Сейчас он был великолепен, молод, полон сил и здоровья, но это не могло продолжаться вечно. Как и все смертные, он состарится, утратит былую силу, но тем не менее не перестанет быть человеком, достойным восхищения, уважения и даже доверия. Какое-то таинственное чувство шевельнулось в глубине ее души, нечто неподвластное разуму, но в то же время Мирана точно знала, что оно живет в ней, и ей хотелось, чтобы оно не покидало ее. Рорик, ее муж, сидел рядом. Но она сознавала, что у их брака нет будущего. Мирана видела, как он страдал. Его буквально раздирало на части. Но сегодня, а возможно, еще и завтра, он оставался ее мужем. А что дальше? Она безмолвно и печально покачала головой.
– Я хочу, чтобы ты была честна со мной.
– Ну что ж, отлично, – сказала она. – Теперь уже не имеет значения то, что ты обо всем знаешь. Я действительно обещала им, что покину остров. Я не хочу умирать, Рорик. Так будет лучше для всех. Обещаю, что не вернусь к брату…
– Сводному брату, – поспешно поправил он.
Ей показалась забавной его горячность, и она улыбнулась.
– Да, сводному брату. Я отправлюсь куда-нибудь еще. Теперь он сурово взглянул на нее, от голубых глаз повеяло холодом зимнего моря.
– Ты никуда не поедешь, – глухо сказал он. – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты останешься моей женой до тех пор, пока я не решу по-другому. Будешь делать так, как я скажу.
– А если я скажу, что больше не хочу, чтобы ты был моим мужем?
– Не имеет значения. К тому же это не правда. Я не стану слушать слова, способные разрушить наши узы, так что не трать понапрасну сил.
Мирана не понимала его.
– Послушай меня, Рорик. Ты ненавидишь меня и уверен, что имеешь на это право. Ты не хочешь видеть меня оттого, что я напоминаю тебе о том, что сделал мой брат с твоей женой, детьми и подданными. Мое присутствие приносит тебе боль и сознание вины, поскольку ты не был рядом с ними, не смог им помочь. Понимаешь, Эйнар не напал бы на твою усадьбу, будь ты и твои люди на месте. Его не проведешь, он очень умен и отнюдь не труслив. По крайней мере я всегда так думала. Я не знаю, почему он так поступил. Но то, что он сделал, не изменишь. Твоя семья дала понять, что я тебе не пара. Они твердо убеждены в этом и не позволят мне остаться, Рорик.
Он поднялся и принялся расхаживать по спальне. – Я не виню их за ненависть ко мне, – продолжала Мирана. – На их месте я бы дала ранам затянуться. Их лица хранят печать безграничного горя, голоса преисполнены боли. Прошлое глубоко засело в их души. Оно не отпускает их, делая несчастными. Я не хочу, чтобы они погубили тебя постоянными напоминаниями о прошлом.
– Не хочу тебе лгать, – повернувшись к Миране, тихо и резко сказал Рорик. – Я действительно прислушивался к тому, что они говорили. И уже готов был с ними согласиться. Это же моя семья. Они любят меня. Они любили Ингу и малышей.
– Я знаю.
– Потом ты заболела. Я не знал, как мне быть. Знаю лишь, что у меня и в мыслях не было убивать тебя, хотя ты вряд ли мне поверишь. Теперь я понимаю, как был глуп. Ты помогла мне освободиться от прошлого, помогла оставить его там, где оно и должно быть, – в прошлом, – нет, ни в коем случае не забыть, такое не забывается, но оставить далеко позади, и боль от случившегося стала не так ощутима. Затем приехали они, и мне показалось, что рана снова открылась и начала кровоточить. Прошлое снова стало явью, оно вновь ожило во мне, такое же жуткое, как в мучающих меня ночных кошмарах.
Мои родители и братья не давали ему угаснуть, холя и лелея его. Ты права, они хотели, чтобы я преклонил колени пред алтарем их ненависти и горя. На свою беду ты оказалась здесь. Узнав о том, кто ты, они пришли в бешенство, их ненависть вырвалась наружу. Перед ними появилась конкретная мишень, а не мелькающие в голове безликие образы. Правда, твой сводный брат по-прежнему остается для них человеком без лица, зато ты помогла им осознать и прочувствовать глубину их боли.
К тому же Сайра сыграла во всем немаловажную роль. Она приехала, чтобы выйти за меня замуж. Родители благословили ее. Меня не проведешь. Я знал об этом, как и то, что никогда не женюсь на ней. Она мне как сестра. Не могу же я жениться на сестре! Я видел, как она разглядывала тебя, видел, как ревность исказила ее лицо, когда она узнала, что ты моя жена и сестра Эйнара.
Я никогда не хотел заполучить ее, Мирана, никогда не давал ей ни малейшего повода думать, что хочу жениться на ней. Ее чувства ко мне глубоки и необузданны. Теперь я это вижу. Я решил выдать ее за Хафтера, если мои родители не будут против. Он не раз говорил мне, что она кажется ему прекраснейшей из женщин, и он мечтает о ней. Теперь его желание может сбыться. Он мог бы увезти ее с Ястребиного острова и поселиться недалеко от Эдингторпа, где у него есть земли и живут его родители. Он не будет больше насиловать Энтти, а Сайра перестанет отравлять тебе жизнь.
Рорик замолчал. Никогда еще Мирана не чувствовала себя такой неуверенной; никогда еще так настороженно не относилась к словам, которые могли бы повлиять на ее жизнь. До сих пор жизнь казалась ей такой ясной, она всегда знала, как ей поступить. Она не подозревала, что в ее жизни настанут мрачные дни. Ей и в голову не приходило, что когда-то придется столкнуться с интригами и ложью, которые заставят сомневаться в себе и окружающих. Теперь Мирана понимала, что вся ее жизнь была пропитана ложью, просто она не обращала на это внимания, отворачивалась, делала вид, что не замечает. С тех пор как умерли родители, она жила с Эйнаром в Клонтарфе и свято верила в то, что так и надо жить. Она не разглядела настоящее лицо Эйнара, не поняла, что была для него лишь орудием в его грязной игре за приобретение власти, не более чем игрушкой для развлечения. У нее пересохло во рту, и она сглотнула. Рорик терпеливо ждал, что она скажет.
– Ты благородный человек, Рорик Харальдссон, – наконец произнесла она. – Зная это, я все же боялась, что ты убьешь меня вчера в бане.
– Я знаю. Мне жаль, что так получилось. У меня как будто помутился рассудок, но я никогда бы не убил тебя, Мирана, и никогда не убью.
– Я недооценил вспыльчивость моего брата Меррика, – продолжал он. – Его преданность не знает границ, так же как и ненависть. Он будет грозным врагом тому, кто встанет на его пути, но и бесценным другом для того, кто этого заслуживает. Боюсь, родители настроили его против тебя. – Рорик замолчал и прошелся по спальне, терпеливо ожидая ее ответа.
Мирана мысленно перебрала все, что он говорил, пытаясь обнаружить в словах Рорика скрытый смысл, который мог бы внести ясность и даже подарить надежду. Однако в них была лишь горькая правда, которая всегда останется правдой, независимо от мыслей и желаний Мираны. И хочет она того или нет, но ей придется смело взглянуть правде в глаза и заставить Рорика сделать то же. Миране было нелегко сказать ему это, но она нашла в себе силы.
– Теперь я спокойна, зная, что ты не хочешь меня убить. Но, Рорик, ты не должен был руководствоваться своими благородными чувствами, выбирая себе жену. То же самое касается чувства жалости и вины. А именно эти чувства ты испытывал ко мне, узнав о планах Эйнара. Поэтому ты и женился на мне. Ты хотел защитить меня, спасти от старого, отвратительного короля. Ты заботился обо мне, пока я была больна, и я благодарна тебе за это. Ты превзошел мои ожидания. Однако ты должен быть предан семье, а не мне. Я здесь случайный, посторонний человек. К тому же во мне течет кровь Эйнара, они правы в этом, Рорик. Ты никогда не будешь уверен в том, что я разорвала кровные узы. Ты никогда не сможешь доверять мне так, как Меррику или родителям.
Рорик подошел к кровати и внимательно посмотрел на Мирану. Ее волосы были гладкими и тусклыми. Его мать заплела их в тугую косу, которая теперь была перекинута через плечо. Тора ухаживала за Мираной так, как будто та была ей родной. Мирана была такой же сильной, как и его мать, иногда даже слишком сильной, слишком волевой, но в данном случае он не понимал ее. Он смотрел на Мирану, на прядки черных волос, обрамлявших бледное лицо; ее зеленые глаза, обычно излучающие таинственный свет, были такими же тусклыми, как и волосы. Это обеспокоило его, хотя он точно знал, что вскоре Мирана окончательно восстановит силы и здоровье.
– Ты не уедешь, – ледяным тоном повторил он. – Не стоит решать за меня, что я должен хотеть, а что нет. Хватит указывать мне, какие чувства я должен испытывать к тебе и к моей семье. Ты не уедешь, Мирана. И с этой минуты всегда будешь подчиняться мне.
Мирана не проронила ни звука. Она лишь посмотрела на него, затем опустила глаза и принялась разглядывать свои пальцы, комкающие шерстяное одеяло.
Он был честен с ней, хотя мог и не делать этого в силу многих обстоятельств, которые были выше его. Она сделает так, как он сказал. По крайней мере сейчас.
– Ты не доверяешь мне, – сказал Рорик. Мирана была немало удивлена, услышав подобное, ведь она доверяла ему больше, чем он ей. – Не стоит отрицать это. Я еще не слишком хорошо знаю тебя, зато всегда чувствую, когда мне доверяют. Я даже различаю запах доверия, его выражение в глазах другого человека. Будешь отдыхать и набираться сил, пока окончательно не поправишься. И запомни, я ничего больше не хочу слышать о твоем отъезде. Кстати, я никого не подпускаю к Энтти, так что ты не сможешь снова упрекнуть меня в черствости. Теперь у тебя не будет повода для побега, честь Энтти надежно охраняется.
Сказав это, он вышел из спальни. Остаток вечера тянулся долго, даже слишком долго.
Следующие два дня Мирана только и делала, что спала и ела. Теперь Рорик проводил у ее постели гораздо меньше времени, словно чувствуя, что ей необходимо привести в порядок свои мысли. Но тем не менее ей хотелось его видеть, смотреть на его губы, когда он говорит, чувствовать прикосновение его рук, когда он помогает ей поудобнее улечься на подушках. По ночам он был совсем рядом, она слышала его глубокое ровное дыхание. Но днем он теперь где-то пропадал. Тора же, напротив, навещала ее.
На следующее утро именно она принесла ей кашу, политую сверху густым, ароматным медом.
– Ты любишь это? – спросила она.
Спальня наполнилась восхитительным запахом. Мирана поспешно села на кровати, не сводя глаз с миски с дымящейся кашей.
– О конечно, – сказала она, затем поймала взгляд Торы и осеклась.
– Больше некому было принести тебе еду, – невозмутимо ответила Тора. – Возьми, если хочешь.
– Спасибо.
Женщина и не думала уходить. Она присела на край кровати и молча принялась смотреть, как Мирана ест кашу. Проглотив последнюю ложку, Мирана глубоко вздохнула и, закрыв глаза, опустилась на подушку.
– Очень вкусно, – сказала она.
– Это приготовила для тебя малышка Утта. Она сказала, что тебе нравится каша, которую она готовит.
Мирана кивнула. Больше она не проронила ни слова, дожидаясь, что скажет Тора. Станет ли она снова просить ее покинуть остров?
– Сайра решила выйти замуж за Хафтера, – снова заговорила Тора. – Он неплохой человек и будет хорошо к ней относиться. К тому же он немного похож на Рорика, и я подозреваю, что это одна из причин, по которой она согласилась выйти замуж.
– Понятно, – произнесла Мирана.
– Скоро свадьба. Сайра отправится с ним в его земли. Мирана молчала.
– Я подумала, что ты должна знать это.
– Спасибо.
– Завтра Рорик хочет искупать тебя в бане. Я сказала ему, что могла бы все подготовить для этого, но он настоял на том, что сделает все сам. Он говорит, что лишь он знает, какую ты любишь воду для купания и ополаскивания.
– Я думала, вы хотели, чтобы Сайра вышла за Рорика, – не в силах сдержаться, выпалила Мирана.
– Рорик отказался жениться на ней. Он заявил, что никогда в жизни не сделает этого. Вот так-то. – После этих слов Тора вышла из спальни.
На следующий день Рорик действительно повел ее в баню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Я хочу, чтобы ты была честна со мной.
– Ну что ж, отлично, – сказала она. – Теперь уже не имеет значения то, что ты обо всем знаешь. Я действительно обещала им, что покину остров. Я не хочу умирать, Рорик. Так будет лучше для всех. Обещаю, что не вернусь к брату…
– Сводному брату, – поспешно поправил он.
Ей показалась забавной его горячность, и она улыбнулась.
– Да, сводному брату. Я отправлюсь куда-нибудь еще. Теперь он сурово взглянул на нее, от голубых глаз повеяло холодом зимнего моря.
– Ты никуда не поедешь, – глухо сказал он. – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты останешься моей женой до тех пор, пока я не решу по-другому. Будешь делать так, как я скажу.
– А если я скажу, что больше не хочу, чтобы ты был моим мужем?
– Не имеет значения. К тому же это не правда. Я не стану слушать слова, способные разрушить наши узы, так что не трать понапрасну сил.
Мирана не понимала его.
– Послушай меня, Рорик. Ты ненавидишь меня и уверен, что имеешь на это право. Ты не хочешь видеть меня оттого, что я напоминаю тебе о том, что сделал мой брат с твоей женой, детьми и подданными. Мое присутствие приносит тебе боль и сознание вины, поскольку ты не был рядом с ними, не смог им помочь. Понимаешь, Эйнар не напал бы на твою усадьбу, будь ты и твои люди на месте. Его не проведешь, он очень умен и отнюдь не труслив. По крайней мере я всегда так думала. Я не знаю, почему он так поступил. Но то, что он сделал, не изменишь. Твоя семья дала понять, что я тебе не пара. Они твердо убеждены в этом и не позволят мне остаться, Рорик.
Он поднялся и принялся расхаживать по спальне. – Я не виню их за ненависть ко мне, – продолжала Мирана. – На их месте я бы дала ранам затянуться. Их лица хранят печать безграничного горя, голоса преисполнены боли. Прошлое глубоко засело в их души. Оно не отпускает их, делая несчастными. Я не хочу, чтобы они погубили тебя постоянными напоминаниями о прошлом.
– Не хочу тебе лгать, – повернувшись к Миране, тихо и резко сказал Рорик. – Я действительно прислушивался к тому, что они говорили. И уже готов был с ними согласиться. Это же моя семья. Они любят меня. Они любили Ингу и малышей.
– Я знаю.
– Потом ты заболела. Я не знал, как мне быть. Знаю лишь, что у меня и в мыслях не было убивать тебя, хотя ты вряд ли мне поверишь. Теперь я понимаю, как был глуп. Ты помогла мне освободиться от прошлого, помогла оставить его там, где оно и должно быть, – в прошлом, – нет, ни в коем случае не забыть, такое не забывается, но оставить далеко позади, и боль от случившегося стала не так ощутима. Затем приехали они, и мне показалось, что рана снова открылась и начала кровоточить. Прошлое снова стало явью, оно вновь ожило во мне, такое же жуткое, как в мучающих меня ночных кошмарах.
Мои родители и братья не давали ему угаснуть, холя и лелея его. Ты права, они хотели, чтобы я преклонил колени пред алтарем их ненависти и горя. На свою беду ты оказалась здесь. Узнав о том, кто ты, они пришли в бешенство, их ненависть вырвалась наружу. Перед ними появилась конкретная мишень, а не мелькающие в голове безликие образы. Правда, твой сводный брат по-прежнему остается для них человеком без лица, зато ты помогла им осознать и прочувствовать глубину их боли.
К тому же Сайра сыграла во всем немаловажную роль. Она приехала, чтобы выйти за меня замуж. Родители благословили ее. Меня не проведешь. Я знал об этом, как и то, что никогда не женюсь на ней. Она мне как сестра. Не могу же я жениться на сестре! Я видел, как она разглядывала тебя, видел, как ревность исказила ее лицо, когда она узнала, что ты моя жена и сестра Эйнара.
Я никогда не хотел заполучить ее, Мирана, никогда не давал ей ни малейшего повода думать, что хочу жениться на ней. Ее чувства ко мне глубоки и необузданны. Теперь я это вижу. Я решил выдать ее за Хафтера, если мои родители не будут против. Он не раз говорил мне, что она кажется ему прекраснейшей из женщин, и он мечтает о ней. Теперь его желание может сбыться. Он мог бы увезти ее с Ястребиного острова и поселиться недалеко от Эдингторпа, где у него есть земли и живут его родители. Он не будет больше насиловать Энтти, а Сайра перестанет отравлять тебе жизнь.
Рорик замолчал. Никогда еще Мирана не чувствовала себя такой неуверенной; никогда еще так настороженно не относилась к словам, которые могли бы повлиять на ее жизнь. До сих пор жизнь казалась ей такой ясной, она всегда знала, как ей поступить. Она не подозревала, что в ее жизни настанут мрачные дни. Ей и в голову не приходило, что когда-то придется столкнуться с интригами и ложью, которые заставят сомневаться в себе и окружающих. Теперь Мирана понимала, что вся ее жизнь была пропитана ложью, просто она не обращала на это внимания, отворачивалась, делала вид, что не замечает. С тех пор как умерли родители, она жила с Эйнаром в Клонтарфе и свято верила в то, что так и надо жить. Она не разглядела настоящее лицо Эйнара, не поняла, что была для него лишь орудием в его грязной игре за приобретение власти, не более чем игрушкой для развлечения. У нее пересохло во рту, и она сглотнула. Рорик терпеливо ждал, что она скажет.
– Ты благородный человек, Рорик Харальдссон, – наконец произнесла она. – Зная это, я все же боялась, что ты убьешь меня вчера в бане.
– Я знаю. Мне жаль, что так получилось. У меня как будто помутился рассудок, но я никогда бы не убил тебя, Мирана, и никогда не убью.
– Я недооценил вспыльчивость моего брата Меррика, – продолжал он. – Его преданность не знает границ, так же как и ненависть. Он будет грозным врагом тому, кто встанет на его пути, но и бесценным другом для того, кто этого заслуживает. Боюсь, родители настроили его против тебя. – Рорик замолчал и прошелся по спальне, терпеливо ожидая ее ответа.
Мирана мысленно перебрала все, что он говорил, пытаясь обнаружить в словах Рорика скрытый смысл, который мог бы внести ясность и даже подарить надежду. Однако в них была лишь горькая правда, которая всегда останется правдой, независимо от мыслей и желаний Мираны. И хочет она того или нет, но ей придется смело взглянуть правде в глаза и заставить Рорика сделать то же. Миране было нелегко сказать ему это, но она нашла в себе силы.
– Теперь я спокойна, зная, что ты не хочешь меня убить. Но, Рорик, ты не должен был руководствоваться своими благородными чувствами, выбирая себе жену. То же самое касается чувства жалости и вины. А именно эти чувства ты испытывал ко мне, узнав о планах Эйнара. Поэтому ты и женился на мне. Ты хотел защитить меня, спасти от старого, отвратительного короля. Ты заботился обо мне, пока я была больна, и я благодарна тебе за это. Ты превзошел мои ожидания. Однако ты должен быть предан семье, а не мне. Я здесь случайный, посторонний человек. К тому же во мне течет кровь Эйнара, они правы в этом, Рорик. Ты никогда не будешь уверен в том, что я разорвала кровные узы. Ты никогда не сможешь доверять мне так, как Меррику или родителям.
Рорик подошел к кровати и внимательно посмотрел на Мирану. Ее волосы были гладкими и тусклыми. Его мать заплела их в тугую косу, которая теперь была перекинута через плечо. Тора ухаживала за Мираной так, как будто та была ей родной. Мирана была такой же сильной, как и его мать, иногда даже слишком сильной, слишком волевой, но в данном случае он не понимал ее. Он смотрел на Мирану, на прядки черных волос, обрамлявших бледное лицо; ее зеленые глаза, обычно излучающие таинственный свет, были такими же тусклыми, как и волосы. Это обеспокоило его, хотя он точно знал, что вскоре Мирана окончательно восстановит силы и здоровье.
– Ты не уедешь, – ледяным тоном повторил он. – Не стоит решать за меня, что я должен хотеть, а что нет. Хватит указывать мне, какие чувства я должен испытывать к тебе и к моей семье. Ты не уедешь, Мирана. И с этой минуты всегда будешь подчиняться мне.
Мирана не проронила ни звука. Она лишь посмотрела на него, затем опустила глаза и принялась разглядывать свои пальцы, комкающие шерстяное одеяло.
Он был честен с ней, хотя мог и не делать этого в силу многих обстоятельств, которые были выше его. Она сделает так, как он сказал. По крайней мере сейчас.
– Ты не доверяешь мне, – сказал Рорик. Мирана была немало удивлена, услышав подобное, ведь она доверяла ему больше, чем он ей. – Не стоит отрицать это. Я еще не слишком хорошо знаю тебя, зато всегда чувствую, когда мне доверяют. Я даже различаю запах доверия, его выражение в глазах другого человека. Будешь отдыхать и набираться сил, пока окончательно не поправишься. И запомни, я ничего больше не хочу слышать о твоем отъезде. Кстати, я никого не подпускаю к Энтти, так что ты не сможешь снова упрекнуть меня в черствости. Теперь у тебя не будет повода для побега, честь Энтти надежно охраняется.
Сказав это, он вышел из спальни. Остаток вечера тянулся долго, даже слишком долго.
Следующие два дня Мирана только и делала, что спала и ела. Теперь Рорик проводил у ее постели гораздо меньше времени, словно чувствуя, что ей необходимо привести в порядок свои мысли. Но тем не менее ей хотелось его видеть, смотреть на его губы, когда он говорит, чувствовать прикосновение его рук, когда он помогает ей поудобнее улечься на подушках. По ночам он был совсем рядом, она слышала его глубокое ровное дыхание. Но днем он теперь где-то пропадал. Тора же, напротив, навещала ее.
На следующее утро именно она принесла ей кашу, политую сверху густым, ароматным медом.
– Ты любишь это? – спросила она.
Спальня наполнилась восхитительным запахом. Мирана поспешно села на кровати, не сводя глаз с миски с дымящейся кашей.
– О конечно, – сказала она, затем поймала взгляд Торы и осеклась.
– Больше некому было принести тебе еду, – невозмутимо ответила Тора. – Возьми, если хочешь.
– Спасибо.
Женщина и не думала уходить. Она присела на край кровати и молча принялась смотреть, как Мирана ест кашу. Проглотив последнюю ложку, Мирана глубоко вздохнула и, закрыв глаза, опустилась на подушку.
– Очень вкусно, – сказала она.
– Это приготовила для тебя малышка Утта. Она сказала, что тебе нравится каша, которую она готовит.
Мирана кивнула. Больше она не проронила ни слова, дожидаясь, что скажет Тора. Станет ли она снова просить ее покинуть остров?
– Сайра решила выйти замуж за Хафтера, – снова заговорила Тора. – Он неплохой человек и будет хорошо к ней относиться. К тому же он немного похож на Рорика, и я подозреваю, что это одна из причин, по которой она согласилась выйти замуж.
– Понятно, – произнесла Мирана.
– Скоро свадьба. Сайра отправится с ним в его земли. Мирана молчала.
– Я подумала, что ты должна знать это.
– Спасибо.
– Завтра Рорик хочет искупать тебя в бане. Я сказала ему, что могла бы все подготовить для этого, но он настоял на том, что сделает все сам. Он говорит, что лишь он знает, какую ты любишь воду для купания и ополаскивания.
– Я думала, вы хотели, чтобы Сайра вышла за Рорика, – не в силах сдержаться, выпалила Мирана.
– Рорик отказался жениться на ней. Он заявил, что никогда в жизни не сделает этого. Вот так-то. – После этих слов Тора вышла из спальни.
На следующий день Рорик действительно повел ее в баню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52