Грейлам стоял рядом. Только сейчас Бернелл заметил, что хозяйка Вулфитона ждет ребенка.
— Тогда о ком? — с легким оттенком удивления спросила она.
— Кассия, любовь моя, — ухмыльнулся Грейлам, — мне кажется, нам только что сообщили о некоем прегрешении короля. Эдуард тогда был довольно молод, не так ли, Бернелл?
— Да. Его незаконнорожденную дочь зовут Филиппа де Бошам. Ей почти восемнадцать, и пришло время выдать ее замуж.
— Де Бошам! Это дочь лорда Генри…
— На самом деле она дочь короля, но воспитывалась лордом Генри как его собственная.
И Кассия, и Грейлам во все глаза смотрели на королевского секретаря. Роберт Бернелл коротко сообщил им подробности возложенной на него миссии, а также просьбу короля.
— ..Итак, теперь вы знаете, что Эдуард хочет найти себе в Корнуолле зятя, который не станет грабить государственную казну, — человека чести и сильного воина, — завершил он свой рассказ. Грейлам нахмурился, но промолчал.
— Он просит, чтобы вы назвали ему имя рыцаря, который будет достоин руки его дочери, поэтому… — в отчаянии продолжил Бернелл.
— Мне кажется, я знаю такого человека, — с неожиданным воодушевлением произнес Грейлам, и Кассия с удивлением заметила, как в глазах его появились веселые чертики.
— Неужели? — спросила она подозрительно.
— Да, похоже на то.
— Настоящее положение кандидата не имеет значения: ведь король сделает его графом, — поспешно добавил Бернелл.
— Графом, говоришь? Об этом стоит подумать. Ты останешься здесь до завтра, Роберт?
Бернелл с превеликим удовольствием остался бы по меньшей мере на неделю — чтобы это время пролежать в мягкой постели, отдыхая от навалившихся на него забот. Но после визита к Грейламу ему предстояла поездка в Бошам с целью сообщить лорду Генри, что у Филиппы вскоре появится жених…
— Значит, завтра утром и поговорим. Да-да, я с радостью дам совет королю, — по-прежнему загадочно усмехаясь, закончил беседу хозяин Вулфитона.
В эту ночь Грейламу долго не спалось. Он вертелся с боку на бок, все время посмеивался и что-то про себя бормотал, так что Кассия, не выдержав, даже ущипнула его.
— Ты этого не сделаешь, Грейлам?! — полувопросительно проговорила она.
— Я же пообещал тебе примерно наказать наглеца, Кассия, и сдержу свое слово. — Грейлам от души расхохотался, держась за живот.
— Ты же знаешь, что Дайнуолд ненавидит любую власть, а тут его тестем станет король Англии! Дайнуолд никогда с этим не примирится; он отправится к самому папе римскому и вымолит развод, или сбежит на континент, или продаст душу дьяволу, если потребуется. Кроме того, его хотят сделать графом! Дайнуолд презирает светское общество и сочтет такой поворот событий наказанием для себя. О, милорд, может быть, он и обманул тебя, но твоя месть принесет ему истинное несчастье. Он больше не сможет отправляться в набеги, не сможет считать себя негодяем и Проклятием Корнуолла. Его репутация, которой от так гордится, будет навеки погублена! А если девушка к тому же окажется страхолюдиной? Что тогда?
Грейлам захохотал пуще прежнего.
Кассия посмотрела на мужа и вспомнила о корзинах с бочонками с вином, которые де Фортенберри предположительно украл с потерпевшего крушение корабля. Она представила себе Дайнуолда в роли графа, тесть которого — сам король Англии, а будущая жена… О нет, она не дурнушка: разве Бернелл не упомянул, что Филиппа — вылитая Плантагенет?
Кассия почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке.
— Дайнуолд убьет нас обоих, если Эдуард действительно последует твоему совету, — нежно поцеловав мужа, прошептала она ему на ухо…
Замок Сент-Эрт
Филиппе снилось, что чья-то теплая рука легонько гладит ее волосы, и это , было восхитительно. Затем мужские губы коснулись ее щеки, подбородка, бережно, но настойчиво попыталась раскрыть сомкнутый рот… Она вздохнула и повернулась на спину. Филиппе нравился этот сон, более того, ей не хотелось просыпаться, потому что незнакомец уже ласкал ее грудь, и твердые кончики его пальцев удивительно нежно обвели соски.
Руки спустились ниже, на живот; Филиппа замерла от удовольствия. Мужчина развел ее ноги, коснулся мягкого треугольника волос; она вздохнула, потом застонала, желая продолжения, приподняла бедра, сгорая от нетерпения, сгорая от страсти…
Филиппа открыла глаза и поняла, что это отнюдь не сон: возле кровати стоял Дайнуолд и смотрел на нее. Он выглядел очень уставшим и тяжело дышал.
— Так это было на самом деле! — сдавленным голосом произнесла она.
— Да, девка, это было наяву. Ты похожа на самое нежное Божье создание. — Его рука продвинулась чуть дальше, и Филиппа почувствовала, что стала влажной и нестерпимо горячей от его возбуждающих прикосновений. Когда палец Дайнуолда осторожным движением проник глубоко внутрь, она вскрикнула и приподнялась.
— Тихо… — Дайнуолд легонько толкнул ее другой рукой, вновь укладывая на кровать. — Ведь это совсем не больно, правда? Скорее наоборот: я же чувствую, как ты сжимаешься вокруг моих пальцев. А, вот она, преграда невинности. Свидетельство твоей проклятой девственности. Нетронутое, но готовое к моему вторжению. — Дайнуолд наклонился, на мгновение прижавшись лицом к ее животу. — Горкел говорит, что ты чуть было не погибла сегодня вечером, — нежно и успокаивающе сказал он. — Прости меня, Филиппа. Я думал, ты в безопасности, но близкий мне человек оказался подлым предателем. Прости меня. — Дайнуолд поцеловал ее живот, и его рука вновь почувствовала невидимую преграду. Он застонал и отодвинулся, а затем неожиданно обнял Филиппу, тесно прижался к ней и завладел ее губами.
Тело Филиппы охватило жаркое томление; она закрыла глаза и, забыв обо всем на свете, отдалась во власть поцелуя. Язык Дайнуолда проник внутрь, он словно пробовал на вкус ее рот, дразнил, ласкал, разжигая в ней страсть. Внезапно Дайнуолд вздрогнул, оторвался от Филиппы и отодвинулся далеко в сторону.
— Пожалуйста, — прошептала Филиппа, протягивая к нему руки. Она почти обезумела от желания чего-то неизведанного, странного…
— Нет… нет… — произнес Дайнуолд с таким трудом, словно только что пробежал несколько миль. — Нет, я целую неделю был без женщины, и мои чресла вот-вот разорвет желание. Возвращайся ко сну.
Филиппа негодующе вскрикнула, ненавидя его за эти слова, за то, что из-за них она вновь почувствовала себя ничтожеством — чем-то вроде сосуда, не более.
Она услышала, как Дайнуолд вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Филиппа заплакала. Когда через несколько часов он вернулся, она притворилась спящей. Он не сделал ни одной попытки коснуться ее — просто забрался в постель и лег рядом… Она слышала, как выровнялось его дыхание, когда он заснул, и подумала, что ей следует как можно быстрее покинуть Сент-Эрт…
Глава 11
На следующее утро Филиппу разбудил звонкий шлепок по ягодицам.
— Пора вставать, девка. Сегодня я наконец получу от тебя вразумительные ответы. Я оставил свой замок в полном порядке, а когда вернулся, то обнаружил, что управляющий мертв и все перевернуто вверх дном! Быстро поднимайся и иди в зал.
Дайнуолд еще раз шлепнул ее и вышел. Филиппа немного понежилась в постели, размышляя о том, что будет, если и Дайнуолда стукнуть косой по голове. Идиот!
Она повернулась на бок и попыталась снова уснуть, но безуспешно…
Дайнуолд стоял, уставившись на шута, который по своему обыкновению валялся на полу.
— Круки, расскажи мне толком, что здесь случилось. Расскажи обстоятельно и подробно. Но никаких стихов или песен!
Хозяин выглядит усталым, раздраженным и очень обеспокоенным, подумал шут. Почему он так поспешно вернулся в Сент-Эрт? Чтобы поскорее увидеть Филиппу? Неужели он скучал по девчонке? Круки было бы легче ответить на эти вопросы, если б он видел хозяина вчера вечером, когда тот ворвался в зал вне себя от страха, потому что привратник сказал, что Филиппу нашли всю в крови, а вокруг валялись мертвые тела.
— Мне кажется, ты поглупел, хозяин, — ухмыльнулся Круки.
— Я… Что-о?! Слушай, ты, ослиная падаль, я не…
— Ты нашел негодяев, которые сожгли посевы? Дайнуолд раздраженно схватил кусок хлеба.
— Да, я поймал троих, но, будь прокляты их души, они умерли и не успели рассказать, кто стоит за всем этим.
— Уверен, что это Вальтер де Грассе.
— Похоже на то. — Дайнуолд прожевал хлеб. — Марго, эль! — приказал он.
— Пусть хозяйка сама расскажет тебе о своих приключениях. У тебя волосы встанут дыбом от ужаса.
— Ты осмеливаешься называть эту девку хозяйкой? Недоумок, я тебя сейчас лягну…
Круки проворно откатился в сторону, уворачиваясь от ноги разъяренного Дайнуолда.
— Но Филиппа сделала для Сент-Эрта столько хорошего! Она сильная духом девушка и сумела спастись от гибели, — обиженно пробурчал шут.
Марго внесла эль и поставила его на стол, бросив при этом опасливый взгляд на хозяина.
— Что с тобой? — раздраженно спросил он и, не дожидаясь ответа, махнул рукой, отсылая служанку прочь.
— Ты же здесь был, идиот, — вновь обратился он к шуту. — Имею я право знать, что произошло в моем собственном замке, или нет, черт побери?!
— Ну что ты пристал к бедному Круки, — раздался за его спиной голос Филиппы. — Не хватало только с самого утра слушать его песни!
Дайнуолд оглянулся на Филиппу. Ему потребовалась почти вся сила воли, чтобы не улыбнуться девушке, не показать, какое облегчение и радость испытывает от того, что она осталась жива и невредима. Господи, он даже готов простить ее обычное воинственное настроение!..
— Давно пора было спуститься вниз. Вид как у ведьмы, — старательно хмурясь, буркнул он.
На самом деле Филиппа выглядела слегка взъерошенной и очень-очень милой. Дайнуолд поерзал в кресле, вытянул ноги вперед и, скрестив руки на груди, посмотрел на девушку. Она была в платье, которое он вчера нашел для нее в гардеробе покойной жены, на этот раз тускло-сером, поношенном и потертом, а подол был на добрых три дюйма выше щиколоток.
— Спасибо за платье, — заметив его взгляд, сказала Филиппа. — К нему случайно не прилагалась накидка?
— Жаль, что я не имел возможности полюбоваться на тебя в том предыдущем, алом, но это, к сожалению, тебе совсем не идет. Увы, у меня не было выбора. Не морщись! Почему ты еще не сшила себе одежду из новой ткани?
— Лучше бы я так и сделала.
Филиппе отчаянно хотелось стукнуть Дайнуолда. Он касался ее тела, ласкал и целовал ее, потом бросил, чтобы найти себе другую женщину на ночь, а теперь дразнит и оскорбляет! И все же Филиппа не могла забыть, как вчера ночью Дайнуолд прижался к ней и сказал, что очень волновался, узнав о случившемся. Но сейчас он вовсе не выглядел встревоженным. Может быть, ей это только приснилось? Филиппа гордо вздернула подбородок.
— Думаю, что возьмусь за шитье сразу после завтрака. — Она схватила кусок хлеба и принялась жевать его с показным равнодушием.
— Объясни мне, что тут произошло, девка, и объясни немедленно.
Филиппа украдкой посмотрела на свои запястья. Их покрывали ссадины и синяки, но боль уже почти прошла.
Дайнуолд проследил за ее взглядом, и у него от гнева перехватило дыхание.
— Просто не верится! — прорычал он. — Не успел я уехать из дома, как тут начало твориться черт знает что! Пусть Марго перевяжет тебе руки. — Дайнуолд добавил несколько сочных ругательств, затем откинулся назад и прикрыл глаза. — Расскажи мне, во что ты ввязалась, пока я был в отъезде.
Филиппа внимательно посмотрела на Дайнуолда и, решив, что он уже достаточно успокоился, сказала:
— Ничего особенного не случилось. Мы ткали материю, а затем ее красили. Вчера как раз начали шить одежду. Ах, да! Совсем забыла: произошло одно незначительное событие — Горкелу пришлось сломать шею твоему управляющему, но тот вполне заслужил подобное наказание. Я пришла к выводу, что по сравнению с твоим проклятым Алайном ты — просто святой из святых!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Тогда о ком? — с легким оттенком удивления спросила она.
— Кассия, любовь моя, — ухмыльнулся Грейлам, — мне кажется, нам только что сообщили о некоем прегрешении короля. Эдуард тогда был довольно молод, не так ли, Бернелл?
— Да. Его незаконнорожденную дочь зовут Филиппа де Бошам. Ей почти восемнадцать, и пришло время выдать ее замуж.
— Де Бошам! Это дочь лорда Генри…
— На самом деле она дочь короля, но воспитывалась лордом Генри как его собственная.
И Кассия, и Грейлам во все глаза смотрели на королевского секретаря. Роберт Бернелл коротко сообщил им подробности возложенной на него миссии, а также просьбу короля.
— ..Итак, теперь вы знаете, что Эдуард хочет найти себе в Корнуолле зятя, который не станет грабить государственную казну, — человека чести и сильного воина, — завершил он свой рассказ. Грейлам нахмурился, но промолчал.
— Он просит, чтобы вы назвали ему имя рыцаря, который будет достоин руки его дочери, поэтому… — в отчаянии продолжил Бернелл.
— Мне кажется, я знаю такого человека, — с неожиданным воодушевлением произнес Грейлам, и Кассия с удивлением заметила, как в глазах его появились веселые чертики.
— Неужели? — спросила она подозрительно.
— Да, похоже на то.
— Настоящее положение кандидата не имеет значения: ведь король сделает его графом, — поспешно добавил Бернелл.
— Графом, говоришь? Об этом стоит подумать. Ты останешься здесь до завтра, Роберт?
Бернелл с превеликим удовольствием остался бы по меньшей мере на неделю — чтобы это время пролежать в мягкой постели, отдыхая от навалившихся на него забот. Но после визита к Грейламу ему предстояла поездка в Бошам с целью сообщить лорду Генри, что у Филиппы вскоре появится жених…
— Значит, завтра утром и поговорим. Да-да, я с радостью дам совет королю, — по-прежнему загадочно усмехаясь, закончил беседу хозяин Вулфитона.
В эту ночь Грейламу долго не спалось. Он вертелся с боку на бок, все время посмеивался и что-то про себя бормотал, так что Кассия, не выдержав, даже ущипнула его.
— Ты этого не сделаешь, Грейлам?! — полувопросительно проговорила она.
— Я же пообещал тебе примерно наказать наглеца, Кассия, и сдержу свое слово. — Грейлам от души расхохотался, держась за живот.
— Ты же знаешь, что Дайнуолд ненавидит любую власть, а тут его тестем станет король Англии! Дайнуолд никогда с этим не примирится; он отправится к самому папе римскому и вымолит развод, или сбежит на континент, или продаст душу дьяволу, если потребуется. Кроме того, его хотят сделать графом! Дайнуолд презирает светское общество и сочтет такой поворот событий наказанием для себя. О, милорд, может быть, он и обманул тебя, но твоя месть принесет ему истинное несчастье. Он больше не сможет отправляться в набеги, не сможет считать себя негодяем и Проклятием Корнуолла. Его репутация, которой от так гордится, будет навеки погублена! А если девушка к тому же окажется страхолюдиной? Что тогда?
Грейлам захохотал пуще прежнего.
Кассия посмотрела на мужа и вспомнила о корзинах с бочонками с вином, которые де Фортенберри предположительно украл с потерпевшего крушение корабля. Она представила себе Дайнуолда в роли графа, тесть которого — сам король Англии, а будущая жена… О нет, она не дурнушка: разве Бернелл не упомянул, что Филиппа — вылитая Плантагенет?
Кассия почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбке.
— Дайнуолд убьет нас обоих, если Эдуард действительно последует твоему совету, — нежно поцеловав мужа, прошептала она ему на ухо…
Замок Сент-Эрт
Филиппе снилось, что чья-то теплая рука легонько гладит ее волосы, и это , было восхитительно. Затем мужские губы коснулись ее щеки, подбородка, бережно, но настойчиво попыталась раскрыть сомкнутый рот… Она вздохнула и повернулась на спину. Филиппе нравился этот сон, более того, ей не хотелось просыпаться, потому что незнакомец уже ласкал ее грудь, и твердые кончики его пальцев удивительно нежно обвели соски.
Руки спустились ниже, на живот; Филиппа замерла от удовольствия. Мужчина развел ее ноги, коснулся мягкого треугольника волос; она вздохнула, потом застонала, желая продолжения, приподняла бедра, сгорая от нетерпения, сгорая от страсти…
Филиппа открыла глаза и поняла, что это отнюдь не сон: возле кровати стоял Дайнуолд и смотрел на нее. Он выглядел очень уставшим и тяжело дышал.
— Так это было на самом деле! — сдавленным голосом произнесла она.
— Да, девка, это было наяву. Ты похожа на самое нежное Божье создание. — Его рука продвинулась чуть дальше, и Филиппа почувствовала, что стала влажной и нестерпимо горячей от его возбуждающих прикосновений. Когда палец Дайнуолда осторожным движением проник глубоко внутрь, она вскрикнула и приподнялась.
— Тихо… — Дайнуолд легонько толкнул ее другой рукой, вновь укладывая на кровать. — Ведь это совсем не больно, правда? Скорее наоборот: я же чувствую, как ты сжимаешься вокруг моих пальцев. А, вот она, преграда невинности. Свидетельство твоей проклятой девственности. Нетронутое, но готовое к моему вторжению. — Дайнуолд наклонился, на мгновение прижавшись лицом к ее животу. — Горкел говорит, что ты чуть было не погибла сегодня вечером, — нежно и успокаивающе сказал он. — Прости меня, Филиппа. Я думал, ты в безопасности, но близкий мне человек оказался подлым предателем. Прости меня. — Дайнуолд поцеловал ее живот, и его рука вновь почувствовала невидимую преграду. Он застонал и отодвинулся, а затем неожиданно обнял Филиппу, тесно прижался к ней и завладел ее губами.
Тело Филиппы охватило жаркое томление; она закрыла глаза и, забыв обо всем на свете, отдалась во власть поцелуя. Язык Дайнуолда проник внутрь, он словно пробовал на вкус ее рот, дразнил, ласкал, разжигая в ней страсть. Внезапно Дайнуолд вздрогнул, оторвался от Филиппы и отодвинулся далеко в сторону.
— Пожалуйста, — прошептала Филиппа, протягивая к нему руки. Она почти обезумела от желания чего-то неизведанного, странного…
— Нет… нет… — произнес Дайнуолд с таким трудом, словно только что пробежал несколько миль. — Нет, я целую неделю был без женщины, и мои чресла вот-вот разорвет желание. Возвращайся ко сну.
Филиппа негодующе вскрикнула, ненавидя его за эти слова, за то, что из-за них она вновь почувствовала себя ничтожеством — чем-то вроде сосуда, не более.
Она услышала, как Дайнуолд вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Филиппа заплакала. Когда через несколько часов он вернулся, она притворилась спящей. Он не сделал ни одной попытки коснуться ее — просто забрался в постель и лег рядом… Она слышала, как выровнялось его дыхание, когда он заснул, и подумала, что ей следует как можно быстрее покинуть Сент-Эрт…
Глава 11
На следующее утро Филиппу разбудил звонкий шлепок по ягодицам.
— Пора вставать, девка. Сегодня я наконец получу от тебя вразумительные ответы. Я оставил свой замок в полном порядке, а когда вернулся, то обнаружил, что управляющий мертв и все перевернуто вверх дном! Быстро поднимайся и иди в зал.
Дайнуолд еще раз шлепнул ее и вышел. Филиппа немного понежилась в постели, размышляя о том, что будет, если и Дайнуолда стукнуть косой по голове. Идиот!
Она повернулась на бок и попыталась снова уснуть, но безуспешно…
Дайнуолд стоял, уставившись на шута, который по своему обыкновению валялся на полу.
— Круки, расскажи мне толком, что здесь случилось. Расскажи обстоятельно и подробно. Но никаких стихов или песен!
Хозяин выглядит усталым, раздраженным и очень обеспокоенным, подумал шут. Почему он так поспешно вернулся в Сент-Эрт? Чтобы поскорее увидеть Филиппу? Неужели он скучал по девчонке? Круки было бы легче ответить на эти вопросы, если б он видел хозяина вчера вечером, когда тот ворвался в зал вне себя от страха, потому что привратник сказал, что Филиппу нашли всю в крови, а вокруг валялись мертвые тела.
— Мне кажется, ты поглупел, хозяин, — ухмыльнулся Круки.
— Я… Что-о?! Слушай, ты, ослиная падаль, я не…
— Ты нашел негодяев, которые сожгли посевы? Дайнуолд раздраженно схватил кусок хлеба.
— Да, я поймал троих, но, будь прокляты их души, они умерли и не успели рассказать, кто стоит за всем этим.
— Уверен, что это Вальтер де Грассе.
— Похоже на то. — Дайнуолд прожевал хлеб. — Марго, эль! — приказал он.
— Пусть хозяйка сама расскажет тебе о своих приключениях. У тебя волосы встанут дыбом от ужаса.
— Ты осмеливаешься называть эту девку хозяйкой? Недоумок, я тебя сейчас лягну…
Круки проворно откатился в сторону, уворачиваясь от ноги разъяренного Дайнуолда.
— Но Филиппа сделала для Сент-Эрта столько хорошего! Она сильная духом девушка и сумела спастись от гибели, — обиженно пробурчал шут.
Марго внесла эль и поставила его на стол, бросив при этом опасливый взгляд на хозяина.
— Что с тобой? — раздраженно спросил он и, не дожидаясь ответа, махнул рукой, отсылая служанку прочь.
— Ты же здесь был, идиот, — вновь обратился он к шуту. — Имею я право знать, что произошло в моем собственном замке, или нет, черт побери?!
— Ну что ты пристал к бедному Круки, — раздался за его спиной голос Филиппы. — Не хватало только с самого утра слушать его песни!
Дайнуолд оглянулся на Филиппу. Ему потребовалась почти вся сила воли, чтобы не улыбнуться девушке, не показать, какое облегчение и радость испытывает от того, что она осталась жива и невредима. Господи, он даже готов простить ее обычное воинственное настроение!..
— Давно пора было спуститься вниз. Вид как у ведьмы, — старательно хмурясь, буркнул он.
На самом деле Филиппа выглядела слегка взъерошенной и очень-очень милой. Дайнуолд поерзал в кресле, вытянул ноги вперед и, скрестив руки на груди, посмотрел на девушку. Она была в платье, которое он вчера нашел для нее в гардеробе покойной жены, на этот раз тускло-сером, поношенном и потертом, а подол был на добрых три дюйма выше щиколоток.
— Спасибо за платье, — заметив его взгляд, сказала Филиппа. — К нему случайно не прилагалась накидка?
— Жаль, что я не имел возможности полюбоваться на тебя в том предыдущем, алом, но это, к сожалению, тебе совсем не идет. Увы, у меня не было выбора. Не морщись! Почему ты еще не сшила себе одежду из новой ткани?
— Лучше бы я так и сделала.
Филиппе отчаянно хотелось стукнуть Дайнуолда. Он касался ее тела, ласкал и целовал ее, потом бросил, чтобы найти себе другую женщину на ночь, а теперь дразнит и оскорбляет! И все же Филиппа не могла забыть, как вчера ночью Дайнуолд прижался к ней и сказал, что очень волновался, узнав о случившемся. Но сейчас он вовсе не выглядел встревоженным. Может быть, ей это только приснилось? Филиппа гордо вздернула подбородок.
— Думаю, что возьмусь за шитье сразу после завтрака. — Она схватила кусок хлеба и принялась жевать его с показным равнодушием.
— Объясни мне, что тут произошло, девка, и объясни немедленно.
Филиппа украдкой посмотрела на свои запястья. Их покрывали ссадины и синяки, но боль уже почти прошла.
Дайнуолд проследил за ее взглядом, и у него от гнева перехватило дыхание.
— Просто не верится! — прорычал он. — Не успел я уехать из дома, как тут начало твориться черт знает что! Пусть Марго перевяжет тебе руки. — Дайнуолд добавил несколько сочных ругательств, затем откинулся назад и прикрыл глаза. — Расскажи мне, во что ты ввязалась, пока я был в отъезде.
Филиппа внимательно посмотрела на Дайнуолда и, решив, что он уже достаточно успокоился, сказала:
— Ничего особенного не случилось. Мы ткали материю, а затем ее красили. Вчера как раз начали шить одежду. Ах, да! Совсем забыла: произошло одно незначительное событие — Горкелу пришлось сломать шею твоему управляющему, но тот вполне заслужил подобное наказание. Я пришла к выводу, что по сравнению с твоим проклятым Алайном ты — просто святой из святых!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49