— Не слишком ли вы благосклонны к нему…
Ион Роман углубился в чтение записок Владимира Энеску. Тудор откинулся на спинку кресла и застыл в неподвижности.
04.30
Ион Роман медленно закрыл тетрадь и украдкой посмотрел на кресло, в котором затих Тудор с открытыми глазами и умиротворенным видом. К чтению дневника Ион Роман приступил часа два назад и за все это время не заметил в кресле никакого движения. Он глянул в окно и увидел, что буря кончилась. Молнии уже не сверкали, гром не гремел и дождь не барабанил в окно. Когда же стихия успела угомониться?
— Буря кончилась с четверть часа назад, — произнес из темноты Тудор, как бы отвечая на немой вопрос в глазах сыщика. — Я подумал, что тебе лучше было все дочитать до конца.
— Не знаю, что и сказать, — пожал плечами Ион Роман, — можно понимать и так и эдак. Как в фильме, когда происходит…
— Наплыв кадра, — помог Тудор.
— Да… Наплыв кадра. И наверное, вы правы, мне надо еще поразмышлять. Порой мне действительно казалось, что я сижу где-то в кино, только иногда пленку меняют. Масса подробностей. Люди обрисованы правдоподобно, но не сложилось ли у вас впечатление, что автор иногда заблуждается насчет их сути? Чересчур много в некоторых случаях отсебятины. И обо мне, и о других…
— Это точно! — согласился Тудор. — Иногда отсебятина, ее, правда, многовато, как ты говоришь, но преувеличения — не выдумка, а это крайне важно. Можем ли мы довериться голым фактам? Вот в чем вопрос… Вон, кажется, капитан Винтила на подходе, а с ним и рассвет…
Через минуту капитан Винтила появился в номере. Он выглядел отдохнувшим.
— Опоздал всего на пять минут, — начал он, — потому что брился, а это, думаю, тоже входит в число моих обязанностей. С трудом, но нашел таксиста, в Тузле, на вечеринке. Еще добраться до порта, и шофер сократил путь… минут на десять. А хвастал, что на полчаса, чтобы получить побольше на чай, чего и добился… Вот и все.
Ион Роман взглянул на Тудора.
— Каково? — сказал он. — Я так и думал, что он не поехал в город, предчувствовал, что он где-то здесь, в окрестностях гостиницы…
Но когда он увидел, как напряглось и превратилось в каменную маску лицо Тудора, слова застряли у него в горле. Капитан Винтила тоже понял, что произошло нечто серьезное, необычайно серьезное.
— Уму не постижимо! — раздался наконец возмущенный голос Тудора. — Абсурд! Быть не может!.. Вы понимаете, что имела место еще одна запланированная встреча? В этой преисподней было решено устроить не две, а три встречи, и встреча Дана Ионеску могла быть первой по счету.
В комнате наступило гробовое молчание. С каждым мгновением тишина становилась все более жуткой, угрожающей, предвещая страшный взрыв. Но взрыва не последовало. Тудор вновь обрел свой усталый и спокойный тон:
— Немедленно провести доскональный обыск в комнате Дана Ионеску. Выполняйте!
Капитан Винтила, казалось, превратился в стальную струну. В один прыжок он был уже у двери. Короткий жест остановил его.
— Сколько человек с вами? — спросил Тудор.
— Двое, — ответил капитан. — Самых лучших.
— Пусть один патрулирует перед гостиницей, а другой сзади. Все время, но так, чтобы они ни разу не встречались. Когда один доходит до угла, другой должен быть за углом, наискосок. Никого не впускать, никого не выпускать. Я достаточно ясно объяснил?
— Вполне! — капитан отдал честь и исчез за дверью.
— Уже почти шесть часов, — обратился Тудор к Иону Роману. — Только теперь мы можем по-настоящему прочувствовать, насколько ценны для нас записи Владимира Энеску. Мы в какой-то мере уже знакомы со всем здешним народом. Один из них или несколько подготовили и совершили эту гадость.
— Прошу прощения, — вздохнул Ион Роман. — Но я уже ничего не понимаю. Кто? Почему?.. Неужели Дана Ионеску тоже вызвали на свидание со смертью?.. Это какая-то чертовщина, заговор против молодости. Не могу поверить… И все произошло на моих глазах. Это меня доконает…
Сыщик несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться.
— Все, пришел в себя, — извинился он. — Простите, ради бога. Уже пять часов, и я мог бы начать допросы.
Туман за окном рассеялся. Дневной свет был уже не молочным, а холодным и блестящим, как стекло. После стольких часов тяжкого, зловещего, всепоглощающего мрака бриллиантовая игра дневного света казалась чем-то нереальным и вместо того, чтобы ободрять, вселяла страх.
Тудор, поежившись, отошел от окна. Остановился посреди комнаты и в ожидании уставился на дверь. Ион Роман, как автомат, повторил его движения. В комнату влетел капитан Винтила.
— Обыск еще не закончен… — доложил он. — Пришлось прервать, под мою ответственность. В ящике тумбочки я нашел вот эту записку. Содержание ее заставило меня немедленно доложить…
Тудор взял у него из рук записку и положил на стол рядом с двумя другими. Листки были совершенно одинаковыми. Текст на последнем листке, написанный элегантным, почти женским почерком, чересчур правильным и симметричным, словно специально отработанным, чтобы восхищать совершенством своих линий, можно было прочесть без всяких усилий: «Пишу на бегу. Жду тебя ровно в шесть часов там, где условились, у омута. Ты ведь знаешь где?» Как и на других записках, как и на других смертных приговорах, никакой подписи не стояло.
— Первая встреча!.. — взволнованно прошептал Ион Роман.
Тудор повернулся к капитану Винтиле:
— Срочно соберите группу специалистов, нключая подводников со всем необходимым снаряжением. Пусть обшарят оба омута и все вокруг. А мы продолжим обыск теперь уже вширь. Я достаточно ясно излагаю?
— Вполне! — как всегда браво отозвался капитан Винтила.
Через минуту донесся шум отъезжающей машины. Обыск, проведенный в пансионате, не дал никаких результатов. В 7 часов 35 минут капитан Винтила вернулся в номер Тудора. Он обмяк и походил на восковую фигуру. Несмотря на явные усилия совладать с собой, голос его дрожал:
— Разрешите… В шесть часов сорок пять минут в кустах возле Злого омута найдена мокрая и скомканная одежда мужчины: рубашка с короткими рукавами, майка, брюки, носки и плетеные туфли. В семь часов тридцать минут в одной из выбоин омута водолазы обнаружили труп мужчины… в плавках. Один из водолазов немедленно опознал труп. Это — бывший водный спасатель Дан Ионеску, о чем свидетельствует и фотография в паспорте, найденном в пансионате «Миорица»… А теперь позвольте присесть, хотя бы на четверть часа…
Винтила продолжал стоять по стойке «смирно» еще несколько секунд, пока не расслышал вторичное приглашение Тудора сесть.
ЧАСТЬ III
МЕЖДУ АБСУРДНЫМ И НЕРЕАЛЬНЫМ
Глава I
Через несколько часов жаркое солнце уничтожило все следы бушевавшей грозы. Телефонная связь восстановилась, возобновилась подача электричества, почти в норму пришло движение на улицах и автострадах. Только поезда еще запаздывали. Скорый из Бухареста был объявлен на 9.30, а прибыл около десяти.
— Даже опоздания не соблюдают, — проворчал Ион Роман, когда локомотив поравнялся с ним.
— Три часа опоздания, подумать только! — живо поддержал его какой-то говорливый старичок. — Вот в свое время, эге-ге…
Пронзительный, натужный гудок паровоза не дал расслышать историческую сентенцию. В окне вагона Ион Роман увидел Виктора Мариана и двинулся ему навстречу, забыв о старичке и опоздании.
— Ни слова! — сразу начал Ион Роман. — Даже «добрый день» можешь не желать, хотя это-то мне как раз было бы кстати. Зато моя задача, пока доедем до гостиницы, — ввести тебя в курс происшедшего здесь. А случилось всего столько, что надо нам с тобой, как говорится, пешком до Сицилии прошагать, чтобы по дороге растолковать.
За три четверти часа неспешной езды он сумел озадачить Виктора Мариана всеми подробностями и неясностями трагедии, разыгравшейся возле «Белой чайки». Лишь изредка сыщик делал короткие паузы, чтобы понаблюдать, какой эффект производит его рассказ на молодого спутника.
— Вот, примерно, что произошло, — закончил Ион Роман как раз, когда машина остановилась перед отелем. — Теперь дозволяется сказать «добрый день» и все, что тебе заблагорассудится.
Но Виктор Мариан не воспользовался великодушным предложением. Прежде всего из-за охватившего его невольного нежелания верить, из страха и отвращения, а еще потому, что он всем коллегам должен был сообщить кое-какую свою «информацию», хотя и невероятно блеклую и банальную по сравнению с тем, что случилось возле «Белой чайки»…
Когда собрались все, Мариан начал:
— В столице почти ничего нового. Аварян еще не пришел в себя, а может, просто ему не разрешают принимать посетителей. Предположения об имитации взлома находят все больше сторонников в деловых кругах. Никому не верится, что сейф Аваряна мог быть кем-то вскрыт. Некоторые деляги мне прямо в лицо смеялись: это у нас самая крупная афера, говорят. Аварян застрахован, страховое общество тоже застраховано за границей, поручители застрахованы в Лондоне и в Нью-Йорке, так что никто внакладе не останется. Даже если валютой ничего не получат. Попытка не пытка… Все убеждены, что сейф Аваряна никто не мог бы открыть без согласия и ведома владельца.
И все же есть в мире человек, который мог бы его открыть, если уже не открыл, — прервал собеседника Ион Роман.
— Да вот только никто и слышать не хочет ни про какого Нико Николу, — продолжал Мариан. — Все говорят, что эту легенду выдумал сам Аварян… Точно так же и его болезнь считают выдумкой… Хотя врачи категорически утверждают…
— А наши эксперты? — спросил Тудор.
— Медики?! Подтверждают больничный диагноз. Тут не может быть сомнений… Экономисты подозревают, что не все так чисто с договором, какая-то неразбериха, по их словам. Нигде не говорится о его предмете. Ни в бумагах компании, ни в документах поручителей, нигде. Указывается лишь, что стоимость страховки порядка двух миллионов, и проценты двойные, что просто невероятно. Все драгоценности в лавке того не стоят…
Ежегодная выплата Аваряном взносов не опровергает, а, наоборот, подтверждает сумму страховки. Но мне кажется невероятным, чтобы подобный договор заключался с закрытыми глазами. Ставка этого «слепого» пари чересчур велика. И слишком уж непроницаемы тайна и круговая порука вокруг договора, если верить, что больше никто не знает его предмета и в первую очередь те, кто прямо за него отвечает…
— Любопытно, что в одном столичном салоне, — вспомнил Виктор Мариан, — обронили фразу, смысл которой пока не ясен. Один состоятельный человек якобы произнес, услышав о взломе: «А-а! „Красный скорпион“ Аваряна!» Речь идет о брате архитектора Дориана, судовладельце, некогда сопернике Онасиса… Вы когда-нибудь слыхали о «Красном скорпионе»?
Ни Тудор, ни Ион Роман не могли ответить утвердительно. А капитан Винтила, казалось, даже не расслышал вопроса.
— Как выглядела картина взлома? — поинтересовался Тудор.
— Я беседовал с городовым накоротке. Газеты преувеличили. Его не ранили, а просто опрокинули на землю — поставили подножку и дали пинка. При падении он ударился головой, в общем пустяки, но лучше передам, как он сам все рассказывал… В ночь с воскресенья на понедельник, ровно в два часа, сразу после того, как пробили часы на префектуре, городовому послышался шум в пассаже: приглушенные голоса и звук, какой бывает при падении. Он даже расслышал фразу: «Ну же, пошел, слышишь? А если упадет?» Это заставило его остановиться в метре от угла ювелирной лавки. В этот момент он отчетливо разобрал: «Беги, скажи, чтобы он прыгал». Городовой рванулся вперед, но, как вы уже знаете, оказался на земле. А когда немного пришел в себя и поднялся, то услышал звон оконного стекла и увидел, как какой-то тип приземлился в клумбу прямо перед лавкой Аваряна. Точнее сказать, он видел, как тот уже поднялся с земли и пустился наутек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Ион Роман углубился в чтение записок Владимира Энеску. Тудор откинулся на спинку кресла и застыл в неподвижности.
04.30
Ион Роман медленно закрыл тетрадь и украдкой посмотрел на кресло, в котором затих Тудор с открытыми глазами и умиротворенным видом. К чтению дневника Ион Роман приступил часа два назад и за все это время не заметил в кресле никакого движения. Он глянул в окно и увидел, что буря кончилась. Молнии уже не сверкали, гром не гремел и дождь не барабанил в окно. Когда же стихия успела угомониться?
— Буря кончилась с четверть часа назад, — произнес из темноты Тудор, как бы отвечая на немой вопрос в глазах сыщика. — Я подумал, что тебе лучше было все дочитать до конца.
— Не знаю, что и сказать, — пожал плечами Ион Роман, — можно понимать и так и эдак. Как в фильме, когда происходит…
— Наплыв кадра, — помог Тудор.
— Да… Наплыв кадра. И наверное, вы правы, мне надо еще поразмышлять. Порой мне действительно казалось, что я сижу где-то в кино, только иногда пленку меняют. Масса подробностей. Люди обрисованы правдоподобно, но не сложилось ли у вас впечатление, что автор иногда заблуждается насчет их сути? Чересчур много в некоторых случаях отсебятины. И обо мне, и о других…
— Это точно! — согласился Тудор. — Иногда отсебятина, ее, правда, многовато, как ты говоришь, но преувеличения — не выдумка, а это крайне важно. Можем ли мы довериться голым фактам? Вот в чем вопрос… Вон, кажется, капитан Винтила на подходе, а с ним и рассвет…
Через минуту капитан Винтила появился в номере. Он выглядел отдохнувшим.
— Опоздал всего на пять минут, — начал он, — потому что брился, а это, думаю, тоже входит в число моих обязанностей. С трудом, но нашел таксиста, в Тузле, на вечеринке. Еще добраться до порта, и шофер сократил путь… минут на десять. А хвастал, что на полчаса, чтобы получить побольше на чай, чего и добился… Вот и все.
Ион Роман взглянул на Тудора.
— Каково? — сказал он. — Я так и думал, что он не поехал в город, предчувствовал, что он где-то здесь, в окрестностях гостиницы…
Но когда он увидел, как напряглось и превратилось в каменную маску лицо Тудора, слова застряли у него в горле. Капитан Винтила тоже понял, что произошло нечто серьезное, необычайно серьезное.
— Уму не постижимо! — раздался наконец возмущенный голос Тудора. — Абсурд! Быть не может!.. Вы понимаете, что имела место еще одна запланированная встреча? В этой преисподней было решено устроить не две, а три встречи, и встреча Дана Ионеску могла быть первой по счету.
В комнате наступило гробовое молчание. С каждым мгновением тишина становилась все более жуткой, угрожающей, предвещая страшный взрыв. Но взрыва не последовало. Тудор вновь обрел свой усталый и спокойный тон:
— Немедленно провести доскональный обыск в комнате Дана Ионеску. Выполняйте!
Капитан Винтила, казалось, превратился в стальную струну. В один прыжок он был уже у двери. Короткий жест остановил его.
— Сколько человек с вами? — спросил Тудор.
— Двое, — ответил капитан. — Самых лучших.
— Пусть один патрулирует перед гостиницей, а другой сзади. Все время, но так, чтобы они ни разу не встречались. Когда один доходит до угла, другой должен быть за углом, наискосок. Никого не впускать, никого не выпускать. Я достаточно ясно объяснил?
— Вполне! — капитан отдал честь и исчез за дверью.
— Уже почти шесть часов, — обратился Тудор к Иону Роману. — Только теперь мы можем по-настоящему прочувствовать, насколько ценны для нас записи Владимира Энеску. Мы в какой-то мере уже знакомы со всем здешним народом. Один из них или несколько подготовили и совершили эту гадость.
— Прошу прощения, — вздохнул Ион Роман. — Но я уже ничего не понимаю. Кто? Почему?.. Неужели Дана Ионеску тоже вызвали на свидание со смертью?.. Это какая-то чертовщина, заговор против молодости. Не могу поверить… И все произошло на моих глазах. Это меня доконает…
Сыщик несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться.
— Все, пришел в себя, — извинился он. — Простите, ради бога. Уже пять часов, и я мог бы начать допросы.
Туман за окном рассеялся. Дневной свет был уже не молочным, а холодным и блестящим, как стекло. После стольких часов тяжкого, зловещего, всепоглощающего мрака бриллиантовая игра дневного света казалась чем-то нереальным и вместо того, чтобы ободрять, вселяла страх.
Тудор, поежившись, отошел от окна. Остановился посреди комнаты и в ожидании уставился на дверь. Ион Роман, как автомат, повторил его движения. В комнату влетел капитан Винтила.
— Обыск еще не закончен… — доложил он. — Пришлось прервать, под мою ответственность. В ящике тумбочки я нашел вот эту записку. Содержание ее заставило меня немедленно доложить…
Тудор взял у него из рук записку и положил на стол рядом с двумя другими. Листки были совершенно одинаковыми. Текст на последнем листке, написанный элегантным, почти женским почерком, чересчур правильным и симметричным, словно специально отработанным, чтобы восхищать совершенством своих линий, можно было прочесть без всяких усилий: «Пишу на бегу. Жду тебя ровно в шесть часов там, где условились, у омута. Ты ведь знаешь где?» Как и на других записках, как и на других смертных приговорах, никакой подписи не стояло.
— Первая встреча!.. — взволнованно прошептал Ион Роман.
Тудор повернулся к капитану Винтиле:
— Срочно соберите группу специалистов, нключая подводников со всем необходимым снаряжением. Пусть обшарят оба омута и все вокруг. А мы продолжим обыск теперь уже вширь. Я достаточно ясно излагаю?
— Вполне! — как всегда браво отозвался капитан Винтила.
Через минуту донесся шум отъезжающей машины. Обыск, проведенный в пансионате, не дал никаких результатов. В 7 часов 35 минут капитан Винтила вернулся в номер Тудора. Он обмяк и походил на восковую фигуру. Несмотря на явные усилия совладать с собой, голос его дрожал:
— Разрешите… В шесть часов сорок пять минут в кустах возле Злого омута найдена мокрая и скомканная одежда мужчины: рубашка с короткими рукавами, майка, брюки, носки и плетеные туфли. В семь часов тридцать минут в одной из выбоин омута водолазы обнаружили труп мужчины… в плавках. Один из водолазов немедленно опознал труп. Это — бывший водный спасатель Дан Ионеску, о чем свидетельствует и фотография в паспорте, найденном в пансионате «Миорица»… А теперь позвольте присесть, хотя бы на четверть часа…
Винтила продолжал стоять по стойке «смирно» еще несколько секунд, пока не расслышал вторичное приглашение Тудора сесть.
ЧАСТЬ III
МЕЖДУ АБСУРДНЫМ И НЕРЕАЛЬНЫМ
Глава I
Через несколько часов жаркое солнце уничтожило все следы бушевавшей грозы. Телефонная связь восстановилась, возобновилась подача электричества, почти в норму пришло движение на улицах и автострадах. Только поезда еще запаздывали. Скорый из Бухареста был объявлен на 9.30, а прибыл около десяти.
— Даже опоздания не соблюдают, — проворчал Ион Роман, когда локомотив поравнялся с ним.
— Три часа опоздания, подумать только! — живо поддержал его какой-то говорливый старичок. — Вот в свое время, эге-ге…
Пронзительный, натужный гудок паровоза не дал расслышать историческую сентенцию. В окне вагона Ион Роман увидел Виктора Мариана и двинулся ему навстречу, забыв о старичке и опоздании.
— Ни слова! — сразу начал Ион Роман. — Даже «добрый день» можешь не желать, хотя это-то мне как раз было бы кстати. Зато моя задача, пока доедем до гостиницы, — ввести тебя в курс происшедшего здесь. А случилось всего столько, что надо нам с тобой, как говорится, пешком до Сицилии прошагать, чтобы по дороге растолковать.
За три четверти часа неспешной езды он сумел озадачить Виктора Мариана всеми подробностями и неясностями трагедии, разыгравшейся возле «Белой чайки». Лишь изредка сыщик делал короткие паузы, чтобы понаблюдать, какой эффект производит его рассказ на молодого спутника.
— Вот, примерно, что произошло, — закончил Ион Роман как раз, когда машина остановилась перед отелем. — Теперь дозволяется сказать «добрый день» и все, что тебе заблагорассудится.
Но Виктор Мариан не воспользовался великодушным предложением. Прежде всего из-за охватившего его невольного нежелания верить, из страха и отвращения, а еще потому, что он всем коллегам должен был сообщить кое-какую свою «информацию», хотя и невероятно блеклую и банальную по сравнению с тем, что случилось возле «Белой чайки»…
Когда собрались все, Мариан начал:
— В столице почти ничего нового. Аварян еще не пришел в себя, а может, просто ему не разрешают принимать посетителей. Предположения об имитации взлома находят все больше сторонников в деловых кругах. Никому не верится, что сейф Аваряна мог быть кем-то вскрыт. Некоторые деляги мне прямо в лицо смеялись: это у нас самая крупная афера, говорят. Аварян застрахован, страховое общество тоже застраховано за границей, поручители застрахованы в Лондоне и в Нью-Йорке, так что никто внакладе не останется. Даже если валютой ничего не получат. Попытка не пытка… Все убеждены, что сейф Аваряна никто не мог бы открыть без согласия и ведома владельца.
И все же есть в мире человек, который мог бы его открыть, если уже не открыл, — прервал собеседника Ион Роман.
— Да вот только никто и слышать не хочет ни про какого Нико Николу, — продолжал Мариан. — Все говорят, что эту легенду выдумал сам Аварян… Точно так же и его болезнь считают выдумкой… Хотя врачи категорически утверждают…
— А наши эксперты? — спросил Тудор.
— Медики?! Подтверждают больничный диагноз. Тут не может быть сомнений… Экономисты подозревают, что не все так чисто с договором, какая-то неразбериха, по их словам. Нигде не говорится о его предмете. Ни в бумагах компании, ни в документах поручителей, нигде. Указывается лишь, что стоимость страховки порядка двух миллионов, и проценты двойные, что просто невероятно. Все драгоценности в лавке того не стоят…
Ежегодная выплата Аваряном взносов не опровергает, а, наоборот, подтверждает сумму страховки. Но мне кажется невероятным, чтобы подобный договор заключался с закрытыми глазами. Ставка этого «слепого» пари чересчур велика. И слишком уж непроницаемы тайна и круговая порука вокруг договора, если верить, что больше никто не знает его предмета и в первую очередь те, кто прямо за него отвечает…
— Любопытно, что в одном столичном салоне, — вспомнил Виктор Мариан, — обронили фразу, смысл которой пока не ясен. Один состоятельный человек якобы произнес, услышав о взломе: «А-а! „Красный скорпион“ Аваряна!» Речь идет о брате архитектора Дориана, судовладельце, некогда сопернике Онасиса… Вы когда-нибудь слыхали о «Красном скорпионе»?
Ни Тудор, ни Ион Роман не могли ответить утвердительно. А капитан Винтила, казалось, даже не расслышал вопроса.
— Как выглядела картина взлома? — поинтересовался Тудор.
— Я беседовал с городовым накоротке. Газеты преувеличили. Его не ранили, а просто опрокинули на землю — поставили подножку и дали пинка. При падении он ударился головой, в общем пустяки, но лучше передам, как он сам все рассказывал… В ночь с воскресенья на понедельник, ровно в два часа, сразу после того, как пробили часы на префектуре, городовому послышался шум в пассаже: приглушенные голоса и звук, какой бывает при падении. Он даже расслышал фразу: «Ну же, пошел, слышишь? А если упадет?» Это заставило его остановиться в метре от угла ювелирной лавки. В этот момент он отчетливо разобрал: «Беги, скажи, чтобы он прыгал». Городовой рванулся вперед, но, как вы уже знаете, оказался на земле. А когда немного пришел в себя и поднялся, то услышал звон оконного стекла и увидел, как какой-то тип приземлился в клумбу прямо перед лавкой Аваряна. Точнее сказать, он видел, как тот уже поднялся с земли и пустился наутек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44