Войдя в крохотный кабинет, Клэнси стал озираться по сторонам, доктор бессильно опустился на стул. Потом Клэнси взгромоздился на край стола, его лицо приняло задумчивое выражение. Оба сидели и молчали. Наконец в дальнем конце коридора послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и на пороге появились Барнет и возбужденный Капроски.
– Слушай, лейтенант! Барнет мне все рассказал! Клэнси поднял руку и пресек взрыв красноречия сержанта.
– Да.
– Боже ты мой, лейтенант! Что теперь Чалмерс скажет?
– К черту Чалмерса! – Худощавый лейтенант оглядел всех троих и устало насупился. Он заставил себя сосредоточиться на возникшей проблеме. – Примерно час назад некто в костюме врача вошел в палату и зарезал нашего клиента. Обычным кухонным ножом. И либо его никто не заметил, либо – как и Барнет – никто не обратил на него особого внимания. Для такого фокуса требуется хорошая подготовка, или же тот фокусник просто рисковый малый. Но даже и в этом случае он, должно быть, большой везунчик. – Клэнси обвел собеседников взглядом. – Он точно знал, кто такой Росси, куда его поместили и как к нему можно подобраться. Все произошло за очень короткий промежуток времени. – Он глубоко вздохнул. – Вот что мы имеем… Вот на чем должны основываться наши дальнейшие действия.
– Дальнейшие действия? – в недоумении переспросил Капроски. – Черт, лейтенант, да какие тут могут быть дальнейшие действия! Как только отдел убийств доложит о случившемся Чалмерсу, его кондрашка хватит. Он такой шум поднимет! Он же с тебя три шкуры спустит.
– Вот именно по этой причине мы и не будем сообщать в отдел убийств о случившемся, – сказал невозмутимо Клэнси. – Пока не будем.
Три пары удивленных глаз уставились на него. Он кивнул и достал сигарету, всем своим видом выражая спокойствие, которого не испытывал. Медленно прикурил. Капроски нервно сглотнул слюну, все еще не веря своим ушам.
– Ты не будешь сообщать об убийстве в отдел? Ты что, лейтенант?
– Пока не буду, – повторил Клэнси.
– Но как ты собираешься скрыть такое дело, лейтенант? – Капроски чуть не хныкал. – Ты же сам сказал, что Чалмерс сегодня утром пришлет другого врача для присмотра за ним.
– Да, верно… – Клэнси затянулся сигаретой и задумчиво уставился на выпущенное изо рта облачко дыма. Он повернулся к побледневшему практиканту. – Доктор, у вас тут есть морг или холодильник, где можно будет подержать тело… сутки?
Доктор Уиллард облизал губы.
– У нас нет… нет морга как такового, но есть складское помещение, которым мы иногда пользуемся в таких целях. Там стоит кондиционер…
– Ну и хорошо. – Клэнси затушил сигарету в пепельнице. – Туда он сейчас и отправится. В этот склад заходят?
– Почти никогда, но… – Молодой практикант оглядел присутствующих удивленным взглядом. – Мне это совсем не нравится. Я не хочу рисковать головой. А что я скажу врачу, которого пришлет Чалмерс, если тот попросит показать пациента?
– Вы просто скажете ему, что сегодня утром лейтенант Клэнси пригнал частный санитарный фургон и забрал вашего пациента. А поскольку лейтенант Клэнси полицейский, вы ничего не могли ему возразить… – Он помолчал, раздумывая. – …И разумеется, вы понятия не имеете, куда его отвезли.
Молодой врач изумился такому предложению.
– Но почему? Почему я должен ему лгать?
– Слушайте, доктор, – сказал Клэнси. – Я Чалмерса знаю очень хорошо. Он изжарит заживо меня, вас, весь персонал этой больницы и всякого встречного, если узнает, что тут у вас приключилось. – Он устремил взгляд на врача. – Если бы этим занимался кто угодно, но не Чалмерс, я бы сам первый доложил ему о случившемся. Кстати, для вашего сведения, раньше я ничем подобным не занимался. Лейтенанты полиции так себя не ведут. Но вот теперь наша единственная надежда на спасение – это попытаться во всем разобраться прежде, чем у Чалмерса появится шанс взять свое замшелое весло и взбаламутить воду. В этом случае нам только останется отбрехиваться от его обвинений, и ни у кого не будет времени искать убийцу. – Он замолчал и добавил: – А меня как раз это и интересует.
Капроски торжественно покачал головой.
– Право слово, лейтенант. Ты лезешь на рожон. Клэнси взглянул на него. Он уже принял решение.
– Ну, это же я лезу. Ты мне лучше скажи: разве сейчас я уже не вылез на такой рожон, какого свет не видывал?
Врач все еще недовольно хмурился.
– Не нравится мне все это…
– Послушайте, доктор, – обратился к нему Клэнси. – Я беру на себя всю ответственность, если что. И должен вам заметить, что это единственная возможность отвадить беду от вас и от этой больницы. Вы Чалмерса не знаете. – Он помолчал и передернул плечами. – Вы же его видели. Он возложил на вас ответственность за жизнь Росси. Если он сейчас сюда заявится, нам всем не поздоровится. Этот прокуроришка такой мстительный тип…
– Только на одни сутки?
– И ни часом больше. Максимум – сутки. Мне памятник можно будет поставить, если я так долго сумею скрываться от него. А если поднимется буря, обещаю вам: я помогу вам остаться в стороне.
– Ну ладно! – Голос молодого практиканта звучал без всякого энтузиазма. – Надеюсь, вы сами знаете, что делаете, лейтенант.
Клэнси изобразил торжествующую усмешку.
– Ну, значит, нас двое, доктор.
– Трое, – сказал Капроски.
Клэнси задумчиво окинул взглядом рослую фигуру детектива.
– И ты со мной, Кап?
– С тобой, лейтенант. Это же все из-за меня. Если бы я не опростоволосился в «Фарнсуорте», ничего бы такого не случилось. – Он мотнул головой в сторону молчащего полицейского в форме. – А как Фрэнк?
– Наш Орлиный Глаз? – кисло улыбнулся Клэнси. – Фрэнк позволил убийце проникнуть в палату, которую охранял. Он будет с нами – это уж наверняка. Не правда ли, Фрэнк?
Барнет вымученно улыбнулся.
– Кто, я? Конечно, я с вами, лейтенант. – Он нервно кашлянул. – Черт, я же всегда выполняю ваши приказы. Разве нет?
Клэнси не ответил. Он уже лихорадочно обдумывал свой план. Затем повернулся, решительно стиснув зубы.
– Ладно, вот наша программа, доктор. Вы постарайтесь перенести труп в складское…
– Ключ…
Клэнси залез в карман, достал ключ и продолжил: –… и смотрите, чтобы вас никто не видел. Ребята вам помогут. Силушка-то у них есть. И не прикасайтесь к трупу руками. Вам ясно? Ничего не трогайте – только перенесите. А потом ты, Капроски, перетряхни эту лечебницу вверх дном.
– А что искать, лейтенант? Клэнси фыркнул.
– Белый халат, марлевую маску, перчатки, конечно. Неужели не ясно? И еще – каким путем убийца мог сюда проникнуть и выйти? Разузнай также, не заметили ли ночные сестры кого-нибудь незнакомого. И откуда мог взяться этот нож! – Он обернулся к патрульному. – Барнет, когда закончишь помогать доктору, доложишь в участок. Скажи сержанту, что я перевел Росси в другую больницу и снял тебя с дежурства. Свяжись со Стэнтоном и попроси его подскочить ко мне в отель «Фарнсуорт». Хотя нет. На углу Бродвея и Девяносто третьей, в паре кварталов к востоку от отеля, есть кафешка. Скажи, пусть ждет меня там. Я пошел завтракать. Он взглянул на часы.
– Пусть будет там через полчаса. – Потом повернулся к практиканту. – Когда придет человек из окружной прокуратуры, доктор, вы знаете, что ему сказать. – Он нахмурился. – А что это за сестра, которая дежурит сегодня внизу?
– Я с ней поговорю, – сказал молодой врач. – Она… ну, мы с ней как бы обручены…
– Хорошо. – Клэнси задумался, анализируя свои действия, потом взглянул на практиканта. – А, доктор? Где мы сможем вас найти, если вы понадобитесь?
– Меня? Да я живу здесь. Когда не сплю, то работаю. И наоборот.
– Ну и славно. – Клэнси встал. – Поехали, ребята.
– Право слово, лейтенант, – сказал озабоченно Капроски. – Я надеюсь, что ты…
– Я знаю, что делаю, – закончил его мысль Клэнси и улыбнулся. – Ну, тогда нас девять.
Суббота. 8.45
Клэнси отодвинул тарелку, отпил кофе и поставил чашку на столик. Он вынул из кармана сигарету, закурил, глубоко затянувшись, и выпустил струю дыма над грязным прилавком. Потом обернулся к сидящему рядом Стэнтону.
– Ну, вот такая ситуация. Только не говори мне: «Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь».
– Ну, тут ты прав, – сказал Стэнтон. – Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Вот и все. – Он взял свою чашку и уставился в нее, точно разгадка какой-то величайшей тайны покоилась в кофейной гуще на дне. – Значит, наш «голубок» откинул лапки.
– Наш «голубок»? – переспросил Клэнси.
– Ну да. Он мне в джин продул шестьдесят с мелочью. Играли под честное слово. Во всяком случае, мы собирались уладить финансовые отношения до вторника. – Стэнтон допил кофе и поставил чашку, едва не грохнув ею об прилавок. – Надо было раньше понять, что слишком уж все хорошо складывается, чтобы так вот закончиться.
Клэнси горестно покачал головой.
– У каждого свои печали, – саркастически заметил он.
– Да-а. – Стэнтон отнесся к своей неудаче философски. – У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу, лейтенант?
– Ни одной ясной, – нахмурился Клэнси.
– Кто бы ни стрелял в него в отеле, он или они знали, что не промазали и что его забрали в больницу. Если, конечно, они крутились там все это время. Тогда они могли узнать, в какую больницу его увезли, прочитав название на санитарном фургоне. Вопрос же в том: кто знал, что он находится именно в этом отеле? Только менеджер. – Он задумчиво взглянул на сержанта. – Вчера звонил кто-нибудь?
– При мне никто. И без меня никто.
Клэнси передернул плечами. Он допил кофе, бросил окурок в кофейную гущу и соскочил с табурета.
– Ну, поехали в отель – запустим маховик.
Они вышли из кафе, погруженные в собственные мысли, свернули па Девяносто третью и быстро зашагали по людному тротуару, торопясь приступить к работе. Светофор на углу Вест-Энд-авеню задержал их на несколько секунд. На зеленый они перешли улицу и подошли к отелю. На этот раз они вошли через главный вход и оказались в полутемном вестибюле. Здесь они на мгновение замедлили шаг, давая глазам возможность привыкнуть к полумраку, потом прошли по вытоптанному ковру к стойке портье. Старик с копной снежно-белых волос улыбнулся им. Он сидел в кресле-качалке за стойкой. Он кивнул в знак приветствия и попытался было выбраться из качалки. Наконец ему это удалось, и он воззрился на них, положив руки на обшарпанный деревянный прилавок.
– Артрит, – объяснил он извиняющимся тоном и вздохнул. – Где моя молодость? Было время…
– Да, – грубовато оборвал его Клэнси. – Мы бы хотели видеть менеджера.
– Да я и есть менеджер, – сказал старик улыбаясь и подмигнул голубым глазом, точно сморозил удачную шутку. – Я еще и коридорный, и телефонист, и кассир. – Его голос окреп. – Разумеется, у нас есть лифтер. Увы, мне не справиться ни с лифтом, ни с багажом.
Клэнси удивленно воззрился на него. Ветхий костюм старика был потерт до блеска, и Клэнси давно уже не видел галстука такого фасона, что свисал с его тощей шеи. Впрочем, и пиджак, и галстук были чистенькие и отглаженные. Тут он понял, что имел в виду Капроски.
– Ясно. Мы можем куда-нибудь зайти и потолковать? Мы оба из полиции.
– А, это происшествие! – Старик повернул снежную голову и оглядел вестибюль с несчастно-виноватым видом. – А не можем мы потолковать прямо здесь? Понимаете, я послал лифтера с поручением и…
– Хорошо, – сказал Клэнси спокойно. Он сдвинул шляпу на затылок. – Прежде всего я бы хотел узнать подробнее, кто и когда бронировал номер четыреста пятьдесят шесть. Если вам нужно свериться с книгой, – пожалуйста.
– Да я и так помню, – поспешно ответил старик. – Я стар, но с памятью у меня все в порядке. Только иногда, знаете, артрит меня беспокоит – особенно в сырую погоду. Так, номер? Мне позвонил некий мистер Чалмерс и забронировал номер. Он сказал, что звонит из приемной окружного прокурора и ему нужен номер для мистера Рэнделла – Джеймса Рэнделла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
– Слушай, лейтенант! Барнет мне все рассказал! Клэнси поднял руку и пресек взрыв красноречия сержанта.
– Да.
– Боже ты мой, лейтенант! Что теперь Чалмерс скажет?
– К черту Чалмерса! – Худощавый лейтенант оглядел всех троих и устало насупился. Он заставил себя сосредоточиться на возникшей проблеме. – Примерно час назад некто в костюме врача вошел в палату и зарезал нашего клиента. Обычным кухонным ножом. И либо его никто не заметил, либо – как и Барнет – никто не обратил на него особого внимания. Для такого фокуса требуется хорошая подготовка, или же тот фокусник просто рисковый малый. Но даже и в этом случае он, должно быть, большой везунчик. – Клэнси обвел собеседников взглядом. – Он точно знал, кто такой Росси, куда его поместили и как к нему можно подобраться. Все произошло за очень короткий промежуток времени. – Он глубоко вздохнул. – Вот что мы имеем… Вот на чем должны основываться наши дальнейшие действия.
– Дальнейшие действия? – в недоумении переспросил Капроски. – Черт, лейтенант, да какие тут могут быть дальнейшие действия! Как только отдел убийств доложит о случившемся Чалмерсу, его кондрашка хватит. Он такой шум поднимет! Он же с тебя три шкуры спустит.
– Вот именно по этой причине мы и не будем сообщать в отдел убийств о случившемся, – сказал невозмутимо Клэнси. – Пока не будем.
Три пары удивленных глаз уставились на него. Он кивнул и достал сигарету, всем своим видом выражая спокойствие, которого не испытывал. Медленно прикурил. Капроски нервно сглотнул слюну, все еще не веря своим ушам.
– Ты не будешь сообщать об убийстве в отдел? Ты что, лейтенант?
– Пока не буду, – повторил Клэнси.
– Но как ты собираешься скрыть такое дело, лейтенант? – Капроски чуть не хныкал. – Ты же сам сказал, что Чалмерс сегодня утром пришлет другого врача для присмотра за ним.
– Да, верно… – Клэнси затянулся сигаретой и задумчиво уставился на выпущенное изо рта облачко дыма. Он повернулся к побледневшему практиканту. – Доктор, у вас тут есть морг или холодильник, где можно будет подержать тело… сутки?
Доктор Уиллард облизал губы.
– У нас нет… нет морга как такового, но есть складское помещение, которым мы иногда пользуемся в таких целях. Там стоит кондиционер…
– Ну и хорошо. – Клэнси затушил сигарету в пепельнице. – Туда он сейчас и отправится. В этот склад заходят?
– Почти никогда, но… – Молодой практикант оглядел присутствующих удивленным взглядом. – Мне это совсем не нравится. Я не хочу рисковать головой. А что я скажу врачу, которого пришлет Чалмерс, если тот попросит показать пациента?
– Вы просто скажете ему, что сегодня утром лейтенант Клэнси пригнал частный санитарный фургон и забрал вашего пациента. А поскольку лейтенант Клэнси полицейский, вы ничего не могли ему возразить… – Он помолчал, раздумывая. – …И разумеется, вы понятия не имеете, куда его отвезли.
Молодой врач изумился такому предложению.
– Но почему? Почему я должен ему лгать?
– Слушайте, доктор, – сказал Клэнси. – Я Чалмерса знаю очень хорошо. Он изжарит заживо меня, вас, весь персонал этой больницы и всякого встречного, если узнает, что тут у вас приключилось. – Он устремил взгляд на врача. – Если бы этим занимался кто угодно, но не Чалмерс, я бы сам первый доложил ему о случившемся. Кстати, для вашего сведения, раньше я ничем подобным не занимался. Лейтенанты полиции так себя не ведут. Но вот теперь наша единственная надежда на спасение – это попытаться во всем разобраться прежде, чем у Чалмерса появится шанс взять свое замшелое весло и взбаламутить воду. В этом случае нам только останется отбрехиваться от его обвинений, и ни у кого не будет времени искать убийцу. – Он замолчал и добавил: – А меня как раз это и интересует.
Капроски торжественно покачал головой.
– Право слово, лейтенант. Ты лезешь на рожон. Клэнси взглянул на него. Он уже принял решение.
– Ну, это же я лезу. Ты мне лучше скажи: разве сейчас я уже не вылез на такой рожон, какого свет не видывал?
Врач все еще недовольно хмурился.
– Не нравится мне все это…
– Послушайте, доктор, – обратился к нему Клэнси. – Я беру на себя всю ответственность, если что. И должен вам заметить, что это единственная возможность отвадить беду от вас и от этой больницы. Вы Чалмерса не знаете. – Он помолчал и передернул плечами. – Вы же его видели. Он возложил на вас ответственность за жизнь Росси. Если он сейчас сюда заявится, нам всем не поздоровится. Этот прокуроришка такой мстительный тип…
– Только на одни сутки?
– И ни часом больше. Максимум – сутки. Мне памятник можно будет поставить, если я так долго сумею скрываться от него. А если поднимется буря, обещаю вам: я помогу вам остаться в стороне.
– Ну ладно! – Голос молодого практиканта звучал без всякого энтузиазма. – Надеюсь, вы сами знаете, что делаете, лейтенант.
Клэнси изобразил торжествующую усмешку.
– Ну, значит, нас двое, доктор.
– Трое, – сказал Капроски.
Клэнси задумчиво окинул взглядом рослую фигуру детектива.
– И ты со мной, Кап?
– С тобой, лейтенант. Это же все из-за меня. Если бы я не опростоволосился в «Фарнсуорте», ничего бы такого не случилось. – Он мотнул головой в сторону молчащего полицейского в форме. – А как Фрэнк?
– Наш Орлиный Глаз? – кисло улыбнулся Клэнси. – Фрэнк позволил убийце проникнуть в палату, которую охранял. Он будет с нами – это уж наверняка. Не правда ли, Фрэнк?
Барнет вымученно улыбнулся.
– Кто, я? Конечно, я с вами, лейтенант. – Он нервно кашлянул. – Черт, я же всегда выполняю ваши приказы. Разве нет?
Клэнси не ответил. Он уже лихорадочно обдумывал свой план. Затем повернулся, решительно стиснув зубы.
– Ладно, вот наша программа, доктор. Вы постарайтесь перенести труп в складское…
– Ключ…
Клэнси залез в карман, достал ключ и продолжил: –… и смотрите, чтобы вас никто не видел. Ребята вам помогут. Силушка-то у них есть. И не прикасайтесь к трупу руками. Вам ясно? Ничего не трогайте – только перенесите. А потом ты, Капроски, перетряхни эту лечебницу вверх дном.
– А что искать, лейтенант? Клэнси фыркнул.
– Белый халат, марлевую маску, перчатки, конечно. Неужели не ясно? И еще – каким путем убийца мог сюда проникнуть и выйти? Разузнай также, не заметили ли ночные сестры кого-нибудь незнакомого. И откуда мог взяться этот нож! – Он обернулся к патрульному. – Барнет, когда закончишь помогать доктору, доложишь в участок. Скажи сержанту, что я перевел Росси в другую больницу и снял тебя с дежурства. Свяжись со Стэнтоном и попроси его подскочить ко мне в отель «Фарнсуорт». Хотя нет. На углу Бродвея и Девяносто третьей, в паре кварталов к востоку от отеля, есть кафешка. Скажи, пусть ждет меня там. Я пошел завтракать. Он взглянул на часы.
– Пусть будет там через полчаса. – Потом повернулся к практиканту. – Когда придет человек из окружной прокуратуры, доктор, вы знаете, что ему сказать. – Он нахмурился. – А что это за сестра, которая дежурит сегодня внизу?
– Я с ней поговорю, – сказал молодой врач. – Она… ну, мы с ней как бы обручены…
– Хорошо. – Клэнси задумался, анализируя свои действия, потом взглянул на практиканта. – А, доктор? Где мы сможем вас найти, если вы понадобитесь?
– Меня? Да я живу здесь. Когда не сплю, то работаю. И наоборот.
– Ну и славно. – Клэнси встал. – Поехали, ребята.
– Право слово, лейтенант, – сказал озабоченно Капроски. – Я надеюсь, что ты…
– Я знаю, что делаю, – закончил его мысль Клэнси и улыбнулся. – Ну, тогда нас девять.
Суббота. 8.45
Клэнси отодвинул тарелку, отпил кофе и поставил чашку на столик. Он вынул из кармана сигарету, закурил, глубоко затянувшись, и выпустил струю дыма над грязным прилавком. Потом обернулся к сидящему рядом Стэнтону.
– Ну, вот такая ситуация. Только не говори мне: «Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь».
– Ну, тут ты прав, – сказал Стэнтон. – Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Вот и все. – Он взял свою чашку и уставился в нее, точно разгадка какой-то величайшей тайны покоилась в кофейной гуще на дне. – Значит, наш «голубок» откинул лапки.
– Наш «голубок»? – переспросил Клэнси.
– Ну да. Он мне в джин продул шестьдесят с мелочью. Играли под честное слово. Во всяком случае, мы собирались уладить финансовые отношения до вторника. – Стэнтон допил кофе и поставил чашку, едва не грохнув ею об прилавок. – Надо было раньше понять, что слишком уж все хорошо складывается, чтобы так вот закончиться.
Клэнси горестно покачал головой.
– У каждого свои печали, – саркастически заметил он.
– Да-а. – Стэнтон отнесся к своей неудаче философски. – У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу, лейтенант?
– Ни одной ясной, – нахмурился Клэнси.
– Кто бы ни стрелял в него в отеле, он или они знали, что не промазали и что его забрали в больницу. Если, конечно, они крутились там все это время. Тогда они могли узнать, в какую больницу его увезли, прочитав название на санитарном фургоне. Вопрос же в том: кто знал, что он находится именно в этом отеле? Только менеджер. – Он задумчиво взглянул на сержанта. – Вчера звонил кто-нибудь?
– При мне никто. И без меня никто.
Клэнси передернул плечами. Он допил кофе, бросил окурок в кофейную гущу и соскочил с табурета.
– Ну, поехали в отель – запустим маховик.
Они вышли из кафе, погруженные в собственные мысли, свернули па Девяносто третью и быстро зашагали по людному тротуару, торопясь приступить к работе. Светофор на углу Вест-Энд-авеню задержал их на несколько секунд. На зеленый они перешли улицу и подошли к отелю. На этот раз они вошли через главный вход и оказались в полутемном вестибюле. Здесь они на мгновение замедлили шаг, давая глазам возможность привыкнуть к полумраку, потом прошли по вытоптанному ковру к стойке портье. Старик с копной снежно-белых волос улыбнулся им. Он сидел в кресле-качалке за стойкой. Он кивнул в знак приветствия и попытался было выбраться из качалки. Наконец ему это удалось, и он воззрился на них, положив руки на обшарпанный деревянный прилавок.
– Артрит, – объяснил он извиняющимся тоном и вздохнул. – Где моя молодость? Было время…
– Да, – грубовато оборвал его Клэнси. – Мы бы хотели видеть менеджера.
– Да я и есть менеджер, – сказал старик улыбаясь и подмигнул голубым глазом, точно сморозил удачную шутку. – Я еще и коридорный, и телефонист, и кассир. – Его голос окреп. – Разумеется, у нас есть лифтер. Увы, мне не справиться ни с лифтом, ни с багажом.
Клэнси удивленно воззрился на него. Ветхий костюм старика был потерт до блеска, и Клэнси давно уже не видел галстука такого фасона, что свисал с его тощей шеи. Впрочем, и пиджак, и галстук были чистенькие и отглаженные. Тут он понял, что имел в виду Капроски.
– Ясно. Мы можем куда-нибудь зайти и потолковать? Мы оба из полиции.
– А, это происшествие! – Старик повернул снежную голову и оглядел вестибюль с несчастно-виноватым видом. – А не можем мы потолковать прямо здесь? Понимаете, я послал лифтера с поручением и…
– Хорошо, – сказал Клэнси спокойно. Он сдвинул шляпу на затылок. – Прежде всего я бы хотел узнать подробнее, кто и когда бронировал номер четыреста пятьдесят шесть. Если вам нужно свериться с книгой, – пожалуйста.
– Да я и так помню, – поспешно ответил старик. – Я стар, но с памятью у меня все в порядке. Только иногда, знаете, артрит меня беспокоит – особенно в сырую погоду. Так, номер? Мне позвонил некий мистер Чалмерс и забронировал номер. Он сказал, что звонит из приемной окружного прокурора и ему нужен номер для мистера Рэнделла – Джеймса Рэнделла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24