– Ни о чем не волнуйся, – шепнул он ей в рот. – Только делай все, как я скажу.
– Но что я должна сделать?
Он содрогнулся, словно в приступе падучей.
– Раздвинь для меня ноги.
Она слегка развела ноги.
– Правильно, именно это я и просил тебя сделать. Только, может, чуть пошире. Вот так.
Боже, какой мужчина способен это вынести? Наслаждение, пьянящее наслаждение. Но она девственна, не понимает, как все должно происходить, даже если и наблюдала, что происходит между Ловкачом и кобылами. Он не может вот так просто взять ее. Нужно, чтобы все делалось правильно. Джеймс признался, что напрочь испортил свою брачную ночь, а проснувшись, до смерти перепугался, что Корри оставила его.
«Это было ужасное чувство, – вспоминал он с дрожью. – Будь у меня шпага, пронзил бы себя насквозь. Нужно действовать как можно медленнее. Не падай на нее с размаху. Не вопи, как дикарь».
Джейсон отстранился и встал на колени между ее раздвинутыми ногами. Сжал ее щиколотки и медленно развел ноги еще шире.
– Ты так чертовски красива…
Он смотрел на нее. На то самое место… и Холли была так смущена и возбуждена, что совершенно потеряла голову.
– Скажи мне, что делать, – взмолилась она.
Не поднимая глаз, он медленно покачал головой:
– Совсем ничего. Предоставь все мне.
– А чего хочешь ты?
– Сначала взять тебя ртом. Если не знаешь, о чем я, не волнуйся, только знай, что я заставлю тебя кричать. Да-да, я заставлю тебя кричать на весь дом.
Но у него не оказалось ни малейшего шанса. Холли встрепенулась, толкнула его на кровать и прижалась всем телом. Он засмеялся так безудержно, что, слава Богу, немного пришел в себя.
– О Боже, поскорее скажи, что мне делать. Только поскорее, – выдохнула она.
Он усадил ее прямее, велел не двигаться и смотреть, как его руки ласкают каждый дюйм ее тела.
– Знай, Холли, что это мои руки. Они будут ласкать тебя до конца нашей жизни. Ах, это ощущение гладкости твоей кожи…
Улыбаясь, он снова притянул ее к себе, проник языком в рот. Поцелуй длился долго.
– Вот так и я буду в тебе, как мой язык, но сначала…
Когда он наконец стал ласкать ее языком, она едва не лишилась чувств. Джейсон предупреждал, что так будет, она и не подозревала, что ее ждет в действительности, что она испытает. Он знал, что так будет, но не остановился. Когда она на миг оцепенела, а потом выгнула спину и вцепилась ему в волосы, он ощутил себя королем. Ее крик, содрогания, пальцы, сжимавшие его плечи, жаркое дыхание, в свою очередь, довели его до безумия. В следующее мгновение он врезался в нее, прорвав тонкую преграду девственности и почувствовав, как она дернулась от боли. Но он вошел до конца и коснулся ее лба своим.
– Знаю, это не очень приятно, так что прости меня. Лежи тихо и привыкай ко мне.
– Это трудно.
– Что ж, верно. Понимаю, но все же попытайся. Сейчас станет лучше.
Она словно оледенела и напряглась, но он лежал неподвижно, и скованные мышцы постепенно стали расслабляться. Когда она немного успокоилась, он стал медленно двигаться.
Она снова дернулась и слепо уставилась на него.
– О господи, о господи, о господи! Опять, опять начинается! Это слишком, это уже слишком, и мы точно умрем оба. Пожалуйста, только не останавливайся!
И когда Джейсон наконец вскрикнул, подняв голову к потолку, сознавая, что ее нежное тело извивается и выгибается под ним, светлая радость затопила его. Он ничего не испортил! И Холли его не покинет! Мало того, он подарил ей наслаждение дважды! Дважды за одну ночь! И они оба мокры от пота. Так что он просто молодец!
Холли лежала в темноте, поглотившей летние сумерки всего минут десять назад, и прислушивалась к глубокому ровному дыханию Джейсона. Он упал на нее, глупо улыбнулся и мгновенно заснул.
Она вспомнила, как в детстве спала рядом с отцом. Вспомнила, как тот тщательно укрывал ее одеялами!
Какое поразительное ощущение – спать с мужчиной, прижиматься к нему обнаженным телом, ощущать исходящее от него тепло!
Интересно, видит ли Джейсон сны, и если это так, что ему сейчас снится? Она?
Возможно, и нет.
Перед глазами встала леди Лидия, теперь и ее бабушка: прошитая венами старая рука легонько гладит Холли по плечу, глаза взволнованно блестят. От нее пахнет наглаженными кружевами и свежим лимонным воском, которым она натирала набалдашник трости.
– Джейсон – прекрасный человек. Дай ему то, в чем он нуждается.
– В чем, по-вашему, он нуждается, бабушка?
– Нужно вновь зажечь огонь в его погасшем сердце.
Огонь в погасшем сердце? И что это означает? Он нуждается в ее любви?
Но испытывает ли она к нему те же чувства, которые испытывала когда-то к лорду Ренфру? Сомнительно. На этот раз все глубже, искреннее, сильнее.
Любит ли она Джейсона? Что же, даже если это и так и истинная любовь действительно посетила ее, она не собирается признаваться ему.
«Нет-нет, – мысленно повторила она, легонько кладя руку на его живот и чувствуя, как мышцы бессознательно сокращаются, – прежде всего необходимо, чтобы он вновь обрел доверие к женщине. И может, тогда угасшее сердце снова запылает».
Свекор ее одобрял. Недаром на свадебном завтраке шепнул, коснувшись кончиками пальцев ее щеки:
– Доверие – это драгоценный дар, хрупкий, но надежно соединяющий людей, когда принято и сердцем, и умом и укоренится в душах. Оставайтесь сами собой, Холли, и все будет хорошо. Мой сын не болван и не олух. Он все поймет.
Тогда Холли согласно кивнула, но сейчас подумала, что это самое доверие очень трудно заслужить и еще труднее сохранить. Зато это достойная цель после всего того, что эта особа, Джудит, сделала с ним пять лет назад.
Она прижалась к мужу, не зная, будет ли приличным разбудить его. Но почему нет? Он сам разрешил ей набрасываться на него в любое время, по первому желанию.
Она осторожно легла на него и стала скользить вниз, целуя каждый дюйм обнажавшегося тела. Когда она взяла его член в рот, Джейсон едва не слетел с постели и застонал, как от смертельной боли.
Когда он, еще не совсем проснувшись, вошел в нее, наполнил собой, она прижала его к себе, ощутила внутри его плоть, закрыла глаза, прильнула щекой к его щеке и возблагодарила Бога, пославшего ее в Лайонз-Гейт в тот памятный день, два месяца назад.
На утро Холли лежала на спине, задыхаясь после очередного катаклизма, еще не совсем обретшая рассудок. Она растаяла, совсем растаяла, даже кости расплавились, и сейчас тело протечет через кровать, а может, и через пол. Интересно, какая комната под ее спальней?
Думать не хотелось и шевелиться тоже. Но глаза раскрылись сами собой, стоило Джейсону с ужасом воскликнуть:
– Господи, похоже, я тебя убил.
– Ч-что?!
– Да сколько же раз я тебя брал?
– Что за странное выражение! Брать меня, словно я вещь! Разве от меня ничего не зависело?
– Холли, это совершенно не важно. Проснись.
– Но я не желаю просыпаться прямо сейчас, Джейсон. Я едва языком ворочаю, а в голове нет ни единой мысли. Зато я точно помню, когда ты… э… взял меня в последний раз. Минут пять назад. И ты еще способен разговаривать?!
– Холли, с тобой все в порядке? – встревожился Джейсон и, сев рядом, схватил ее за плечи и встряхнул. Голова Холли беспомощно упала на подушку.
– По-моему, у меня не осталось ни одной целой кости, – простонала она. – Позволь мне лежать здесь в бесконечном блаженстве. Сам видишь, раз я отвечаю, значит, со мной все хорошо.
– Да, вот только вид у тебя странный, и улыбка идиотская. Совершенно бессмысленная.
Холли хихикнула. А вот Джейсон выглядит расстроенным. Недаром зарылся пальцами в волосы и погладил заросший подбородок.
И тут она сообразила, что он смотрит на ее живот, а возможно, и ниже, тем более что одеяла сползли.
Холли вскрикнула, пытаясь прикрыться, но он остановил ее руку.
– Ах, будь проклят я и моя похотливая натура. Прости меня, милая! Я понятия не имел… то есть знал, что у девушек в первый раз идет кровь, о Господи, хотя бы моргни мне, давая знать, что проснулась, а не растягиваешь губы в улыбке, потому что снова заснула и видишь сны.
– Я действительно проснулась, Джейсон. Что ты делаешь? Не смотри на меня. Пожалуйста, мне стыдно. То есть как это кровь?
– Вздор. Я твой муж. Не шевелись. Я сейчас оботру тебя. Крови совсем немного, так что волноваться не о чем. Прости, что разбудил тебя в третий раз, Холли.
– В четвертый.
– Верно, в третий раз это ты меня разбудила. Тут я неповинен. Да и во второй раз тоже, если верно припоминаю. Четыре раза? Совсем неплохо, не так ли?
Он, казалось, был невероятно доволен собой, но, снова взглянув на ее бедра, измазанные кровью, побледнел.
– Ничего страшного, – утешила она. – Не тревожься, я вполне здорова. Верно?
– Верно, – кивнул он, молясь про себя, чтобы она оказалась права.
Он еще никогда не слышал о невестах, истекших кровью в брачную ночь.
Когда он шагнул к комоду, где стоял тазик с плавающей в нем губкой, она снова дернулась, подтянула простыню к подбородку и пробормотала:
– Тебе совершенно не обязательно это делать. Я вполне оправилась, по крайней мере мне так кажется.
Она нырнула под простыню с головой и хорошенько осмотрела себя.
– Господи, я не слишком презентабельно выгляжу. Но не думаю, что умираю. Чувствую я себя превосходно. Говоришь, в первый раз кровь должна идти?
– Да.
– Ну, тогда все в порядке. Передай мне губку.
Из-под простыни высунулась тонкая рука. Он вложил губку в ее ладонь и услышал, как она говорит с собой, возможно, обсуждая обе стороны проблемы, хотя трудно понять, где тут вторая сторона… Жаль, что он не может разобрать ее слов. Почему-то казалось, что, поняв смысл пространных рассуждений, он умрет от смеха.
– Ты больше не уйдешь из дома, Джейсон? Не оставишь меня?
– О нет, – заверил он. – Ни за что.
И поскольку он все же волновался, то поспешно стащил с жены простыню и сам убедился, что с ней все в порядке.
Глава 34
Нортклифф-Холл
10 августа
Холли с сияющей улыбкой оглядела присутствующих и обратилась к свекру:
– Хотите знать об острове Уайт, сэр? Ну… э… я нахожу Вентнор весьма живописным. Насколько я понимаю, он лежит на юго-восточном побережье. Я послала герцогу и герцогине Портсмут акварель с видом Дансмор-Хауса в знак благодарности.
– Не знала, что ты рисуешь акварелью, – удивилась Корри.
– В общем, рисую. Но только не в этот раз. Просто времени не хватило. Я купила ее у молодого художника. Мы наткнулись на него, когда бродили по берегу.
– То есть как это не было времени? – спросил отец Холли, отложив вилку. – Мне более чем хватило двух недель, чтобы переделать все дела, скопившиеся у меня в Лондоне.
– Вы забываете, Алек, – вмешался Дуглас, прищелкнув пальцами, – что в определенные периоды жизни время летит слишком быстро.
– Но не в тех случаях, когда речь идет о моей дочери, – мрачно возразил барон Шерард. – Представляя ее с вашим проклятым сыном, зная, каковы эти ваши проклятые сыновья, поскольку сам был таким, я чувствовал себя отвратительно. Сердце сжималось от боли.
С этими словами Алек окинул зятя ненавидящим взглядом.
– У меня никогда не было медового месяца, о котором стоило бы говорить, – объявила леди Лидия.
– О своем я и не упоминаю, – поддакнула Анджела.
– Когда мы наконец уехали в свадебное путешествие, – заметила Алекс, озаряя мужа нежной улыбкой, – то все время говорили по-французски.
Граф закатил глаза. Леди Лидия презрительно фыркнула.
– Вечно соблазняет моего мальчика! Ты была и есть… не знаю, чем вы занимались, когда я приходила в среду. Вдвоем смеялись за дверью конторы! Какой позор!
Холли подалась вперед, не сводя глаз с отца.
– Две недели на острове Уайт ничто по сравнению с двумя неделями в Лондоне. Там особенно нечего делать…
– А точнее? – вскинулся отец.
– Ну разве что есть и спать, любоваться восходами, не говоря уже о закатах.
Дуглас поймал взгляд жены и улыбнулся невестке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48