А что если… Тут новая мысль обожгла Откаленко. И он все тем же ровным голосом спросил сидевшего рядом Рощина:
— Сколько наших осталось около санатория?
— Один, У главного входа. А что? — насторожился тот.
— Ты оставайся за старшего. Я возьму резервную машину и мигом обернусь,
— Давай, — немедленно согласился Рощин. Теперь в тоне Игоря и он уловил напряжение. — Там Воловик Андрей, — добавил он. — Боровичок такой в коричневом костюме.
Игорь, кивнув, поднялся со скамьи.
Через минуту оперативная машина уже неслась по улицам, нетерпеливо сигналя на перекрестках, и инспектора ГАИ, как и во всех городах, быстро и властно расчищали ей путь.
Спустя несколько минут машина затормозила возле главного входа в санаторий. Здесь в нее подсел Андрей Воловик, после чего снова взревел мотор, и машина стремительно проскочила в ворота, мимо растерявшегося вахтера, и помчалась по главной кипарисовой аллее, по которой проезд машин был вообще-то запрещен, к белевшему вдали длинному трехэтажному зданию.
Машина еще не успела затормозить, как Откаленко увидел на балконе третьего этажа маленькую женскую фигурку в белых брючках и развевающейся розовой блузке. Женщина двумя руками держала балконную дверь, которую, видно, рвали изнутри. Она почему-то не кричала, только изо всех сил держала дверь.
Игорь выскочил из машины и крикнул Воловику:
— Быстро на третий этаж! Десятая квартира! Ломай дверь, если надо!
Плотная фигура Андрея Воловика метнулась к подъезду.
Игорь оглядел фасад. Вверх от балкона к балкону тянулась решетчатая стенка, местами увитая виноградом. Игорь кинулся к балкону первого этажа — это была как бы маленькая терраска у самой земли — и, не раздумывая, стал карабкаться вверх. Легкая металлическая решетка раскачивалась и прогибалась под его тяжестью.
— Марина, держи дверь! — крикнул Игорь. — Держи! Я сейчас!, Он добрался уже до второго этаже. Теперь было слышно, как тяжело дышит и всхлипывает Марина. И Игорь, цепляясь за прутья решетки, задыхаясь, повторял;
— Держи!… Держи!… Я сейчас!… Вот наконец и третий этаж. Игорь ухватился за ограду балкона.
В этот момент Марина не выдержала и выпустила ручку двери. Игорь увидел, как на балкон метнулся какой-то человек. И тут же ощутил сильный удар а лицо, от которого чуть не разжал руки. Удар на миг ослепил Игоря. А человек тут же кинулся на Марину. Но вдруг где-то в глубине квартиры раздался грохот и треск ломаемого дерева. Человек на балконе невольно оглянулся. Этого было достаточно, чтобы Игорь успел перевалиться через балконную ограду и схватить его за руку, в которой заметил нож. Это был Смоляков, Игорь узнал его сразу, угадал даже раньше, чем разглядел.
Игорь четко провел захват руки, со звоном выпал нож, и Смоляков, вскрикнув от резкой острой боли, повалился на пол. Игорь упал на него, не отпуская руки, не замечая, что его собственное лицо в крови, не чувствуя ее солоноватого вкуса на губах.
И тут на балконе появился Воловик, задыхающийся, обсыпанный штукатуркой, пиджак у него был разорван.
Смолякова связали.
— Фу-у…, — отдуваясь, произнес Воловик. — Спасибо строителям. Двери при желании можно высадить плечом.
Марина прибежала с мокрым полотенцем и, вытирая Игорю лицо, взволнованно говорила, то и дело косясь на лежавшего на полу Смолякова:
— Ой, миленькие мои, спасибо… Ой, Игорек… Он все-таки приехал, видишь?.. Проклятый!… Проклятый!…
— Ничего, — тяжело дыша, ответил Игорь. — Он теперь опять уедет… Далеко… Будь спокойна…
Виталий Лосев летел в Борек не впервые, но каждый раз он не переставал восхищаться бескрайними лесами, среди которых лежал город. Всеми оттенками зеленого цвета, от почти черного до светло-зеленого, переливались, как море, густые бескрайние леса под крылом самолета. А бесчисленные голубые озерки казались каплями с какой-то гигантской кисти, которую пронесли над лесами, а потом провели ею по нескончаемому зеленому ковру, и появилась широкая полноводная река, на которой и стоял Борек.
В аэропорту Виталия встречали двое: Володя Жаткин и незнакомый полноватый лейтенант. Худой, быстрый Жаткин в зеленой поролоновой курточке и сдвинутой на затылок кепке, из-под которой выбивались светлые вихры волос, с блестящими, голубыми глазами казался совсем мальчишкой. Но Виталий знал, что это опытный оперативный работник. Однажды Лосев видел глубокий шрам на плече у Володи, заработанный в ходе сложной операции здесь, в Борске, на вокзале, несколько лет назад. Вообще Володя прошел, как он выражался, «школу Лобанова» —по имени бывшего их начальника уголовного розыска, старого муровца, который теперь был уже генералом и начальником областного управления.
— Ну, с приездом, с приездом, — весело и торопливо сказал Володя, тряся руку Виталия. — Звонил твой шеф, предупредил. — И удивленно спросил: — Чего это ты-даже без портфеля?
— Да Кузьмич по-быстрому вытурил, — улыбнулся Лосев. — Домой заехать даже не дал. Вечером пришлют, со следующим рейсом.
— Понятно. Наши дела, — засмеялся Жаткин, — Ладно. Встретим и портфель. А пока поехали. По дороге поговорим. Да, знакомься, лейтенант Солодовников, Костя, короче говоря.
Втроем они вышли из здания аэропорта и на площади разыскали ждавшую их машину.
— Значит, так, — деловито начал Володя, когда они уселись и машина начала выруливать из густого скопища других машин. — Завод этот мы обнаружили. Тихий такой заводик, никаких серьезных дел там сроду не возникало.
— И сейчас, бог даст, не будет, — подал голос с переднего сиденья молчаливый полноватый Солодовников. — Он же объект покушения, этот завод. Так ведь?
— Именно что, — с ударением произнес Лосев, незаметно для себя повторяя Цветкова. — Завод оградить надо. Вы суть дела знаете уже?
— Только суть и знаем, — ответил Жаткин. — Не мешало бы детали узнать.
— Мы их пока и сами не все знаем, детали эти, — досадливо ответил Виталий. — Известно только, что кем-то в бухгалтерию завода будет предъявлена фальшивая доверенность вместе с краденым паспортом. По ним попытаются получить несколько тонн лимонной кислоты. А каждая тонна стоит, между прочим, чуть не пятнадцать тысяч рубликов. Улавливаете?
— И это еще по госцене, — многозначительно заметил Жаткин.
— Именно что, — повторил Лосев.
— А на какую фамилию доверенность и паспорт? — снова спросил Жаткин. — Шеф твой почему-то не сообщил.
— Сам не знает, вот в чем дело. Арестованный не помнит, хотя сам эту доверенность изготовил. Правда, у него потом много волнений было, — усмехнулся Лосев, — Только помнит, что фамилия та на «А»: не то Антонов, не то Антипин или что-то вроде этого. На заводе ни с кем еще не говорили?
— Нет, тебя ждали. Деталей-то мы не знаем,
— Эх, — подосадовал Виталий. — А надо было бы поговорить. Может, эти деятели уже все провернуть успели. Давай сейчас прямо на завод и поехали.
— Поехали, — согласился Жаткин и наклонился и водителю: — Миша, слыхал? Прямо на завод давай.
— Это куда, Владимир Борисович, на Нижнее шоссе? -спросил тот.
— Да нет, в городе. Белинского, двадцать шесть, На Нижнем у них филиал, Машина все еще летела по лесному шоссе. Километр за километром сплошной стеной стояли темные еловые леса. И только ближе к городу стали попадаться маленькие, а затем и большие поселки.
Постепенно надвинулся город. Вскоре уже машина двигалась по шумным, суетливым улицам, то и дело задерживаясь на перекрестках.
Наконец подъехали к заводу. По местному времени была половина пятого, рабочий день близился к концу.
По широкому двору прошли к небольшому зданию заводоуправления.
В бухгалтерии пожилая женщина сухо сказала:
— Из Московской области никто за кислотой к нам не прибывал.
Но тут вмешалась бойкая девица, сидевшая за соседним столом. С любопытством оглядев приезжих, она довольно бесцеремонно объявила:
— И нет, Пелагея Ивановна, кто-то приезжал. К Сергею Прокофьевичу заходили.
— О, господи, — раздраженно ответила пожилая бухгалтерша. — Но мы-то ведь ничего не оформляли на выдачу.
— А кто такой Сергей Прокофьевич? — поинтересовался Жаткин.
Девица стрельнула в его сторону подведенными глазками и, кокетливо поправляя двумя руками пышные волосы, ответила;
— Замдиректора по сбыту. Очень симпатичный, молодой, совсем недавно у нас. К сожалению, только женатый. — Она хихикнула.
— Ты бы помолчала, Люба, — строго сказала ей пожилая бухгалтерша. — Вечно ты со своими замечаниями.
— А что такое? Товарищам, может быть, это пригодится.
— Верно, — улыбнулся Виталий. — Нам все может пригодиться. А почему вы, Люба, решили, что приехали из Московской области?
— Я по двору шла, а они как раз приехали, — обрадованно затараторила Люба. — Номер на машине московский. Я в этом разбираюсь. Мы недавно «Запорожец» купили, я теперь на все номера смотрю… А он еще спросил так, знаете, любезно; «А как, девушка, пройти к вашему замдиректора?»
— Кто «он»?
— Ну, кто приехал. Молодой такой, светленький, в очках, с усиками.
— Давно это было?
— Час назад.
Виталий бросил укоризненный взгляд на Жаткина.
— Так пойдем быстрее к Сергею Прокофьевичу! — торопливо воскликнул тот, скрывая смущение, — Они ведь еще ничего не получили,
— Значит, вы им ничего не отпускали? — еще раз на всякий случай уточнил Виталий, обращаясь и пожилой бухгалтерше.
— Да нет, я же вам сказала.
— Ну, извините. Как пройти к вашему замдиректора? Люба быстро поднялась со своего места.
— Пойдемте, провожу. Мне как раз к нему надо.
— Люба, — предостерегающе произнесла пожилая бухгалтерша.
— А что такого? Мне же надо. Он просил зайти.
— Он два часа назад просил зайти.
— Вот я и пойду, — своенравно ответила Люба. Она быстро направилась к двери. Лосев и Жаткин двинулись вслед за ней. Поднявшись на второй этаж, они зашли в небольшую приемную. У двери кабинета, на которой красовалась табличка «С. П. Бузин», Лосев мягко сказал:
— Вам, Люба, придется подождать здесь. Девушка сделала .недовольную гримаску, но возражать не решилась.
Лосев приоткрыл дверь кабинета:;
— Разрешите, Сергей Прокофьевич?., И, не дожидаясь ответа, они с Жаткиным зашли в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.
За большим письменным столом сидел, полный, но довольно молодой еще человек в белой сорочке с расстегнутым воротничком. Узел полосатого галстука был приспущен на грудь, пиджак висел на спинке кресла. Сергею Прокофьевичу почему-то было невыносимо жарко: на его широком лбу проступила испарина. На столе, среди разложенных бумаг, стояла недопитая бутылка «Боржоми».
— Здравствуйте, Сергей Прокофьевич, — сказал Лосев, подходя к столу. — Извините за вторжение. Но час назад у вас были получатели из Московской области, и…
— Товарищи, товарищи, — нетерпеливо перебил его Бузин, — Я уже дал распоряжение. Им отпустит наш филиал. У нас сейчас такого количества кислоты нет. Почему вы врываетесь? Должен же быть какой-то порядок? Видите, я занят.
— Документы, надеюсь, у них в порядке? — со скрытым коварством осведомился Жаткин.
Бузин перевел на него взгляд и пожал толстыми плечами.
— А Как вы думаете? Иначе я не дал бы распоряжение.
В это время Виталий заметил на перекидном календаре, стоявшем возле массивного чернильного прибора, размашистую торопливую запись: «Москва, Астраханский пор…». Далее следовал номер дома и квартиры, телефон. Виталий не успел разобрать цифры, он только прочел фамилию и имя: «Андреев Саша».
А Бузин там временем строго и неприязненно спросил:
— Вы, собственно, откуда, товарищи?
— Извините, не представились, — улыбнулся ему Жаткин. — Мы из милиции. Вот, извольте ознакомиться.
Он протянул свое служебное удостоверение. Бузин мельком взглянул на него и обратился к Лосеву:
— А вы?
— Я тоже из милиции, — сухо ответил Виталий, вынимая удостоверение и стараясь побороть вспыхнувшее раздражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31