А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 

Ей даже показалось поначалу, что это слуховая галлюцинация, что этот голос донесся до нее из далекого и кошмарного прошлого, но стоит лишь открыть глаза — и все немедленно исчезнет. Нет, это не сон и не галлюцинация, к сожалению.
— Моя маленькая Линдсей. Бедняжка. Я не знаю, так ли ты прекрасна сейчас, как тогда. Конечно, ты заметно постарела, и твое лицо… Ах, какая жалость! Сидни сказала, что оно превратилось в лепешку. Только кровь и раздробленные кости. Но все это сейчас не так уж и важно, не правда ли?
Черт возьми, где же Мисси? И почему этот молоденький офицер, который сидит у двери и должен охранять ее, пропустил сюда этого ублюдка?
Она открыла глаза и увидела, что Мисси преспокойненько стоит на пороге и радостно улыбается из-за спины князя. А позади нее стоит офицер и все свое внимание сосредоточил не на ней, а на округлых бедрах Мисси.
— Твой зять просто хотел посмотреть на тебя одну минутку, — доброжелательно пролепетала Мисси и еще больше просияла, думая, что доставляет своей подопечной большое удовольствие. А когда князь повернулся на ее голос, она чуть не растаяла от радости и желания угодить.
А он почти не изменился за эти годы, подумала Линдсей. Нет, нет, сейчас он выглядит даже намного лучше. Сколько ему сейчас? Около сорока, вероятно. Сейчас он выглядит как самый настоящий сказочный принц: высокий, худощавый, подтянутый, с длинными аристократическими руками — словом, редкий образец мужского совершенства и красоты.
И он по-прежнему обожает малолетних девочек. Даже не верится, что этот красавец когда-то изнасиловал ее. Интересно, что бы сказала Мисси, если бы ей сейчас сообщили о том, что произошло в Париже много лет назад? Скорее всего она просто-напросто растянула бы рот в ухмылке, выпятила вперед свою огромную грудь и ответила, что этому бедному мужчине нужна была настоящая львица, которая показала бы ему, как нужно обходиться с женщинами.
— Ты не хочешь даже поздороваться со мной, Линдсей? — игриво спросил князь, снова поворачиваясь к ней. — А ведь я проделал очень далекий путь, чтобы повидаться с тобой.
В этот момент произошло нечто странное и в высшей степени неожиданное. Старый страх, который прежде уничтожал ее волю, мгновенно исчез. Что-то изменилось в ее душе, и она медленно повернула голову на подушке, чтобы получше разглядеть его. Внутри возникло какое-то странное и совершенно неизвестное чувство. Оно медленно нарастало, набирало силу, превращалось во что-то зловещее и неистребимо жестокое.
Линдсей вдруг почувствовала себя совершенно спокойной и недоступной для него.
— Привет, князь. Много лет прошло с тех пор, много воды утекло. Каким ветром занесло тебя сюда? Очень странно, что тебе разрешили въехать в нашу страну. Ах да, они, конечно, ничего не знают о тебе.
Какое-то время он ошарашено смотрел на нее, не зная, что ответить, а затем насупился и понуро опустил голову.
— У тебя сейчас совсем другой голос. Ах да, я забыл, что тебе трудно говорить из-за этих многочисленных бинтов.
— Нет-нет, все нормально, — успокоила его Линдсей, — Все эти повязки сейчас не такие тугие, как несколько дней назад. Так что дело совсем не в этом; Итак, что ты здесь делаешь? Ищешь в Нью-Йорке новое место для охоты?
Он говорил легко, спокойно, как будто имея дело с несмышленым ребенком, а не со взрослой женщиной:
— Нет, я приехал сюда исключительно для того, чтобы повидать тебя. Только для этого. И попутно уговорить тебя разорвать помолвку с этим глупым пролетарием. Линдсей, Сидни мне уже все рассказала о нем, и я не мог не согласиться с ней. Все его тайные намерения совершенно очевидны. Неужели ты сама не видишь, что он решил жениться на тебе только из-за денег? Это, по-моему, ясно как Божий день. Он же неотесанный мужлан, который, вероятно, даже понятия не имеет о чести. Он был полицейским, не так ли? Послушай, Линдсей, он доставит тебе массу неприятностей, так как уже давно привык к насилию. Не выходи за него замуж. Подумай о моих словах. Во всяком случае, не спеши, не совершай поспешных поступков.
Линдсей чуть было не рассмеялась ему в лицо, чувствуя, что злость и гнев постепенно накапливаются в душе и вот-вот прорвутся наружу. Ей было очень приятно от этого непривычного ощущения силы. Когда он протянул к ней руку, чтобы погладить, она даже глазом не моргнула и посмотрела на него с такой ненавистью, что он тотчас же отшатнулся, как от удара.
— Не надо, князь, — шепнула она спокойно, но вместе с тем с нескрываемой угрозой и при этом мило улыбнулась. — Если ты приблизишься хотя бы на один дюйм, я заставлю тебя пожалеть об этом. Я уже давно не та маленькая девочка, которую так легко можно было запугать.
Он испуганно отдернул руку. Его глаза мгновенно перестали излучать тепло и нежность, а губы сузились до зловещей щелочки. Странно, но от этого он стал еще более красивым — в нем появилась какая-то невыразимая харизма, источником которой, как ей показалось, была неприкрытая угроза. Линдсей невольно бросила взгляд на Мисси и Фогела. Они оба отошли на несколько шагов назад, но дверь палаты по-прежнему была открытой. По всей видимости, Тэйлор приказал им ни в коем случае не закрывать дверь.
Князь быстро опомнился и прошептал, наклонившись как можно ниже:
— Тебе нравится трахаться с грубым мужиком, Линдсей? Тебе нравится его грубый нрав? Ты высосала из него все, что только можно? Ты балдеешь от этой грубой силы, не так ли? Не в этом ли все дело? — Его глаза горели безумным огнем, а пальцы нервно подергивались.
Линдсей спокойно выдержала его безумный взгляд. В течение многих последних лет, когда она вспоминала о нем, ей очень хотелось понять, что у него на уме, как работает его мозг и чем можно объяснить это патологическое отклонение в его сознании. А еще она задумывалась над тем, когда это началось у него. Когда он стал мужчиной? Или еще раньше? Кто виноват в этом? Его отец? Мать? Генетическая наследственность? Да, раньше ее это очень интересовало, а сейчас ей просто-напросто наплевать на этого извращенца. Единственное, чего она желала в данный момент больше всего, — чтобы он побыстрее убрался отсюда ко всем чертям. И все-таки очень приятно, что она чувствует себя сильной. Сильной — следовательно, свободной. Свободной даже в этих многочисленных бинтах, сковывающих все ее движения.
Таким же примерно тоном и с таким же примерно блеском в глазах она прошептала:
— О да, Алессандро, этот мужик насилует меня каждый Божий день, причем в самой грубой и извращенной форме. Хочешь подробности? Пожалуйста. Он привязывает меня к кровати своим галстуком, ты знаешь, как это делается, а потом бьет меня по лицу до тех пор, пока я не начинаю истекать кровью. Мне это очень нравится. Я просто балдею от этого. Еще бы! Ведь это ты научил меня всем этим прелестям, разве не так? Да, он тоже делает мне больно, но делает медленно, чтобы мучилась как можно дольше. Надеюсь, я все правильно делаю? Я многим тебе обязана, князь. Очень многим.
Тот гневно выпрямился и сверкнул глазами.
— Я тоже так считаю. Ты сильно изменилась, Линдсей, и мне это не очень нравится. Да и кому могут понравиться подобные выходки? К тому же ты все врешь мне об этом человеке. Но он непременно станет таким, каким ты его описала, как только вы поженитесь, вот увидишь. Ведь у тебя есть деньги, а у него ничего нет. Не выходи за него, Линдсей. Если хочешь знать, я специально приехал сюда, чтобы просить тебя уехать вместе со мной в Милан. Я буду заботиться о тебе, Линдсей. Ты станешь полноправным членом моей семьи. Все эти годы ты была для Мелиссы самой дорогой тетей. Поехали со мной в Италию, Линдсей.
— А не кажется ли тебе, князь, что я слишком старовата для этого?
— Ты моя самая дорогая сестра, — приторно отреагировал он. — Ты для меня всего лишь сестра и больше ничего.
— Какое непостоянство, однако! Боюсь, что ты опоздал на один день.
— Что ты хочешь этим сказать? Я не понимаю тебя.
— Она хочет сказать, князь, — неожиданно прогремел с порога голос, — что вам придется вернуться в Италию в гордом одиночестве. А сейчас вам предстоит серьезно подумать над тем, каким именно образом вы отправитесь туда — либо на заднице, пересчитав при этом все ступеньки лестницы, либо в первом классе комфортабельного пассажирского лайнера.
Князь медленно повернулся к двери, и Линдсей с любопытством стала ждать, что же произойдет дальше. В какую-то минуту она даже пожалела, что Тэйлор прервал их задушевный разговор. Ей так хотелось сказать этому мерзавцу, что она уже полностью освободилась от его чар, а заодно и от того прошлого, которое преследовало ее в последние годы. Другими словами, ей просто хотелось проверить на прочность свое новое качество и удостовериться в том, что отныне это останется с ней навсегда. Кроме того, он должен был признать ее силу и каким-то образом отреагировать на нее.
— Привет, Тэйлор, — с веселой беззаботностью встретила она мужа. — Это мой зять, князь ди Контини. Не правда ли, он довольно любопытный тип? Впервые с тех пор, как я видела его в последний раз, я поняла, что он весьма смазлив. Знаешь, он вдруг почувствовал себя в долгу передо мной и предлагает свою заботу и внимание. Говорит, что я его самая дорогая сестра. Представляешь? Просто сестра, и не более того. Что ты думаешь по этому поводу? Правда, я уже старовата для него. Он всех женщин, которые перешагнули рубеж восемнадцати лет, считает безнадежно древними. Кажется, он утратил ко мне всякое уважение после того, как изнасиловал, но сейчас, когда я вдруг стала очень богатой, он решил, что может проглотить мой старческий возраст и все прочие недостатки. Как ты думаешь, может быть, мне действительно поехать с ним в Италию, чтобы я могла там тратить свои деньги на его сопливых девочек?
Тэйлор окинул князя придирчивым взглядом с ног до головы, задержал внимание на его великолепно сшитом костюме из чистой шерсти, а потом взглянул на начищенные до блеска фирменные башмаки.
— Думаю, ты права, дорогая. Это действительно нечто. Но мне кажется, что слово «смазлив» не очень подходит к нему. Оно не раскрывает всех его достоинств.
— Тогда, может быть, подойдет слово «развращен»? — игриво полюбопытствовала Линдсей, сделав это нарочито громко, чтоб слышали за дверью. Похоже, что ей это удалось, так как Мисси натужно охнула, а офицер Фогел ехидно захихикал.
Тэйлор повернулся к ним и показал рукой, чтобы они оставили их в покое.
— Представление окончено. — Затем он плотно прикрыл за ними дверь и вернулся к гостю. — Значит, дорогой князь, вы решили побеседовать с моей женой?
— Да, я хочу попросить ее, чтобы она послала вас ко всем чертям. Мне очень не хочется, чтобы вы издевались над ней, а это неизбежно произойдет, так как вы человек девственный в отношении морали и к тому же совершенно необразованный. А уж о приличном воспитании и говорить не приходится. Другими словами, вы грубый и неотесанный мужлан, и я хочу, чтобы она оставила вас и уехала со мной в… Простите, что вы сказали?
— Да-да, с моей женой. Вы не ослышались. Она является моей женой со вчерашнего дня. Теперь ее зовут Линдсей Фокс Тэйлор, к вашему сведению. Прошу любить и жаловать. Не хотите ли взглянуть на обручальное колечко? Оно очень милое. — Тэйлор обогнул оторопевшего князя и, остановившись рядом с женой, приподнял ее руку. На свету ярко блеснул небольшой бриллиант, убивший в душе князя всякую надежду на досадное недоразумение.
— О нет! Этого не может быть! Ты не можешь быть его женой, просто не можешь, и все! Боже всемилостивый, этого не может быть…
Князь неожиданно умолк, потрясенный этой новостью, раздавленный и уничтоженный. Какое-то время в его глазах все еще сверкал огонек надежды, но потом он угас. Больше всего на свете Линдсей сейчас хотелось узнать, о чем он думает. Неужели только о деньгах, которые с этой минуты навсегда выскользнули из его рук?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82