Отец вышеупомянутой леди топтался рядом, очевидно, крайне довольный будущим зятем.
– Его наследница? – шепнула Холли мужу, прикрываясь ладонью.
– Похоже. Ее отец, мистер Блейсток, владеет большой конефермой, недалеко от Мейденстоуна. Видишь вон того зверя в образе коня, пытающегося прикончить своего жокея? Кличка Брут очень ему подходит. Брут принадлежит мистеру Блейстоку. Похоже, твой отец прав. Он утверждал, что Элджин из тех, кто учится на собственных ошибках, а ты была его первой и последней большой ошибкой. Да, его приезд в Лайонз-Гейт с целью вернуть твое расположение оказался промахом, но таким, который не стоил ему ничего, если не считать потраченного времени.
– Интересно, знает ли бедняжка, что его первая жена умерла, не прожив и года после свадьбы? – вздохнула Холли. – Как по-твоему, Джейсон, он не мог убить ее?
– Не думаю.
– Этот Брут выглядит настоящим зверем: стоит только взглянуть на форму и размер его головы и эти налитые кровью глаза. Не хотелось бы мне оказаться рядом с ним.
– Да, крепкий орешек. Но красив, не находишь? И звездочка на лбу словно упала с неба. Но мне кажется, что Элджин рассматривает его с хозяйским видом.
Холли пробормотала себе под нос что-то грубое и показала на лорда и леди Гримсби, только сейчас подошедших к лорду Ренфру.
– Похоже, они приехали вместе.
Чарлз Грандисон помахал Джейсону, но не выразил желания подойти. Лорд Ренфру, оглянувшись, слишком громко рассмеялся. Лорд и леди Гримсби улыбнулись Джейсону и Холли, но только потому, что жили поблизости, часто встречатись в обществе и, кроме того, отец Джейсона был графом Нортклиффом.
Среди сотни зрителей было не менее дюжины Шербруков, готовых до хрипоты подбадривать криками Ловкача.
– Нужно очень беречь Ловкача, – предупредил Джейсон Генри.
– Как и вы, мастер Джейсон, я во всеуслышание объявил, что любая попытка покалечить Ловкача или нашего жокея приведет к весьма неприятным последствиям.
– По меньшей мере, – кивнул Джейсон.
Генри ухмыльнулся:
– Я слышал, что вы в отличие от меня детально описали эти самые неприятные последствия, мастер Джейсон.
– Совершенно верно. Посмотрим, найдется ли глупец, который захочет на собственной шкуре испытать правду моих слов. Смотри в оба, Генри, – велел Джейсон и, оглянувшись, увидел, что к стартовой линии подводят около дюжины лошадей.
Большинство, взбудораженные непривычной обстановкой, брыкались и вставали на дыбы. Ганимед упрямо бил копытом. Сегодня он считался фаворитом скачек, что очень радовало Холли и Джейсона, собиравшихся сорвать большой куш, тем более что на Ганимеда ставили четыре к одному. И все потому, что Ловкача здесь не знали. Он сделал себе имя не в Англии, а в Балтиморе.
Ганимед, стоявший через две лошади от Ловкача, продолжал рыть копытом землю. Джейсон заметил, что Ловач поводит ушами, но при этом не особенно волнуется в отличие от большого мерина между Ловкачом и Ганимедом, который истерически закатывал глаза. Жокей безуспешно пытался его успокоить. Так и есть, этот трюк с копытом рассчитан на то, чтобы унизить конкурентов.
Гигант чистокровка Фонарщик, гнедой лорда Гримсби, фыркал так громко, что стоявший рядом конь то и дело пятился.
Наконец долгожданный момент настал. Лори отсалютовал хозяевам хлыстом, припал к шее Ловкача, шепнул на ухо несколько ободряющих слов, погладил по холке и продолжал говорить, пока мистер Уэлсли не дал старт.
Лори вытянулся, легонько ткнул Ловкача в ребра каблуками, коснулся хлыстом его ушей. Тот ринулся вперед. Его примеру последовали и остальные. Хлысты разрезали воздух, лошади то и дело сталкивались друг с другом, пытаясь выгадать побольше пространства, жокеи толкались и пинались. Земля пересохла, и в воздухе стояло густое облако пыли. Опытный Лори заранее обвязал лицо платком и сейчас натянул его на нос.
Ловкач по своей привычке низко опустил голову, сосредоточившись на скаковой дорожке. Лори, которого тренировал сам Джейсон, продолжал лежать на шее Ловкача, «собирая его пот» и игнорируя соперников.
– Не давай ему поднимать голову, Лори, – снова и снова повторял Джейсон, стискивая руку Холли. – Вот так.
И тут он краем глаза заметил блеск серебра с левой стороны футах в двадцати от трибун, в дубовой роще рядом с ипподромом. Он уже видел нечто подобное в Балтиморе, когда солнечный луч отразился от серебряной рукоятки пистолета наемного убийцы. Джейсон позвал Генри, но тот так сосредоточенно следил за Ловкачом, что не слышал его. Джейсон поднял увесистый камешек, наскоро помолился, размахнулся и запустил его в сторону рощи. Толпа так шумела, что ничего не было слышно, и никто из стоявших рядом людей не заметил, что сделал Джейсон. Но ствол пистолета неожиданно исчез.
– Превосходный бросок, – одобрила Холли, крепко сжав его руку. – Интересно, какого именно жокея собирался пристрелить этот негодяй?
Шестидесятилетний Хорейс, один из конюхов Джейсона, волосатый, морщинистый, но бодрый, как горный козел, заорал во все горло:
– Вы его прищучили! Я позабочусь о паршивце, мастер Джейсон!
– Ловкач догоняет Фонарщика! – вскрикнула Холли. Он его побьет, я точно знаю! Но Фонарщик – резвая скотинка, черт бы его побрал! Беги, Ловкач, беги!
Фонарщик, гнедой лорда Гримсби, с самого начала вел скачку.
Холли продолжала надрываться, уговаривая Ловкача бежать быстрее.
– Четвертый круг. Ловкач в любую минуту может вырваться вперед, – пробормотал Джейсон и затаил дыхание.
В этом месте трек был так узок, что лошадям приходилось скакать едва ли не по головам друг друга. Вопли становились все громче, но Джейсон уже ничего не слышал. Сосредоточился на Ловкаче и Лори, лежавшем на шее коня, так что они казались единым целым.
– Давай, Ловкач, давай сейчас!
И тут Лори словно отпустил невидимую пружину. Ловкач метнулся вперед, в точности как скаковая кошка, как позже рассказывал Тайсон Шербрук. Уже через три секунды расстояние между ним и Фонарщиком было не более трех дюймов. Он все набирал и набирал скорость. Вскоре оба коня скакали нос к носу.
Ганимед Грандисона нагонял Ловкача слева. Если Ловкач не сумеет протиснуться мимо Фонарщика, обе лошади зажмут его в клещи: любимый прием всех нечестных жокеев.
– Ловкач, не медли. Пора! – умоляла Холли.
– Он идет голова к голове с Фонарщиком, – пробормотал Джейсон. – Нужно его обогнать.
Но Ловкачу не удалось обогнать Фонарщика. К тому же жокей Ганимеда стал теснить Ловкача. Джейсон стал задыхаться. Но теперь уже Брут неожиданно оказался за Ловкачом. С его шеи летели хлопья пены. Он выглядел злобным, разъяренным и сильным, как сам сатана. Лорд Ренфру и его спутница орали в два голоса. Им вторил отец Холли, выглядевший так, словно его сейчас хватит удар. Только Чарлз стоял неподвижно и молча, сжав кулаки и не сводя глаз с Ганимеда. Одни губы шевелились.
– Кусай его, Брут, кусай! – заходился отец девушки.
– Нет, хлыстом его, хлыстом! – почти визжал Элджин.
Кусать? Да что же это такое? Брут не мог втиснуться между лошадьми: слишком близко друг к другу они шли. Но тут одна вырвалась вперед. Жокей Брута принялся охаживать хлыстом бока всех трех коней. И, дотянувшись до Фонарщика, едва не упал, но все же удержался и продолжал орудовать хлыстом.
Лори Дейл в отличие от остальных жокеев не оглядывался, продолжал прижиматься к коню и, не переставая, что-то говорил. Фонарщик перескочил вправо, чтобы уклониться от ударов, что дало Ловкачу драгоценную возможность. Он мигом оказался на половину корпуса впереди Фонарщика и Ганимеда. Брут немедленно втиснулся между ними. Теперь на пути к победе оставался Ловкач.
– Кусай его, Брут!
Брут вытянул шею и вонзил зубы в круп Ловкача.
Ловкач прижал уши к голове, ударил Брута хвостом по морде и рванулся вперед.
Жокей Ганимеда лягнул жокея Фонарщика и попал в ногу. Если бы пострадавший жокей не практиковался заранее, наверняка улетел бы от пинка за пределы поля, но теперь держался что было сил. Но тут жокей Ганимеда поднял хлыст и огрел Брута. Разъяренный Брут, проигнорировав своего жокея, взбрыкнул задними ногами, потеряв время и к тому же промахнувшись. Ганимед успел уклониться и рвался к финишу.
Беги, беги, беги, Ловкач!!!
И снова Фонарщик и Ганимед оказались по обе стороны от Ловкача и стали его теснить. Жокей Фонарщика ударил хлыстом сначала Лори, а потом и Ловкача. Ловкач заржал, встал на дыбы, и Ганимед вырвался вперед. Лори, похоже, вышел из себя. К тому же место удара явно болело. Джейсон учил Лори, что делать в таких случаях, и теперь беспомощно молился, чтобы тот вспомнил, чтобы сделал как нужно. И тут Лори Дейл приподнялся в стременах, высвободил левую ногу и что было сил пнул жокея Ганимеда. Тот покатился под копыта коней. Оставшийся без всадника Ганимед заметался перед Фонарщиком и Брутом под вопли уцелевших жокеев. Началась свалка. Правда, Фонарщик снова высвободился и теперь нагонял Ловкача, но впереди уже белела финишная прямая. Почти конец, почти…
Раздался хлопок.
«Выстрел», – тупо отметил Джейсон.
И, не веря собственным глазам, увидел, как Лори схватился за правую руку. Но, поскольку перед этим успел прильнуть к шее коня, остался в седле. К удивлению Джейсона, очень немногие зрители поняли, что один из жокеев ранен.
Джейсон, стиснув кулаки, продолжал наблюдать. Ловкач бежал нос к носу с Фонарщиком. Время, казалось, остановилось. И тут Джейсон широко улыбнулся: Ловкач вытянул сильную шею и полетел как ветер, обогнав Фонарщика на финише на добрых полкорпуса. Брут пришел третьим: место, за которое не полагалось приза.
Джейсон услышал грубое ругательство лорда Гримсби, яростный вопль мистера Блейстока. Только Чарлз Грандиcон молчал. А лорд Ренфру… неужели это он всхлипнул?!
Глава 36
Потом последовал момент всеобщего ошеломленного молчания. Не каждый день неизвестный конь выигрывает Бекширские скачки и вообще какие-либо известные скачки. Многие зрители потеряли значительные суммы. Только через несколько минут при поощрении Шербруков раздались приветственные крики, становившиеся все громче. Те, кто рискнул поставить на темную лошадку, окружили победителей. Джейсон слышал вопли брата, видел улыбающееся лицо отца, но сам не двигался с места. Внезапно в его объятиях очутилась смеющаяся Холли. Повисла на шее мужа и стала целовать, не стесняясь посторонних.
Лори придержан Ловкача, погладил по шее и, крепко сжимая коленями, как учил Джейсон, зажал рану на правой руке. Между пальцами сочилась кровь.
– О Боже, он ранен? – непонимающе ахнула Холли. – Я и не заметила. Ад и проклятие! Джейсон, кто мог стрелять в Ловкача?
Только сейчас окружающие сообразили, что жокей Ловкача получил пулю в руку. Раздался дружный хор возмущенных голосов. Мужчины сыпали проклятиями.
– Кто-то страстно жаждал выиграть, – произнес Джейсон. – И хотя все расстроены, честно говоря, это ничего не изменит, и ты, Холли, это знаешь. Думаю, владелец лошади, нанявший первого убийцу, нанял и второго. И мы его поймаем. Посмотрим, смогут ли Генри, Куинси и остальные наши конюхи найти человека, ранившего Лори.
Его трясло от возбуждения. Ловкач победил, и рана Лори, кажется, не слишком тяжела.
Как оказалось, пуля едва задела Лори, но боль, вероятно, была адской.
Джейсон и Холли стояли рядом, пока врач бинтовал Лори. Поблагодарив доктора, они отошли и тут же сказались в кольце взволнованных Шербруков. Все смеялись, поздравляли их и хлопали по спинам. Глядя в любимые лица, Джейсон осознал, что все были невероятно счастливы и рады его выигрышу. Наверное, до сих пор боялись очередного бегства в Америку и оберегали блудного сына как могли. Но он… он с невероятным удивлением сообразил, что не думал о том ужасном дне вот уже почти месяц!
Джейсон оглянулся и увидел, как Холли, хохоча, что-то говорит преподобному Тайсону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48