Он – благородный рыцарь, сражающийся за свою страну. Он и в тюрьму-то сел, потому что это было частью его плана борьбы с преступниками. Другие агенты помогли ему бежать. Он изменил внешность и взял другое имя, чтобы довести правое дело до конца. Ева знала, что продажные твари из УБН, ФБР и ЦРУ выследят и убьют Мартина, если она ошибется.
Миссис Флетчер бросила брошюру в мусорное ведро вместе с остальной почтой из сегодняшней доставки. Ежегодные встречи с сыном были ее единственной отрадой, не считая сериалов и общества мистера Пазла, которое день ото дня становилось все менее приятным. Собаке было уже семнадцать лет, и долго она не протянет; каждую неделю или две у старичка что-нибудь отказывало.
Ева уставилась на экран, где герой и героиня обнимались, хотя у каждого из них была своя семья. Обычно сцены адюльтеров вызывали у Евы бурное негодование, но сегодня она не думала о людском бесстыдстве.
Она взяла мистера Пазла на колени и, размышляя о предстоящей поездке, начала гладить песика. Мистера Пазла придется оставить ветеринару, больше некому будет позаботиться о собаке.
– Он такой душка, – пробормотала Ева себе под нос.
Она не вернется сюда. Никогда. Она спросила себя, что будет с ее вещами, но это было мимолетное любопытство. Они с Мартином поселятся на берегу океана в Южной Америке и заживут как в сказке. Каждый год во время недолгих свиданий они обсуждали, как будут счастливы вместе. Ева и Мартин. Мать и сын.
Ева дотянулась до подноса на телевизоре, взяла небольшую консервную банку и, подцепив кольцо на крышке, открыла ее. Под взглядами пятерых агентов Ева выудила вязальным крючком венскую колбаску и, держа ее, словно морковку, протянула собачонке, которая жадно впилась мелкими зубками в другой конец.
Глава 30
Двухмачтовая деревянная яхта «Тень» шла через гавань под мотором. По обоим бортам судна медленно уплывали назад скошенные каменные стены канала. Миновав пост береговой охраны, «Тень» оказалась на краю обширной, лениво колышущейся водяной пустыни – озера Понтчартрейн. На южном крае ночного неба полыхало желтое зарево огней Нового Орлеана. Почти полная луна освещала еще несколько парусов, скользящих по темной поверхности озера. С востока дул ровный, устойчивый ветер. Удерживая левой рукой большой полированный штурвал красного дерева, Рейд Дитрих дотянулся до размещенных на корпусе рычагов и поднял паруса.
– Странное название – «Тень». Откуда оно взялось? – поинтересовался Торн Гри.
– Имя из книжки, – объяснила Лаура. – Вроде так звали коня волшебника в какой-то волшебной сказке.
– Яхта досталась мне вместе с названием, – добавил Рейд. – Я бы назвал ее «Кошмар Реба», как оно и есть на самом деле. Но конь волшебника тоже подойдет, в хождении под парусом есть своя магия. Далекие огни города, свежий ветер треплет волосы, дышишь полной грудью. Сдается мне, что на этом свете человек ближе всего к небесам, именно когда плывет на лодке сквозь ночь.
– А вот Реб недолюбливает лодки, – вздохнула Лаура. – Всегда терпеть их не мог. Он пошел в отца: предпочитает твердую почву под ногами.
– Чудесная ночь, – заметил Тори. Он отвернулся и зевнул в кулак. – Тихая.
– Хорошо, что нам удалось выбраться, пока довольно тепло и не надо напяливать на себя кучу одежек, чтобы походить под парусом, – сказала Лаура. – Рейд постоянно в разъездах, и нам нечасто выпадает такая возможность.
– Вечный скиталец? – Торн хмыкнул. – Звучит романтично.
– Тереться около знаменитостей куда романтичнее, – проворчал Рейд. – Моя жизнь проходит в мотелях и самолетах. Но я сам выбирал бизнес, а там, где эскулапы готовы выложить денежки, конкуренция жесткая. – Рейд проверил, крепко ли натянут линь. – Я выбираюсь сюда реже, чем хотелось бы. Наверное, поэтому яхта мне не надоедает.
– Наверное, – согласилась Лаура. – Как бы мне хотелось, чтобы ты отложил на время свои деловые поездки! Пока этот кошмар не остался бы позади.
– Она за вами как за каменной стеной, верно? Вы ведь до сих пор прислушиваетесь к скрипу пружин ее постели? – поддел Рейд Торна.
Лаура шлепнула Рейда по плечу.
– Эта яхта просто красавица, – поменял тему Торн.
– Она недавно побывала в сухом доке, принарядилась, подкрасилась, обзавелась новым навигационным оборудованием, да и в каюте кое-что переделали, – пояснил Рейд. – Пройдет еще пара лет, я уйду на покой и тогда, наверное, поселюсь на ней.
– По-моему, яхта – вроде воронки, без конца засасывающей деньги, – сказал Торн. – У моего нынешнего голливудского работодателя – мощная гоночная лодка, знаете, вроде сигары. Шпарит как черт.
– Да уж, яхта – это прорва, – усмехнулся Рейд. – Зато плавать на чужой легко и приятно.
– Спасибо за приглашение, – отозвался Торн. – Когда день и ночь напролет глазеешь на экран, то потихонечку едет крыша.
– Не стоит благодарности. Мысль о том, что вы сидите на пирсе и ждете нашего возвращения, подпортила бы нам удовольствие, – сказал Рейд. – Кроме того, у детей еще никогда не было таких замечательных нянек. Так что можно плыть, ни о чем не тревожась.
– Попробуем, – согласился Торн, потягивая кока-колу, которую подала ему Лаура.
Рейд стоял у штурвала, ветер трепал его волосы, а нейлоновая куртка хлопала в такт с парусами, когда яхта меняла галс. Торну казалось, что он присутствует на съемке рекламного ролика.
– А вы на удивление легко управляетесь с этой махиной, – заметил он.
– Яхта оснащена так, чтобы я мог обходиться своими силами, не покидая мостика. Она, считай, сама плывет, как на автопилоте. Задай направление, и она будет двигаться, пока не уткнется в берег, скажем, Шотландии.
– Или пока не врежется в другой корабль, – добавила Лаура.
– Автопилоту не положено ни глаз, ни мозгов. Он умеет только держать курс по компасу.
– Замечательно, – буркнул Торн. – А какая тут глубина?
– Это искусственное озеро. На его большей части до дна двенадцать футов. Здоровое! В длину миль двадцать пять будет, да и в ширину, пожалуй, не меньше. Отсюда можно добраться до реки, а потом до любого места, куда доходит вода. Здесь надежная гавань, если не считать тех дней, когда против течения приходит ураган и нагоняет воду в озеро и в город. Новый Орлеан расположен футов на восемь – десять ниже уровня моря.
– Чудесное местечко! – фыркнул Торн. – Жду не дождусь, когда я наконец смоюсь отсюда.
– На твердую землю, к старым добрым землетрясениям, оползням и пожарам? – засмеялась Лаура.
– Согласно статистике, Новый Орлеан – самый опасный город в стране. Но мне он кажется самым очаровательным. Парадокс, – сказал Рейд. – А моста длиннее, чем через Понтчартрейн, не найдешь во всем мире.
Торн посмотрел на сдвоенные арки моста, которые начинались на южном берегу и, казалось, уходили в бесконечность. Огни проезжавших по мосту машин мелькали футах в сорока от поверхности воды. Торн всегда считал, что нет ничего страшнее, чем оказаться заживо погребенным в машине, которая сорвалась вниз и ушла под воду. И такая ужасная смерть выпала его ребенку.
– А нужно следить за тем, чтобы не сесть на мель? Яхта ведь не маленькая.
– Ей вполне хватает шести футов под килем.
– Никогда не подумывали выйти на ней в океан?
– Подумывал. Недельки через две хочу выйти в Карибское море.
– Держите там ухо востро. В море можно нарваться на очень опасных людей.
– Ну, это когда было!
– И теперь случается. Пираты охочи до больших яхт, с которых можно снять груз или использовать их для транспортировки наркотиков. Потом, когда груз довезут до места, а с яхты снимут все ценное, судно топят или просто-напросто бросают. По нынешним временам лодка с хорошим дизелем у пиратов в цене. Большая лодка с мощным мотором.
– А моряков что, всегда убивают?
– Ох, Рейд, какие ужасные вещи ты говоришь! – поморщилась Лаура.
– Но такое действительно случается, – не унимался Торн.
– Так мирно кругом, – сказала Лаура. – Ночь и волны баюкают яхту. Наверное, здесь очень спокойно спать. Будто на руках у матери. – Лаура пыталась сменить тему.
– Держи на борту «АК-47», «М-15» или что-то в этом роде. А можешь обзавестись двенадцатым калибром.
– Ружьем, что ли? – спросил Рейд.
– Ну да. Самый лучший вариант для неопытного стрелка.
– Послушайте, – хмуро поинтересовалась Лаура, – вы не можете поговорить о чем-нибудь другом?
– Прошу прощения, – отозвался Рейд. – Боюсь, что я мало понимаю в оружии. Да и вообще сама мысль стрелять в кого-нибудь... – Он замялся.
– Я сама пристрелю первого, кто заговорит о стрельбе, оружии и вообще о насилии. – Лаура повернулась в сторону носа яхты, и ветер откинул волосы с ее лица.
– А ты все та же, – сказал Торн. – Как и не было этих лет.
– Это ты ничуть не изменился, – огрызнулась она. – Все те же разговоры.
– Я отдал бы все на свете, лишь бы вернуть прошлое. Те дни, когда мои волосы не были седыми, а живот не походил на бурдюк с салом.
– Живот у тебя и сейчас отменно плоский, и тебе это прекрасно известно. А седина нынче в моде. – Лаура улыбнулась. – Поддерживаешь форму? Как насчет пива, или ты до сих пор предпочитаешь бурбон? – Она положила руку Торну на плечо.
– Нет. Ничего я не поддерживаю.
– Холодильник полон. Если что, не стесняйся.
– Наверное, у вас тут есть все необходимое, – сказал Торн.
– Стараемся, – отозвался Рейд. – Вам точно не хочется глотнуть пивка? При исполнении и все такое?
– Я люблю пиво. Только вот с «анонимными алкоголиками» никак не договорюсь.
– Вы женаты, Торн? – спросил Рейд. Лаура вздрогнула.
– Жена Торна была одной из жертв Флетчера, – объяснила она Рейду. Тот улыбнулся в ответ отстраненной улыбкой человека, который не слишком прислушивается к разговору.
Наверное, все его мысли поглощены яхтой, решил Торн, отхлебнул свою колу и погрузился в воспоминания. Несколько лет назад Торн шаг за шагом одолел все двенадцать ступеней программы анонимных алкоголиков и в том числе четвертую – разложил по полочкам все хорошее и плохое, что было в его жизни. Сделав это, он бросил жену и малыша-сына. До него дошло, что Элен по-настоящему хорошо только тогда, когда муж пьян, поскольку пьяный он от нее зависел. Торн любил и ее, и ребенка, но бросил их ради того, чтобы выжить. Сын остался с матерью, судья побоялся доверить ребенка алкоголику-отцу, хотя Торн к тому времени уже год как не брал в рот спиртного. Элен тут же сменила одного наркомана на другого – вышла замуж за копа, большого любителя понюхать коку, который делал это и на службе для поддержания духа, и дома, чтобы оттянуться, да и вообще везде, где только можно. Раздобыть порошок для копа, понятное дело, не проблема.
Молодые подались в Дирфилд Бич. Когда Торн узнал, что его бывшая жена и сын погибли в канале, он винил во всем Элен. В тот день он решил, что теперь-то уж имеет полное право надраться, но в последний момент одумался и не стал пускать прахом то, к чему шел пять лет. Он даже сохранил купленную бутылку бурбона, чтобы не забыть, как легко снова скатиться в пропасть. И будет легко всегда.
Он чуть было не рассказал Рейду свою историю, да только к чему?
– На яхте есть электричество? – спросил Торн.
– Двенадцать вольт, – ответил Рейд. – Если работает генератор, то сто двадцать – для холодильника, микроволновки, центрального блока и освещения. Когда яхта стоит на приколе, можно подсоединиться к местной сети и телефону.
– Нужная вещь, я считаю, раз уж вы собрались жить на борту. Без электричества летом внизу будет настоящий ад.
– Как продвигается сыскная работа? – поинтересовался Рейд. – Скоро вы повяжете этого чокнутого Флетчера?
– Работа у каждого своя. Мы наблюдаем и сторожим. Другие занимаются свидетелями, уликами и обшаривают каждую щель.
– Наверное, это поинтереснее, чем продавать томографы, – сказал Рейд.
– Наоборот, скука смертная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65