Си-Джей сбросила оберточную бумагу и другие коробки на кровать и достала нужную. Она села на пол рядом с коробкой и, сделав глубокий вдох, открыла крышку.
Прошло десять лет с тех пор, как сна заглядывала внутрь. Запах старых бумаг наполнил воздух. Си-Джей схватила все папки и толстый желтый конверт и направилась назад в кухню, налила чашку свежесваренного кофе, собрала папки, конверт и сигареты и вышла на небольшой балкон с навесом, который выходил на голубую блестящую воду Берегового канала.
Она уставилась на папку с надписью «Полицейские отчеты», сделанной ее собственным почерком. К верхнему углу скрепкой была приколота визитка детектива Эми Харрисон из полицейского управления Нью-Йорка. Си-Джей кусала карандаш и думала, что и как ей сказать. Боже, если бы у нее был сценарий! Она снова закурила и набрала номер.
— Полиция, округ Куинс.
Слышались посторонние звуки. Обеспокоенные люди что-то быстро говорили, звонили телефоны, в отдалении выли сирены.
— Будьте добры, попросите к телефону детектива Эми Харрисон.
— Кого?
— Детектива Эми Харрисон, из отдела по расследованию преступлений на сексуальной почве.
Си-Джей было сложно произнести эти слева, что казалось странным — ведь она связывалась с каждым подразделением в Южной Флориде, занимающимся расследованием подобных преступлений, по крайней мере по несколько сотен раз за годы работы в прокуратуре.
— Подождите.
Через тридцать секунд грубоватый голос с сильным нью-йоркским акцентом сказал:
— Отдел по расследованию преступлений на сексуальной почве. Детектив Салливан.
— Будьте добры, позовите детектива Эми Харрисон.
— Кого?
— Эми Харрисон, она занимается преступлениями, связанными с сексуальным насилием, совершенными в Бейсайде.
— Здесь нет никакой Харрисон. Как давно она ими занималась?
Си-Джек сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула.
— Примерно двенадцать лет назад.
Обладатель грубоватого голоса с нью-йоркским акцентом аж присвистнул.
— Двенадцать лет, Боже праведный. Сейчас здесь такой нет. Подождите секундочку. — Си-Джей услышала, как мужчина прикрыл микрофон ладонью и заорал: — Кто-нибудь слышал про детектива Харрисон, Эми Харрисон? Она двенадцать лет назад работала в отделе по расследованию преступлений на сексуальной почве.
Где-то вдали прозвучал голос:
— Да. Я знал Харрисон. Она ушла от нас года три назад, может, четыре. Вроде перевелась в полицию штата Мичиган. Кто ее спрашивает?
Мужчина начал повторять информацию, но Си-Джей его оборвала.
— Я все слышала. Хорошо, а как насчет детектива Бенни Сеарса? Он был ее партнером.
— Сеарс, Бенни Сеарс! — заорал ее собеседник. — Теперь она хочет знать про какого-то Бенни Сеарса.
— Боже, — произнес кто-то. — Бенни мертв уже, наверное, лет семь. Умер от сердечного приступа на Пятьдесят девятой улице в час пик. Кому все это нужно?
— Вы слышали? Детектив Сеарс умер несколько лет назад. Еще что-нибудь?
Перевелась. Умер. Почему-то Си-Джей не ожидала этого. Ее молчание было встречено нетерпеливым вздохом на другом конце провода.
— Эк! Я могу вам как-нибудь помочь?
— Кто в таком случае будет заниматься их незавершенными делами? Мне нужна помощь по... э... делу, которым они вместе занимались в восемьдесят восьмом году.
— У нас есть номер дела? Кто-то был арестован?
Си-Джей открыла папку и быстро начала пролистывать пожелтевшие бумаги в поисках номера дела.
— Да, где-то здесь у меня есть номер. Не вешайте трубку. Подождите секундочку... Нет, никого не арестовали, насколько мне известно. О, вот, похоже, номер...
— Никого не арестовали? Тогда вам нужен отдел нераскрытых преступлений. Я сейчас вас переключу, не вешайте трубку.
В трубке воцарилось молчанке.
— Полицейское управление. Детектив Марти.
— Добрый день, детектив. Мне нужна ваша помощь по нераскрытому делу 1988 года о сексуальном насилии.
— Нераскрытыми делами такого рода занимается Джен Макмиллан, но сегодня у него выходной. Он может вам перезвонить или вы сами свяжетесь с ним завтра?
— Я перезвоню завтра. — Си-Джей повесила трубку. Звонок не принес абсолютно никаких результатов.
Она снова взяла телефон и набрала номер.
— Прокуратура округа Куинс.
— Будьте добры, отдел экстрадиции.
В трубке воцарилось молчание, потом заиграла классическая музыка.
— Следственный отдел, Мишель. Слушаю вас.
— Добрый день. Мне нужен отдел экстрадиции.
— Наш отдел занимается экстрадицией.
— Мне нужно поговорить с человеком, который будет заниматься переправкой преступника в штат Нью-Йорк.
— Это Боб Шурр. Сейчас его нет на месте.
«А хоть кто-нибудь работает в городе, который, как говорят, никогда не спит?» — подумала Си-Джей.
— Когда он должен вернуться?
— Он пошел обедать, а потом у него назначена встреча. Вероятно, будет в конце дня.
Она представилась под фамилией Таунсенд и оставила номер домашнего телефона. Затем Си-Джей повесила трубку и уставилась на воду. Солнечный свет плясал на бьющихся о берег волках, лучи отражались в воде. Легкий бриз задувал и шевелил колокольчики, подвешенные в проеме балконной двери. Сегодня, днем в среду, на воде было много суденышек, пассажирки в бикини загорали на полотенцах, а гордые капитаны в плавках, с пивом в руке направляли суда выбранным курсом. Еще лучше выглядели загорающие красотки, покрытые маслом для загара, которые устроились в шезлонгах на корме. Эти суда уже назывались яхтами. На них мужчины и женщины вместе загорали на корме со стаканчиками мартини в руках, а управляла судном нанятая команда. И она же готовила еду и убирала. Оставляемые этими судами в кильватере волны иногда заливали девушек в бикини, а их гордые парни расплескивали пиво. Си-Джей наблюдала за богатыми местными жителями — со здоровым ровным загаром и холодным мартини — и ярко одетыми туристами с пивом, пина-коладой и солнечными ожогами; и те и другие плыли по каналу, словно в мире не было забот. Знакомое чувство зависти к легкости их жизни комом встало в горле, и Си-Джей усилием воли прогнала его. Роль государственного обвинителя преподала ей кое-какие уроки к тридцати шести годам, и она знала: все на самом деле не такое, каким кажется. И как обычно говорил ее отец: «Пройди милю в ботинках, Хлоя, перед тем как их купить. Ты скорее всего не станешь тратить деньги».
Она подумала о родителях, живущих в спокойной Северной Калифорнии, все еще переживающих за свою Хлою, совсем одну в еще одном большом, непрощающем городе, полном незнакомцев, полком сумасшедших. И что еще хуже, она теперь работает с ними, среди них, каждый день, видит убийц, насильников, педофилов — и прилагает все усилия, чтобы выиграть у системы, у которой на самом деле выиграть не может никто, поскольку к тому времени, как ужасные дела доходят до нее, все уже проиграли. Си-Джей не послушала совета и предупреждений родителей и, словно желающая смерти дура, сама встала на пути, по которому идет зло. Между Си-Джей и ее родителями после произошедшей трагедии образовалась эмоциональная пропасть. У нее хватало собственных воспоминаний, от которых она не могла отделаться; ей определенно не хотелось делить их с кем-то и переживать снова. Это касалось и всех ее знакомых из прежней жизни, которая давно закончилась. Она уже много лет не разговаривала с Мари.
Си-Джей допила кофе и открыла толстую папку с надписью «Полицейские отчеты». Уголки тонкой белой бумаги пожелтели, буквы отпечатанного на пишущей машинке текста немного поблекли. На первом отчете значилась дата: 30 июня 1988 года, четверг, 9.02. Время пошло вспять, словно все случилось вчера, и на глаза Си-Джей навернулись горячие слезы. Она смахнула их тыльной стороной ладони и начала читать про ту ночь, в которую двенадцать лет назад ее изнасиловали.
Глава 22
— Фальконетти? Ты меня слышишь, Дом?
У Доминика зазвонил мобильный телефон. Определитель сообщил: «Спецагент Джеймс Фултон».
— Да, Джимми. Говори.
Доминик обвел взглядом ванную комнату в поисках пакета для улик, затем вышел в спальню хозяина дома.
— Эй, Крис, где мешки для улик?
Крис вручил ему несколько пластиковых пакетов, красную ленту, которой они заклеивались, и белые инвентарные бланки. Вместе со всем этим добром Доминик отправился назад в ванную.
— У нас в сарае позади дома происходит кое-что интересное. Ты где?
Из-за южного акцента Джимми Фултона его иногда оказывалось трудно понять. Он был немолодым человеком, опытным следователем, уже двадцать шесть лет проработал в полицейском управлении Флориды и теперь занимал должность старшего спецагента в подразделении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Опыт в раскрытии тяжких преступлений и проведении обысков делал его ценным помощником.
— Я наверху, в ванной комнате хозяина. Я сам только что нашел кое-что интересное. У Бантлинга в ящике целая бутылочка таблеток галоперидола, также известного, как галдол.
— Галдол? Это его выписывают психам? — Доминик представил Фултона, с его густой седой бородой, в солнцезащитных очках, закрывающих глаза.
— Да, Джимми. Именно так. И у нашего друга на него есть рецепт, выписанный врачом в Нью-Йорке. — Доминик опустил бутылочку с рецептом в новый мешок и запечатал красной клейкой лентой.
— Черт побери! Но думаю, что у меня более интересная новость.
— Правда? И что? — Доминик написал свои инициалы по верху клейкой ленты черной ручкой.
— Так, вначале о главном. Похоже, друзья из ФБР решили нанести нам дружеский визит. Прямо сейчас они находятся перед домом, здороваются за руку, только детей не целуют, и, конечно, раздают интервью прессе о том, на каком этапе находится проводимое ими расследование.
Доминик нахмурился:
— Ты шутишь. Пожалуйста, Джимми, скажи, что шутишь.
— Боюсь, нет, друг мой. Боюсь, нет.
— А кто приехал?
— Так, дай взглянуть. Парень из отдела Майами-Бич, который охраняет входную дверь, попросил проклятых федералов предъявить документы. Веришь или нет! Он не захотел их пускать, поэтому сейчас они спорят и шумят на лужайке. Напомни мне позвонить его начальнику Джордану, в отдел Майами-Бич, чтобы парень получил повышение.
Доминик перебрался в спальню хозяина и выглянул из бокового окна. И точно, те же двое мужчин в черных костюмах, которых он уже видел на дороге, с важным видом стояли рядом с бугенвиллеей на ухоженной лужайке перед домом. Они разговаривали по мобильным телефонам и что-то записывали. Доминик мгновенно представил еще один репортаж с места событий, отснятый Эн-би-си и Си-эн-эн. По нижней части телеэкранов бежит очередная строка: «Следователи из ФБР берут в свои руки расследование, ранее проводившееся полицией штата». Или еще лучше: «Спецагентов полиции опять обставили федералы». Похоже, они также заняли самые лучшие места парковки перед домом, заблокировав фургоны экспертов на подъезде к зданию.
— Так, Дом, я сейчас читаю визитки. У нас тут агенты Карл Стивенс и Флойд Кармоди. Знаешь этих ребят?
— Знаю, Джимми. Они вчера были на месте задержания на дороге. Я сейчас спущусь и поговорю с ними. Когда я проверял в последний раз, федералы не значились среди участников обыска. Если их нет в списке, то их никто не пропустит. Скажи Джордану, я присоединяюсь к просьбе повысить парня. И пусть его ребята не пропускают этих типов.
— Хорошо, Дом. Ты начальник. И я очень рад, что это ты. Например, потому, что тут есть еще один тип из ФБР, желающий поучаствовать в забаве, и я не хочу сам говорить ему, насколько его присутствие нежелательно. У меня тут визитка старшего спецагента Марка Гракера. Если ты уже смотришь в окно, то именно он произносит речь на лужайке.
Проклятие. Проклятие. Проклятие, Гракер. Доминик запустил руку в волосы и зажмурился.
— Хорошо, Джимми. Я займусь федералами. Прямо сейчас спускаюсь. Только должен предупредить Блэка, что сегодня во второй половине дня в его направлении может полететь торнадо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Прошло десять лет с тех пор, как сна заглядывала внутрь. Запах старых бумаг наполнил воздух. Си-Джей схватила все папки и толстый желтый конверт и направилась назад в кухню, налила чашку свежесваренного кофе, собрала папки, конверт и сигареты и вышла на небольшой балкон с навесом, который выходил на голубую блестящую воду Берегового канала.
Она уставилась на папку с надписью «Полицейские отчеты», сделанной ее собственным почерком. К верхнему углу скрепкой была приколота визитка детектива Эми Харрисон из полицейского управления Нью-Йорка. Си-Джей кусала карандаш и думала, что и как ей сказать. Боже, если бы у нее был сценарий! Она снова закурила и набрала номер.
— Полиция, округ Куинс.
Слышались посторонние звуки. Обеспокоенные люди что-то быстро говорили, звонили телефоны, в отдалении выли сирены.
— Будьте добры, попросите к телефону детектива Эми Харрисон.
— Кого?
— Детектива Эми Харрисон, из отдела по расследованию преступлений на сексуальной почве.
Си-Джей было сложно произнести эти слева, что казалось странным — ведь она связывалась с каждым подразделением в Южной Флориде, занимающимся расследованием подобных преступлений, по крайней мере по несколько сотен раз за годы работы в прокуратуре.
— Подождите.
Через тридцать секунд грубоватый голос с сильным нью-йоркским акцентом сказал:
— Отдел по расследованию преступлений на сексуальной почве. Детектив Салливан.
— Будьте добры, позовите детектива Эми Харрисон.
— Кого?
— Эми Харрисон, она занимается преступлениями, связанными с сексуальным насилием, совершенными в Бейсайде.
— Здесь нет никакой Харрисон. Как давно она ими занималась?
Си-Джек сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула.
— Примерно двенадцать лет назад.
Обладатель грубоватого голоса с нью-йоркским акцентом аж присвистнул.
— Двенадцать лет, Боже праведный. Сейчас здесь такой нет. Подождите секундочку. — Си-Джей услышала, как мужчина прикрыл микрофон ладонью и заорал: — Кто-нибудь слышал про детектива Харрисон, Эми Харрисон? Она двенадцать лет назад работала в отделе по расследованию преступлений на сексуальной почве.
Где-то вдали прозвучал голос:
— Да. Я знал Харрисон. Она ушла от нас года три назад, может, четыре. Вроде перевелась в полицию штата Мичиган. Кто ее спрашивает?
Мужчина начал повторять информацию, но Си-Джей его оборвала.
— Я все слышала. Хорошо, а как насчет детектива Бенни Сеарса? Он был ее партнером.
— Сеарс, Бенни Сеарс! — заорал ее собеседник. — Теперь она хочет знать про какого-то Бенни Сеарса.
— Боже, — произнес кто-то. — Бенни мертв уже, наверное, лет семь. Умер от сердечного приступа на Пятьдесят девятой улице в час пик. Кому все это нужно?
— Вы слышали? Детектив Сеарс умер несколько лет назад. Еще что-нибудь?
Перевелась. Умер. Почему-то Си-Джей не ожидала этого. Ее молчание было встречено нетерпеливым вздохом на другом конце провода.
— Эк! Я могу вам как-нибудь помочь?
— Кто в таком случае будет заниматься их незавершенными делами? Мне нужна помощь по... э... делу, которым они вместе занимались в восемьдесят восьмом году.
— У нас есть номер дела? Кто-то был арестован?
Си-Джей открыла папку и быстро начала пролистывать пожелтевшие бумаги в поисках номера дела.
— Да, где-то здесь у меня есть номер. Не вешайте трубку. Подождите секундочку... Нет, никого не арестовали, насколько мне известно. О, вот, похоже, номер...
— Никого не арестовали? Тогда вам нужен отдел нераскрытых преступлений. Я сейчас вас переключу, не вешайте трубку.
В трубке воцарилось молчанке.
— Полицейское управление. Детектив Марти.
— Добрый день, детектив. Мне нужна ваша помощь по нераскрытому делу 1988 года о сексуальном насилии.
— Нераскрытыми делами такого рода занимается Джен Макмиллан, но сегодня у него выходной. Он может вам перезвонить или вы сами свяжетесь с ним завтра?
— Я перезвоню завтра. — Си-Джей повесила трубку. Звонок не принес абсолютно никаких результатов.
Она снова взяла телефон и набрала номер.
— Прокуратура округа Куинс.
— Будьте добры, отдел экстрадиции.
В трубке воцарилось молчание, потом заиграла классическая музыка.
— Следственный отдел, Мишель. Слушаю вас.
— Добрый день. Мне нужен отдел экстрадиции.
— Наш отдел занимается экстрадицией.
— Мне нужно поговорить с человеком, который будет заниматься переправкой преступника в штат Нью-Йорк.
— Это Боб Шурр. Сейчас его нет на месте.
«А хоть кто-нибудь работает в городе, который, как говорят, никогда не спит?» — подумала Си-Джей.
— Когда он должен вернуться?
— Он пошел обедать, а потом у него назначена встреча. Вероятно, будет в конце дня.
Она представилась под фамилией Таунсенд и оставила номер домашнего телефона. Затем Си-Джей повесила трубку и уставилась на воду. Солнечный свет плясал на бьющихся о берег волках, лучи отражались в воде. Легкий бриз задувал и шевелил колокольчики, подвешенные в проеме балконной двери. Сегодня, днем в среду, на воде было много суденышек, пассажирки в бикини загорали на полотенцах, а гордые капитаны в плавках, с пивом в руке направляли суда выбранным курсом. Еще лучше выглядели загорающие красотки, покрытые маслом для загара, которые устроились в шезлонгах на корме. Эти суда уже назывались яхтами. На них мужчины и женщины вместе загорали на корме со стаканчиками мартини в руках, а управляла судном нанятая команда. И она же готовила еду и убирала. Оставляемые этими судами в кильватере волны иногда заливали девушек в бикини, а их гордые парни расплескивали пиво. Си-Джей наблюдала за богатыми местными жителями — со здоровым ровным загаром и холодным мартини — и ярко одетыми туристами с пивом, пина-коладой и солнечными ожогами; и те и другие плыли по каналу, словно в мире не было забот. Знакомое чувство зависти к легкости их жизни комом встало в горле, и Си-Джей усилием воли прогнала его. Роль государственного обвинителя преподала ей кое-какие уроки к тридцати шести годам, и она знала: все на самом деле не такое, каким кажется. И как обычно говорил ее отец: «Пройди милю в ботинках, Хлоя, перед тем как их купить. Ты скорее всего не станешь тратить деньги».
Она подумала о родителях, живущих в спокойной Северной Калифорнии, все еще переживающих за свою Хлою, совсем одну в еще одном большом, непрощающем городе, полном незнакомцев, полком сумасшедших. И что еще хуже, она теперь работает с ними, среди них, каждый день, видит убийц, насильников, педофилов — и прилагает все усилия, чтобы выиграть у системы, у которой на самом деле выиграть не может никто, поскольку к тому времени, как ужасные дела доходят до нее, все уже проиграли. Си-Джей не послушала совета и предупреждений родителей и, словно желающая смерти дура, сама встала на пути, по которому идет зло. Между Си-Джей и ее родителями после произошедшей трагедии образовалась эмоциональная пропасть. У нее хватало собственных воспоминаний, от которых она не могла отделаться; ей определенно не хотелось делить их с кем-то и переживать снова. Это касалось и всех ее знакомых из прежней жизни, которая давно закончилась. Она уже много лет не разговаривала с Мари.
Си-Джей допила кофе и открыла толстую папку с надписью «Полицейские отчеты». Уголки тонкой белой бумаги пожелтели, буквы отпечатанного на пишущей машинке текста немного поблекли. На первом отчете значилась дата: 30 июня 1988 года, четверг, 9.02. Время пошло вспять, словно все случилось вчера, и на глаза Си-Джей навернулись горячие слезы. Она смахнула их тыльной стороной ладони и начала читать про ту ночь, в которую двенадцать лет назад ее изнасиловали.
Глава 22
— Фальконетти? Ты меня слышишь, Дом?
У Доминика зазвонил мобильный телефон. Определитель сообщил: «Спецагент Джеймс Фултон».
— Да, Джимми. Говори.
Доминик обвел взглядом ванную комнату в поисках пакета для улик, затем вышел в спальню хозяина дома.
— Эй, Крис, где мешки для улик?
Крис вручил ему несколько пластиковых пакетов, красную ленту, которой они заклеивались, и белые инвентарные бланки. Вместе со всем этим добром Доминик отправился назад в ванную.
— У нас в сарае позади дома происходит кое-что интересное. Ты где?
Из-за южного акцента Джимми Фултона его иногда оказывалось трудно понять. Он был немолодым человеком, опытным следователем, уже двадцать шесть лет проработал в полицейском управлении Флориды и теперь занимал должность старшего спецагента в подразделении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Опыт в раскрытии тяжких преступлений и проведении обысков делал его ценным помощником.
— Я наверху, в ванной комнате хозяина. Я сам только что нашел кое-что интересное. У Бантлинга в ящике целая бутылочка таблеток галоперидола, также известного, как галдол.
— Галдол? Это его выписывают психам? — Доминик представил Фултона, с его густой седой бородой, в солнцезащитных очках, закрывающих глаза.
— Да, Джимми. Именно так. И у нашего друга на него есть рецепт, выписанный врачом в Нью-Йорке. — Доминик опустил бутылочку с рецептом в новый мешок и запечатал красной клейкой лентой.
— Черт побери! Но думаю, что у меня более интересная новость.
— Правда? И что? — Доминик написал свои инициалы по верху клейкой ленты черной ручкой.
— Так, вначале о главном. Похоже, друзья из ФБР решили нанести нам дружеский визит. Прямо сейчас они находятся перед домом, здороваются за руку, только детей не целуют, и, конечно, раздают интервью прессе о том, на каком этапе находится проводимое ими расследование.
Доминик нахмурился:
— Ты шутишь. Пожалуйста, Джимми, скажи, что шутишь.
— Боюсь, нет, друг мой. Боюсь, нет.
— А кто приехал?
— Так, дай взглянуть. Парень из отдела Майами-Бич, который охраняет входную дверь, попросил проклятых федералов предъявить документы. Веришь или нет! Он не захотел их пускать, поэтому сейчас они спорят и шумят на лужайке. Напомни мне позвонить его начальнику Джордану, в отдел Майами-Бич, чтобы парень получил повышение.
Доминик перебрался в спальню хозяина и выглянул из бокового окна. И точно, те же двое мужчин в черных костюмах, которых он уже видел на дороге, с важным видом стояли рядом с бугенвиллеей на ухоженной лужайке перед домом. Они разговаривали по мобильным телефонам и что-то записывали. Доминик мгновенно представил еще один репортаж с места событий, отснятый Эн-би-си и Си-эн-эн. По нижней части телеэкранов бежит очередная строка: «Следователи из ФБР берут в свои руки расследование, ранее проводившееся полицией штата». Или еще лучше: «Спецагентов полиции опять обставили федералы». Похоже, они также заняли самые лучшие места парковки перед домом, заблокировав фургоны экспертов на подъезде к зданию.
— Так, Дом, я сейчас читаю визитки. У нас тут агенты Карл Стивенс и Флойд Кармоди. Знаешь этих ребят?
— Знаю, Джимми. Они вчера были на месте задержания на дороге. Я сейчас спущусь и поговорю с ними. Когда я проверял в последний раз, федералы не значились среди участников обыска. Если их нет в списке, то их никто не пропустит. Скажи Джордану, я присоединяюсь к просьбе повысить парня. И пусть его ребята не пропускают этих типов.
— Хорошо, Дом. Ты начальник. И я очень рад, что это ты. Например, потому, что тут есть еще один тип из ФБР, желающий поучаствовать в забаве, и я не хочу сам говорить ему, насколько его присутствие нежелательно. У меня тут визитка старшего спецагента Марка Гракера. Если ты уже смотришь в окно, то именно он произносит речь на лужайке.
Проклятие. Проклятие. Проклятие, Гракер. Доминик запустил руку в волосы и зажмурился.
— Хорошо, Джимми. Я займусь федералами. Прямо сейчас спускаюсь. Только должен предупредить Блэка, что сегодня во второй половине дня в его направлении может полететь торнадо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64