– Говори так, как будто мы ничего не знаем, – посоветовал Фрэд, снова приставив острие ножа к горлу матроса.
– Я ничего не знаю, – простонал Мюллер. – Я простой матрос. Мне платят за то, что я занимаюсь кораблем. Я даже не знаю, какой груз привозят на том.
– На каком это «на том»?
– На другом корабле.
Фрэд и Мэт переглянулись. Они ничего не понимали. Что-то ускользнуло от них. Но матроса понесло. Смертельно напугавшись, он не замечал их недоумения. Он продолжал свой рассказ о двух яхтах, похожих друг на друга как две капли воды. Настоящие близнецы. Обе участвовали в деле.
– Ну вот, раз в два месяца, – объяснял он, – другой корабль уходит в море. Я не знаю куда. Я остаюсь в эллинге с этим.
– В каком эллинге?
– «Хоффенбург», на другом берегу Эльбы, возле моря. Когда другой корабль возвращается, нас предупреждают по радио.
– Что на нем перевозят?
– Не знаю, я никогда не видел разгрузку. Может, наркотики. Я не знаю.
– Вас предупреждают по радио, что дальше?
– Тогда мы выходим на этой яхте в эстуарий, как только в него входит та. Другая проскальзывает в эллинг, а мы возвращаемся сюда, на стоянку. Если заявляются таможенники, они, естественно, ничего на борту не находят. А тем временем другую спокойно разгружают в эллинге.
Фрэд и Мэт переглянулись. Во взгляде Фрэда сквозила легкая ирония. «Так вот как ты не сводил глаз с яхты, – казалось, говорил он. – Корабль подменили, а ты и не заметил». Мэт подумал, что, пожалуй, сейчас не стоит говорить Фрэду, что он на целых три четверти часа упустил «Рамзеса» из виду.
– Как называется второй корабль? – спросил он.
– В порту – «Дельфин», а когда выходит в море – «Рамзес», а настоящий «Рамзес» остается в порту.
– А вертолет?
– Они есть на обоих кораблях.
– Когда сегодня утром лже-«Рамзес» вошел в эстуарий, вертолет взлетал?
– Это тот, другой. Пилот только один, а он ходил в рейс. Теперь все разъяснилось, и Мэттьюсу осталось только восхищаться организаторским гением производителей бомб. Их талант проявлялся во всем: звено Парнел – Гувер, ремонтники «Форда», вертолет, подмена кораблей в последний момент, в качестве перестраховки. Хорошая работа. Вполне возможно, что еще в море радар «Рамзеса» обнаружил слежку «Щукина», а вертолетчик, прилетевший проверить, что делает корабль-преследователь, очевидно, заметил лодку и посчитал, что времени на подмену было предостаточно. Отсюда напрашивался вывод, что контейнеры были спокойно выгружены с корабля еще днем и в данный момент находились в пути к месту назначения. Напрашивался и другой вывод: противник теперь насторожится. Хотя необязательно. Они могут посчитать себя в безопасности, раз другая яхта стоит в эллинге. Оставался ничтожный шанс, что контейнеры по-прежнему на борту.
– Кто руководит делом? – спросил Фрэнк.
– Не знаю. Я даже не знаю, кто хозяин кораблей.
– Но кто-то ведь командует.
– Летчик. Пилот вертолета. Это он командует и платит.
– Как фамилия летчика?
– Мюллер, как и моя. Герберт Мюллер.
– Живет в Гамбурге?
– Да, Даммторштрассе, восемнадцать. Я был у него однажды. Это рядом с Оперой.
– А эллинг, где стоит вторая яхта?
– «Хоффенбург», я уже говорил. На том берегу Эльбы.
– Покажешь нам дорогу.
– Вы с ума сошли! – вздрогнул матрос. – Если они узнают, что я привел вас, они меня убьют.
– А если ты нас не приведешь, то тебя убью я, – холодно произнес Фрэд. – Разница в том, что они, может, и не убьют тебя, а если и убьют, то потом. А я тебя прикончу наверняка, прямо здесь, сейчас.
Он заставил Мюллера встать на ноги, а Фрэнк тем временем подобрал с пола большой пистолет.
– Подождите, – спохватился Фрэд.
Он прошел вперед и вернулся с взятыми на камбузе мокрыми тряпками.
– Убери за собой, – приказал он матросу.
Рядом с лужей рвоты на полу виднелись несколько пятен крови. Нельзя было оставлять на яхте следов.
Когда все было приведено в порядок, они поднялись на палубу и Мюллер бросил тряпье за борт.
– Я пойду первым, – сказал Мэт.
Сойдя с яхты, он внимательно осмотрел набережную и дал Фрэду знак, что путь свободен. Тот подтолкнул матроса.
– Иди вперед, – шепнул он, – и помни, что мой нож упирается в твою правую почку.
Спустившись по сходням, они подошли к машинам. Мэт сел за руль, а Фрэд с Мюллером расположились на заднем сиденье.
– Надо ехать туннелем, – сказал матрос.
Несмотря на поздний час, движение в автотуннеле, проходившем под Эльбой, было интенсивным. Особенно часто встречались грузовики. Поэтому приходилось ехать на небольшой скорости.
Мэт, полуобернувшись, спросил матроса, охраняется ли эллинг, а Фрэд машинально взглянул на Мэта.
Быстрота реакции Мюллера была удивительной. Воспользовавшись тем, что внимание Фрэда на мгновение отключилось, он схватился за ручку и открыл дверь, но задержался, прежде чем выкатиться на дорогу. Навстречу их машине мчался огромный десятитонный грузовик. Мэт не успел даже пошевелиться, как матрос вывалился из автомобиля, перевернулся в воздухе и как кукла рухнул прямо под тяжелые колеса, размазавшие его по асфальту.
Под влажными сводами туннеля дико завизжали тормоза. Мэт хотел было остановиться.
– Смываемся! – крикнул Фрэд, захлопывая дверцу. Мэт инстинктивно подчинился и нажал на газ. Вскоре они выехали из туннеля на правый берег реки. Мэт сбавил скорость, чтобы сориентироваться и найти дорогу к эллингу «Хоффенбург», который, как им было известно, находился ниже к морю.
– Что произошло? – спросил он.
– Ты сам видел. Он пытался вырваться на свободу.
– Да, но... грузовик...
– Я никогда не пойму вас, живущих на Западе, вашу сентиментальность. Послушай, Фрэнки, мы не могли отпустить этого типа, матроса Мюллера, после того, как допросили его, так ведь? Он бы все рассказал и предупредил бы тех. Следовательно, его необходимо было ликвидировать.
– Да, разумеется, но...
– О! Я сразу понял, что ты об этом подумал, но не решился довести мысль до конца. На что ты рассчитывал? Что он умрет сам по себе, от сердечного приступа? Он хотел спрыгнуть, чтобы спастись, но испугался грузовика. А я грузовика не испугался и помог ему решиться.
– Ты столкнул его?
– Скажем так: я сообщил ему необходимое ускорение.
– Думаешь, это вышло очень ловко? Именно сейчас они насторожатся. Стоило вытирать лужи на корабле, изображая, будто он уехал по собственной воле. Свидетели покажут, что он на полном ходу выпрыгнул из машины. Думаешь, у тех не возникнет вопрос: что он делал в чужой машине?
– Послушай, Фрэнки, его бумаги у меня, а он, должно быть, в таком состоянии, что понадобится не менее сорока восьми часов, чтобы опознать его. А до тех пор не будет никакой тревоги.
Мэттьюс не стал настаивать и продолжал поиски эллинга.
Вдруг он увидел дорожный указатель, но дорога стала такой узкой и грязной, что они решили оставить машину и дальше идти пешком. В любом случае надо было действовать как можно осторожнее, коль скоро они не знали, охраняется ли эллинг.
Неожиданно они вышли прямо на него. Он состоял из крытого ангара, метров пятидесяти в длину, выступавшего в реку и открытого с этой стороны. Но со стороны реки было невозможно проникнуть в эллинг. В стене ангара были тяжелые двустворчатые ворота на рельсах, запертые на висячий замок.
Никакого шороха, ни малейшего признака жизни. Фрэд занялся замком. Чтобы открыть его, не потребовалось много времени. Они проскользнули внутрь ангара.
Яхта была там. Вблизи она казалась огромной. Ее белый корпус потемнел от морской воды, по борту шла синяя полоса, на палубе стоял вертолет. Но называлась она не «Рамзес». Фрэнки подумал, что название было написано по корпусу, но на самом деле написано оно было на тонкой пластиковой табличке, вставлявшейся в корму. Табличка с надписью «Рамзес» валялась тут же, на земле. Яхта называлась «Дельфин» до следующего рейса в Англию.
Среди более или менее аккуратно разложенных в ангаре инструментов они нашли сильный электрический фонарь и стали осторожно изучать корабль. По массе мелких деталей было ясно, что яхта совершила длительное путешествие и теперь нуждалась в легком ремонте. Но контейнеры исчезли без следа.
Они не нашли на экс-«Рамзесе», ставшем теперь «Дельфином», ничего, что могли бы помочь им вновь напасть на след радиоактивных отходов.
Когда вышли из ангара, Мэт долго изучал грязную землю вокруг себя, освещая ее лучом фонаря.
– Смотри, – сказал он Фрэду.
На грязи остались отпечатки широких шин грузовика.
– Сюда приезжал грузовик, – продолжал он. – Видишь, свежие следы, ведущие от ангара, глубже, чем те, что ведут к нему. Очевидно, машина приезжала сегодня днем пустой, а уехала с двумя тоннами радиоактивных отходов.
– Возможно, – ответил Фрэд. – Остается узнать, куда поехал этот чертов грузовик.
– Наверное, это знает пилот.
– Ты хочешь сказать, Герберт Мюллер?
– Я хочу сказать, Герберт Мюллер, пилот вертолета.
– Судя по тому, что нам рассказал другой Мюллер, он что-то заподозрил, раз кружил над эстуарием, проверял, не следят ли за «Рамзесом», и мог поднять тревогу.
– Оставаясь здесь, мы ничего не узнаем. Ты помнишь его адрес, Фрэд?
– Да. Даммторштрассе, восемнадцать. Возле Оперы.
– Поехали. Нам надо добраться до утра.
ГЛАВА 8
– Пошли, – сказал Мэт, выйдя из телефонной будки. Они позвонили Герберту Мюллеру, как делают обычно воры, отправляясь на дело. Номер они нашли в телефонной книге. В трубке долго звучали длинные гудки. Никакого ответа. Они еще раз набрали номер. Опять никто не снял трубку.
Решили подождать пилота в его квартире.
Около трех часов ночи они приехали на Даммторштрассе – ярко освещенную улицу, застроенную новыми многоэтажными домами. Дом номер восемнадцать входил в группу пятнадцатиэтажных зданий с крышами в форме террас. Они осмотрели шестьдесят почтовых ящиков, висевших в широком холле, вымощенном плиткой из фальшивого мрамора, на котором стояли в кадках растения. Герберт Мюллер жил на шестом этаже.
Перед входом в дом встретили двух людей, а пока изучали почтовые ящики, один из лифтов дома осветился и они услышали его характерное урчание. Кто-то спустился вниз и вышел из дома, не обратив на них никакого внимания, даже не заметив. Да и сами они бросили на выходившего лишь беглый взгляд. В этих больших домах вечно кто-то приходит и уходит, даже ночью.
Они сели в лифт, в котором только что приехал тот мужчина, поднялись на седьмой этаж и пешком спустились на шестой. На площадке было четыре двери. К той, что интересовала их, канцелярской кнопкой был приколот кусочек картона, размером с визитную карточку, с надписью: «Герберт Мюллер». Они прижались к двери и в удивлении отпрянули. После телефонного звонка они были уверены, что хозяина нет дома. Однако из-за двери ясно слышалась музыка. Или Герберт Мюллер вернулся между их звонком и приходом? Маловероятно. Телефон-автомат находился недалеко от дома. Как бы то ни было, это полностью меняло их планы.
– Мы позвоним в дверь, – предложил Фрэнки. – Как только он откроет, ты врываешься и сбиваешь его с ног. Я тебя прикрою.
Он вытащил из кармана револьвер, взятый у матроса Мюллера. Его любимый пистолет «беретта» калибра семь и шестьдесят пять был, как обычно, засунут за пояс, но он не отказывался пользоваться чужим оружием. Это могло бы сбить со следа полицию в том случае, если бы она вмешалась в их дела.
Русский нажал на кнопку звонка, а Мэт тем временем немного отошел назад. Ничего. Никакой реакции. Фрэд дал еще один длинный звонок. Опять ничего. А музыка продолжала играть. Они переглянулись. Действительно странно.
– Тем хуже, откроем сами, – сказал Фрэнки.
Он повернул ручку двери. Тогда Фрэд вытащил из кармана связку отмычек, выбрал одну из них – очень тонкую, с коротким основанием и многочисленными усиками различной длины. Этим приспособлением можно было открыть любой, даже самый надежный, замок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18