И Модор мигом оказался в клетке, деревянные планки которой были чернее его волос.
— Только глупец и безумец способен украсть палочку другого волшебника, — объявил принц, взмахнул палочкой и исчез вместе с Брешией.
Модор ударил левой рукой по прутьям. Клетка распалась, и он рухнул на пол. Кое-как встал, тяжело дыша, гадая, каким образом принц умудрился вернуть палочку. Впрочем, это не имело значения там, куда он послал принца и Брешию. Но все же он крепко держал палочку, несмотря на сопротивление последней. Брешия не смогла бы отнять ее… а вот принц…
Но потеря палочки — всего лишь минутное унижение. Даже заключение в проклятой клетке — тоже всего лишь еще одно минутное унижение. И несмотря на все эти неприятные моменты, Модор торжествующе улыбнулся и потер ладони.
— Значит, принц, ты считаешь меня глупцом? — крикнул он в пространство. — Ты пойман, мерзкая тварь! Теперь вы двое останетесь там, пока я не решу призвать вас к ответу!
Он представил свою великолепную тюрьму, продуманную до мельчайших деталей. Теперь он смог наконец вытащить собственную палочку, закрыть глаза и произнести молитву благодарности предкам.
Глава 22
— Мы не можем выбраться? — неверяще ахнул принц. — Как же я был самоуверен, полагая, что планы Модора убить меня так же грубы и незатейливы, как он сам! Но взгляни только, что ему удалось! Мы в плену!
Он громко и долго сыпал проклятиями, древними, как сама земля, приправленными ругательствами из дальнего Булгара и Византии.
Но это продолжалось недолго. Принц внезапно осекся и, взяв себя в руки, уже спокойно объявил:
— Послушай, Брешия, ублюдок ухитрился наложить замки на самый воздух этой крепости! Ничего не скажешь, я поражен.
— Да, — кивнула она, — ты был чересчур спесив.
Она оглядела ничто, державшее их на месте. Никакой ловушки она не видела и не чувствовала.
— Не спесив, — поправил он. — Просто чересчур самонадеян и готов в этом признаться.
— Ха! В таком случае почему же показался Модору в короне и золотой парче? Хотел обозлить его, и к чему это привело?
— Он сделал бы то же самое, предстань я перед ним в лохмотьях.
— …а потом ты посадил его в черную деревянную клетку.
— Он сделал бы то же самое, посади я его на алмазный трон.
— Пфф!
Принца так и подмывало закинуть голову и завыть, изливая гнев и страх, но делать этого нельзя: ведь Брешия смотрит на него! Он должен что-то придумать, найти выход!
— Так и быть, — согласился он, — ты права, я чересчур спесив. Хотел раздавить его своей силой. Мне следовало бы знать, что это слишком легкий путь и Модор куда сложнее, чем кажется.
— Прекрасно! — воскликнула она. — Наконец-то ты смирился! Впрочем, золотая корона была поистине великолепна! Знаешь, принц, надменность так глубоко в тебе укоренилась, что ты не сможешь ею управлять!
— Я могу управлять всем на свете, будь он проклят! А если я намеренно вел себя так?
— Какая разница?! Мы попали в эту историю вместе.
— Прекрати спорить! Это до добра не доведет. Нам нужно выбираться отсюда!
Брешия знала, что их никто не увидит: теперь, получив палочку, принц мог укрыть их от чужих глаз, хотя бы и навечно.
— Принц, мы невидимы.
— Да.
— Но я не вижу и стариков. Вообще никого не вижу. О боги! Жара! Здесь невыносимо жарко! Что происходит? — ахнула она и, немедленно поняв, в чем дело, схватила его за руки. Пелена невидимости спала с нее. Не важно. Нужно это прекратить!
Золотой плащ принца как-то странно сверкал… нет… она увидела языки пламени, пляшущие под развевавшейся золотой парчой. Это от плаща шли волны жара! Золотая корона исчезла, как и берет волшебника. Ничего удивительного: в противном случае они, должно быть, сожгли бы ему голову»
— Прекрати! — крикнула она ему в лицо. — Ты должен успокоиться, принц, иначе превратишь это место в огненную яму!
Принц не успел опомниться, как она дала ему пощечину… вторую… третью…
— Обуздай свою ярость! И слушай меня! Ты должен утихомириться, иначе мы умрем! Неужели не понимаешь?
Принц задрожал, судорожно глотая воздух. Постепенно он нашел в себе силы отступить от края. Его плащ снова повис свободными складками. В воздухе повеяло прохладой.
— Прости, — сказал он. — Мне очень жаль, что я потерял самообладание.
— Возможно, я бы точно так же повела себя на твоем месте, — кивнула она, осторожно коснувшись его рукава. — Но повторяю, мы должны найти выход из невидимой темницы.
Они двинулись вдоль воздушных стен, пытаясь нащупать слабое место, и даже пустили в ход палочки. Все напрасно. Принц стал читать заклинания, самые древние и такие сильные, что по спине Брешии прошел озноб. Ничего не выходило.
Принц замолчал и вопросительно взглянул на Брешию.
Настала ее очередь. Она вспомнила все заклятия, которые знала, и пустила в ход свое искусство. Но ничто не помогало. Воздух оставался неподвижным. Они по-прежнему томились в плену.
На глазах Брешии золотой плащ растаял, и принц остался в одеждах простых смертных: тунике и шоссах. Она ждала, но принц снова замолчал, очевидно, погруженный в невеселые мысли.
— Я хочу кое-что попробовать, — решила она и, подняв палочку, что-то тихо произнесла. На плечах немедленно появился красивый зеленый плащ. — Я сделала это! Вызвала плащ, но не уверена, прошел ли он сквозь воздушный пузырь.
— Твой плащ соткан из магии, копившейся тысячелетиями, — медленно выговорил принц, снова проверяя воздушные стенки, которые должны были так легко поддаваться, но оставались тверже железа.
Немного поразмыслив, он объявил:
— В этом что-то есть, Брешия. Модор поработал на совесть. Но в этой тюрьме должно быть слабое место, и нам необходимо его отыскать, прежде чем Модор нас испепелит.
— Он не собирается испепелить меня. Только тебя. На мне он желает жениться.
— И это, похоже; тебя радует.
Брешия молча покачала головой, намеренно игнорируя ого: то, к чему он не привык. Очевидно, она думала о чем-то куда более важном, чем его слова. И прежде чем он успел предложить то, что, по его мнению, следует делать, она вдруг воскликнула:
— Его глаза! Он что-то сделал со своими глазами! Словно холодный бездушный изумруд!
— Да, — согласился принц. — Этого я еще не пробовал. Отец сказал мне, что, если меняешь цвет глаз, все, что видишь, тоже меняется. Ты не сможешь отличить иллюзию от реальности, и это приводит к непоправимым ошибкам.
— Думаешь, по этой причине он тебя не чувствует? Изменил цвет глаз, и Они не видят того, что должны видеть?
— Вполне возможно. Ты хочешь жить в этой черной башне?
Брешия содрогнулась:
— Я никогда не прекращу попыток вырваться из твердыни Модора!
— Прекрасно! Вижу, у тебя есть здравый рассудок, по крайней мере вполне достаточный для ведьмы! Но не забывай, что ты здесь со мной и должна знать, что это означает.
— Да. Прах к праху; Мы оба.
— Это совсем не смешно. Кстати, насчет плаща: я хочу, чтобы ты послала его обратно.
Брешия глубоко вздохнула и постаралась прояснить разум, как учили мать, бабка и призраки, которые с ними жили.
И тут ей все стало ясно. Они находятся в крохотном пространстве: в чем-то вроде пузыря, хотя и не круглом. Скорее вытянутом едва не к крыше черной крепости Модора. Теперь, когда она увидела темницу, пора начать поиски.
Время шло. Она ничего не обнаружила.
— Я вижу нашу темницу, — прошептала она.
— Посылай плащ через стену. И следи, в каком месте он пройдет насквозь.
Она подняла палочку, закрыла на мгновение глаза, и плащ исчез.
— А теперь верни его, — велел принц. Она так и сделала. Плащ упал ей на руки.
— Но он просто появляется из ниоткуда, — пожаловалась она. — Я не могу найти слабое место или шов, вообще ничего. Темница кажется непроницаемой.
Принц понюхал застоялый воздух.
— Все это бесполезно. Я решил, что мы должны сделать. Выбора нет. Модор вполне способен уничтожить нас по своей прихоти. — Он глубоко вздохнул, прежде чем объявить: — Брешия, мы должны соединить палочки.
— Как?! — возмутилась она. — Это немыслимо! Я слышала, что так можно уничтожить землю и связать нас с тобой навечно.
— Ну, есть вещи и похуже, чем наша вечная связь!
— Конечно, есть, глупец! Это только начало того, что с нами может произойти. Я слышала также, что волшебники таким вот образом превращаются в смертных! Нет, так рисковать нельзя!
— Басни старых ведьм! Волшебники никогда не воспринимают всерьез подобный вздор! Конец света? Это чушь, Брешия! Станем смертными? Больше чем чушь!
— А как насчет вечной связи между нами?
— А вот это вовсе не кажется абсурдным. Довольно, Брешия. Не знаю, сколько времени у нас осталось, но всей душой чувствую, что это поможет нам вырваться.
Брешия надолго задумалась.
— Ты ведешь себя как ведьма, запутавшаяся в собственных проклятиях.
— Прекрати оскорблять ведьм! Не будь ведьмы, ты вообще не родился бы, жалкий глупец, позволивший засадить нас в невидимый пузырь!
— Скорее купол. Взгляни на форму. И слушай меня. Будь ты одна, он вынудил бы тебя соединиться с ним. Но поскольку я здесь, у тебя появился шанс скрыться от него. Мы не узнаем, что случится, когда скрестятся палочки, пока не сделаем этого.
— Нет! Не сейчас! Должен быть другой способ! Принц промолчал. Она права: риск огромен. Должен найтись другой способ. Но купол над их головами действительно казался непроницаемым. Принц коснулся его ладонями, встал, обводя контур, присел и проверил, что там внизу.
Идеальный купол. Без единого шва.
Он поднялся до самой высокой точки купола и снова коснулся ее кончиками пальцев. Вершина купола пульсировала, хотя тепла он не чувствовал. Принц снова сильно прижал к ней ладонь, и вершина немедленно стала ледяной. Ничего. Здесь нечего искать.
Теперь он заметил стариков и старух, медленно бредущих по двору. Но раньше их не было видно! Что случилось? Неужели Модор не в силах сохранить иллюзию?
Принц окликнул их. Они не услышали. Да и чего он ожидал?
Если он и Брешия не смогли выбраться из жалкой крепости, вполне понятно, что старики не могут сюда войти. Они, возможно, даже не понимали, где находятся.
Он опустился вниз и встал перед Брешией.
— Позволь задать тебе вопрос: почему здесь нет ни молодых людей, ни животных?
— Ты сказал, что он высосал из них надежду.
— Я всего лишь предполагал. А ты что думаешь?
— Возможно, Модор их боится.
— Почему?
Брешия пожала плечами и плотнее закуталась в плащ.
— В молодых много сил, они считают себя непобедимыми, и это часто спасает их от катастроф. Не исключено, что молодежь не давала Модору действовать в полную силу, потому что эту силу истощала. Не знаю, насколько я права и права ли вообще.
— Хм-м, — протянул принц. — Посмотрим, не смогу ли я что-то изменить здесь, в Пенуите.
— Принц, — окликнула Брешия, видя, что он слишком глубоко ушел в себя, очевидно, вспоминая самые древние проклятия и заклинания, созданные наиболее древними богами и их жрецами. И проклятия эти так и ждали случая ворваться в новый мир и повергнуть его в хаос. — Принц, послушай меня, — попросила она. — Давай сосредоточим наши мысли на каком-то определенном месте и коснемся его своими палочками. Посмотрим, что можно сделать совместными усилиями.
Принц поднял на нее глаза, нахмурился и вынудил пелену спокойствия опуститься на его плечи.
— Кто знает, — пробормотал он. — Кто знает…
Он не питал слишком больших надежд, но вдруг?!
Устремив взор на определенное место, он погладил палочку, мысленно говоря с ней на своем языке, после чего направил ее на это место. Брешия одновременно с ним сделала то же самое.
Ничего.
Брешии хотелось завыть от разочарования, но тут произошло легкое сотрясение воздуха. Палочка вздрогнула. Пришлось держать ее обеими руками. Палочка похолодела, постепенно становясь ледяной, словно кто-то открыл двери в мир зимы, царившей далеко на севере.
— Не отвлекайся, — тихо велела она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Только глупец и безумец способен украсть палочку другого волшебника, — объявил принц, взмахнул палочкой и исчез вместе с Брешией.
Модор ударил левой рукой по прутьям. Клетка распалась, и он рухнул на пол. Кое-как встал, тяжело дыша, гадая, каким образом принц умудрился вернуть палочку. Впрочем, это не имело значения там, куда он послал принца и Брешию. Но все же он крепко держал палочку, несмотря на сопротивление последней. Брешия не смогла бы отнять ее… а вот принц…
Но потеря палочки — всего лишь минутное унижение. Даже заключение в проклятой клетке — тоже всего лишь еще одно минутное унижение. И несмотря на все эти неприятные моменты, Модор торжествующе улыбнулся и потер ладони.
— Значит, принц, ты считаешь меня глупцом? — крикнул он в пространство. — Ты пойман, мерзкая тварь! Теперь вы двое останетесь там, пока я не решу призвать вас к ответу!
Он представил свою великолепную тюрьму, продуманную до мельчайших деталей. Теперь он смог наконец вытащить собственную палочку, закрыть глаза и произнести молитву благодарности предкам.
Глава 22
— Мы не можем выбраться? — неверяще ахнул принц. — Как же я был самоуверен, полагая, что планы Модора убить меня так же грубы и незатейливы, как он сам! Но взгляни только, что ему удалось! Мы в плену!
Он громко и долго сыпал проклятиями, древними, как сама земля, приправленными ругательствами из дальнего Булгара и Византии.
Но это продолжалось недолго. Принц внезапно осекся и, взяв себя в руки, уже спокойно объявил:
— Послушай, Брешия, ублюдок ухитрился наложить замки на самый воздух этой крепости! Ничего не скажешь, я поражен.
— Да, — кивнула она, — ты был чересчур спесив.
Она оглядела ничто, державшее их на месте. Никакой ловушки она не видела и не чувствовала.
— Не спесив, — поправил он. — Просто чересчур самонадеян и готов в этом признаться.
— Ха! В таком случае почему же показался Модору в короне и золотой парче? Хотел обозлить его, и к чему это привело?
— Он сделал бы то же самое, предстань я перед ним в лохмотьях.
— …а потом ты посадил его в черную деревянную клетку.
— Он сделал бы то же самое, посади я его на алмазный трон.
— Пфф!
Принца так и подмывало закинуть голову и завыть, изливая гнев и страх, но делать этого нельзя: ведь Брешия смотрит на него! Он должен что-то придумать, найти выход!
— Так и быть, — согласился он, — ты права, я чересчур спесив. Хотел раздавить его своей силой. Мне следовало бы знать, что это слишком легкий путь и Модор куда сложнее, чем кажется.
— Прекрасно! — воскликнула она. — Наконец-то ты смирился! Впрочем, золотая корона была поистине великолепна! Знаешь, принц, надменность так глубоко в тебе укоренилась, что ты не сможешь ею управлять!
— Я могу управлять всем на свете, будь он проклят! А если я намеренно вел себя так?
— Какая разница?! Мы попали в эту историю вместе.
— Прекрати спорить! Это до добра не доведет. Нам нужно выбираться отсюда!
Брешия знала, что их никто не увидит: теперь, получив палочку, принц мог укрыть их от чужих глаз, хотя бы и навечно.
— Принц, мы невидимы.
— Да.
— Но я не вижу и стариков. Вообще никого не вижу. О боги! Жара! Здесь невыносимо жарко! Что происходит? — ахнула она и, немедленно поняв, в чем дело, схватила его за руки. Пелена невидимости спала с нее. Не важно. Нужно это прекратить!
Золотой плащ принца как-то странно сверкал… нет… она увидела языки пламени, пляшущие под развевавшейся золотой парчой. Это от плаща шли волны жара! Золотая корона исчезла, как и берет волшебника. Ничего удивительного: в противном случае они, должно быть, сожгли бы ему голову»
— Прекрати! — крикнула она ему в лицо. — Ты должен успокоиться, принц, иначе превратишь это место в огненную яму!
Принц не успел опомниться, как она дала ему пощечину… вторую… третью…
— Обуздай свою ярость! И слушай меня! Ты должен утихомириться, иначе мы умрем! Неужели не понимаешь?
Принц задрожал, судорожно глотая воздух. Постепенно он нашел в себе силы отступить от края. Его плащ снова повис свободными складками. В воздухе повеяло прохладой.
— Прости, — сказал он. — Мне очень жаль, что я потерял самообладание.
— Возможно, я бы точно так же повела себя на твоем месте, — кивнула она, осторожно коснувшись его рукава. — Но повторяю, мы должны найти выход из невидимой темницы.
Они двинулись вдоль воздушных стен, пытаясь нащупать слабое место, и даже пустили в ход палочки. Все напрасно. Принц стал читать заклинания, самые древние и такие сильные, что по спине Брешии прошел озноб. Ничего не выходило.
Принц замолчал и вопросительно взглянул на Брешию.
Настала ее очередь. Она вспомнила все заклятия, которые знала, и пустила в ход свое искусство. Но ничто не помогало. Воздух оставался неподвижным. Они по-прежнему томились в плену.
На глазах Брешии золотой плащ растаял, и принц остался в одеждах простых смертных: тунике и шоссах. Она ждала, но принц снова замолчал, очевидно, погруженный в невеселые мысли.
— Я хочу кое-что попробовать, — решила она и, подняв палочку, что-то тихо произнесла. На плечах немедленно появился красивый зеленый плащ. — Я сделала это! Вызвала плащ, но не уверена, прошел ли он сквозь воздушный пузырь.
— Твой плащ соткан из магии, копившейся тысячелетиями, — медленно выговорил принц, снова проверяя воздушные стенки, которые должны были так легко поддаваться, но оставались тверже железа.
Немного поразмыслив, он объявил:
— В этом что-то есть, Брешия. Модор поработал на совесть. Но в этой тюрьме должно быть слабое место, и нам необходимо его отыскать, прежде чем Модор нас испепелит.
— Он не собирается испепелить меня. Только тебя. На мне он желает жениться.
— И это, похоже; тебя радует.
Брешия молча покачала головой, намеренно игнорируя ого: то, к чему он не привык. Очевидно, она думала о чем-то куда более важном, чем его слова. И прежде чем он успел предложить то, что, по его мнению, следует делать, она вдруг воскликнула:
— Его глаза! Он что-то сделал со своими глазами! Словно холодный бездушный изумруд!
— Да, — согласился принц. — Этого я еще не пробовал. Отец сказал мне, что, если меняешь цвет глаз, все, что видишь, тоже меняется. Ты не сможешь отличить иллюзию от реальности, и это приводит к непоправимым ошибкам.
— Думаешь, по этой причине он тебя не чувствует? Изменил цвет глаз, и Они не видят того, что должны видеть?
— Вполне возможно. Ты хочешь жить в этой черной башне?
Брешия содрогнулась:
— Я никогда не прекращу попыток вырваться из твердыни Модора!
— Прекрасно! Вижу, у тебя есть здравый рассудок, по крайней мере вполне достаточный для ведьмы! Но не забывай, что ты здесь со мной и должна знать, что это означает.
— Да. Прах к праху; Мы оба.
— Это совсем не смешно. Кстати, насчет плаща: я хочу, чтобы ты послала его обратно.
Брешия глубоко вздохнула и постаралась прояснить разум, как учили мать, бабка и призраки, которые с ними жили.
И тут ей все стало ясно. Они находятся в крохотном пространстве: в чем-то вроде пузыря, хотя и не круглом. Скорее вытянутом едва не к крыше черной крепости Модора. Теперь, когда она увидела темницу, пора начать поиски.
Время шло. Она ничего не обнаружила.
— Я вижу нашу темницу, — прошептала она.
— Посылай плащ через стену. И следи, в каком месте он пройдет насквозь.
Она подняла палочку, закрыла на мгновение глаза, и плащ исчез.
— А теперь верни его, — велел принц. Она так и сделала. Плащ упал ей на руки.
— Но он просто появляется из ниоткуда, — пожаловалась она. — Я не могу найти слабое место или шов, вообще ничего. Темница кажется непроницаемой.
Принц понюхал застоялый воздух.
— Все это бесполезно. Я решил, что мы должны сделать. Выбора нет. Модор вполне способен уничтожить нас по своей прихоти. — Он глубоко вздохнул, прежде чем объявить: — Брешия, мы должны соединить палочки.
— Как?! — возмутилась она. — Это немыслимо! Я слышала, что так можно уничтожить землю и связать нас с тобой навечно.
— Ну, есть вещи и похуже, чем наша вечная связь!
— Конечно, есть, глупец! Это только начало того, что с нами может произойти. Я слышала также, что волшебники таким вот образом превращаются в смертных! Нет, так рисковать нельзя!
— Басни старых ведьм! Волшебники никогда не воспринимают всерьез подобный вздор! Конец света? Это чушь, Брешия! Станем смертными? Больше чем чушь!
— А как насчет вечной связи между нами?
— А вот это вовсе не кажется абсурдным. Довольно, Брешия. Не знаю, сколько времени у нас осталось, но всей душой чувствую, что это поможет нам вырваться.
Брешия надолго задумалась.
— Ты ведешь себя как ведьма, запутавшаяся в собственных проклятиях.
— Прекрати оскорблять ведьм! Не будь ведьмы, ты вообще не родился бы, жалкий глупец, позволивший засадить нас в невидимый пузырь!
— Скорее купол. Взгляни на форму. И слушай меня. Будь ты одна, он вынудил бы тебя соединиться с ним. Но поскольку я здесь, у тебя появился шанс скрыться от него. Мы не узнаем, что случится, когда скрестятся палочки, пока не сделаем этого.
— Нет! Не сейчас! Должен быть другой способ! Принц промолчал. Она права: риск огромен. Должен найтись другой способ. Но купол над их головами действительно казался непроницаемым. Принц коснулся его ладонями, встал, обводя контур, присел и проверил, что там внизу.
Идеальный купол. Без единого шва.
Он поднялся до самой высокой точки купола и снова коснулся ее кончиками пальцев. Вершина купола пульсировала, хотя тепла он не чувствовал. Принц снова сильно прижал к ней ладонь, и вершина немедленно стала ледяной. Ничего. Здесь нечего искать.
Теперь он заметил стариков и старух, медленно бредущих по двору. Но раньше их не было видно! Что случилось? Неужели Модор не в силах сохранить иллюзию?
Принц окликнул их. Они не услышали. Да и чего он ожидал?
Если он и Брешия не смогли выбраться из жалкой крепости, вполне понятно, что старики не могут сюда войти. Они, возможно, даже не понимали, где находятся.
Он опустился вниз и встал перед Брешией.
— Позволь задать тебе вопрос: почему здесь нет ни молодых людей, ни животных?
— Ты сказал, что он высосал из них надежду.
— Я всего лишь предполагал. А ты что думаешь?
— Возможно, Модор их боится.
— Почему?
Брешия пожала плечами и плотнее закуталась в плащ.
— В молодых много сил, они считают себя непобедимыми, и это часто спасает их от катастроф. Не исключено, что молодежь не давала Модору действовать в полную силу, потому что эту силу истощала. Не знаю, насколько я права и права ли вообще.
— Хм-м, — протянул принц. — Посмотрим, не смогу ли я что-то изменить здесь, в Пенуите.
— Принц, — окликнула Брешия, видя, что он слишком глубоко ушел в себя, очевидно, вспоминая самые древние проклятия и заклинания, созданные наиболее древними богами и их жрецами. И проклятия эти так и ждали случая ворваться в новый мир и повергнуть его в хаос. — Принц, послушай меня, — попросила она. — Давай сосредоточим наши мысли на каком-то определенном месте и коснемся его своими палочками. Посмотрим, что можно сделать совместными усилиями.
Принц поднял на нее глаза, нахмурился и вынудил пелену спокойствия опуститься на его плечи.
— Кто знает, — пробормотал он. — Кто знает…
Он не питал слишком больших надежд, но вдруг?!
Устремив взор на определенное место, он погладил палочку, мысленно говоря с ней на своем языке, после чего направил ее на это место. Брешия одновременно с ним сделала то же самое.
Ничего.
Брешии хотелось завыть от разочарования, но тут произошло легкое сотрясение воздуха. Палочка вздрогнула. Пришлось держать ее обеими руками. Палочка похолодела, постепенно становясь ледяной, словно кто-то открыл двери в мир зимы, царившей далеко на севере.
— Не отвлекайся, — тихо велела она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46