– с улыбкой сказал он.
Мирана улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. Она с ужасом смотрела на еду.
Заметив это, Рорик взял с ее тарелки кусочек баранины, откусил и медленно прожевал мясо. Он закрыл глаза и немного подождал. Затем посмотрел на Мирану, улыбнулся и протянул кусочек ей. Учуяв запах мяса, Керзог поднял голову и залаял. Рорик взял кусок и потряс им перед его носом. Пес по обыкновению вцепился в мясо зубами, даже не задев пальцев хозяина. Он зарычал и принялся вырывать мясо, когда Рорик сделал вид, что не хочет его отдавать.
– Он когда-нибудь кусал тебе пальцы?
– Когда был щенком, да. Теперь нет, он понимает, что это игра.
– Эта собака, – сказала Мирана, внимательно глядя на Керзога, – никогда не была щенком.
Затем она немного поела.
– Керзог становится толстым, – сказал Рорик, глядя, как пес разделывается с куском мяса, и легонько шлепнул его по лопатке.
Керзог рыгнул и поискал глазами Энтти. Увидев, что она смеется с Хафтером, целует его и кормит кусочками всякой вкуснятины, пес успокоился, положил голову Миране на ноги и снова задремал.
Рорик налил ей еще вина. Когда наконец у нее стал заплетаться язык, мысли смешались, а мир стал казаться невероятно смешным, он накормил ее медовым миндалем и не отходил от нее, пока она не уснула, как Керзог. Он надеялся, что у нее не будет болеть голова, когда она проснется. Сам он вовремя остановился и совсем не был пьян.
Мужчины сообща начали строить Хафтеру и Энтти небольшой домик в одну комнату к северу от ячменных полей, где в летние месяцы спали все женатые воины и их жены. Все люди Рорика вместе завтракали, обедали и ужинали в доме и жили в холодное время года, но как только погода становилась теплее, женатые мужчины и их жены предпочитали жить отдельно. По крайней мере они уже успели возвести крышу, и молодым супругам было где провести ночь. Веселье было в разгаре, шутки сыпались одна за другой, но не было даже и намека на то, что многие мужчины уже успели переспать с невестой в то время, когда она была рабыней и все считали ее глуповатой легкомысленной женщиной, которой все равно с кем спать.
Прежде чем отправиться с Хафтером в свое новое жилище, Энтти отыскала Мирану.
– Она спит, Энтти, – сказал Рорик. – Она почти поправилась, спасибо богам и ее равнодушию к бульону. – Он наклонился и поцеловал Энтти в щеку. – Ты хорошая женщина. Я хозяин Ястребиного острова. Ты свободна, Энтти, отныне и навсегда. Теперь ты одна из нас и жена викинга.
– Взгляни на Хафтера, Рорик. Он распушил хвост, как петух. Я никогда не слышала, чтобы он так много смеялся. Это приятный звук. Он никогда не пожалеет, что женился на мне, клянусь тебе.
В эту ночь Сайра исчезла.
Глава 24
День был уже в полном разгаре, а споры, вопросы и разговоры не прекращались ни на минуту. Никто не знал, куда исчезла Сайра. Все лодки были на месте. Мужчины обыскали весь остров. Не было сомнения в том, что она мертва. Она не могла добраться до материка вплавь, потому что не умела плавать. И не могла улететь с острова, как одна из птиц. Мужчины были вне себя, поскольку не понимали, что с ней случилось. И это всех очень беспокоило. Что, если она не хотела, чтобы ее нашли?
Тора почти не говорила, держа в себе свое горе. Женщины старались говорить тихо, не упоминая имени Сайры. Поздним вечером Мирана вышла из дома, чтобы побыть немного одной.
Все произошло настолько быстро, что Мирана даже не успела опомниться. У нее не было шанса бороться, или закричать, или узнать того, кто на нее напал. Едва она успела взглянуть на залитое лунным светом море и насладиться теплом летней ночи, как кто-то зажал ей рот рукой, заломил руки за спину и связал их. Она вцепилась зубами в чью-то руку и тем самым освободила рот. Мужчина выругался, и в то же мгновение она получила удар в левый висок. Голос показался ей знакомым, она попыталась зацепиться за это, даже теряя сознание и проваливаясь в черную пустоту.
Когда она очнулась, то мгновенно поняла, что находится в лодке. Она лежала очень тихо, привыкая к качке и слаженному, стремительному ритму погружавшихся и поднимавшихся из воды весел. У нее болела голова, но она начала привыкать и к этому. Страх прошел. В лодке было четверо мужчин, и она узнала их голоса. Все были возбуждены и довольны удачным похищением, и лишь один из них был взбешен до предела.
Это был Гунлейк.
– Клянусь всемогущим Одином, ты ударил ее, Ивор! – неожиданно закричал он. – Она до сих пор без сознания. Тебе надо было лишь выкрасть ее и доставить ко мне, чтобы я смог поговорить с ней и успокоить. Но нет же, ты был груб. и жесток с ней.
– У меня было мало времени, Гунлейк, – оправдывался Ивор, и Мирана представила, как он кусает себе губы оттого, что человек, которого он боготворил, был недоволен им. – Ты поставил меня наблюдать за домом, и, когда появилась Мирана, я знал, что должен забрать ее. Не забывай, что сказала нам та женщина. Рорик Харальдссон ненавидит ее и желает ей смерти, что кто-то уже пытался отравить ее. Она была одна. Я решил не упускать случая. Мне пришлось легонько ударить ее, чтобы она не закричала. Когда она очнется, то подтвердит, что я делал лишь то, что было необходимо.
– Нет, ты сильно ударил ее, – горячился Гунлейк. Он выругался, и Мирана заметила, как он нервно взъерошил пальцами свои жесткие седые волосы.
– Да, но если бы я не сделал этого, она могла оглушить меня. Она здорово сражается, Гунлейк, не забывай это.
– Все в порядке, Гунлейк, – подала голос Мирана.
– Мирана? – Гунлейк склонился над ней, принялся растирать ей руки и легонько коснулся мозолистыми пальцами ее щек. – Хвала богам, ты очнулась. Послушай, мы спасли тебя. Теперь ты с нами. Тебе нечего бояться. Ты снова со мной, малышка. Все будет хорошо.
Он посадил ее на скамью рядом с собой. Лодка накренилась, и один из мужчин выругался. Это был Эмунд. Мирана пожалела, что это не кто-нибудь другой. Он был одним из любимчиков Эйнара, подлый громила, которого она всегда недолюбливала. Он жестоко обращался с рабами и женщинами.
– Гунлейк, – сказала она, – ты должен меня выслушать. То, что говорит Ивор, – правда, но не совсем. Он упоминал о какой-то женщине. О ком он говорил?
– О девушке с серебристыми волосами, настолько удивительными, что даже я не мог отвести от них взгляд. Ее зовут…
– Я догадываюсь, о ком ты, – не дала ему договорить Мирана, поворачивая голову и встречаясь взглядом с Сайрой.
Девушка сидела рядом с Инголфом, еще одним любимчиком Эйнара. Рядом с ней он выглядел еще уродливее. Косые глаза и нависшие над ними черные брови резко контрастировали с великолепными серебристыми волосами, мерцающими в лунном свете. Она улыбнулась Миране и слегка наклонила голову, приветствуя ее. Эту улыбку нельзя было назвать приятной, она просто излучала самодовольное злорадство.
– Все сбились с ног, разыскивая тебя, – сказала Мирана. – Многие сочли, что ты покончила с собой потому, что не смогла пережить угрызения совести. Тора просто обезумела от горя.
– Мне жаль, что так получилось. Тора всегда любила меня и старалась сделать все, чтобы я была счастлива. Но всему приходит конец. Она проиграла тебе, Мирана, я чувствовала, что так случится. Она проиграла тебе, так же как и я. Но теперь все в прошлом. Для нас начинается новая жизнь. Ты разве не рада? Я жива-здорова, ты тоже. Если бы не Тора и Харальд, меня вообще не мучили бы угрызения совести. Скорее, я испытывала бы легкую досаду оттого, что так жестоко проиграла тебе. Но теперь ты здесь, Мирана, спасена от верной гибели этими храбрыми воинами. Послушай, мы же счастливейшие из женщин.
– Сайра, как и ты, вышла прогуляться прошлой ночью, – сказал Ивор, всем своим тоном желая убедить Гунлейка, что поступил правильно. – Инголф притащил ее к нам, и она рассказала о том, как там обращались с тобой. – Его голос взвился от возмущения. Они с Мираной были товарищами по играм с детских лет. – Мы вернемся туда, Мирана, и отомстим за тебя.
– Точно, – поддержал его Инголф. – Этот Рорик, жалкий хозяйнишка Ястребиного острова, просто набитый дурак. Наглый, самонадеянный глупец. Мы убьем его, подожжем его островок и заберем всех его женщин. Гунлейку еще тогда следовало убить его. И вам, госпожа, не стоило выхаживать его. Пусть бы он скончался от ран. Вы слишком добры. В следующий раз за дело возьмусь я. Уж я-то не упущу случая.
Мирана на мгновение закрыла глаза. Ей необходимо было переговорить с Гунлейком, но не хотелось делать это в присутствии людей Эйнара. Ее голова болела там, где ударил Ивор. Она взглянула на Сайру, та с невинным видом сидела рядом с Инголфом и казалась прелестной, хрупкой и чрезвычайно самоуверенной.
– А ты похудела, Мирана, и очень бледна, – заметил Ивор.
– Да, – машинально отозвалась она, подавленная происходящим. – Я болела, но теперь совершенно здорова, не стоит беспокоиться.
– Мы знаем, они отравили тебя, – сказал Инголф. – Сайра рассказала нам об этом. Они жестоко обходились с тобой и поплатятся за это. Эйнар будет рад увидеть тебя снова. Хвала богам, мы быстро отыскали тебя.
– Эйнар? – не желая выдавать себя, удивленно произнесла Мирана, хотя с первой секунды, как только пришла в себя, поняла, что именно Эйнар послал Гунлейка на ее поиски.
Эмунд засмеялся, подался вперед и слегка дотронулся пальцами до ее руки.
– Вы не представляете, госпожа, какая тяжесть свалится с его плеч, когда он вновь увидит вас. Мы все очень скучали без вас.
– Оставь ее в покое, – резко сказал Гунлейк. – Лучше следи за веслами, Эмунд. Нам надо торопиться.
– Я должна поговорить с тобой, Гунлейк, – как можно тише сказала Мирана. Но тем не менее Инголф услышал ее слова. Черты его лица заострились, он подался вперед, налегая на весла.
– Конечно, малышка, – похлопав ее по руке, успокоил Гунлейк. – Я так рад тебя видеть. Я места себе не находил без тебя. Мы напали на след по чистой случайности.
– Да уж, – подхватил Эмунд. – Мы были в Лондоне. Должен сказать, премерзкое местечко, зато там хорошо знают Рорика и его семью. Мы сказались его друзьями и вскоре уже знали о Ястребином острове. Он скрывает его местонахождение, но у нас было много серебра, и достаточно быстро нашелся человек, который выложил нам его секреты. Дальше все было еще проще. Мы укрылись в крохотной бухте к востоку от гавани и причалили к острову темной, как глаза ведьмы, ночью. Никто нас не заметил. Этот Рорик мнит себя великим воином. На самом деле он просто дурак, при встрече я перережу ему глотку, – самодовольно заявил он.
– У него даже не хватает ума выставить дозор, рассмеялся Инголф.
– Просто все были заняты ее поисками, – кивнув на Сайру, сказала Мирана.
– Они могли обнаружить нас даже во время своих поисков, – не унимался Эмунд. – Этот остров просто набит дураками, во главе с их тупоголовым хозяином.
– Ну не скажи, – возразил Ивор, – мы были надежно укрыты.
Мирана молчала. Ее подташнивало, кровь бешено стучала в висках. Она надеялась переговорить с Гунлейком, когда они пристанут к берегу и расположатся на ночлег. Ее охватил леденящий страх.
– Скоро мы пристанем к берегу, Гунлейк?
– Мы не должны останавливаться, – ответил он. – Эйнар приказал вернуться как можно быстрее, в противном случае он может пострадать и мы тоже. Тебе будет тяжело, я понимаю, но у нас нет выбора.
Мирана глубоко вздохнула. Она знала, что Эйнар убьет каждого, кто ослушается его приказа, но тем не менее решила рискнуть.
– Послушайте меня все. Эйнар заключил с королем Ситриком соглашение. Он хочет заставить меня выйти за старика замуж в обмен на власть, серебро и рабов. Меня передадут королю в тот же день, как мы ступим на землю Клонтарфа. Я не хочу этого. Умоляю вас вернуть меня на Ястребиный остров, а Эйнару сказать, что я мертва или что вы не нашли меня. – Она почувствовала, что это не убедит их, и поспешно добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Мирана улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. Она с ужасом смотрела на еду.
Заметив это, Рорик взял с ее тарелки кусочек баранины, откусил и медленно прожевал мясо. Он закрыл глаза и немного подождал. Затем посмотрел на Мирану, улыбнулся и протянул кусочек ей. Учуяв запах мяса, Керзог поднял голову и залаял. Рорик взял кусок и потряс им перед его носом. Пес по обыкновению вцепился в мясо зубами, даже не задев пальцев хозяина. Он зарычал и принялся вырывать мясо, когда Рорик сделал вид, что не хочет его отдавать.
– Он когда-нибудь кусал тебе пальцы?
– Когда был щенком, да. Теперь нет, он понимает, что это игра.
– Эта собака, – сказала Мирана, внимательно глядя на Керзога, – никогда не была щенком.
Затем она немного поела.
– Керзог становится толстым, – сказал Рорик, глядя, как пес разделывается с куском мяса, и легонько шлепнул его по лопатке.
Керзог рыгнул и поискал глазами Энтти. Увидев, что она смеется с Хафтером, целует его и кормит кусочками всякой вкуснятины, пес успокоился, положил голову Миране на ноги и снова задремал.
Рорик налил ей еще вина. Когда наконец у нее стал заплетаться язык, мысли смешались, а мир стал казаться невероятно смешным, он накормил ее медовым миндалем и не отходил от нее, пока она не уснула, как Керзог. Он надеялся, что у нее не будет болеть голова, когда она проснется. Сам он вовремя остановился и совсем не был пьян.
Мужчины сообща начали строить Хафтеру и Энтти небольшой домик в одну комнату к северу от ячменных полей, где в летние месяцы спали все женатые воины и их жены. Все люди Рорика вместе завтракали, обедали и ужинали в доме и жили в холодное время года, но как только погода становилась теплее, женатые мужчины и их жены предпочитали жить отдельно. По крайней мере они уже успели возвести крышу, и молодым супругам было где провести ночь. Веселье было в разгаре, шутки сыпались одна за другой, но не было даже и намека на то, что многие мужчины уже успели переспать с невестой в то время, когда она была рабыней и все считали ее глуповатой легкомысленной женщиной, которой все равно с кем спать.
Прежде чем отправиться с Хафтером в свое новое жилище, Энтти отыскала Мирану.
– Она спит, Энтти, – сказал Рорик. – Она почти поправилась, спасибо богам и ее равнодушию к бульону. – Он наклонился и поцеловал Энтти в щеку. – Ты хорошая женщина. Я хозяин Ястребиного острова. Ты свободна, Энтти, отныне и навсегда. Теперь ты одна из нас и жена викинга.
– Взгляни на Хафтера, Рорик. Он распушил хвост, как петух. Я никогда не слышала, чтобы он так много смеялся. Это приятный звук. Он никогда не пожалеет, что женился на мне, клянусь тебе.
В эту ночь Сайра исчезла.
Глава 24
День был уже в полном разгаре, а споры, вопросы и разговоры не прекращались ни на минуту. Никто не знал, куда исчезла Сайра. Все лодки были на месте. Мужчины обыскали весь остров. Не было сомнения в том, что она мертва. Она не могла добраться до материка вплавь, потому что не умела плавать. И не могла улететь с острова, как одна из птиц. Мужчины были вне себя, поскольку не понимали, что с ней случилось. И это всех очень беспокоило. Что, если она не хотела, чтобы ее нашли?
Тора почти не говорила, держа в себе свое горе. Женщины старались говорить тихо, не упоминая имени Сайры. Поздним вечером Мирана вышла из дома, чтобы побыть немного одной.
Все произошло настолько быстро, что Мирана даже не успела опомниться. У нее не было шанса бороться, или закричать, или узнать того, кто на нее напал. Едва она успела взглянуть на залитое лунным светом море и насладиться теплом летней ночи, как кто-то зажал ей рот рукой, заломил руки за спину и связал их. Она вцепилась зубами в чью-то руку и тем самым освободила рот. Мужчина выругался, и в то же мгновение она получила удар в левый висок. Голос показался ей знакомым, она попыталась зацепиться за это, даже теряя сознание и проваливаясь в черную пустоту.
Когда она очнулась, то мгновенно поняла, что находится в лодке. Она лежала очень тихо, привыкая к качке и слаженному, стремительному ритму погружавшихся и поднимавшихся из воды весел. У нее болела голова, но она начала привыкать и к этому. Страх прошел. В лодке было четверо мужчин, и она узнала их голоса. Все были возбуждены и довольны удачным похищением, и лишь один из них был взбешен до предела.
Это был Гунлейк.
– Клянусь всемогущим Одином, ты ударил ее, Ивор! – неожиданно закричал он. – Она до сих пор без сознания. Тебе надо было лишь выкрасть ее и доставить ко мне, чтобы я смог поговорить с ней и успокоить. Но нет же, ты был груб. и жесток с ней.
– У меня было мало времени, Гунлейк, – оправдывался Ивор, и Мирана представила, как он кусает себе губы оттого, что человек, которого он боготворил, был недоволен им. – Ты поставил меня наблюдать за домом, и, когда появилась Мирана, я знал, что должен забрать ее. Не забывай, что сказала нам та женщина. Рорик Харальдссон ненавидит ее и желает ей смерти, что кто-то уже пытался отравить ее. Она была одна. Я решил не упускать случая. Мне пришлось легонько ударить ее, чтобы она не закричала. Когда она очнется, то подтвердит, что я делал лишь то, что было необходимо.
– Нет, ты сильно ударил ее, – горячился Гунлейк. Он выругался, и Мирана заметила, как он нервно взъерошил пальцами свои жесткие седые волосы.
– Да, но если бы я не сделал этого, она могла оглушить меня. Она здорово сражается, Гунлейк, не забывай это.
– Все в порядке, Гунлейк, – подала голос Мирана.
– Мирана? – Гунлейк склонился над ней, принялся растирать ей руки и легонько коснулся мозолистыми пальцами ее щек. – Хвала богам, ты очнулась. Послушай, мы спасли тебя. Теперь ты с нами. Тебе нечего бояться. Ты снова со мной, малышка. Все будет хорошо.
Он посадил ее на скамью рядом с собой. Лодка накренилась, и один из мужчин выругался. Это был Эмунд. Мирана пожалела, что это не кто-нибудь другой. Он был одним из любимчиков Эйнара, подлый громила, которого она всегда недолюбливала. Он жестоко обращался с рабами и женщинами.
– Гунлейк, – сказала она, – ты должен меня выслушать. То, что говорит Ивор, – правда, но не совсем. Он упоминал о какой-то женщине. О ком он говорил?
– О девушке с серебристыми волосами, настолько удивительными, что даже я не мог отвести от них взгляд. Ее зовут…
– Я догадываюсь, о ком ты, – не дала ему договорить Мирана, поворачивая голову и встречаясь взглядом с Сайрой.
Девушка сидела рядом с Инголфом, еще одним любимчиком Эйнара. Рядом с ней он выглядел еще уродливее. Косые глаза и нависшие над ними черные брови резко контрастировали с великолепными серебристыми волосами, мерцающими в лунном свете. Она улыбнулась Миране и слегка наклонила голову, приветствуя ее. Эту улыбку нельзя было назвать приятной, она просто излучала самодовольное злорадство.
– Все сбились с ног, разыскивая тебя, – сказала Мирана. – Многие сочли, что ты покончила с собой потому, что не смогла пережить угрызения совести. Тора просто обезумела от горя.
– Мне жаль, что так получилось. Тора всегда любила меня и старалась сделать все, чтобы я была счастлива. Но всему приходит конец. Она проиграла тебе, Мирана, я чувствовала, что так случится. Она проиграла тебе, так же как и я. Но теперь все в прошлом. Для нас начинается новая жизнь. Ты разве не рада? Я жива-здорова, ты тоже. Если бы не Тора и Харальд, меня вообще не мучили бы угрызения совести. Скорее, я испытывала бы легкую досаду оттого, что так жестоко проиграла тебе. Но теперь ты здесь, Мирана, спасена от верной гибели этими храбрыми воинами. Послушай, мы же счастливейшие из женщин.
– Сайра, как и ты, вышла прогуляться прошлой ночью, – сказал Ивор, всем своим тоном желая убедить Гунлейка, что поступил правильно. – Инголф притащил ее к нам, и она рассказала о том, как там обращались с тобой. – Его голос взвился от возмущения. Они с Мираной были товарищами по играм с детских лет. – Мы вернемся туда, Мирана, и отомстим за тебя.
– Точно, – поддержал его Инголф. – Этот Рорик, жалкий хозяйнишка Ястребиного острова, просто набитый дурак. Наглый, самонадеянный глупец. Мы убьем его, подожжем его островок и заберем всех его женщин. Гунлейку еще тогда следовало убить его. И вам, госпожа, не стоило выхаживать его. Пусть бы он скончался от ран. Вы слишком добры. В следующий раз за дело возьмусь я. Уж я-то не упущу случая.
Мирана на мгновение закрыла глаза. Ей необходимо было переговорить с Гунлейком, но не хотелось делать это в присутствии людей Эйнара. Ее голова болела там, где ударил Ивор. Она взглянула на Сайру, та с невинным видом сидела рядом с Инголфом и казалась прелестной, хрупкой и чрезвычайно самоуверенной.
– А ты похудела, Мирана, и очень бледна, – заметил Ивор.
– Да, – машинально отозвалась она, подавленная происходящим. – Я болела, но теперь совершенно здорова, не стоит беспокоиться.
– Мы знаем, они отравили тебя, – сказал Инголф. – Сайра рассказала нам об этом. Они жестоко обходились с тобой и поплатятся за это. Эйнар будет рад увидеть тебя снова. Хвала богам, мы быстро отыскали тебя.
– Эйнар? – не желая выдавать себя, удивленно произнесла Мирана, хотя с первой секунды, как только пришла в себя, поняла, что именно Эйнар послал Гунлейка на ее поиски.
Эмунд засмеялся, подался вперед и слегка дотронулся пальцами до ее руки.
– Вы не представляете, госпожа, какая тяжесть свалится с его плеч, когда он вновь увидит вас. Мы все очень скучали без вас.
– Оставь ее в покое, – резко сказал Гунлейк. – Лучше следи за веслами, Эмунд. Нам надо торопиться.
– Я должна поговорить с тобой, Гунлейк, – как можно тише сказала Мирана. Но тем не менее Инголф услышал ее слова. Черты его лица заострились, он подался вперед, налегая на весла.
– Конечно, малышка, – похлопав ее по руке, успокоил Гунлейк. – Я так рад тебя видеть. Я места себе не находил без тебя. Мы напали на след по чистой случайности.
– Да уж, – подхватил Эмунд. – Мы были в Лондоне. Должен сказать, премерзкое местечко, зато там хорошо знают Рорика и его семью. Мы сказались его друзьями и вскоре уже знали о Ястребином острове. Он скрывает его местонахождение, но у нас было много серебра, и достаточно быстро нашелся человек, который выложил нам его секреты. Дальше все было еще проще. Мы укрылись в крохотной бухте к востоку от гавани и причалили к острову темной, как глаза ведьмы, ночью. Никто нас не заметил. Этот Рорик мнит себя великим воином. На самом деле он просто дурак, при встрече я перережу ему глотку, – самодовольно заявил он.
– У него даже не хватает ума выставить дозор, рассмеялся Инголф.
– Просто все были заняты ее поисками, – кивнув на Сайру, сказала Мирана.
– Они могли обнаружить нас даже во время своих поисков, – не унимался Эмунд. – Этот остров просто набит дураками, во главе с их тупоголовым хозяином.
– Ну не скажи, – возразил Ивор, – мы были надежно укрыты.
Мирана молчала. Ее подташнивало, кровь бешено стучала в висках. Она надеялась переговорить с Гунлейком, когда они пристанут к берегу и расположатся на ночлег. Ее охватил леденящий страх.
– Скоро мы пристанем к берегу, Гунлейк?
– Мы не должны останавливаться, – ответил он. – Эйнар приказал вернуться как можно быстрее, в противном случае он может пострадать и мы тоже. Тебе будет тяжело, я понимаю, но у нас нет выбора.
Мирана глубоко вздохнула. Она знала, что Эйнар убьет каждого, кто ослушается его приказа, но тем не менее решила рискнуть.
– Послушайте меня все. Эйнар заключил с королем Ситриком соглашение. Он хочет заставить меня выйти за старика замуж в обмен на власть, серебро и рабов. Меня передадут королю в тот же день, как мы ступим на землю Клонтарфа. Я не хочу этого. Умоляю вас вернуть меня на Ястребиный остров, а Эйнару сказать, что я мертва или что вы не нашли меня. – Она почувствовала, что это не убедит их, и поспешно добавила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52