Но у меня есть и общие приказы, запрещающие моему кораблю заходить в иностранные порты. Если хотите, я запрошу по радио Москву, могу ли я нарушить их в данной обстановке.
– Запрашивайте.
Прежде чем войти в радиорубку, Смирнов приказал прибавить ход. Они увидели «Рамзеса» как раз перед устьем Эльбы.
– Сожалею, Мэттьюс, – сказал Смирнов, – мне только что подтвердили приказ. Я не могу идти дальше.
– Черт возьми! Должен же я довести эту яхту до ее стоянки. Если я не узнаю, где она пришвартуется, мне потребуется не менее двух дней, чтобы ее отыскать. Все, что мы уже сделали, пойдет насмарку.
– Возьмите лодку. Я дам вам рулевого и запас горючего. Думаю, я имею право сделать это. Проследите за «Рамзесом» и отошлите лодку обратно, когда сойдете на берег. Я буду ждать в море.
– Прекрасная мысль. Спасибо, капитан. Прикажите спустить лодку.
В это мгновение оператор радара сообщил, что «Рамзес» с минуты на минуту может исчезнуть с экрана. Он зашел в эстуарий.
Лодку спустили быстро, но не без затруднений, вызванных сильной волной. Воды Эльбы сталкивались с морским приливом. Было раннее утро.
Наконец рулевой, получив указания от капитана Смирнова, направил лодку вслед за «Рамзесом». Яхта пропала из виду, но это не очень беспокоило Мэта. Лодка шла быстро, а яхте было непросто маневрировать в оживленном эстуарии длиной в пятьдесят километров. Он догонит корабль еще до того, как тот войдет в порт.
– Быстрее, – приказал Мэт рулевому, вцепившись в борта, чтобы его не смыло волной.
ГЛАВА 7
Оба берега Эльбы, мимо которых мчалась лодка, были заняты эллингами и кранами. Она все еще не догнала «Рамзеса». Может быть, он стал в один из этих эллингов вместо того, чтобы идти в порт, где, рассуждая логически, он должен был стоять? Перед Мэтом встал и еще один вопрос: над лодкой пролетел неизвестно откуда взявшийся вертолет. Он улетел в сторону моря, вернулся и исчез из виду. Был ли это вертолет с «Рамзеса»? Трудно сказать. Он видел его только ночью.
Лодка уже три четверти часа поднималась по эстуарию, когда рулевой тронул Мэта за рукав. «Рамзес» был перед ними, гораздо ближе, чем они предполагали. Просто его закрывали от них два больших корабля, шедшие тем же курсом. Да, это был он: на корме надпись «Рамзес», изящные линии, белый корпус, потемневший от морской воды, на палубе – маленький вертолет. Следить за ним было теперь детской игрой.
Незадолго до полудня Мэт увидел, что яхта завернула в док N 47 на левом берегу.
Рулевой лодки, заметив небольшое свободное пространство перед доком, пристал к нему. Фрэнки Мэттьюс спрыгнул на землю, показавшуюся ему после многих часов, проведенных в море, неустойчивой. Матрос с «Щукина» выполнил свое задание. Высадив Мэта, он отправился назад, в открытое море.
Фрэнк смешался с людьми, ходившими по набережной возле дока номер сорок семь. «Рамзес» уже причалил. Нос его был прикреплен тросом к оранжевой швартовочной бочке с названием корабля, указывавшей на то, что здесь было его постоянное место стоянки. Корма приблизилась к причалу, на землю полетели швартовы, тут же с яхты спрыгнул человек, закрепивший их, затем спустили сходни.
Неширокая набережная была застроена низкими домиками, в которых размещались скромные магазинчики, довольно жалкого вида отели и многочисленные бары. Но главное, там стояла телефонная будка. Мэт зашел в нее и, не сводя глаз с корабля, позвонил Фрэду в отель «Альстер».
– «Рамзес» только что прибыл, – сообщил он, – и я тоже. Ты что-нибудь узнал о корабле?
– Да, но не много.
– Расскажешь потом. А сейчас приезжай, я буду ждать тебя в одном из баров на набережной у дока номер сорок семь.
– Хорошо, Фрэнки, выезжаю.
– Что ты собираешься делать? – спросил Фрэд, когда они устроились у окна в маленьком баре, из которого был прекрасно виден «Рамзес».
– Наблюдать за выгрузкой контейнеров. А потом проследить за ними до места назначения. Я чувствую, что мы близки к цели, что именно в Германии отходы превращаются в бомбы. Иначе они не стали бы везти груз сюда. Кстати, что ты узнал о корабле?
– Это частный корабль. Стоит обычно в Гамбурге, в порту приписки. Квалифицируется как прогулочная яхта. Уже четыре года для нее арендуют на год стоянку в порту. Официальный владелец – Андреас Хеббель, проживающий здесь же, в Гамбурге, по адресу Лагерштрассе, тридцать четыре.
– Ты проверил?
– Да, но...
– Что?
– Лагерштрассе, тридцать четыре нет. Этот адрес существовал несколько лет назад. Улица проходила недалеко от Ботанического сада. Но дома снесли, чтобы освободить место для современных многоэтажек. Я тщательно проверил: такого дома не существует. И вообще, в новых домах никто не живет. Там расположены разные конторы, офисы и тому подобные учреждения. В Навигационном управлении адрес судовладельца остался прежним. Плата вносится регулярно.
– Трудновато будет отыскать этого самого судовладельца.
– Да. Он может жить где угодно, а плату вносить через подставное лицо.
В этот момент они увидели, что команда «Рамзеса» сходит на берег. Все шестеро спустившихся по трапу мужчин направились к ближайшей трамвайной остановке.
– Немного их, – заметил Фрэд.
– Достаточно, чтобы управлять таким кораблем. К тому же они наверняка кого-нибудь оставили на борту. Вот что мне непонятно, черт возьми! У них на борту такой груз, из-за которого, стань о нем известно властям, они могут загреметь в тюрьму до конца своих дней, а вместо того, чтобы как можно скорее избавиться от него, они оставляют контейнеры на борту и уходят в город, словно честные служащие после работы.
– Ты уверен, что они не разгрузились?
– Уверен. От самой Англии они не заходили ни в один порт и не сближались ни с одним кораблем. А с тех пор как они причалили, я с них глаз не спускаю. Сорок или пятьдесят контейнеров по пятьдесят килограммов каждый унести незаметно, будто пару пачек сигарет, невозможно.
– Может, они ждут ночи, чтобы разгрузиться?
– Возможно. Но тогда нам придется торчать тут еще несколько часов. А рисковать, снимая наблюдение, мы не можем. У тебя есть машина?
– Нет, я приехал на такси.
– Хорошо. Возвращайся в город и возьми напрокат две машины. Они нам несомненно понадобятся сегодня ночью, когда кто-то явится за грузом. А я перейду в другой бар, чтобы не слишком тут мелькать.
Стемнело.
Машины стояли совсем рядом, а наблюдающие по-прежнему вынуждены были сидеть и ждать.
Экипаж не возвращался, возле «Рамзеса» не было никакого движения. Время от времени на палубе появлялся матрос. Он выходил глотнуть свежего воздуха и бросить завистливый взгляд на берег, становившийся все более и более оживленным по мере того, как наступала ночь: в барах загорался свет, гремела музыка, появились первые проститутки. Поскольку на палубе мелькал один и тот же матрос, наблюдатели сделали вывод, что больше на борту никого не было.
Мэта начинало беспокоить, что яхтой никто не интересовался. У него возникло желание посетить ее и убедиться, что контейнеры все еще находятся на ней, но он не знал, как это сделать. Разумеется, он и Фрэд могли бы подняться на борт, благо, что трап не убрали, скрутить матроса и обыскать яхту, но матрос мог поднять тревогу, и операция провалилась бы.
– Бог ты мой! Да неужели этот чертов матрос не захочет сойти на берег, выпить или побаловаться с девочкой, – забрюзжал Мэттьюс, когда было уже около десяти часов. – Или уж приехали бы те, кто будет ее разгружать.
Но только около часу ночи его первое желание начало осуществляться. К этому времени Мэт оставил всякую надежду увидеть в эту ночь разгрузку яхты. Матрос задержался на палубе дольше, чем в предыдущие свои появления, швырнул в воду докуренную сигарету, достал из внутреннего кармана плоский флакончик и жадно отхлебнул из него. Потом он похлопал себя по карманам обычным жестом курильщика, ищущего сигареты.
– Внимание, – сказал Мэт Фрэду. – Этот тип, кажется, придумывает благовидный предлог, чтобы нарушить приказ. Если он сойдет на берег, ты любезно подойдешь к нему. Я ни разу не видел матроса, отказывающегося выпить стаканчик за чужой счет, кто бы его ни предлагал.
– Знаю, у нас в Союзе тоже есть порты, – отозвался Фрэд.
Они заплатили по счету и вышли на набережную, оживленную словно днем. Ярко освещенные суда снимались с якоря, готовясь к отплытию.
Матрос еще немного постоял в нерешительности, словно испытывая угрызения совести, но наконец спустился по трапу. Тут же к нему с равнодушным видом подошел Фрэд. Едва они удалились, Фрэнк Мэттьюс уверенным шагом судовладельца, возвращающегося на собственную яхту, поднялся по трапу на ют. Он был небольшой и ограничен рубкой, занимавшей всю ширину корабля, оставляя узкий проход с каждого борта. Бак, напротив, был удлиненным. На нем стоял вертолет, казавшийся вблизи еще меньше, чем в воздухе. В рулевой рубке Мэт увидел радар и подумал, что «Рамзес» тоже мог наблюдать за «Щукиным».
Но у него не было времени на подобные раздумья. Справа от рубки была лестница, спускавшаяся внутрь корабля. Яхту освещало несколько ламп. Мэту приходилось бывать на прогулочных яхтах. Он знал, что все они, в принципе, построены одинаково: лестница из рулевой рубки ведет вниз, в большую кают-компанию. Коридор уходил вперед на камбуз и к каютам экипажа. Дальше находились роскошные покои для хозяев и их гостей. Где-то в середине коридора был трап, по которому можно было спуститься в трюм и в машинное отделение.
Контейнеры, разумеется, находились в трюме.
Фрэнк стоял в заднем коридоре, разыскивая трап, ведущий в трюм, когда сзади него послышался странный шум. Он обернулся.
Среагировать Мэт не успел.
Матрос с «Рамзеса», тот, что должен был в это время пить в обществе Фрэда, целился в него из большого пистолета.
– Какого черта вам здесь надо? – выкрикнул он. За ним возникла фигура Фрэда.
Фрэнк увидел его.
Фрэд подставил подножку матросу и, пока тот падал ничком, редко ударил его ребром ладони по шее.
Матрос застонал и скатился прямо к ногам Мэттьюса.
– Он отказался пойти выпить, – извинился Фрэд. – Купил сигарет и сразу назад.
* * *
Когда матрос пришел в себя, он увидел рядом с собой сидящего на корточках человека, у которого в руках был нож. Лезвие ножа упиралось в горло матроса.
Этим человеком был Фрэд.
Действие происходило в заднем коридоре. Фрэнки Мэттьюс стоял рядом, прислонившись к двери каюты.
– Ты будешь говорить, – уверил Мэт.
А Фрэд надавил острым лезвием на горло несчастного, показывая, что ему действительно придется заговорить. Матрос икнул и его вырвало. Разумеется, от страха.
– Свинья, – прошептал Фрэд.
Матроса опять стошнило. Он был бледен, на лбу у него выступили капельки пота, глаза слезились.
Но его страдания только начинались.
Фрэд сформировался в суровой школе советской разведки, одним из принципов которой является положение: лучше действовать, чем болтать.
Он встал позади матроса, заставил его подняться на колени, запрокинул его голову назад и провел лезвием по горлу.
Матрос вскрикнул от боли и прижал к ране руку.
– Я истеку кровью, – простонал он.
– Он нажал не очень сильно, – объяснил ему Мэт. – В следующий раз он надавит на нож сильнее и перережет тебе сонную артерию.
– Я же ничего не сделал, – вскрикнул матрос, дрожа от страха, пока Мэт тщательно обыскивал его.
Судя по обнаруженным документам, матроса звали Хейнд Мюллер.
– Ты пытался застрелить меня и за одно это заслуживаешь смерти. Ты будешь как миленький отвечать на мои вопросы, а главное, перестанешь визжать как свинья. Твой следующий вопль вернется в твою глотку вместе с ножом. Понял?
– Кто вы? – пробормотал матрос. – Таможенники?
– Почему таможенники?
– Вы ведь пришли из-за груза.
– Какого груза?
– Если бы вы не знали, то не набросились бы на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
– Запрашивайте.
Прежде чем войти в радиорубку, Смирнов приказал прибавить ход. Они увидели «Рамзеса» как раз перед устьем Эльбы.
– Сожалею, Мэттьюс, – сказал Смирнов, – мне только что подтвердили приказ. Я не могу идти дальше.
– Черт возьми! Должен же я довести эту яхту до ее стоянки. Если я не узнаю, где она пришвартуется, мне потребуется не менее двух дней, чтобы ее отыскать. Все, что мы уже сделали, пойдет насмарку.
– Возьмите лодку. Я дам вам рулевого и запас горючего. Думаю, я имею право сделать это. Проследите за «Рамзесом» и отошлите лодку обратно, когда сойдете на берег. Я буду ждать в море.
– Прекрасная мысль. Спасибо, капитан. Прикажите спустить лодку.
В это мгновение оператор радара сообщил, что «Рамзес» с минуты на минуту может исчезнуть с экрана. Он зашел в эстуарий.
Лодку спустили быстро, но не без затруднений, вызванных сильной волной. Воды Эльбы сталкивались с морским приливом. Было раннее утро.
Наконец рулевой, получив указания от капитана Смирнова, направил лодку вслед за «Рамзесом». Яхта пропала из виду, но это не очень беспокоило Мэта. Лодка шла быстро, а яхте было непросто маневрировать в оживленном эстуарии длиной в пятьдесят километров. Он догонит корабль еще до того, как тот войдет в порт.
– Быстрее, – приказал Мэт рулевому, вцепившись в борта, чтобы его не смыло волной.
ГЛАВА 7
Оба берега Эльбы, мимо которых мчалась лодка, были заняты эллингами и кранами. Она все еще не догнала «Рамзеса». Может быть, он стал в один из этих эллингов вместо того, чтобы идти в порт, где, рассуждая логически, он должен был стоять? Перед Мэтом встал и еще один вопрос: над лодкой пролетел неизвестно откуда взявшийся вертолет. Он улетел в сторону моря, вернулся и исчез из виду. Был ли это вертолет с «Рамзеса»? Трудно сказать. Он видел его только ночью.
Лодка уже три четверти часа поднималась по эстуарию, когда рулевой тронул Мэта за рукав. «Рамзес» был перед ними, гораздо ближе, чем они предполагали. Просто его закрывали от них два больших корабля, шедшие тем же курсом. Да, это был он: на корме надпись «Рамзес», изящные линии, белый корпус, потемневший от морской воды, на палубе – маленький вертолет. Следить за ним было теперь детской игрой.
Незадолго до полудня Мэт увидел, что яхта завернула в док N 47 на левом берегу.
Рулевой лодки, заметив небольшое свободное пространство перед доком, пристал к нему. Фрэнки Мэттьюс спрыгнул на землю, показавшуюся ему после многих часов, проведенных в море, неустойчивой. Матрос с «Щукина» выполнил свое задание. Высадив Мэта, он отправился назад, в открытое море.
Фрэнк смешался с людьми, ходившими по набережной возле дока номер сорок семь. «Рамзес» уже причалил. Нос его был прикреплен тросом к оранжевой швартовочной бочке с названием корабля, указывавшей на то, что здесь было его постоянное место стоянки. Корма приблизилась к причалу, на землю полетели швартовы, тут же с яхты спрыгнул человек, закрепивший их, затем спустили сходни.
Неширокая набережная была застроена низкими домиками, в которых размещались скромные магазинчики, довольно жалкого вида отели и многочисленные бары. Но главное, там стояла телефонная будка. Мэт зашел в нее и, не сводя глаз с корабля, позвонил Фрэду в отель «Альстер».
– «Рамзес» только что прибыл, – сообщил он, – и я тоже. Ты что-нибудь узнал о корабле?
– Да, но не много.
– Расскажешь потом. А сейчас приезжай, я буду ждать тебя в одном из баров на набережной у дока номер сорок семь.
– Хорошо, Фрэнки, выезжаю.
– Что ты собираешься делать? – спросил Фрэд, когда они устроились у окна в маленьком баре, из которого был прекрасно виден «Рамзес».
– Наблюдать за выгрузкой контейнеров. А потом проследить за ними до места назначения. Я чувствую, что мы близки к цели, что именно в Германии отходы превращаются в бомбы. Иначе они не стали бы везти груз сюда. Кстати, что ты узнал о корабле?
– Это частный корабль. Стоит обычно в Гамбурге, в порту приписки. Квалифицируется как прогулочная яхта. Уже четыре года для нее арендуют на год стоянку в порту. Официальный владелец – Андреас Хеббель, проживающий здесь же, в Гамбурге, по адресу Лагерштрассе, тридцать четыре.
– Ты проверил?
– Да, но...
– Что?
– Лагерштрассе, тридцать четыре нет. Этот адрес существовал несколько лет назад. Улица проходила недалеко от Ботанического сада. Но дома снесли, чтобы освободить место для современных многоэтажек. Я тщательно проверил: такого дома не существует. И вообще, в новых домах никто не живет. Там расположены разные конторы, офисы и тому подобные учреждения. В Навигационном управлении адрес судовладельца остался прежним. Плата вносится регулярно.
– Трудновато будет отыскать этого самого судовладельца.
– Да. Он может жить где угодно, а плату вносить через подставное лицо.
В этот момент они увидели, что команда «Рамзеса» сходит на берег. Все шестеро спустившихся по трапу мужчин направились к ближайшей трамвайной остановке.
– Немного их, – заметил Фрэд.
– Достаточно, чтобы управлять таким кораблем. К тому же они наверняка кого-нибудь оставили на борту. Вот что мне непонятно, черт возьми! У них на борту такой груз, из-за которого, стань о нем известно властям, они могут загреметь в тюрьму до конца своих дней, а вместо того, чтобы как можно скорее избавиться от него, они оставляют контейнеры на борту и уходят в город, словно честные служащие после работы.
– Ты уверен, что они не разгрузились?
– Уверен. От самой Англии они не заходили ни в один порт и не сближались ни с одним кораблем. А с тех пор как они причалили, я с них глаз не спускаю. Сорок или пятьдесят контейнеров по пятьдесят килограммов каждый унести незаметно, будто пару пачек сигарет, невозможно.
– Может, они ждут ночи, чтобы разгрузиться?
– Возможно. Но тогда нам придется торчать тут еще несколько часов. А рисковать, снимая наблюдение, мы не можем. У тебя есть машина?
– Нет, я приехал на такси.
– Хорошо. Возвращайся в город и возьми напрокат две машины. Они нам несомненно понадобятся сегодня ночью, когда кто-то явится за грузом. А я перейду в другой бар, чтобы не слишком тут мелькать.
Стемнело.
Машины стояли совсем рядом, а наблюдающие по-прежнему вынуждены были сидеть и ждать.
Экипаж не возвращался, возле «Рамзеса» не было никакого движения. Время от времени на палубе появлялся матрос. Он выходил глотнуть свежего воздуха и бросить завистливый взгляд на берег, становившийся все более и более оживленным по мере того, как наступала ночь: в барах загорался свет, гремела музыка, появились первые проститутки. Поскольку на палубе мелькал один и тот же матрос, наблюдатели сделали вывод, что больше на борту никого не было.
Мэта начинало беспокоить, что яхтой никто не интересовался. У него возникло желание посетить ее и убедиться, что контейнеры все еще находятся на ней, но он не знал, как это сделать. Разумеется, он и Фрэд могли бы подняться на борт, благо, что трап не убрали, скрутить матроса и обыскать яхту, но матрос мог поднять тревогу, и операция провалилась бы.
– Бог ты мой! Да неужели этот чертов матрос не захочет сойти на берег, выпить или побаловаться с девочкой, – забрюзжал Мэттьюс, когда было уже около десяти часов. – Или уж приехали бы те, кто будет ее разгружать.
Но только около часу ночи его первое желание начало осуществляться. К этому времени Мэт оставил всякую надежду увидеть в эту ночь разгрузку яхты. Матрос задержался на палубе дольше, чем в предыдущие свои появления, швырнул в воду докуренную сигарету, достал из внутреннего кармана плоский флакончик и жадно отхлебнул из него. Потом он похлопал себя по карманам обычным жестом курильщика, ищущего сигареты.
– Внимание, – сказал Мэт Фрэду. – Этот тип, кажется, придумывает благовидный предлог, чтобы нарушить приказ. Если он сойдет на берег, ты любезно подойдешь к нему. Я ни разу не видел матроса, отказывающегося выпить стаканчик за чужой счет, кто бы его ни предлагал.
– Знаю, у нас в Союзе тоже есть порты, – отозвался Фрэд.
Они заплатили по счету и вышли на набережную, оживленную словно днем. Ярко освещенные суда снимались с якоря, готовясь к отплытию.
Матрос еще немного постоял в нерешительности, словно испытывая угрызения совести, но наконец спустился по трапу. Тут же к нему с равнодушным видом подошел Фрэд. Едва они удалились, Фрэнк Мэттьюс уверенным шагом судовладельца, возвращающегося на собственную яхту, поднялся по трапу на ют. Он был небольшой и ограничен рубкой, занимавшей всю ширину корабля, оставляя узкий проход с каждого борта. Бак, напротив, был удлиненным. На нем стоял вертолет, казавшийся вблизи еще меньше, чем в воздухе. В рулевой рубке Мэт увидел радар и подумал, что «Рамзес» тоже мог наблюдать за «Щукиным».
Но у него не было времени на подобные раздумья. Справа от рубки была лестница, спускавшаяся внутрь корабля. Яхту освещало несколько ламп. Мэту приходилось бывать на прогулочных яхтах. Он знал, что все они, в принципе, построены одинаково: лестница из рулевой рубки ведет вниз, в большую кают-компанию. Коридор уходил вперед на камбуз и к каютам экипажа. Дальше находились роскошные покои для хозяев и их гостей. Где-то в середине коридора был трап, по которому можно было спуститься в трюм и в машинное отделение.
Контейнеры, разумеется, находились в трюме.
Фрэнк стоял в заднем коридоре, разыскивая трап, ведущий в трюм, когда сзади него послышался странный шум. Он обернулся.
Среагировать Мэт не успел.
Матрос с «Рамзеса», тот, что должен был в это время пить в обществе Фрэда, целился в него из большого пистолета.
– Какого черта вам здесь надо? – выкрикнул он. За ним возникла фигура Фрэда.
Фрэнк увидел его.
Фрэд подставил подножку матросу и, пока тот падал ничком, редко ударил его ребром ладони по шее.
Матрос застонал и скатился прямо к ногам Мэттьюса.
– Он отказался пойти выпить, – извинился Фрэд. – Купил сигарет и сразу назад.
* * *
Когда матрос пришел в себя, он увидел рядом с собой сидящего на корточках человека, у которого в руках был нож. Лезвие ножа упиралось в горло матроса.
Этим человеком был Фрэд.
Действие происходило в заднем коридоре. Фрэнки Мэттьюс стоял рядом, прислонившись к двери каюты.
– Ты будешь говорить, – уверил Мэт.
А Фрэд надавил острым лезвием на горло несчастного, показывая, что ему действительно придется заговорить. Матрос икнул и его вырвало. Разумеется, от страха.
– Свинья, – прошептал Фрэд.
Матроса опять стошнило. Он был бледен, на лбу у него выступили капельки пота, глаза слезились.
Но его страдания только начинались.
Фрэд сформировался в суровой школе советской разведки, одним из принципов которой является положение: лучше действовать, чем болтать.
Он встал позади матроса, заставил его подняться на колени, запрокинул его голову назад и провел лезвием по горлу.
Матрос вскрикнул от боли и прижал к ране руку.
– Я истеку кровью, – простонал он.
– Он нажал не очень сильно, – объяснил ему Мэт. – В следующий раз он надавит на нож сильнее и перережет тебе сонную артерию.
– Я же ничего не сделал, – вскрикнул матрос, дрожа от страха, пока Мэт тщательно обыскивал его.
Судя по обнаруженным документам, матроса звали Хейнд Мюллер.
– Ты пытался застрелить меня и за одно это заслуживаешь смерти. Ты будешь как миленький отвечать на мои вопросы, а главное, перестанешь визжать как свинья. Твой следующий вопль вернется в твою глотку вместе с ножом. Понял?
– Кто вы? – пробормотал матрос. – Таможенники?
– Почему таможенники?
– Вы ведь пришли из-за груза.
– Какого груза?
– Если бы вы не знали, то не набросились бы на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18