К тому же если он даже и выйдет на связь с Джарвисом и остальными — то что скажет им? Сообщить пока в общем-то было нечего. Одни предчувствия. Все это время они с Эвансом и Хоки обсуждали прошлые туры и поездки за границу и говорили о том, что страна совершенно не заботится о своих героях-суппортёрах, делающих отчаянные попытки помочь своей национальной сборной. Никакой политики, никаких наркотиков, даже острой критики в адрес полиции. Временами казалось, что он куда-то не туда попал. Так, наивность Хоки просто удивляла. Он представлялся то рубахой-парнем, то дурнем набитым, так что приходилось постоянно себя предупреждать: «Это иллюзия, умелая маскировка. Он косит под дурачка — не более. Ты связался с очень и очень непростыми ребятами, будь осторожен, ты все время ходишь по краю ножа!»
Конечно, этот Хоки, правду сказать, был по-своему неплохим парнем, но не из тех, кто умеет дергать за нитки и приводить толпы в движение. Портер достаточно давно работал под прикрытием, чтобы знать, что среди подобной публики чаще встречаются уличные бойцы, чем стратеги. Иное дело Эванс. Была в нем какая-то чертовщинка, с которой Портеру редко приходилось сталкиваться ранее. Что-то было в нем надменное, неприступное. Он хорошо был знаком с иерархией в среде хулс, но тут было нечто большее, словно этот тип верил в свою избранность и неуязвимость. Может быть, дело в том, что Эванс считал себя харизматическим лидером? Следовало получше разузнать об этом типе у Фитчета, хотя это вряд ли бы помогло для уяснения такой фигуры, как Эванс. Вряд ли Фитчет расколется. Уж если он сам догадывается об Эвансе, то будет держать это при себе.
Толкнув дверь из толстого стекла, Портер прошел к машинам, ожидавшим вдали. Парень в английской рубашке с цветами национальной сборной наблюдал за игроками и скалился. Портер коротко кивнул в направлении Фитчета и вручил ему и Хоки по банке. Затем оглянулся по сторонам:
— А где Билли?
— Отлучился на минуту, ему надо позвонить, — отозвался Хоки. — Скорее всего, по твоей трубе и базарит.
Портер выдернул кольцо из своей банки и сделал шумный глоток. Напиток был обжигающе холодным, но ему было просто необходимо прийти в себя после того, что сообщил Хокинс.
— Ну раз он такой халявщик, — заговорил он, переведя дыхание, — пусть расплачивается из конверта, верно?
Фитчет презрительно цыкнул сквозь плотно сжатые зубы, однако если Хоки и обратил на это внимание, то, во всяком случае, виду не подал. Он просто рассмеялся:
— Особо не мечтай, братан. Одно, в чем я точно уверен, — он ничего не делает задаром.
— В самом деле?
— Еще как! Скоро сам в этом убедишься. Билли все продумал заранее, даже не сомневайся. Он благотворительностью не занимается.
Портер еще раз хлебнул из своей банки, достал пачку сигарет и предложил собеседникам. Хоки угостился, а Фитчет посмотрел на сигареты так, будто они были отравлены.
— Так, и к чему тогда готовиться? Хоки пожал плечами:
— А я почем знаю? Когда Билли взбрело что-то в голову, лучше не задавать лишних вопросов. К тому же меня это никак не касается, что он там себе напридумал. Я поехал просто так, ради развлечения, поразмяться да позабавиться, ударить по пиву да потусоваться. Ну как в Дублине.
Портер затянулся и бросил взгляд на Фитчета. Его уже начинало раздражать, что беседа никак не клеится и каждый раз сбивается куда-то в сторону. К тому же Фитчет, словно умышленно, ни в какую не хочет ее поддерживать. Молчит как воды в рот набрал или чего он там еще набрал в свой поганый рот.
Вконец раздосадованный, Портер забрался в «лексус» и врубил радио.
— Так ты был в Дублине? — словно невзначай бросил он. — Вот где, говорят, были дела.
Хоки хлебнул и энергично закивал в ответ:
— Да, это было круто. Мы так отшлепали ирландцев по заднице, что они еще долго будут помнить. Эти микки еще долго нас будут помнить, но…
Тут Фитчет впрыгнул в машину, вмешиваясь в беседу, уже принимавшую форму скрытого допроса.
— А вот и Билли!
Портер яростно сверкнул на него глазами и затем повернулся к Эвансу, в этот момент появившемуся на стоянке. Он двигался по направлению к машине. В руке у него был мобильник — не его, как с облегчением разглядел Портер. Одна мысль о том, что Эванс может просмотреть последние номера, по которым он звонил, не давала ему покоя. Хотя записано у него все было под чужими замаскированными именами, так что трудно было бы понять кто есть кто и что к чему. Но Эванс мог набрать номер и вместо негритянской тетушки Эммы, например, напороться на грубый голос сотрудника полиции. Эванс разговаривал на ходу, и к тому времени, как он дошел до машины, разговор был окончен. Он сунул трубу в карман.
— Все в порядке, парни?
— Немного выспаться и треснуть пивка бы не помешало, — подал голос Портер.
Эванс кивнул, принимая у него четвертую, неоткрытую банку кока-колы.
— Понял тебя, Терри. Потерпи, осталось совсем немного. Только что получил сигнал от нашего споттера. Так что планы меняются.
Портер лихорадочно затянулся сигаретой и подчеркнуто безразличным, насколько мог, тоном произнес:
— А что такое?
Эванс опустил банку с колой. Глаза его сверкнули, и добродушие мигом исчезло с лица. Он подошел вплотную и ткнул пальцем Портеру в грудь.
— А этого тебе знать не нужно, — шепнул он зловеще. — Ты здесь только для того, чтобы присматривать за своим топом, все остальное предоставь мне. И потом, я бы на его месте… — Он оборвал себя на полуфразе, не закончив.
Портер выпрямился и повернулся к нему лицом.
— Ты бы на его месте — что?
Эванс затянул паузу и наконец разразился неожиданным смехом.
— Забудь, — сказал он, хлопнув Портера по плечу и озираясь. — Зачем ворошить пепел?
Выждав секунду. Портер расслабился. Впервые он увидел иную реакцию Эванса, чем смех, шуточки, и эта перемена не на шутку встревожила его.
Он тут же с готовностью протянул сигареты, и Эванс с прежним добродушным кивком взял одну и, прикурив, посмотрел на часы.
— Ага, полпервого. Осталось ровно сто миль, а нам нужно быть на месте не позже трех, так что пора шевелить батонами.
Он выпустил из ноздрей дым и, нагнувшись, заглянул в «лексус», где Фитчет переключал от нечего делать радиоканалы.
— Что, состроил козью морду? Фитчет вылез, почесывая спину.
— Ага. Поехали, что ли. Можешь повезти Терри, он тебе не даст заснуть своей болтовней.
Эванс, привычным жестом потирая руки, щелкнул по сигарете, так что она отлетела на несколько метров.
— Ну что ж, вперед.
Все четверо расселись по шикарным авто и уже через несколько секунд выезжали на шоссе, ведущее к Риму.
Джарвис был в полудреме, когда зазвонил телефон. Это был Стив Парри. Он сообщал, что две машины покинули стоянку и направились в сторону города.
— Хорошо, Стив, — со вздохом откликнулся Джарвис. — Мы уже неподалеку от места, где встречаемся с нашим итальянцем, так что скоро все узнаем. Позвоню, если будет что новое.
Выслушав ответ, он рассмеялся:
— Да, понял, буду присматривать, специально для тебя. Да, проверь, чтобы телефоны были заряжены. У меня забавное предчувствие, что мы едем на экскурсию по Риму. Скоро у нас будут свои гиды и проводники.
Бросив напоследок: «Пока», он выключил мобильник. Вильямс кивнул на дорожный сигнал.
— Приехали, шеф, наш парень должен ждать где-то поблизости.
Джарвис посмотрел на синий знак, пролетавший мимо. Вся задуманная им операция могла свернуться в течение ближайших минут. «Ну вот, похоже, и все… — думал он, — столько возни, а кончилось все в одночасье. И сейчас все зависит от того, что решит и как поведет себя итальянская полиция». Подавив зевок, он потянулся, расставив локти по сторонам.
— Вот что я скажу тебе, Фил. Как только вернемся домой, я возьму отпуск на три недели и буду спать, спать и спать. Больше ничего. Не знаю, как это у тебя получается, столько за рулем без сна.
Вильямс издал смешок:
— Это называется молодость, шеф.
— Повезло тебе, сукиному сыну.
Вильямс показал вперед, на машину, стоявшую на обочине второстепенной дороги, и включил поворот, принимая крайнюю правую полосу.
— Лучше с глаз подальше, — распорядился Джарвис. — А то вдруг итальянцы додумаются приехать на патрульной машине. Не стоит рисковать, нас могут заметить.
Вильямс согласно кивнул и притормозил у пересечения с главной дорогой.
— Они?
В окне замаячил на обочине зеленый «фиат». Рядом курили двое в джинсах и кожаных куртках. Один высокий и щуплый, другой, напротив, коренастый. Непонятно только, из-за полноты или же он был так накачан. Что естественно, оба итальянца были чернявыми и кучерявыми.
— Даже ты смог заметить, что перед нами чистые итальяшки, Фил.
Если Вильямс и заметил сарказм, таившийся в голосе шефа, то виду не подал.
— Ну а вы думаете, откуда они взялись в этом месте? Чего бы им еще здесь делать?
Джарвис посмотрел на него с отсутствующим видом и раздраженно ответил:
— Откуда я, на хер, знаю? Подъезжай, посмотрим, кто они такие.
Вильямс подогнал машину к «фиату» и подошел к мужчинам. Как только они обменялись рукопожатиями, Джарвис вышел из машины следом.
— Шеф, — окликнул Вильямс приближающегося Джарвиса, — перед вами Фабио Казоретти и Паоло Тессони, сотрудники полиции.
Джарвис пожал им руки:
— Приветствую. Детектив-инспектор Пол Джарвис.
— Да, я в курсе, — заявил приземистый человечек на почти безукоризненном английском. — Я ждал вас.
Джарвис зябко потер руки, согреваясь: куртки на нем не было, а в воздухе между тем ощущалась осень.
— Может быть?.. — он показал на «фиат».
— О нет. Все в порядке, я поеду с вами. Паоло возвращается в Рим. Сами понимаете, на нас оказывается давление… А мы люди подневольные… предстоит игра.
Джарвис улыбнулся:
— Ну разумеется, какие могут быть разговоры… Он был сейчас сама любезность.
Фабио что-то протрещал коллеге на своем птичьем языке, взял из «фиата» портфель и направился к «воксхоллу».
— Ну вот, — сказал он, как только «фиат», взревев, скрылся на второстепенной дороге и выскочил, пристраиваясь к основному потоку, на шоссе, — теперь нам предстоит уладить несколько вещей, не так ли?
Джарвис положил руку ему на плечо (все-таки жир, а не мускулы, подумал он).
— Погодите, Фабио, — вежливо попросил он. Он чувствовал себя неловко, произнося это странное иноземное имя.
— Во-первых, нам еще предстоит выяснить, что именно происходит. Мой шеф — ну, то есть начальник, понимаете? — сказал, что мы ждем с вашей стороны конкретного ответа… имеется в виду ваше начальство. То есть какие меры примет оно в ходе данной операции. Вы же понимаете, нам это не безразлично… — Он сделал паузу и затем продолжил: — Вы собираетесь арестовать этих людей или же нет?
Фабио сверкнул на него проницательными живыми итальянскими глазами и усмехнулся:
— Что-то похолодало, не выпить ли нам кофейку? Поехали, я все расскажу по дороге.
Они забрались в машину, и Вильямс рванул по шоссе на юг. Фабио был на переднем сиденье, а Джарвис ютился сзади среди багажа. Итальянец развернулся к нему, елозя жирными ляжками в кресле, и сказал:
— Так вот, вы спрашивали меня, собираемся ли мы арестовать ваших соотечественников…
Спасибо, что напомнил, подумал Джарвис.
— Так вот, ответ однозначный — нет. Разумеется, пока они не нарушат закон.
Джарвис на секунду зажмурился, затем вздохнул:
— Хорошие новости. Он улыбнулся.
Фабио улыбнулся в ответ:
— Я вас понимаю, но, поверьте, не стоит беспокоиться. В данный момент перед нами лишь группа английских болельщиков, среди которых некоторое ограниченное число футбольных хулиганов, и больше пока ничего. Так что они ничем не отличаются от сотен других, о прибытии которых извещал нас ваш отдел, и уж мы, поверьте, готовы встретить их во всеоружии.
Он широко оскалился и затем продолжил:
— Ваш сотрудник — Гаррис, кажется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Конечно, этот Хоки, правду сказать, был по-своему неплохим парнем, но не из тех, кто умеет дергать за нитки и приводить толпы в движение. Портер достаточно давно работал под прикрытием, чтобы знать, что среди подобной публики чаще встречаются уличные бойцы, чем стратеги. Иное дело Эванс. Была в нем какая-то чертовщинка, с которой Портеру редко приходилось сталкиваться ранее. Что-то было в нем надменное, неприступное. Он хорошо был знаком с иерархией в среде хулс, но тут было нечто большее, словно этот тип верил в свою избранность и неуязвимость. Может быть, дело в том, что Эванс считал себя харизматическим лидером? Следовало получше разузнать об этом типе у Фитчета, хотя это вряд ли бы помогло для уяснения такой фигуры, как Эванс. Вряд ли Фитчет расколется. Уж если он сам догадывается об Эвансе, то будет держать это при себе.
Толкнув дверь из толстого стекла, Портер прошел к машинам, ожидавшим вдали. Парень в английской рубашке с цветами национальной сборной наблюдал за игроками и скалился. Портер коротко кивнул в направлении Фитчета и вручил ему и Хоки по банке. Затем оглянулся по сторонам:
— А где Билли?
— Отлучился на минуту, ему надо позвонить, — отозвался Хоки. — Скорее всего, по твоей трубе и базарит.
Портер выдернул кольцо из своей банки и сделал шумный глоток. Напиток был обжигающе холодным, но ему было просто необходимо прийти в себя после того, что сообщил Хокинс.
— Ну раз он такой халявщик, — заговорил он, переведя дыхание, — пусть расплачивается из конверта, верно?
Фитчет презрительно цыкнул сквозь плотно сжатые зубы, однако если Хоки и обратил на это внимание, то, во всяком случае, виду не подал. Он просто рассмеялся:
— Особо не мечтай, братан. Одно, в чем я точно уверен, — он ничего не делает задаром.
— В самом деле?
— Еще как! Скоро сам в этом убедишься. Билли все продумал заранее, даже не сомневайся. Он благотворительностью не занимается.
Портер еще раз хлебнул из своей банки, достал пачку сигарет и предложил собеседникам. Хоки угостился, а Фитчет посмотрел на сигареты так, будто они были отравлены.
— Так, и к чему тогда готовиться? Хоки пожал плечами:
— А я почем знаю? Когда Билли взбрело что-то в голову, лучше не задавать лишних вопросов. К тому же меня это никак не касается, что он там себе напридумал. Я поехал просто так, ради развлечения, поразмяться да позабавиться, ударить по пиву да потусоваться. Ну как в Дублине.
Портер затянулся и бросил взгляд на Фитчета. Его уже начинало раздражать, что беседа никак не клеится и каждый раз сбивается куда-то в сторону. К тому же Фитчет, словно умышленно, ни в какую не хочет ее поддерживать. Молчит как воды в рот набрал или чего он там еще набрал в свой поганый рот.
Вконец раздосадованный, Портер забрался в «лексус» и врубил радио.
— Так ты был в Дублине? — словно невзначай бросил он. — Вот где, говорят, были дела.
Хоки хлебнул и энергично закивал в ответ:
— Да, это было круто. Мы так отшлепали ирландцев по заднице, что они еще долго будут помнить. Эти микки еще долго нас будут помнить, но…
Тут Фитчет впрыгнул в машину, вмешиваясь в беседу, уже принимавшую форму скрытого допроса.
— А вот и Билли!
Портер яростно сверкнул на него глазами и затем повернулся к Эвансу, в этот момент появившемуся на стоянке. Он двигался по направлению к машине. В руке у него был мобильник — не его, как с облегчением разглядел Портер. Одна мысль о том, что Эванс может просмотреть последние номера, по которым он звонил, не давала ему покоя. Хотя записано у него все было под чужими замаскированными именами, так что трудно было бы понять кто есть кто и что к чему. Но Эванс мог набрать номер и вместо негритянской тетушки Эммы, например, напороться на грубый голос сотрудника полиции. Эванс разговаривал на ходу, и к тому времени, как он дошел до машины, разговор был окончен. Он сунул трубу в карман.
— Все в порядке, парни?
— Немного выспаться и треснуть пивка бы не помешало, — подал голос Портер.
Эванс кивнул, принимая у него четвертую, неоткрытую банку кока-колы.
— Понял тебя, Терри. Потерпи, осталось совсем немного. Только что получил сигнал от нашего споттера. Так что планы меняются.
Портер лихорадочно затянулся сигаретой и подчеркнуто безразличным, насколько мог, тоном произнес:
— А что такое?
Эванс опустил банку с колой. Глаза его сверкнули, и добродушие мигом исчезло с лица. Он подошел вплотную и ткнул пальцем Портеру в грудь.
— А этого тебе знать не нужно, — шепнул он зловеще. — Ты здесь только для того, чтобы присматривать за своим топом, все остальное предоставь мне. И потом, я бы на его месте… — Он оборвал себя на полуфразе, не закончив.
Портер выпрямился и повернулся к нему лицом.
— Ты бы на его месте — что?
Эванс затянул паузу и наконец разразился неожиданным смехом.
— Забудь, — сказал он, хлопнув Портера по плечу и озираясь. — Зачем ворошить пепел?
Выждав секунду. Портер расслабился. Впервые он увидел иную реакцию Эванса, чем смех, шуточки, и эта перемена не на шутку встревожила его.
Он тут же с готовностью протянул сигареты, и Эванс с прежним добродушным кивком взял одну и, прикурив, посмотрел на часы.
— Ага, полпервого. Осталось ровно сто миль, а нам нужно быть на месте не позже трех, так что пора шевелить батонами.
Он выпустил из ноздрей дым и, нагнувшись, заглянул в «лексус», где Фитчет переключал от нечего делать радиоканалы.
— Что, состроил козью морду? Фитчет вылез, почесывая спину.
— Ага. Поехали, что ли. Можешь повезти Терри, он тебе не даст заснуть своей болтовней.
Эванс, привычным жестом потирая руки, щелкнул по сигарете, так что она отлетела на несколько метров.
— Ну что ж, вперед.
Все четверо расселись по шикарным авто и уже через несколько секунд выезжали на шоссе, ведущее к Риму.
Джарвис был в полудреме, когда зазвонил телефон. Это был Стив Парри. Он сообщал, что две машины покинули стоянку и направились в сторону города.
— Хорошо, Стив, — со вздохом откликнулся Джарвис. — Мы уже неподалеку от места, где встречаемся с нашим итальянцем, так что скоро все узнаем. Позвоню, если будет что новое.
Выслушав ответ, он рассмеялся:
— Да, понял, буду присматривать, специально для тебя. Да, проверь, чтобы телефоны были заряжены. У меня забавное предчувствие, что мы едем на экскурсию по Риму. Скоро у нас будут свои гиды и проводники.
Бросив напоследок: «Пока», он выключил мобильник. Вильямс кивнул на дорожный сигнал.
— Приехали, шеф, наш парень должен ждать где-то поблизости.
Джарвис посмотрел на синий знак, пролетавший мимо. Вся задуманная им операция могла свернуться в течение ближайших минут. «Ну вот, похоже, и все… — думал он, — столько возни, а кончилось все в одночасье. И сейчас все зависит от того, что решит и как поведет себя итальянская полиция». Подавив зевок, он потянулся, расставив локти по сторонам.
— Вот что я скажу тебе, Фил. Как только вернемся домой, я возьму отпуск на три недели и буду спать, спать и спать. Больше ничего. Не знаю, как это у тебя получается, столько за рулем без сна.
Вильямс издал смешок:
— Это называется молодость, шеф.
— Повезло тебе, сукиному сыну.
Вильямс показал вперед, на машину, стоявшую на обочине второстепенной дороги, и включил поворот, принимая крайнюю правую полосу.
— Лучше с глаз подальше, — распорядился Джарвис. — А то вдруг итальянцы додумаются приехать на патрульной машине. Не стоит рисковать, нас могут заметить.
Вильямс согласно кивнул и притормозил у пересечения с главной дорогой.
— Они?
В окне замаячил на обочине зеленый «фиат». Рядом курили двое в джинсах и кожаных куртках. Один высокий и щуплый, другой, напротив, коренастый. Непонятно только, из-за полноты или же он был так накачан. Что естественно, оба итальянца были чернявыми и кучерявыми.
— Даже ты смог заметить, что перед нами чистые итальяшки, Фил.
Если Вильямс и заметил сарказм, таившийся в голосе шефа, то виду не подал.
— Ну а вы думаете, откуда они взялись в этом месте? Чего бы им еще здесь делать?
Джарвис посмотрел на него с отсутствующим видом и раздраженно ответил:
— Откуда я, на хер, знаю? Подъезжай, посмотрим, кто они такие.
Вильямс подогнал машину к «фиату» и подошел к мужчинам. Как только они обменялись рукопожатиями, Джарвис вышел из машины следом.
— Шеф, — окликнул Вильямс приближающегося Джарвиса, — перед вами Фабио Казоретти и Паоло Тессони, сотрудники полиции.
Джарвис пожал им руки:
— Приветствую. Детектив-инспектор Пол Джарвис.
— Да, я в курсе, — заявил приземистый человечек на почти безукоризненном английском. — Я ждал вас.
Джарвис зябко потер руки, согреваясь: куртки на нем не было, а в воздухе между тем ощущалась осень.
— Может быть?.. — он показал на «фиат».
— О нет. Все в порядке, я поеду с вами. Паоло возвращается в Рим. Сами понимаете, на нас оказывается давление… А мы люди подневольные… предстоит игра.
Джарвис улыбнулся:
— Ну разумеется, какие могут быть разговоры… Он был сейчас сама любезность.
Фабио что-то протрещал коллеге на своем птичьем языке, взял из «фиата» портфель и направился к «воксхоллу».
— Ну вот, — сказал он, как только «фиат», взревев, скрылся на второстепенной дороге и выскочил, пристраиваясь к основному потоку, на шоссе, — теперь нам предстоит уладить несколько вещей, не так ли?
Джарвис положил руку ему на плечо (все-таки жир, а не мускулы, подумал он).
— Погодите, Фабио, — вежливо попросил он. Он чувствовал себя неловко, произнося это странное иноземное имя.
— Во-первых, нам еще предстоит выяснить, что именно происходит. Мой шеф — ну, то есть начальник, понимаете? — сказал, что мы ждем с вашей стороны конкретного ответа… имеется в виду ваше начальство. То есть какие меры примет оно в ходе данной операции. Вы же понимаете, нам это не безразлично… — Он сделал паузу и затем продолжил: — Вы собираетесь арестовать этих людей или же нет?
Фабио сверкнул на него проницательными живыми итальянскими глазами и усмехнулся:
— Что-то похолодало, не выпить ли нам кофейку? Поехали, я все расскажу по дороге.
Они забрались в машину, и Вильямс рванул по шоссе на юг. Фабио был на переднем сиденье, а Джарвис ютился сзади среди багажа. Итальянец развернулся к нему, елозя жирными ляжками в кресле, и сказал:
— Так вот, вы спрашивали меня, собираемся ли мы арестовать ваших соотечественников…
Спасибо, что напомнил, подумал Джарвис.
— Так вот, ответ однозначный — нет. Разумеется, пока они не нарушат закон.
Джарвис на секунду зажмурился, затем вздохнул:
— Хорошие новости. Он улыбнулся.
Фабио улыбнулся в ответ:
— Я вас понимаю, но, поверьте, не стоит беспокоиться. В данный момент перед нами лишь группа английских болельщиков, среди которых некоторое ограниченное число футбольных хулиганов, и больше пока ничего. Так что они ничем не отличаются от сотен других, о прибытии которых извещал нас ваш отдел, и уж мы, поверьте, готовы встретить их во всеоружии.
Он широко оскалился и затем продолжил:
— Ваш сотрудник — Гаррис, кажется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43