Мы не станем ссылаться на тебя, не мальчики. Но сейчас братва из группировки займется собственным расследованием, и прольется кровь.
Здорово, что я не поддаюсь на уговоры. А то бы разоткровенничалась и наломала дров.
— Давайте примем чайку, — увильнула я. — За чашкой соберусь с силами и решу.
Измайлов злорадно сообщил, что нет сахара. Запустила я его хозяйство, каюсь. Поднялась к себе за сладким. Никогда не устану благодарить судьбу за ту непреднамеренную паузу. Позвонила Софа.
— Поленька, про порок сердца и упущенное время… Не о благодарности расскажу, наоборот. Старшую дочку я рожала в роддоме по месту жительства. Девичью фамилию не меняла, были обстоятельства. Близилась выписка, когда в нашу палату положили новенькую. Однажды она поймала меня в коридоре и спросила: «Вы не родственница Нинель Михайловны Зингер?» У меня не было причин открещиваться от родства. "Передайте этой твари, что я без кесарева сечения родила совершенно здорового малыша, — прошипела новоявленная мамаша. — Из-за нее — поздно. Она меня наблюдала, у меня порок сердца, неопасный, если беречься. А ваша… запугивала меня смертью при потугах и дурной наследственностью ребенка. В общем, передайте: «Такая-то благополучно разрешилась». Она назвалась, но я не помню. Что-то с почвой и корнями связанное, слегка забавное. Корнейчук? Корнеева?.. Конечно, я никому ничего не сказала, но была подавлена. Алло, Поля…
— Некорнюк? — упавшим голосом уточнила я.
— Точно, Некорнюк, — возликовала понятливая Софа. — Суля по всему, ты этого от меня и добивалась?
Я добивалась противоположного. Но между желаемым и действительным вновь разверзлась пропасть.
Есть в городе гинеколог, профессор, которому женщины в пояс кланяются на улице. И есть подруга моей мамы, которая фыркает, сплевывает и разражается площадной бранью при упоминании о нем. Когда-то он, начинающий врач, «прошляпил» ее беременность. Хотя дама была спортсменкой, со своеобразными мышцами. Евгения Альбертовна не себя обвинила, а возненавидела Нинель Михайловну, когда подтвердились худшие опасения кардиолога Зингер. Не напрасно она «запугивала» наследственностью Енину (тогда еще Некорнюк). Наверняка с годами та стала винить Нинель Михайловну еще и за то, что та не отговорила ее от родов без кесарева. Так же, как винила мужа, вздыхающего при виде чьих-то детей.
Несчастная моя голова гудела и раскалывалась. Я отнесла сыщикам сахар и взмолилась:
— Давайте отложим беседу на сутки. По телевизору я увидела в офисе убитого мафиози нечто такое… несообразное с нормой, честное слово. Мне надо подумать, сосредоточиться. Плюс ко всему у меня пропал настрой на вторую статью подряд. Я, кажется, вот-вот буду в состоянии указать вам убийц Некорнюка, Левы и авторитета. У меня как перед рассветом — уже светло, но чего-то не хватает для полной уверенности в наступлении утра.
— Красиво глаголешь, значит, врешь, — засмеялся Борис Юрьев. И повернулся к полковнику: — Послеживайте за ней, Виктор Николаевич. А то поймет, что перепутала рассвет с закатом, и смоется.
— До завтра, Полина, — отпустил меня разочарованный Измайлов. — Ждем тебя здесь часов в шесть.
— Будем ждать, — нахмурившись, поправила я.
— Поль! — крикнул мне вслед Борис. — А это не ты авторитета порешила? Раскопала что-то о его причастности к убийству Зингера через Алекса с Юрой и отомстила? Тогда вернись, я пожму твою мужественную руку.
— Еще раз забудешь, что любое убийство есть преступление, я тебе…
Какой орган полковник собрался пожать лейтенанту, я не дослушала.
Глава 11
— Сережа, пожалуйста, пойдем со мной. Вдруг Симонова признается, сразу зафиксируешь. А то мало ли что. Если ее не расшевелить, до убийцы вы не доберетесь.
— Мы вроде уже добрались, Поля.
— Арестовали? Балков замялся.
— Вот видишь. Только не выдавай меня полковнику и Юрьеву. Способен представить, что меня ожидает, притащи я их в мастерскую и откажись Лида говорить правду. Ты сам как отреагировал бы?
— И на старуху бывает проруха, — нашелся Сергей.
— Поэтому я тебя и приглашаю. Ну Сережа!…
Откуда мне было знать, что Измайлов и Юрьев, удобно устроившись в тесном кабинетике, слушали наш диалог и наливались ехидством? И не могла я знать, что Балков согласился сопровождать меня в гостиницу после того, как полковник благословил его, звезданув поощрительно по спине.
А за час до звонка Сергею Балкову в управление меня осенило. Почему я подозреваю Лиду Симонову в сообщничестве с преступником? Может, она сама дала Леве ключ? Допустим, он хотел проститься с мастерской в одиночестве. Не убей его кто-то, он встретил бы ее в холле, поблагодарил. Но, увидев его труп, Лида струсила, в передаче ключей не призналась. Мертвые сраму не имут. Или ключ у нее выкрал убийца, подкинул Левушке и Лида грешит на него искренне?
Я нашла в телефонном справочнике тьму Симоновых. В итоге одна женщина подтвердила:
— Да, Лидочка Симонова моя дочь. Да, недавно забыла на работе сумочку, но она оказалась в сохранности. Говорите, подобрали на лестнице удостоверение? Я позвоню Лиде. Там же служите, сами контакт наладите? Спасибо.
— Не за что, — чистосердечно сообщила я.
После чего и решила взять с собой Сергея — для ускорения темпа беседы с этой визгливой вруньей.
Она выкаблучивалась, даже когда я втолкнула ее в туалетную кабинку, прижатая коленом к унитазу. Естественно, Балков, стоя в коридоре, предугадывал результат нашего единоборства.
— Значит, вы спьяну забыли здесь вечером накануне убийства Левы сумку? Хватит валять дурочку. Ваша мама доверчивая женщина, ничего не скрывает. Утром вы не рассчитывали на ранний приход сослуживцев. Узрели народ, кинулись сюда, с облегчением обнаружили сумку, в которой недоставало лишь ключей. Вернулись к коллегам. Ерофеев уже отпер дверь. Передышка была кстати, но вас не спасала. Дальше вы глазели на труп Левы и фантазировали, как бы вывернуться. К приезду милиционеров план был готов — Зингер украл у вас ключи, провожая. Учтите, нас ждет беспощадный мент. У него расследование буксует. И скажу по секрету, он подозревает, что вы передали ключи сообщнику-убийце.
— Нет!… — взвыла Лида. — Я правда оставила сумочку вот на этом подоконнике. И чуть в обморок не грохнулась, когда у Зингера на самом деле вытащили из кармана мои ключи. Если откровенно, он не мог до них добраться.
— А закрывал кто после пирушки?
— Ерофеев, сто раз ментам повторила.
«Только менты мне доложить не удосужились», — подумала я.
— Кто последним уходил, Лида?
— Мы всем колхозом свалили. Енина минут за двадцать до конца гужбана поцеловала Зингера и убралась к себе. Прорыдаться, наверное, требовалось. Когда она собралась домой, мы не знаем. А про ключи я тоже не с потолка взяла. Если Левка передирал Костин проект, то никого бы не смутила и моя история. Все равно — он вор.
— Лида, Лева не пробалтывался, что трудится на одного из постояльцев гостиницы? — спросила я, с трудом сохраняя спокойствие.
— Лева пробалтывался? Ха-ха! Нем, как рыба. А ты еще смела лгать, будто с детства знакома с ним и его семьей.
Ага, заменила «вы» на «ты». Наша неистребимая привычка к неожиданной фамильярности…
— Вникни, — зашипела я. — Ни слова лжи ты от меня пока не слышала. Лева никогда не покусился бы на чужое добро. Поэтому я и вожусь с тобой.
— Ой-ей-ей, — заерничала Лида. — Гроза-баба! Хитрожопее твоего Левки у нас тут не было. Мы пахали, Енина нас в упор не видела. А Зингер ломанется в ее кабинет с «дипломатом» — и выйдет с пустыми руками. Так она его после разве что опахалом не обмахивала.
— Часто ходил? — напряглась я.
— На моих глазах дважды.
— Господи, — ахнула я. — Он хранил деньги в сейфе у благоволившей к нему начальницы.
— Во-во, — злорадно вскинулась Лида. — Хранил. Банк выискал!
— Свои деньги, дурища. Правильно, он два раза приходил к Ениной с кейсами. Когда продал квартиру и когда с ним Алекс расплатился. Как ни осторожничал, как ни прятал, а его выследили, ограбили, убили и вдобавок скомпрометировали. Скажи, Лида, ты по доброй воле надралась или тебя спаивали?
Она наморщила лоб, на котором слоились жидкая и сухая пудры:
— Черт, не сориентируюсь. Заманчиво было бы, чтобы спаивали.
— Кто такой Калинченко? Он обнаружил тело?
— Он, — обрадовалась другой теме Симонова. — Тоже фурункул. Пытались выдавить, но они с шефиней вместе учились. Стеной встала, не дала в обиду.
— Как у Ениной сейф закрывался?
— Набор цифр. Никогда ни при ком сейфом она не пользовалась — осторожничала.
Победительницей я себя не чувствовала, а вот тупицей — да. В течение стольких дней не сообразить очевидного. Балков, напротив, был доволен. Побывав в распоряжении нудного лейтенанта, Лида утратила резвость и осипла. Калинченко и Ерофеева Сергей почему-то тревожить не стал.
— Не будешь уточнять насчет Левиных «дипломатов»? — удивилась я.
— Нет, — улыбнулся Сергей. — Отныне их судьба — вызов повестками. А без нас с тобой, Поля, скучает Виктор Николаевич.
— Доложился полковнику? — скуксилась я.
— Ты так вопишь в телефонную трубку, что и глухой завладеет твоими секретами.
Выбора у меня не было.
— Ребятки, дожмем дело Некорнюка и Зингера? — весело осведомился в управлении Измайлов. — Бой десятый, Борис против Полины.
— Почему опять Борис? — проворчала я.
— Потому что он рыл землю носом и нашел двух надежных свидетелей. Фермер в пять утра шагал к первому автобусу за вышедшей из дома Некорнюка личностью. Дама наилегчайшего поведения видела, как Зингер в половине девятого в день смерти поздоровался с кем-то в холле гостиницы и они вместе направились к лифту. Описания спутников фермера и Зингера идентичны, — пояснил Балков, не претендовавший на лавры Юрьева.
Полковнику Борины лавры тем более были без надобности. Он жаждал развлечения. Вик уже ознакомился с показаниями Симоновой и понял: я не блефовала. Ему оставалось воскликнуть: «Бокс!» И надеяться в худшем случае на ничью. В лучшем победа отдавалась Борису. Про меня Измайлов говорил: «Полина перестанет примагничиваться к убийствам, если несколько раз потерпит неудачу в детективных состязаниях. Она увлекается только тем, что у нее хорошо получается». В общем, битва двух титанов сыска, профессионала и дилетантки, была неминуема. Я шучу, но Юрьев и впрямь воображал себя специалистом, кое в чем даже превосходящим Измайлова. Вик посмеивался, тоже знал цену всем и всему.
— Давай, Боря, хвались, — разрешила я. — Иначе лопнешь от гордости. Сразу имя «личности» озвучишь или «восстановишь картины преступлений»? Реставратор, елки.
— Вот, Виктор Николаевич, прошу любить и жаловать. Вот как болезненно она реагирует на мои успехи, достигнутые, между прочим, трудом, — ябедничал Юрьев. — Поль, обойдись без психических атак, нужно уметь проигрывать, — защитил любимца необъективный Измайлов.
— Да вроде мне еще не случалось, — напомнила я.
И обратилась в слух. Женщине надо уметь вовремя заткнуться, тогда она никому не проиграет.
Борис Юрьев действительно талантливый сыщик, и наши с ним пикировки всерьез расстраивают только Сергея Балкова. Так вот, это дарование трактовало события опасно близко к истине. Опасно, потому что заблуждения на этапе выводов могут привести за решетку невиновного. И оправдаться тому будет трудно.
Юрьев сразу объявил мои предположения насчет денег в «дипломатах», которые Лева оставлял у Ениной, бредом. Скорее всего она доверяла ему встречи с клиентами, а он заносил ей договоры. В крайнем случае «черный нал» подтаскивал. Обычные для частников дела. Дальше больше: Борис утверждал, что Енина послала к заказчику кого-то очень похожего на нее.
— Да, — вступил Сергей Балков, — при первой беседе она сказала: «Если он откажется от знакомства со мной, я не удивлюсь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Здорово, что я не поддаюсь на уговоры. А то бы разоткровенничалась и наломала дров.
— Давайте примем чайку, — увильнула я. — За чашкой соберусь с силами и решу.
Измайлов злорадно сообщил, что нет сахара. Запустила я его хозяйство, каюсь. Поднялась к себе за сладким. Никогда не устану благодарить судьбу за ту непреднамеренную паузу. Позвонила Софа.
— Поленька, про порок сердца и упущенное время… Не о благодарности расскажу, наоборот. Старшую дочку я рожала в роддоме по месту жительства. Девичью фамилию не меняла, были обстоятельства. Близилась выписка, когда в нашу палату положили новенькую. Однажды она поймала меня в коридоре и спросила: «Вы не родственница Нинель Михайловны Зингер?» У меня не было причин открещиваться от родства. "Передайте этой твари, что я без кесарева сечения родила совершенно здорового малыша, — прошипела новоявленная мамаша. — Из-за нее — поздно. Она меня наблюдала, у меня порок сердца, неопасный, если беречься. А ваша… запугивала меня смертью при потугах и дурной наследственностью ребенка. В общем, передайте: «Такая-то благополучно разрешилась». Она назвалась, но я не помню. Что-то с почвой и корнями связанное, слегка забавное. Корнейчук? Корнеева?.. Конечно, я никому ничего не сказала, но была подавлена. Алло, Поля…
— Некорнюк? — упавшим голосом уточнила я.
— Точно, Некорнюк, — возликовала понятливая Софа. — Суля по всему, ты этого от меня и добивалась?
Я добивалась противоположного. Но между желаемым и действительным вновь разверзлась пропасть.
Есть в городе гинеколог, профессор, которому женщины в пояс кланяются на улице. И есть подруга моей мамы, которая фыркает, сплевывает и разражается площадной бранью при упоминании о нем. Когда-то он, начинающий врач, «прошляпил» ее беременность. Хотя дама была спортсменкой, со своеобразными мышцами. Евгения Альбертовна не себя обвинила, а возненавидела Нинель Михайловну, когда подтвердились худшие опасения кардиолога Зингер. Не напрасно она «запугивала» наследственностью Енину (тогда еще Некорнюк). Наверняка с годами та стала винить Нинель Михайловну еще и за то, что та не отговорила ее от родов без кесарева. Так же, как винила мужа, вздыхающего при виде чьих-то детей.
Несчастная моя голова гудела и раскалывалась. Я отнесла сыщикам сахар и взмолилась:
— Давайте отложим беседу на сутки. По телевизору я увидела в офисе убитого мафиози нечто такое… несообразное с нормой, честное слово. Мне надо подумать, сосредоточиться. Плюс ко всему у меня пропал настрой на вторую статью подряд. Я, кажется, вот-вот буду в состоянии указать вам убийц Некорнюка, Левы и авторитета. У меня как перед рассветом — уже светло, но чего-то не хватает для полной уверенности в наступлении утра.
— Красиво глаголешь, значит, врешь, — засмеялся Борис Юрьев. И повернулся к полковнику: — Послеживайте за ней, Виктор Николаевич. А то поймет, что перепутала рассвет с закатом, и смоется.
— До завтра, Полина, — отпустил меня разочарованный Измайлов. — Ждем тебя здесь часов в шесть.
— Будем ждать, — нахмурившись, поправила я.
— Поль! — крикнул мне вслед Борис. — А это не ты авторитета порешила? Раскопала что-то о его причастности к убийству Зингера через Алекса с Юрой и отомстила? Тогда вернись, я пожму твою мужественную руку.
— Еще раз забудешь, что любое убийство есть преступление, я тебе…
Какой орган полковник собрался пожать лейтенанту, я не дослушала.
Глава 11
— Сережа, пожалуйста, пойдем со мной. Вдруг Симонова признается, сразу зафиксируешь. А то мало ли что. Если ее не расшевелить, до убийцы вы не доберетесь.
— Мы вроде уже добрались, Поля.
— Арестовали? Балков замялся.
— Вот видишь. Только не выдавай меня полковнику и Юрьеву. Способен представить, что меня ожидает, притащи я их в мастерскую и откажись Лида говорить правду. Ты сам как отреагировал бы?
— И на старуху бывает проруха, — нашелся Сергей.
— Поэтому я тебя и приглашаю. Ну Сережа!…
Откуда мне было знать, что Измайлов и Юрьев, удобно устроившись в тесном кабинетике, слушали наш диалог и наливались ехидством? И не могла я знать, что Балков согласился сопровождать меня в гостиницу после того, как полковник благословил его, звезданув поощрительно по спине.
А за час до звонка Сергею Балкову в управление меня осенило. Почему я подозреваю Лиду Симонову в сообщничестве с преступником? Может, она сама дала Леве ключ? Допустим, он хотел проститься с мастерской в одиночестве. Не убей его кто-то, он встретил бы ее в холле, поблагодарил. Но, увидев его труп, Лида струсила, в передаче ключей не призналась. Мертвые сраму не имут. Или ключ у нее выкрал убийца, подкинул Левушке и Лида грешит на него искренне?
Я нашла в телефонном справочнике тьму Симоновых. В итоге одна женщина подтвердила:
— Да, Лидочка Симонова моя дочь. Да, недавно забыла на работе сумочку, но она оказалась в сохранности. Говорите, подобрали на лестнице удостоверение? Я позвоню Лиде. Там же служите, сами контакт наладите? Спасибо.
— Не за что, — чистосердечно сообщила я.
После чего и решила взять с собой Сергея — для ускорения темпа беседы с этой визгливой вруньей.
Она выкаблучивалась, даже когда я втолкнула ее в туалетную кабинку, прижатая коленом к унитазу. Естественно, Балков, стоя в коридоре, предугадывал результат нашего единоборства.
— Значит, вы спьяну забыли здесь вечером накануне убийства Левы сумку? Хватит валять дурочку. Ваша мама доверчивая женщина, ничего не скрывает. Утром вы не рассчитывали на ранний приход сослуживцев. Узрели народ, кинулись сюда, с облегчением обнаружили сумку, в которой недоставало лишь ключей. Вернулись к коллегам. Ерофеев уже отпер дверь. Передышка была кстати, но вас не спасала. Дальше вы глазели на труп Левы и фантазировали, как бы вывернуться. К приезду милиционеров план был готов — Зингер украл у вас ключи, провожая. Учтите, нас ждет беспощадный мент. У него расследование буксует. И скажу по секрету, он подозревает, что вы передали ключи сообщнику-убийце.
— Нет!… — взвыла Лида. — Я правда оставила сумочку вот на этом подоконнике. И чуть в обморок не грохнулась, когда у Зингера на самом деле вытащили из кармана мои ключи. Если откровенно, он не мог до них добраться.
— А закрывал кто после пирушки?
— Ерофеев, сто раз ментам повторила.
«Только менты мне доложить не удосужились», — подумала я.
— Кто последним уходил, Лида?
— Мы всем колхозом свалили. Енина минут за двадцать до конца гужбана поцеловала Зингера и убралась к себе. Прорыдаться, наверное, требовалось. Когда она собралась домой, мы не знаем. А про ключи я тоже не с потолка взяла. Если Левка передирал Костин проект, то никого бы не смутила и моя история. Все равно — он вор.
— Лида, Лева не пробалтывался, что трудится на одного из постояльцев гостиницы? — спросила я, с трудом сохраняя спокойствие.
— Лева пробалтывался? Ха-ха! Нем, как рыба. А ты еще смела лгать, будто с детства знакома с ним и его семьей.
Ага, заменила «вы» на «ты». Наша неистребимая привычка к неожиданной фамильярности…
— Вникни, — зашипела я. — Ни слова лжи ты от меня пока не слышала. Лева никогда не покусился бы на чужое добро. Поэтому я и вожусь с тобой.
— Ой-ей-ей, — заерничала Лида. — Гроза-баба! Хитрожопее твоего Левки у нас тут не было. Мы пахали, Енина нас в упор не видела. А Зингер ломанется в ее кабинет с «дипломатом» — и выйдет с пустыми руками. Так она его после разве что опахалом не обмахивала.
— Часто ходил? — напряглась я.
— На моих глазах дважды.
— Господи, — ахнула я. — Он хранил деньги в сейфе у благоволившей к нему начальницы.
— Во-во, — злорадно вскинулась Лида. — Хранил. Банк выискал!
— Свои деньги, дурища. Правильно, он два раза приходил к Ениной с кейсами. Когда продал квартиру и когда с ним Алекс расплатился. Как ни осторожничал, как ни прятал, а его выследили, ограбили, убили и вдобавок скомпрометировали. Скажи, Лида, ты по доброй воле надралась или тебя спаивали?
Она наморщила лоб, на котором слоились жидкая и сухая пудры:
— Черт, не сориентируюсь. Заманчиво было бы, чтобы спаивали.
— Кто такой Калинченко? Он обнаружил тело?
— Он, — обрадовалась другой теме Симонова. — Тоже фурункул. Пытались выдавить, но они с шефиней вместе учились. Стеной встала, не дала в обиду.
— Как у Ениной сейф закрывался?
— Набор цифр. Никогда ни при ком сейфом она не пользовалась — осторожничала.
Победительницей я себя не чувствовала, а вот тупицей — да. В течение стольких дней не сообразить очевидного. Балков, напротив, был доволен. Побывав в распоряжении нудного лейтенанта, Лида утратила резвость и осипла. Калинченко и Ерофеева Сергей почему-то тревожить не стал.
— Не будешь уточнять насчет Левиных «дипломатов»? — удивилась я.
— Нет, — улыбнулся Сергей. — Отныне их судьба — вызов повестками. А без нас с тобой, Поля, скучает Виктор Николаевич.
— Доложился полковнику? — скуксилась я.
— Ты так вопишь в телефонную трубку, что и глухой завладеет твоими секретами.
Выбора у меня не было.
— Ребятки, дожмем дело Некорнюка и Зингера? — весело осведомился в управлении Измайлов. — Бой десятый, Борис против Полины.
— Почему опять Борис? — проворчала я.
— Потому что он рыл землю носом и нашел двух надежных свидетелей. Фермер в пять утра шагал к первому автобусу за вышедшей из дома Некорнюка личностью. Дама наилегчайшего поведения видела, как Зингер в половине девятого в день смерти поздоровался с кем-то в холле гостиницы и они вместе направились к лифту. Описания спутников фермера и Зингера идентичны, — пояснил Балков, не претендовавший на лавры Юрьева.
Полковнику Борины лавры тем более были без надобности. Он жаждал развлечения. Вик уже ознакомился с показаниями Симоновой и понял: я не блефовала. Ему оставалось воскликнуть: «Бокс!» И надеяться в худшем случае на ничью. В лучшем победа отдавалась Борису. Про меня Измайлов говорил: «Полина перестанет примагничиваться к убийствам, если несколько раз потерпит неудачу в детективных состязаниях. Она увлекается только тем, что у нее хорошо получается». В общем, битва двух титанов сыска, профессионала и дилетантки, была неминуема. Я шучу, но Юрьев и впрямь воображал себя специалистом, кое в чем даже превосходящим Измайлова. Вик посмеивался, тоже знал цену всем и всему.
— Давай, Боря, хвались, — разрешила я. — Иначе лопнешь от гордости. Сразу имя «личности» озвучишь или «восстановишь картины преступлений»? Реставратор, елки.
— Вот, Виктор Николаевич, прошу любить и жаловать. Вот как болезненно она реагирует на мои успехи, достигнутые, между прочим, трудом, — ябедничал Юрьев. — Поль, обойдись без психических атак, нужно уметь проигрывать, — защитил любимца необъективный Измайлов.
— Да вроде мне еще не случалось, — напомнила я.
И обратилась в слух. Женщине надо уметь вовремя заткнуться, тогда она никому не проиграет.
Борис Юрьев действительно талантливый сыщик, и наши с ним пикировки всерьез расстраивают только Сергея Балкова. Так вот, это дарование трактовало события опасно близко к истине. Опасно, потому что заблуждения на этапе выводов могут привести за решетку невиновного. И оправдаться тому будет трудно.
Юрьев сразу объявил мои предположения насчет денег в «дипломатах», которые Лева оставлял у Ениной, бредом. Скорее всего она доверяла ему встречи с клиентами, а он заносил ей договоры. В крайнем случае «черный нал» подтаскивал. Обычные для частников дела. Дальше больше: Борис утверждал, что Енина послала к заказчику кого-то очень похожего на нее.
— Да, — вступил Сергей Балков, — при первой беседе она сказала: «Если он откажется от знакомства со мной, я не удивлюсь».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20