— Вы проявили замечательную чуткость в отношении своих подруг, как похвально!
— А ты, Би? Ты сама не хочешь обзавестись списком подходящих для брака кандидатур?
— О нет, дорогой сэр. Я уезжаю в Лондон, вслед за Лорой и Молли. И постараюсь уговорить Эмили поехать вместе со мной. Ей необходимо сменить обстановку, иначе она здесь зачахнет. И я прослежу за тем, чтобы она не стала жертвой какого-нибудь другого донжуана вроде вас. Я скопила немного денег и попробую купить в Лондоне дом, чтобы сдавать его внаем жильцам и таким образом зарабатывать на жизнь. Вы, конечно, щедры, но я не хочу строить свою жизнь на мужской щедрости. А что касается любовных дел, то я наверняка найду вам достойную замену.
— Ты уверена в этом? — игриво спросил Райдер, поднося руку Би к своим губам. — Неужели существует на свете такой же нежный и внимательный любовник, как я?
Би засмеялась и хлопнула Райдера по руке.
— И вот еще что, моя дорогая, — продолжал Райдер. — Мне не нравится твоя идея насчет сдачи дома внаем, я советую купить тебе какую-нибудь недвижимость в хорошем районе Лондона. У меня есть адрес одного знакомого адвоката, зайди к нему, и он поможет тебе. Я дам тебе рекомендательное письмо и деньги.
— Будешь ли ты иногда скучать обо мне, Райдер?
— Конечно. А ты пожелай мне удачи с моей женой.
— С твоей женой? У вас что-то не ладится?
— Ты даже представить себе не можешь, какие я испытываю затруднения. Но это не важно. Софи — это моя половинка, моя судьба, моя жизнь.
Возвращаясь домой, Райдер думал о Софи, представляя себе их совместную жизнь в Чедвик-хаусе. На дворе была осень, дни становились все короче, а вечера и ночи длиннее, и это означало, что им с Софи придется проводить долгие зимние вечера вместе, греясь у камина и беседуя. Он представлял, как Софи будет сидеть в уютном, мягком кресле, как он будет слушать ее болтовню, а потом попросит потанцевать для него, и они будут смеяться и дразнить друг друга, и закончится эта игра жаркими поцелуями… И что эта за странная история с привидением? Стоит ли верить Софи? И что означают слова «даже если они появятся здесь»?..
Глава 17
Райдер заехал также и к Джейн Джаспер, которая жила в красивом просторном доме в семи милях от Нортклифф-холла. Дом окружал небольшой, но ухоженный сад, а ко входу вела из сада широкая дорожка. Джейн и еще трем молодым и толковым женщинам была поручена забота о детях Райдера. Он еще издалека услышал их смех и радостные крики, и сердце его учащенно забилось в предвкушении скорой встречи. Дети играли в саду, а за ними присматривала Джейн; их было семеро: четверо мальчиков и три девочки, в возрасте от четырех до десяти лет. Они были хорошо одеты, довольны и беззаботно резвились на газоне. Когда Райдер увидел их, он чуть не закричал от счастья.
Какое-то время Райдер молча наблюдал за детьми. Оливер, высокий худенький мальчик десяти лет, что-то с умным видом советовал шестилетнему самоуверенному Джиму, который постоянно задирал Тома. Том, с ангельским личиком и голубыми невинными глазами, отличался драчливым нравом и никогда не давал себя в обиду, при этом он умел ругаться не хуже какого-нибудь бывалого саутгемптонского моряка. Четвертый мальчик, Джон, имел характер спокойный и всегда играл роль миротворца между остальными тремя, ему было шесть лет, он обожал собак и терпеть не мог ссор. Первым Райдера заметил Джим, он радостно завопил и бросился ему навстречу, и Райдер, едва спешившись, был буквально сбит с ног восторженно кричащей оравой ребятни и собаками, которые добавили к всеобщей свалке еще больше неразберихи.
Дети кричали, говорили, смеялись все одновременно, не слушая друг друга и торопясь поскорее выложить все интересные новости, и только Дженни стояла в стороне и задумчиво смотрела на Райдера, большой палец она держала во рту, что придавало ей еще более задумчивый вид. Райдер внимательно выслушал всех и постарался каждому ребенку уделить внимание, хотя такая задача и оказалась практически невыполнимой. Джейн и ее помощницы принесли стаканы с лимонадом и тарелки с пирожными и сдобными булочками. Дети, получив угощение, расселись вокруг Райдера и продолжали пичкать его своими рассказами, а он с огромным удовольствием слушал их, делал какие-то замечания, давал советы, хвалил, смеялся, бросал собакам кусочки пирожных и был по-настоящему счастлив. Дженни и двое других детей отошли в сторону и сосредоточенно ели большой лимонный кекс, запивая его лимонадом.
Райдер привез детишкам кучу подарков и после лимонада и пирожных занялся их раздачей. Дети с радостью набросились на нарядно упакованные коробки и свертки и вмиг забыли о Райдере, а он, воспользовавшись передышкой, подошел к Дженни. Девочка обратила к нему свое маленькое круглое личико, и ее голубые глаза — глаза Шербруков — засветились радостью.
— Малышка моя, любимая, — прошептал Райдер и опустился рядом с дочкой на колени. Ласково вынув палец изо рта девочки, он погладил ее по курчавой головке и прижал к своей груди. Дженни вздохнула и обвила ручонками шею Райдера. Он с наслаждением вдыхал детский запах, гладил ее волосы, слушал стук маленького сердечка. Боже, как горячо любил он свою дочку, эту славную, очаровательную крошку.
— Ей лучше, Райдер, — сказала Джейн. — Она понемногу становится более любознательной, начинает интересоваться окружающим. Она страшно скучала без тебя, спрашивала о тебе каждый день.
— Папа, — раздался детский голосок.
Райдер застыл от удивления, а Джейн засмеялась.
— Это сюрприз, который приготовила тебе Дженни. Она долго тренировалась, особенно последние две недели, и произносила это слово всякий раз, как я показывала ей твой портрет.
— Папа.
У Райдера комок подкатил к горлу, и он, уткнувшись лицом в волосы девочки, чуть не расплакался.
— Папа.
— У меня для тебя есть подарок, котеночек, — сказал он и, чмокнув Дженни в щечку, вытащил из кармана блестящий сверток. Внутри свертка оказался маленький медальон, Райдер раскрыл его и показал дочке. На одной створке медальона был ее портрет, а на другой — портрет ее матери, которая умерла в родах.
Райдер хорошо помнил тот день, помнил свой страх и крики роженицы, помнил крохотный комочек плоти, пронзительный детский плач и свою безумную радость, что ребенок остался жив.
Джейн повесила медальон на шею девочки, и та побежала показывать подарок Эми, выкрикивая на ходу: «Папа дал! Папа дал!»
— Я вижу, ты хорошо заботишься о ней, Джейн. И об остальных детях тоже. Боже, как мне их не хватало. Кстати, насколько я могу судить, у Оливера нога заживает. Что говорит доктор Саймоне?
— Доктор говорит, что кость срастается нормально, и считает, что Олли вряд ли будет хромать. Мальчику повезло. А ожоги Джима на спине и на ногах почти зажили. Джим очень любит читать, он прочел все книжки, что ты ему послал. И каждый свой сэкономленный шиллинг Джим тратит на книги. Мистер Мейерс, хозяин книжной лавки, уже давно привык к нашему юному книголюбу. Мелисса увлеклась рисованием, у нее получаются неплохие акварели, представь себе. А Эми решила стать оперной примадонной, с ума можно сойти.
Райдер молча кивнул, слушая Джейн; потихоньку они дошли до крыльца и уселись на ступеньки, и Джейн продолжала подробно рассказывать о каждом ребенке, его успехах и неудачах, а Райдер внимательно слушал, наблюдая за детьми. Он видел Дженни, показывающую свой подарок Мелиссе; Мелисса, разглядывавшая новую куклу, нисколько не завидовала Дженни, довольная своим собственным подарком. Райдер знал, что дети, несмотря на нежный возраст, понимали, что Дженни — его дочь, а они все — не его дети, но, похоже, для них этот факт не имел особого значения, и даже Оливер, самый старший, не воспринимал это обстоятельство как обиду.
— Я слышала, ты женился, — сказала Джейн. Райдер посмотрел на нее и увидел в ее глазах искорку надежды на то, что этот слух не подтвердится.
— Да, я женился, — улыбнулся он. — Мою жену зовут Софи.
— Как удивительно! Уверена, твои любовницы были поражены этой новостью не меньше, чем я.
— Конечно, но они не особенно огорчились. Я всем им дал приданое.
Джейн недоверчиво вскинула брови.
— Что ты так на меня смотришь, Джейн? Я не собираюсь с ними встречаться втайне от жены.
— А дети?
— Что ты имеешь в виду?
Джейн не ответила, а смотрела какое-то время на играющих мальчиков и девочек, потом неожиданно крикнула:
— Том, не смей говорить этого слова! И откуда только ты их берешь, эти ужасные слова. Я запрещаю тебе ругаться, несносный мальчишка!
Том, слушавшийся Джейн так же, как и остальные, сразу же замолчал и отошел от Джона, к которому только что приставал с ругательствами.
— Как твоя жена отнеслась к тому, что у тебя есть эти дети?
— Никак. Я еще не говорил ей.
— Ты, по всей видимости, и брату своему ничего о них не говорил, не так ли?
— Никого из моих родственников это не касается. Только моя сестра, единственная из всех, знает о детях, но она держит язык за зубами.
— Откуда она узнала?
— Она незаметно поехала за мной сюда, это было примерно год назад, и, спрятавшись за деревом, следила за мной. И видела детей, разумеется, и все поняла. Слава Богу, Синджен — сообразительная девушка, и ей хватило ума держать свое открытие в тайне. И почему, скажи мне, я должен рассказывать брату или матери об этих детях? Зачем Дугласу знать о них? Что от этого изменится? Я теперь женатый человек и собираюсь быть преданным мужем, так что граф может держать при себе свои нравоучения.
— Я не очень-то верю, что ты после женитьбы изменишься. Это не в твоем характере.
— Я понимаю, на что ты намекаешь, Джейн, но уверяю тебя, ты ошибаешься. А вот Дуглас, не в пример тебе, верит в то, что я могу стать хорошим мужем, потому что сам является таковым и готов ради своей жены на все.
— Ну, не знаю, Райдер.
— А я не шучу, Джейн. Я серьезно.
— Думаю, трудновато тебе придется. Сара рассказала мне как-то об одной женщине, которую она встретила в деревне; так вот, эта женщина знала тебя, ты ходил к ней, когда тебе было шестнадцать лет. Я не сильно удивлюсь, если вдруг найдется еще какая-нибудь особа, с которой ты спал еще в младенческом возрасте.
— Ты находишься на неверном пути, Джейн, — нахмурился Райдер. — Оставь в покое мои прежние связи, забудь о них. Я не хочу изменять жене и не буду этого делать, хотя сама она, возможно, и сомневается в этом. Пока. Она случайно видела, как я разговаривал с Сарой, а потом — с Тэсс, и все в один день. И была очень недовольна. Язычок у моей жены острый, и темперамент — хоть куда. А ругается она похлеще, чем Том, можешь мне поверить. Надеюсь, в ближайшем будущем она порадует меня какими-нибудь новыми ругательствами.
— Итак, тебе безразлично, как к тебе относятся родственники.
— В смысле моих похождений? Да. Пусть считают меня повесой, донжуаном, развратником, мне все равно. Они любят меня, и это главное.
— И все-таки мне не совсем понятна твоя позиция, Райдер, почему тебе нравится, чтобы тебя считали каким-то сатиром, соблазнителем?
— Что значит «нравится»? Я и есть соблазнитель. Ты не согласна?
— Согласна, но…
— Я люблю женщин, всегда любил. Ни для кого это не секрет. И я знаю женщин, понимаю их психологию, мотивы их поступков. Я понимаю и тебя, Джейн. Тебя, в сущности, беспокоит не моя репутация, а то, как я буду относиться к детям. Ты боишься, что я брошу их, потому что обзавелся собственной семьей?
— Ну, не бросишь, конечно, но будешь реже посещать их, и они будут скучать, переживать… Вот чего я боюсь.
— Твои страхи необоснованны, Джейн. Я буду относиться к детям совершенно так же, как и раньше, я люблю их и отвечаю за их благополучие. Завтра на рассвете мы с женой уезжаем в мое поместье, в Котсу-олдз, это недалеко от Лоуэр-Слотера, полтора дня пути из Нортклифф-холла. Если что-нибудь случится, пошли гонца туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— А ты, Би? Ты сама не хочешь обзавестись списком подходящих для брака кандидатур?
— О нет, дорогой сэр. Я уезжаю в Лондон, вслед за Лорой и Молли. И постараюсь уговорить Эмили поехать вместе со мной. Ей необходимо сменить обстановку, иначе она здесь зачахнет. И я прослежу за тем, чтобы она не стала жертвой какого-нибудь другого донжуана вроде вас. Я скопила немного денег и попробую купить в Лондоне дом, чтобы сдавать его внаем жильцам и таким образом зарабатывать на жизнь. Вы, конечно, щедры, но я не хочу строить свою жизнь на мужской щедрости. А что касается любовных дел, то я наверняка найду вам достойную замену.
— Ты уверена в этом? — игриво спросил Райдер, поднося руку Би к своим губам. — Неужели существует на свете такой же нежный и внимательный любовник, как я?
Би засмеялась и хлопнула Райдера по руке.
— И вот еще что, моя дорогая, — продолжал Райдер. — Мне не нравится твоя идея насчет сдачи дома внаем, я советую купить тебе какую-нибудь недвижимость в хорошем районе Лондона. У меня есть адрес одного знакомого адвоката, зайди к нему, и он поможет тебе. Я дам тебе рекомендательное письмо и деньги.
— Будешь ли ты иногда скучать обо мне, Райдер?
— Конечно. А ты пожелай мне удачи с моей женой.
— С твоей женой? У вас что-то не ладится?
— Ты даже представить себе не можешь, какие я испытываю затруднения. Но это не важно. Софи — это моя половинка, моя судьба, моя жизнь.
Возвращаясь домой, Райдер думал о Софи, представляя себе их совместную жизнь в Чедвик-хаусе. На дворе была осень, дни становились все короче, а вечера и ночи длиннее, и это означало, что им с Софи придется проводить долгие зимние вечера вместе, греясь у камина и беседуя. Он представлял, как Софи будет сидеть в уютном, мягком кресле, как он будет слушать ее болтовню, а потом попросит потанцевать для него, и они будут смеяться и дразнить друг друга, и закончится эта игра жаркими поцелуями… И что эта за странная история с привидением? Стоит ли верить Софи? И что означают слова «даже если они появятся здесь»?..
Глава 17
Райдер заехал также и к Джейн Джаспер, которая жила в красивом просторном доме в семи милях от Нортклифф-холла. Дом окружал небольшой, но ухоженный сад, а ко входу вела из сада широкая дорожка. Джейн и еще трем молодым и толковым женщинам была поручена забота о детях Райдера. Он еще издалека услышал их смех и радостные крики, и сердце его учащенно забилось в предвкушении скорой встречи. Дети играли в саду, а за ними присматривала Джейн; их было семеро: четверо мальчиков и три девочки, в возрасте от четырех до десяти лет. Они были хорошо одеты, довольны и беззаботно резвились на газоне. Когда Райдер увидел их, он чуть не закричал от счастья.
Какое-то время Райдер молча наблюдал за детьми. Оливер, высокий худенький мальчик десяти лет, что-то с умным видом советовал шестилетнему самоуверенному Джиму, который постоянно задирал Тома. Том, с ангельским личиком и голубыми невинными глазами, отличался драчливым нравом и никогда не давал себя в обиду, при этом он умел ругаться не хуже какого-нибудь бывалого саутгемптонского моряка. Четвертый мальчик, Джон, имел характер спокойный и всегда играл роль миротворца между остальными тремя, ему было шесть лет, он обожал собак и терпеть не мог ссор. Первым Райдера заметил Джим, он радостно завопил и бросился ему навстречу, и Райдер, едва спешившись, был буквально сбит с ног восторженно кричащей оравой ребятни и собаками, которые добавили к всеобщей свалке еще больше неразберихи.
Дети кричали, говорили, смеялись все одновременно, не слушая друг друга и торопясь поскорее выложить все интересные новости, и только Дженни стояла в стороне и задумчиво смотрела на Райдера, большой палец она держала во рту, что придавало ей еще более задумчивый вид. Райдер внимательно выслушал всех и постарался каждому ребенку уделить внимание, хотя такая задача и оказалась практически невыполнимой. Джейн и ее помощницы принесли стаканы с лимонадом и тарелки с пирожными и сдобными булочками. Дети, получив угощение, расселись вокруг Райдера и продолжали пичкать его своими рассказами, а он с огромным удовольствием слушал их, делал какие-то замечания, давал советы, хвалил, смеялся, бросал собакам кусочки пирожных и был по-настоящему счастлив. Дженни и двое других детей отошли в сторону и сосредоточенно ели большой лимонный кекс, запивая его лимонадом.
Райдер привез детишкам кучу подарков и после лимонада и пирожных занялся их раздачей. Дети с радостью набросились на нарядно упакованные коробки и свертки и вмиг забыли о Райдере, а он, воспользовавшись передышкой, подошел к Дженни. Девочка обратила к нему свое маленькое круглое личико, и ее голубые глаза — глаза Шербруков — засветились радостью.
— Малышка моя, любимая, — прошептал Райдер и опустился рядом с дочкой на колени. Ласково вынув палец изо рта девочки, он погладил ее по курчавой головке и прижал к своей груди. Дженни вздохнула и обвила ручонками шею Райдера. Он с наслаждением вдыхал детский запах, гладил ее волосы, слушал стук маленького сердечка. Боже, как горячо любил он свою дочку, эту славную, очаровательную крошку.
— Ей лучше, Райдер, — сказала Джейн. — Она понемногу становится более любознательной, начинает интересоваться окружающим. Она страшно скучала без тебя, спрашивала о тебе каждый день.
— Папа, — раздался детский голосок.
Райдер застыл от удивления, а Джейн засмеялась.
— Это сюрприз, который приготовила тебе Дженни. Она долго тренировалась, особенно последние две недели, и произносила это слово всякий раз, как я показывала ей твой портрет.
— Папа.
У Райдера комок подкатил к горлу, и он, уткнувшись лицом в волосы девочки, чуть не расплакался.
— Папа.
— У меня для тебя есть подарок, котеночек, — сказал он и, чмокнув Дженни в щечку, вытащил из кармана блестящий сверток. Внутри свертка оказался маленький медальон, Райдер раскрыл его и показал дочке. На одной створке медальона был ее портрет, а на другой — портрет ее матери, которая умерла в родах.
Райдер хорошо помнил тот день, помнил свой страх и крики роженицы, помнил крохотный комочек плоти, пронзительный детский плач и свою безумную радость, что ребенок остался жив.
Джейн повесила медальон на шею девочки, и та побежала показывать подарок Эми, выкрикивая на ходу: «Папа дал! Папа дал!»
— Я вижу, ты хорошо заботишься о ней, Джейн. И об остальных детях тоже. Боже, как мне их не хватало. Кстати, насколько я могу судить, у Оливера нога заживает. Что говорит доктор Саймоне?
— Доктор говорит, что кость срастается нормально, и считает, что Олли вряд ли будет хромать. Мальчику повезло. А ожоги Джима на спине и на ногах почти зажили. Джим очень любит читать, он прочел все книжки, что ты ему послал. И каждый свой сэкономленный шиллинг Джим тратит на книги. Мистер Мейерс, хозяин книжной лавки, уже давно привык к нашему юному книголюбу. Мелисса увлеклась рисованием, у нее получаются неплохие акварели, представь себе. А Эми решила стать оперной примадонной, с ума можно сойти.
Райдер молча кивнул, слушая Джейн; потихоньку они дошли до крыльца и уселись на ступеньки, и Джейн продолжала подробно рассказывать о каждом ребенке, его успехах и неудачах, а Райдер внимательно слушал, наблюдая за детьми. Он видел Дженни, показывающую свой подарок Мелиссе; Мелисса, разглядывавшая новую куклу, нисколько не завидовала Дженни, довольная своим собственным подарком. Райдер знал, что дети, несмотря на нежный возраст, понимали, что Дженни — его дочь, а они все — не его дети, но, похоже, для них этот факт не имел особого значения, и даже Оливер, самый старший, не воспринимал это обстоятельство как обиду.
— Я слышала, ты женился, — сказала Джейн. Райдер посмотрел на нее и увидел в ее глазах искорку надежды на то, что этот слух не подтвердится.
— Да, я женился, — улыбнулся он. — Мою жену зовут Софи.
— Как удивительно! Уверена, твои любовницы были поражены этой новостью не меньше, чем я.
— Конечно, но они не особенно огорчились. Я всем им дал приданое.
Джейн недоверчиво вскинула брови.
— Что ты так на меня смотришь, Джейн? Я не собираюсь с ними встречаться втайне от жены.
— А дети?
— Что ты имеешь в виду?
Джейн не ответила, а смотрела какое-то время на играющих мальчиков и девочек, потом неожиданно крикнула:
— Том, не смей говорить этого слова! И откуда только ты их берешь, эти ужасные слова. Я запрещаю тебе ругаться, несносный мальчишка!
Том, слушавшийся Джейн так же, как и остальные, сразу же замолчал и отошел от Джона, к которому только что приставал с ругательствами.
— Как твоя жена отнеслась к тому, что у тебя есть эти дети?
— Никак. Я еще не говорил ей.
— Ты, по всей видимости, и брату своему ничего о них не говорил, не так ли?
— Никого из моих родственников это не касается. Только моя сестра, единственная из всех, знает о детях, но она держит язык за зубами.
— Откуда она узнала?
— Она незаметно поехала за мной сюда, это было примерно год назад, и, спрятавшись за деревом, следила за мной. И видела детей, разумеется, и все поняла. Слава Богу, Синджен — сообразительная девушка, и ей хватило ума держать свое открытие в тайне. И почему, скажи мне, я должен рассказывать брату или матери об этих детях? Зачем Дугласу знать о них? Что от этого изменится? Я теперь женатый человек и собираюсь быть преданным мужем, так что граф может держать при себе свои нравоучения.
— Я не очень-то верю, что ты после женитьбы изменишься. Это не в твоем характере.
— Я понимаю, на что ты намекаешь, Джейн, но уверяю тебя, ты ошибаешься. А вот Дуглас, не в пример тебе, верит в то, что я могу стать хорошим мужем, потому что сам является таковым и готов ради своей жены на все.
— Ну, не знаю, Райдер.
— А я не шучу, Джейн. Я серьезно.
— Думаю, трудновато тебе придется. Сара рассказала мне как-то об одной женщине, которую она встретила в деревне; так вот, эта женщина знала тебя, ты ходил к ней, когда тебе было шестнадцать лет. Я не сильно удивлюсь, если вдруг найдется еще какая-нибудь особа, с которой ты спал еще в младенческом возрасте.
— Ты находишься на неверном пути, Джейн, — нахмурился Райдер. — Оставь в покое мои прежние связи, забудь о них. Я не хочу изменять жене и не буду этого делать, хотя сама она, возможно, и сомневается в этом. Пока. Она случайно видела, как я разговаривал с Сарой, а потом — с Тэсс, и все в один день. И была очень недовольна. Язычок у моей жены острый, и темперамент — хоть куда. А ругается она похлеще, чем Том, можешь мне поверить. Надеюсь, в ближайшем будущем она порадует меня какими-нибудь новыми ругательствами.
— Итак, тебе безразлично, как к тебе относятся родственники.
— В смысле моих похождений? Да. Пусть считают меня повесой, донжуаном, развратником, мне все равно. Они любят меня, и это главное.
— И все-таки мне не совсем понятна твоя позиция, Райдер, почему тебе нравится, чтобы тебя считали каким-то сатиром, соблазнителем?
— Что значит «нравится»? Я и есть соблазнитель. Ты не согласна?
— Согласна, но…
— Я люблю женщин, всегда любил. Ни для кого это не секрет. И я знаю женщин, понимаю их психологию, мотивы их поступков. Я понимаю и тебя, Джейн. Тебя, в сущности, беспокоит не моя репутация, а то, как я буду относиться к детям. Ты боишься, что я брошу их, потому что обзавелся собственной семьей?
— Ну, не бросишь, конечно, но будешь реже посещать их, и они будут скучать, переживать… Вот чего я боюсь.
— Твои страхи необоснованны, Джейн. Я буду относиться к детям совершенно так же, как и раньше, я люблю их и отвечаю за их благополучие. Завтра на рассвете мы с женой уезжаем в мое поместье, в Котсу-олдз, это недалеко от Лоуэр-Слотера, полтора дня пути из Нортклифф-холла. Если что-нибудь случится, пошли гонца туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57