не расчухали, что к чему. Лечить бы не начали от того, от чего надо.
Кто их, этих эскулапов, знает, возьмут, да и вылечат!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38